К чему все эти прыжки по воздуху,

Катания на когтях,
О каком здесь может идти речь отдыхе?

О каких глобальных сетях?

Здесь всех решает линия политики,
Итогом подбивает берега,
И твой вираж в анналах психо-критики,
Какие то крысиные бега.

И центры умилительного ханжества

Берут за мысли розовым плевком,
Боюсь перекрестится, знаю, кажется,

Все так двулико, все так не о том.

И не ищи глобального влияния,
Я стисну зубы, я перетерплю,
Ты не заметишь в рамках обаяния,
 Как через это я тебя люблю.

Идет пунктиром эта зомби-линия,
И даже ты тут вроде нипричем,
Все эти перегибы : "да, бери меня!",
Как в общем оказалось, ни о чем.

В апломб сертифицированной дурости,
В облом функциональному жулью,
В полете выгребаем воздух от нуля до мудрости,
Пинком отметив: "Это не люблю!"

И нет, я не сверну, и нет, не струшу я,
Сжав кулаки быстрей,  давай, беги!

О! Господи, береги мою душу!

Душу мою, Господи, береги!

Эвакуирую чувства, вычитаю стихи,
И не однообразно, а в стиле.

Критика как навигатор, штрихи,
Раз, два, три, раз, два... четыре.

Считаю не через, суммирую вслух,
Путаю как паутиной,
Финишной ленточкой связана, друг,
Красной, атласной и длинной.

Мы семья террористов,  cosa nostra, привет!

Улыбаемся дымно, кальянно.

"Перережь эту гадость, без тебя меня нет",
Я шепчу в одиночество пьяно.

И уткнувшись как в книгу в родное плечо,
Я во сне тебя перечитаю,
Я же знаю, и ты меня всю перечел,
Даже то, что я не понимаю.

Женщина творит свой мир, создает,
А эта вытворяет и думает что она поет, а она лает.

Она решила, что это последний шанс стать чем то в этой жизни,

И кинулась делать подлости, он и стал последним, вот как материальны мысли.

И ты просишь меня о толерантности, закрыть глаза,
А я боюсь того, во что ты превратился, я так не могу, мне так нельзя.

Не потому, что рассыплюсь или расстаю,
А потому, что в этом всем я гораздо хуже вас всех, я просто знаю.

Может быть это все мелочи и оплошности,
Для ничтожества это бесспорно неплохие возможности,
Но меня в это тесто не замешивай, не испечешь,
Потому, что я взорвусь и погибнет все, все что я создавала как женщина и тогда ты поймешь.

Пока не поздно пойми это лучше сейчас,
Так будет лучше нам всем...и для нее...и для нас.

Эти знаки огня остудив поцелуем

Придыханием страсти узнаешь меня,

Ты же понял, опять мы так сильно рискуем,
Начинается жизнь, видишь, знаки дождя?

Бесконечность чудес вместе с силою верить

В бесконечности жизни вместе с силой любить,
Эти знаки, они...не узнать...не измерить...

Они нас повторяют вместе с силой простить.

Они белые, беглые, облаком, снежные,
И в глазах как туман, и на крыльях как пыль,

Это записи прошлого и неизбежного,
Мое счастье сейчас, проходящая быль.

Этот мир словно бог каждой клеткой танцующий,
Мы с тобой у него где то на языке,
Он себе напевает, благой и чарующий,
И так сильно меняясь все тот же, реке

Отдает он цветы, реке времени, пустоши,
Улыбаясь цветам, отражаясь в воде,
Мы и есть письмена, мы от радости грустные,
Мы есть песня и смысл, мы везде и нигде...

Я выбираю сильные акценты,

И зашнуровываю гда то на спине,

С лица не увидать в каком процентном,

С лица не увидать, лишь только вне.

И каламбур, хорошая привычка,

Как общий знаменатель и итог,

Моей аналитической отмычке,

Которая, увы, лишь только слог.

Ни два ни полтора, побег по плану,

На сколько здесь по плану есть сумбур,

Конечно я мечтать не перестану,

Я перестану видеть каламбур.

Вот так сама себе и выбиваю,

И двигаю свой собственный прогресс,

И от того, на сколько я страдаю

Зависит этот жизненный процесс.

Но все переступается, а значит,

Мне остается принципы беречь,

Ведь сколько не гуляй, мой милый мальчик,

Любовь - одна игра, что стоит свечь.

Я придавала Вам смысл

Сердечной яблочной нотой,

Вы приходили как мысль,

Дивуясь: собственно кто там?

И это день ото дня,

Преображая пространство,

Изображая меня,

Мои коверкая танцы.

Я Вам простила прощать,

И эти все угощенья,

Когда мне надо сказать,

И на коленях прощенья...

Не надо смысла - меня,

Фиглярств не надо и фальши,

Из огнемета огня,

Переступить и жить дальше.

И в этом смысл, и покой,

И отгремели кастрюли,
Вы до сих пор еще мой,

Все проходяще и бури.

Вы придаете мне смысл,

Куда бежать? - очередность!

Хочу убить эту мысль:

Любовь как договоренность.

Мой ручной паучек пробегая спиралями время,

Возвращает из прошлого то, что хотела б вернуть.

Это сети его парашютом раскрылись над всеми,

Я теперь спасена, но добыча и радость холодная, жуть.

И я слышу теперь как беседуют ангелы с Богом:

"Эти нити любви, паутины ее так глупы!"

Я себя понимаю как путь, как полет, как дорогу,

Но как странно спасают меня эти путы и ты.

И вот так лихорадочно пробуя:"Вырвусь!"

Я как марионетка танцую, смотреть если со стороны,

Мой ручной паучек говорит: "Это глупости, выбрось!"

Но я чувствую, в том, что он так говорит нету вовсе вины.

И так сильно и больно, так провокационно

Я губами пытаюсь коснуться где небо, где ты,

Так губами как сердцем коснуться любовью, влюбленно,
И я знаю от этих касаний рассыплются в пепел мечты.

Хитрецы облаками запутают, в сети заманят,
И в тяжелые цепи жестокие нагло потом закуют,

И любовь как монета, и тоже обратная, ангелы знают,

И поют нам так нежно и грустно, на тех облаках нам поют.

Но раз нету любви и рассеится чистое небо,

Солнце взглядом лучистым меня как дорогу сотрет,

Мы друг другу вино и вина, и немножечко черствого хлеба,
Той любви, что живит и целебный обманутым мед.

И книгам смерть и все прошло былое счастье

С лица стереть, пропало, нет и как ненастье.

Я задержу, беги, беги еще успеешь,

По миражу, по тонкой кромочке того, что смеешь.

И нет на памяти моей, и в мыслях тоже,

Того, что можешь обещать, все непохоже.

Чего же ждать, о чем молчать и улыбаться...

Я буду просто, сама собой и не стараться.

Я буду просто...сейчас, сейчас...в ладонях лето...

И даже повода не ищи, люби за это.

Тотемный танец лета над землей,

Безумно пахнут золотые липы,

Алмазный дождь и молнии стрелой,

На коже, на воде, смывает тени всех забытых.

И хмурятся далекие холмы

Высоких туч и неба перламутра,

И мы с тобой, да, мы с тобою...мы...

Вдвоем наколдовали это будто.

И хочется забыться и бежать,

По всем забытым белой рыбкой в небо,

И в тучи, и молчать, не мучать, не страдать,

Раскинув руки мне бы, мне бы, мне бы...

Обратная сторона луны,

Возможно ей быть осколком?

Как будто не знаю себе цены

И мне не сложить ее толком.

Но сторону эту мне не увидать,

И не жалеть об этом,

Как будто она может что то скрывать,

И мне ли  не знать об этом.

Я хочу тебя пить и есть, и дышать,

Это во мне твоя жажда.

Это луна...Не могу запрещать,

Лишь разрешить однажды.

И вот, разрешая этот аккорд,

Мне знать одно очень важно,

Луна ведь улыбка, чеширский кот?

Кораблик такой бумажный?

Как скомканный старый белый конверт,

Забытая чушь телеграмм?

Новость которой, ну, старше нет,

Мои боевые сто грамм?