"Герои Крут"

29 января каждого года Украина  отмечает очередную годовщину боя под станцией Круты (Черниговская область) между отрядами двух Украинских народных республик, столица одной из которых была в Киеве, другой - в Харькове. Этот незначительный эпизод Гражданской войны на Украине возведён нашими националистами  в ранг едва ли не важнейшего события тех лет. Мифологизированы как само событие, так и его участники. Мы же попытаемся отделить правду от вымысла в этом мифе.

Украинская историческая мифология строится на отрицании общепризнанных фактов и противопоставлении всему русскому. Основу подобной «исторической практики» заложил Михаил Грушевский во время написания (по заказу Австро-Венгрии) своей «Истории Украины-Руси». Для доказательства своих выводов он просто заменял в цитатах из летописей слово «русский» на «украинец» или «украинский». Ну, а во времена Виктора Ющенко заработала целая индустрия по производству «национальных героев» из русофобов всех мастей и «великих событий» из совершенно непримечательных эпизодов украинской истории. Главное - чтобы эти личности и события были связаны с борьбой против России.

Кто независимее?

Первое послереволюционное украинское независимое государство было провозглашено 25 декабря 1917 года на Первом Всеукраинском съезде советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в Харькове, и называлось оно Украинская народная республика Советов. Возглавили её члены украинской Центральной Рады, поссорившиеся по идеологическим мотивам с её председателем Михаилом Грушевским. ЦИК УНРС объявил себя единственным легитимным правительством на территории Украины и заявил о низложении ЦР. Уже 1 января 1918 года правительство молодой республики в этом качестве признала РСФСР.

Что касается легитимности, то данное определение является совершенно обоснованным. Руководящие органы УНРС формировались реально избранными представителями. Центральная Рада же являлась не более чем политическим клубом, куда могли войти все желающие. Вот что пишет об этом Ю.Макаров в книге «Что надо знать об Украине», изданной в 1939 году в Буэнос-Айресе: «Депутаты из армии заседали на основании удостоверений, что такой-то командируется в Киев для получения в интендантском складе партии сапог; для отдачи в починку пулеметов; для денежных расчетов; для лечения; и т. п. Депутаты «тыла» имели частные письма на имя Грушевского и других лидеров, приблизительно одинакового содержания: «посылаем, известного нам»... В конце - подпись председателя или секретаря какой-нибудь партийной или общественной украинской организации. Наш представитель успел снять копию с полномочий депутатов г. Полтавы. Все они были избраны советом старшин украинского клуба, в заседании, на котором присутствовало 8 человек».

Насколько Центральная Рада и другие «проукраинские силы» отражали интересы населения, показывают итоги выборов в местное самоуправление, которые прошли летом 1917 года. Даже в Киеве их представители получили 24 места из 125. В других городах поддержка оказалась и того меньшей: в Екатеринославле 11 мест из 110, в Одессе 5 из 120, в Житомире 9 из 100, в Виннице 12 из 60.

Но в период безвластия, 20 ноября 1917-го,  ЦР объявила о создании Украинской народной республики, входящей в состав Советской России. Лишь 25 января, после разгона Учредительного собрания и ультиматума Совнаркома РСФСР с требованием остановить русских казаков и офицеров, следовавших через Украину с фронта на Дон, руководство УНР издало IV Универсал, которым провозглашало свой суверенитет.

Незадолго до этого харьковское правительство объявило ЦР низложенной и отправило в Киев отряды рабочих, крестьян и солдат во главе с соратником Грушевского по партии эсеров Михаилом Муравьёвым.

«Наплявать, наплявать, надоело воявать»

Формирование вооружённых сил УНР началось ещё в августе 1917. Её ядром стал Первый Украинский корпус Павла Скоропадского (бывший 34 армейский корпус российской армии). Позже на основе 6 армейского корпуса был сформирован Второй Украинский корпус, а также другие подразделения. Поскольку ЦР отрицала необходимость регулярной армии, войска УНР строились по принципу народной милиции - вооружённого населения.

Заметную роль в событиях того времени сыграл бывший фендрик (по-современному - прапорщик) австрийской армии Евген Коновалец. Будущий основатель ОУН 1 августа 1914 года записался добровольцем ради возможности воевать с Россией.  В июне 1915 в бою на горе Маковке он попал в русский плен и до осени 1917 содержался в районе нынешнего Волгограда. Вовсе не в тюрьме или лагере, как это было в австрийских Талергофе и Терезине, а проживал под надзором в отведённом для поселения деревенском доме. Пока по решению Временного правительства австрийских пленных из числа украинцев не выпустили на свободу. И уже в ноябре Коновалец занимается в Киеве формированием Галицко-Буковинского куреня сечевых стрельцов из таких же, как он, бывших военнопленных и «поддерживающих национальную идею» дезертиров, бежавших из Западной Украины после отступления русской армии и потом мобилизованных в неё.

На момент провозглашения независимости УНР в Киеве располагались несколько армейских полков, части Вольного казачества Скоропадского, а также курень (батальон) Коновальца. Всего - около десяти тысяч. Кроме того, в городе находилось около 20 тысяч неорганизованных бывших солдат и офицеров русской армии, державших нейтралитет к любой власти.

Однако в ответ на призыв Центральной Рады защитить Киев от наступающих отрядов Муравьёва большинство воинов «украинской национальной армии» предпочло отсиживаться в тылу. На восток, к станции Круты в Черниговской области, выдвинулся лишь отряд под командованием будущего гауптштурмфюрера (капитана) дивизии СС «Галичина» Аверкия Гончаренко. А именно 250 офицеров и юнкеров 1-й Украинской военной школы, где капитаном числился Гончаренко, несколько десятков «вольных казаков» и 118 человек из 1-й сотни Студенческого куреня. Курень состоял преимущественно из студентов-фронтовиков из Галиции,  зачисленных в ВУЗы по личному указанию Михаила Грушевского. Перед самым отбытием в состав сотни включили 34 спешно мобилизованных студента и гимназиста в возрасте 17 - 20 лет. Всего войско Гончаренко насчитывало от 420 до 600 человек (данные расходятся), 18 пулемётов и самодельный бронепоезд с орудием.

В борьбе за это

Заместитель командующего войсками УНРС Михаил Муравьёв начал борьбу с контрреволюцией с захвата никому (ни Центральной Раде, ни Харькову) не подчинявшегося Екатеринослава. Потом 19 января фактически без боя взял Полтаву, где накануне верные военному министру УНР Симону Петлюре гайдамаки расстреляли несколько десятков рабочих. Там отряд Муравьёва, насчитывавший менее тысячи человек, вырос за счёт добровольцев. Оттуда путь пролёг на север к Конотопу, на соединение с балтийскими моряками, призванными с Украины и теперь возвращающимися домой. И лишь оттуда, 27 января, - по железной дороге Конотоп-Киев на столицу.

Численность «москальской орды Красной Армии», которой противостояли «триста спартанцев» Гончаренко, колеблется в разных националистических источников от двадцати тысяч до двух миллионов. Правда, всё это - банальное враньё, рассчитанное на  легковерных зомби. Во-первых, Красная Армия не могла участвовать в бою под Крутами: декрет о начале её формирования был принят почти через месяц после боя, 23 февраля 1918 года. Во-вторых, отряды Муравьёва были отправлены в Киев не из Москвы, а из Харькова. Да и состояли преимущественно из этнических украинцев: жителей нынешних Харьковской, Донецкой, Полтавской, Сумской, Черниговской областей. Солдатами командовал П.Егоров, донецкими рабочими - Д. Жлоба, а полком червонных казаков - уроженец Черниговской области Виталий Примаков. В-третьих, общая численность отрядов, двигавшихся по железной дороге несколькими эшелонами, хорошо известна: 3600 человек.

Все врут календари

«Канонической» датой боя под Крутами принято считать 29 января, но и в донесениях Аверкия Гончаренко, и в отчётах комиссара Сергея Моисеева говорится о 27 января. Именно эту дату подтверждают и последующие события. Так 28 января, уже после боя под Крутами, на сторону красных перешли части Шевченковского полка, стоявшего в Нежине, расположенном в 20 километрах от Крут в сторону Киева. Также 28-го эшелоны Муравьёва, являвшегося изобретателем распространённой во время Гражданской войны тактики «эшелонной войны», вошли в Дарницу, и он начал обстреливать из пушек центр Киева. Попасть туда, не прогнав обороняющихся «гончаровцев» и не восстановив разобранные ими пути, он просто не мог. Тем более, что для этого ему предстояло бы перетащить в обход Крут свои эшелоны: поезда, которыми прибыл на поле боя Гончаренко, ждали на путях в отдалении от станции.

Причин фальсификации даты боя несколько. Во-первых, ради пущей героизации погибших под Крутами студентов. Ведь сказка про «300 спартанцев», имевших при себе всего по 15 патронов и на трое суток задержавших многотысячное войско, смотрится куда красивее, чем правда о проигранной небольшой перестрелке, поддержке двух десятков пулемётов и бронепоезда с орудием. Во-вторых, чтобы скрыть малодушие будущего эсэсовца Гончаренко, бросившего на поле боя не только киевских мальчишек, но и собственного младшего брата. В-третьих, чтобы оправдать трусов из армии УНР, отказавшихся идти на фронт.

Дело в том, что именно в ночь на 29 января, после начала обстрела города артиллерией Михаила Муравьёва, рабочие завода «Арсенал» подняли восстание, в подавлении которого приняли активное участие и Евген Коновалец, и части Богдановского, Полуботьковского, Богуновского полков, и «Вольное казачество» Павла Скоропадского. Если признать датой боя под Крутами 27 января, то придётся признать, что эти «национальные герои» просто струсили идти на фронт, а вовсе не героически боролись с «бунтом озверевших большевиков» в городе. Ведь даже решение о начале восстания арсенальцы принимали, когда Гончаренко уже вернулся из Крут в столицу.

Палачи

Согласно рапорту Аверкия Гончаренко, под Крутами он потерял 280 человек. Но специальная комиссия Центральной Рады, выехавшая на место боя в марте, уже после оккупации Украины немцами, нашла всего 27 тел, которые привезли в Киев и захоронили возле Аскольдовой могилы.

Что произошло на самом деле, описано в мемуарах комиссара Сергея Моисеева и в воспоминаниях бывшего председателя генерального секретариата Центральной Рады УНР Дмитрия Дорошенко «Война и революция на Украине»: Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили их - буквально на убой - навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным силам большевиков. Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на «позиции». В то время, когда юноши (в большинстве никогда не державшие в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и устроила здесь попойку в вагонах; большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни минуты, чтобы захватить с собой бегущих.

Передовой эшелон сил Муравьёва на подходах к станции Круты попал под огонь, развернулся в цепь и пошёл в атаку. После непродолжительного боя обороняющиеся бежали к своим эшелонам, ждавшим их в 1,5 - 2 километрах от станции. Часть отступающих просто разбежалась по окрестностям. Единственной группой, отходившей не к эшелонам, а, как было обговорено ранее, к станции, уже занятой красными, оказались те самые мобилизованные. Они, а также 2 офицера военной школы, попали в плен. 8 раненных парней тут же отправили в харьковский госпиталь. Но, к несчастью пленных, одна из женщин узнала в офицерах тех, кто накануне расстрелял её сына. И утром следующего дня по приказу Михаила Муравьёва, строго придерживавшегося партийных установок эсеров на террор, пленные были казнены.

Однако не человечнее оказались Симон Петлюра и Евген Коновалец. За 4 дня до взятия Киева Муравьёвым  отряды Коновальца и только что вернувшегося с фронта Петлюры  расстреляли в Мариинском парке почти две тысячи рабочих завода «Арсенал». Причём, грязную палаческую работу выполнял именно первый.

Кем бы ни считали мальчишек, погибших под Крутами, их кровь не только на руках эсера Муравьёва. На верную смерть их послал эсер Михаил Грушевский. Послал вместо струсивших сечевых стрельцов Коновальца. И, возможно, не было бы расстрела на следующее утро после боя, если бы не казнил в Крутах рабочего парня будущий эсэсовец Аверкий Гончаренко...

Александр Горохов