Когда в апреле чёрный склон,
Вновь красным выкрашен закатом,
Тогда и колокольный звон
По сердцу, вдруг, пройдёт набатом.
И тело окунётся в стынь,
Как в том году, тем днём проклятым,
И на губах пыль да полынь,
Всё та же горечь, как когда-то…

Тогда весенним ясным днём
Ничто не предвещало горя,
Светило солнце и кругом –
Всё в свежей зелени уборе.
Но что-то было в той весне,
В её уж слишком ясном взоре,
И в той прозрачности небес,
И в том неведанном напоре.

Подземных токов хоровод,
Небесных споров и сражений
В миру является исход
И, часто, страшным потрясеньем.
И горе тем, кто разум свой
Не направлял тогда к спасенью,
Чрез них той давнею весной
И грянул гром, но не весенний!..

Чернобыль - это боль и смерть…
Кто мог проклясть свой час рожденья?!
Кто мог послать тот страшный смерч
На место сил средоточенья?!..
Мой Брагин – ране не зажить!
Мой город детства и ученья,
Ты мог цвести, мог ладно жить
С Брагинкой кроткого теченья…

Чернобыль – боль и Брагин – брат,
Ваш тяжкий рок – моё несчастье!
О, если б мог, я был бы рад,
Стать вашей постоянной частью,
Стать камнем, деревом, ручьём,
Чтобы любовью данной властью,
Мог тайно чистить милый дом
От страшных радио-напастей!

Чтобы, когда в апреле склон
В закате снова будет красным,
Пасхальный колокольный звон
Рассветом был, мой дом, прекрасным
К цветенью, жизни и любви,
Призывом вечным и всевластным
К преодолению судьбы
И к свету, даже днём ненастным!
                        Яков Шафран