Что такое Бог?
- 24.06.12, 13:06
Беседа о. Георгия Чистякова состоялась 8 ноября 2002 года в храме Космы и Дамиана в Шубине на приходском собрании.
Сразу вспоминается Священное Писание, Ветхий Завет. Когда освящается иерусалимский Храм, Соломон говорит, что Бог благоволит обитать во тьме.
Помните этот момент? Храм наполняет облако, и царь Соломон произносит эти слова (ср. 3 Цар 8. 12). В сущности, то же самое говорится в прологе Евангелия от Иоанна: «Свет во тьме светит» (Ин 1. 5). Этот свет Бога всегда окутан темнотою. Если мы начнём под этим углом читать Священное Писание – что есть Бог? – то увидим, что оно не даёт ответа, и по очень простой причине: Писание – это голос пророков, возвещающий слова, которые вкладывает им в уста Сам Бог. Поэтому, наверное, там и нет ответа на такой вопрос. Только один раз, у купины, Бог говорит Моисею: «Аз есмь Сущий», Аз есмь Тот, Кто есть (ср. Исх 3. 14), – и более ничего. Конечно, по разным библейским характеристикам можно попытаться составить себе представление о Боге. Но когда мы возьмёмся за эту работу, то, возможно, воскликнем вместе с поэтом Симонидом: «Чем дальше вдумываешься, тем темнее и темнее становится вопрос».
В истории новой европейской мысли классическое определение, что есть Бог, дал в XVII веке Рене Декарт. Он говорит: «Бог вечен, всеведущ, всемогущ, Он источник всякой истины и справедливости, Творец всех вещей... в Нём заключено всё то, в чём мы можем заметить некое бесконечное совершенство, не ограниченное никаким несовершенством». Это определение как будто взято из тех самых характеристик Бога, звучавших из уст пророков. Таков же, как у Декарта, образ Бога в средневековом религиозном искусстве: Он восседает над всеми, Он царит над миром, Он благ, праведен, суров, далёк, но в суровости Своей бесконечно справедлив.Всего лишь на 50 лет старше Декарта был поэт Торквато Тассо, который в своей поэме «Освобождённый Иерусалим» говорит о том, как Бог с высокого престола взглянул вниз и увидел в одно мгновение и единым взглядом всё, что включает в себя мир. Это тоже очень чётко сформулированное определение, хотя и в стихах: Он увидел, взглянув in sol punto – в одно мгновение, in una vista – одним только взглядом всё, что мир в себе делает единым – aduna.
Казалось бы, оба определения нас вполне устраивают, они прекрасны,они совершенны. Но каким-то холодом, белоснежным сиянием горных вершин –холодным сиянием – веет от этих определений. Вдумываясь в слова поэта и философа, понимаешь, что имел в виду Блэз Паскаль, современник Декарта и его друг, когда сказал, что Бог Авраама, Исаака, Иакова – это не Бог философов и учёных. И Декарт, и даже поэт Тассо дают словесный образ Бога философов и учёных. Нет, говорит Паскаль в своём «мемориале» – на маленьком клочке бумаги он записал эти слова и потом в течение всей своей жизни носил во внутреннем кармане, – нет, Бог, явившийся Аврааму, не похож на образ Бога, создаваемый философами и учёными.А вот ближайший продолжатель Декарта – Бенедикт Спиноза пошёл совсем иной дорогой в своём определении Бога. Оно есть только в «Философском словаре» у Вольтера. Там был такой фрагмент из Спинозы: «Что касается любви к Богу, эта идея даёт мне понять, что Бог глубоко присущ моему существу, а также что Он даёт мне существование и все мои свойства... даёт мне их щедро, без страха и упрёка и без того, чтобы подчинять меня чему-либо иному, кроме моей природы. Эта идея изгоняет опасения, беспокойство, неверие и все погрешности пошлой и корыстной любви. Она даёт мне почувствовать, что это благо, которое я не должен утратить и коим я владею тем более, чем более я познаю его и люблю».
В этом небольшом тексте, в определении, которое даёт Спиноза Богу,двенадцать раз употребляются местоимения «я», «меня», «мой». Таким образом Спиноза декларирует, что Бога понять, Бога полюбить, Бога почувствовать, Бога знать можно только из своего собственного, личного опыта и больше ни из чего другого; что только через мои с Богом отношения я могу сказать, Кто это Такой – только через мою с Ним борьбу или мою с Ним встречу.Ещё один философ – младший современник Вольтера Гельвеций – писал так: «Иисус и апостолы разрешают человеку свободно пользоваться своим разумом. У меня есть собственная совесть, моя совесть, у меня есть мой собственный ум, моя собственная Религия...» Интересно, что в первом издании трактата слово «Религия» – с большой буквы. Есть огромный смысл в этом выражении – ma Religion – с большой буквы. Эта Религия – вера в Единого Бога, Его возлюбленного Сына Иисуса Христа и Духа Святого. Religion с большой буквы у Гельвеция, Вольтера, у французских писателей XVII–XVIII веков – это всегда, в отличие от религии древних, вера в Единого Бога, наша вера.
Итак, дальше Гельвеций говорит: «Я не хочу брать образцом для моей веры веру кого-то другого». И он цитирует одного парижского учёного, который примерно в то же время сказал так: «Небо наделило меня душой,способностью суждения, а я возьму и подчиню её суждениям других людей, и они будут руководить мной, в моей душе жить и умирать». Комментируя это положение – о том, что каждый должен осознавать, во что он верит, писатель спрашивает: «Но можно ли, допустимо ли человеку предпочесть свой собственный разум разуму всей нации?» И приводит цитату из апостола Павла: «Для иудеев это скандал, а для язычников глупость» (ср. 1 Кор 1. 23). Гельвеций даёт очень хорошее толкование этому знакомому нам апостольскому тексту. Получается по нему, что коллективными могут быть только заблуждения, предубеждения и фобии. Наоборот, истина всегда носит личный характер, она каждому из нас открывается особо, и каждый должен сам её осмыслить и пережить в глубинах своего разума и сердца. В противном случае она из истины превращается в безжизненную аксиому.Страницы: 1 2
Коментарі