мистический опыт...(отр.)

Ранние христиане уделяли большое внимание переживанию таинственности веры. Однако уже для Псевдо-Дионисия мистическое богословие - описание не психологического переживания, но процесса интеллектуального очищения, приводящего к истинному познанию Бога. С открытием аристотелевской логики и распространением университетов разум стал играть все большую роль, чем сердце. Мистицизм воспринимали как опыт мысли и понимания (cognitio experimentalis). Вера богословов делалась все более рассудочной, а мистика - умозрительной. Этот процесс не мог не вызывать протеста мистиков: Бернар Клервосский, вероятно, был одним из первых, кто укорял богословские факультеты университетов за утрату живого опыта веры. Невзирая на противостояние мистиков, богословие на Западе и Востоке, по сути, превратилось в христианскую религиозную философию. Оно сделалась элитарной дисциплиной, доступной лишь посвященным и потратившим немало усилий и времени на ее изучение. Тогда мистическое богословие явило себя с другой стороны. Мистический богослов исходит из того, что человек любим Богом во Христе. Для Жана Жерсона (многие изречения которого можно обнаружить у Лютера и в лютеранских вероисповедных книгах) «мистическое богословие - это основанное на опыте познание Бога, происходящее посредством объятий соединяющей любви».[33] Другими словами, мистическое богословие обратилось к восприятию «познания» (cognitio) не в интеллектуальном, но в эротическом смысле, как познание друг друга супругами. Жерсон противопоставляет мистическое богословие богословию схоластическому. Схоластическое богословие познают по книгам; оно использует философские методы оценки суждений и требует особых интеллектуальных усилий. Но буквально богословие означает «беседа о Боге», а беседа о Боге не может ограничиться религиозной философией. Схоластика опирается на авторитет Св. Писания, на чужой опыт. Мистическое богословие - это беседа о Боге, основанная на собственном опыте. Супруги не читают друг о друге в книгах, отмечает Жерсон. Их сердечный, интеллектуальный и телесный союз позволяет познавать друг друга непосредственным образом. Их знание - не теоретическое, а практическое. Определенно, Лютеру была ближе точка зрения Жерсона, чем Дионисия. Мистическое богословие Лютера непосредственно связано с главным вопросом - оправданием по вере. Для него переживание оправдания по милости (благодати) Бога - не книжная теория, но знание, полученное из живого опыта (sapientia experimentalis). Поэтому, говоря о мистической стороне богословия Лютера, мы в то же время говорим об опыте спасения.

Почти все, написанное Лютером, написано «по случаю», он не был систематиком. Это признак его мистицизма: мистик не теоретизирует, не строит систему, он только свидетельствует. Богословская мысль Реформатора выросла не столько из книжной науки, сколько из осмысления собственного жизненного опыта. В монастыре Лютер осознал, что путь спасения, как его понимала современная ему церковь, и его личный духовный опыт находятся в противоречии. Ведь чем более этот ревностный монах, следуя традиционному аскетическому пути, приближался к Богу, тем более он отдалялся от Бога! В мистическом озарении Лютеру открылось, что только Бог и только по Своей милости (sola gratia), может вырвать человека из любви к самому себе и перевести в сферу, центр которой - в любви к Богу. Происходит это благодаря тому, что совершил не сам человек, но только Богочеловек Иисус Христос (solus Christus). Познать это непросто: Бог часто скрывает Себя под «масками», под чем-то, Себе прямо противоположным. Видеть мудрость и любовь Бога, сокрытые в страдающем и умирающем Христе, могут лишь «мистические и духовные очи». Мистическое богословие Лютера открывает нам сущность оправдания по вере.

Мистическое богословие не отрицает важность схоластического богословия. Но, таким же образом, схоластика не должна отрицать мистику. Это два аспекта одного и того же богословия: схоластическая - публичная и внешняя, мистическая - личная и внутренняя сторона. Не случайно многие мистики одновременно были и схоластами, но схоластами, не сводящими всё богословие исключительно к схоластике. Можно передать это отношение схоластики и мистики следующим образом. С одной стороны, вера часто понимается как признание истинности определенных догматических положений. Такая вера побуждает обращаться к авторитету Св. Писания или церкви. Это вера, в которую верят (fides quae creditur), то есть артикулы веры, в которые верят и которые принимают. Они могут быть оформлены в Символе веры или других вероисповедных документах. В соответствии с этими артикулами вера может быть определена как «правая» или «еретическая». Это - догматическая вера. Другая сторона веры - вера, которой верят (fides qua creditur), то есть вера как положение человека по отношению к Богу. В соответствии с этим положением вера может определяться как «живая» или «мертвая». Это - мистическая вера. Это не различные веры, но разные измерения одной и той же веры. Переживание веры не может опровергать ее исповедание. Неспроста Св. Дух в нашем Символе веры через формулу «и от Сына исходящего» неразрывно соединен с откровением в Иисусе Христе.

Дмитрий Зенченко