***

  • 24.07.19, 11:49


У дьявола, который стучит к вам в дверь, нет рогов или копыт.
                                                                                             Он прекрасен.
                                                                                                  Джон Клер.

Так в чем же видится соблазн? -
в случайности или же в цели,
среди обыденных гримас
одна из двух что вдруг засела
в той башне, что содержит ум
или же то, что с ним чуть схоже,
создавши общество из дум,
движений их - они-то гложут...
покой гоня, огнем бурлят,
всё ищут место для надрыва,
воображая, не щадя 
всё норовят, чтоб "есть", чтоб "было"!
Так в чем же он? Как распознать 
одну из двух, что в день толкает
а в ночь не знает слово "спать"?
Хоть, в общем, обе убивают.

Вдруг

  • 09.07.19, 12:34


Всё так смешалось, так забилось,
в нервозном тике по лицу
морщины вдруг зашевелились,
глаза, как миро, вниз слезу...

А где-то там, меж ребер, дальше
обрыв всех вольт и всех ампер:
вдруг обездвижен мир без фальши
тьмой оказался, без манер.

Всё растерялось… где-то, что-то...
и воздух... воздух... его нет.
И как-то стало неохота
вновь возвращаться в "этот" свет.

И как-то стало вдруг уютно,
и без претензий ко всему,
и так легко, и беспробудно
в противовес, где был, ярму.


***

  • 08.07.19, 13:56


О, Муза, Муза... стих печальный.
В нём нет энергий новизны
как и чудес, как тропки к тайне,
как чистой, светлой белизны.

В нём взгляду виден жест Десницы -
один простой всему ответ:
в грусть пусто место без синицы,
а журавля - зачем он? Нет.

Живительным - чуток былого...
оно ещё тепло... тепло
несёт, дня рокового
отодвигая чем число.

Да, знаешь, Муза, всё ведь к месту -
таков стих есть, как дано быть:
в нём полный штиль, в нём нет протеста,
в нём нет желания творить.

Но ты есть, милое созданье...
как легкость призрачной мечты,
как сон чудной в очарованье,
как очень важное в нём ты.

Как ангел, что всегда со мною
по жизни всюду и во всём…
Как та звезда, с моей душою
что говорит всё об одном…

О том, что мысленно лишь только,
со мной, во мне… бегут года.
О как же важною есть долька
тебя, друг, в них – весь смысл стиха.

Грустный знак

  • 30.06.19, 15:50


Нет, ещё не кончается лето -
это просто ненастные дни:
в них угрюмы и тусклы рассветы,
в них безмолвны в садах соловьи.

Акварелью не блещет округа.
Да, ромашка бела, но не так…
В днях отсутствует нежность подруги,
и тепла её нет… Грустный знак.

Нет, ещё не кончается лето -
это только ненастья пора.
Или кажется так мне всё это,
или сон мой хитрит до утра?


К ****

  • 24.06.19, 19:39

                                             Услышь меня, хорошая…
                                                                М. Исаковский

Так знай же! – со мной, друг, навечно
то чувство, что гонит к конечной…
к безумству и дрожи телесной,
но это… но это чудесно!

Вдруг солнца палящего телом
жара, вдруг озноб хладным делом
пируют во мне, содрогая…
Люблю так. Живу так, ведь знаю…

И верую в то, что, да(!), свыше
всё видимо Им, всё Он слышит
и, радуясь, всё понимает,
ведь в чувствах и Сам, друг, витает.

Те дни

  • 17.06.19, 16:22

                                                                    Я помню дни солнцеворота.
                                                                                             Б. Пастернак.
             

Возможно, вспомнишь ты ещё
плеяду дней солнцеворота*,
и пусть им час был сокращен…
им счет… так не было им счета!

Да, была просто череда,
в которой, честно, не хватало
тех дней – единственных, когда
нам нас же было мало, мало!

Жаль, осень всё таки пришла:
и мокнут листья как страницы…
и солнца знойная жара,
промокши, спряталась, и птицы…

Всё говорит, что на носу
зима округу в снег оденет.
И стрелок бег, и их мечту, 
как и мою, в прах обесценит.

Возможно, вспомнишь ты ещё
друг к другу как стремились жадно
в час, был что нами же взращён…
Ветра… снега ложатся… хладно.

солнцеворот* - самая высшая точка такого чувства как любовь (авт.)


)))

  • 09.06.19, 07:19

***

  • 25.05.19, 08:14


Стареет ум мой: он рассеян,
средь вихрей будничных забот
не держит ясность; мысли ход
в себе провалами усеяв,
приумножает им же счет.

Лишь временно да вдруг проскочит,
как с неба павшею звездой,
в нём нечто светлое – собой
о чём-то давнем застрекочет,
прогнав чем сон в ночь, в день покой…

Вновь то напомнит, что порой мне
желалось в юности, тогда
к чему ступалось; сквозь года
вело тропинкой по судьбе,
но «не срослось»… Печально, мда.

И вот теперь, изнемогая,
как с хворью в силе роковой,
борясь с забвения волной
и ей всё больше уступая,
стареет он, пленяем мглой…