Тает снег. Его уж нету.
Во туманах ночи, дни.
Глубоко внутри в них где-то
Солнца спрятаны лучи.

А за ними, ещё ниже,
Среди влажных всяк проблем,
Притаился в скромной нише
Мне ответ на мой – зачем?

Ну зачем молчанье длится?
От чего в душе штормит?
Ночью что же так не спится?
Что же сложно в день так жить?

Почему всё Солнца нету?
Где есть тёплый его свет?
Даль туманная! Дай ветра!
Вместе с ним пришли ответ.

Небо мгла собою плотно
Всё сокрыла в пелену,
Словно свыше решил кто-то -
Так и надобно ему!

Распогодится? Надеюсь.
Веру в это, в мгле, держу.
В ней, надеждами согретый,
В даль туманную пишу.

Как только ночь – твой образ милый
У изголовья моего
И я спокойный, и счастливый,
И мне не надо никого.
Есть только нежный, тихий шепот -
Твой голос. И твоя рука
Мне кудри вьёт, поднявши в небо,
Во сне блаженном, в облака.

Безнадёжен я, друг…
И от этого весело.
Все без разницы вдруг
Окна мне с занавесками.

Как без разницы мне
Снегири, стужа вьюжная
И мечты при Луне,
Стоны ветра натужные.

И костры…вечера.
И судьба – что же сбудется?
Не видать мне утра -
Вот, пришла и всё кружится.

Взглядом жадным - в глаза,
Не спешит, улыбается.
И рука, и коса -
На меня поднимаются.

Серебрит лунный свет,
Зорька дальняя, вечная.
Была жизнь – нынче нет,
Ведь коса безупречная.

Лишь кивнул огонёк
Свечки в ночь на прощание…
Задымил фитилёк.
Ввысь душа. Расставание.

Штормит всю ночь. Холодный дом.
И даль морская холодна.
Мистраль силён собой. Волна
О берег злостно бьётся льдом.

Недвижный свет. Бледны звезда
Да отблеск гор, собой нагих.
И холод, вклиниваясь в стих,
В постель со мной. И не щадя…

Лишь только Бог мою печаль
Всю знает – вместе мы грустим.
Да ангел тот, что херувим.
Да холод звёзд. Да ты, мистраль.

Мои равнины все под снегом
И горы все мои в снегу,
И солнце снежное, и небо,
И снег ко мне, и я к нему.
И кровь моя в бело-кристаллах,
И душу льдинкою берёт,
И сердце – белым, в пятнах алых,
И пятна инеем сомкнёт.
И я замру до потеплений.
До ласки солнечных лучей,
До незабвенных пробуждений
Весны, как сущности моей.