Проклятье века это спешка, и человек, стирая пот, по жизни мечется, как пешка, попав затравленно в цейтнот. Поспешно пьют, поспешно любят, и опускается душа. Поспешно бьют, поспешно губят, а после каются, спеша. Но ты хотя б однажды в мире, когда он спит или кипит, остановись, как лошадь в мыле, почуяв пропасть у копыт.  Остановись на полдороги, доверься небу, как судье,  подумай если не о боге - хотя бы просто о себе. Под шелест листьев обветшалых, под паровозный хриплый крик пойми: забегавшийся жалок, остановившийся велик. Пыль суеты сует сметая, ты вспомни вечность наконец, и нерешительность святая вольется в ноги, как свинец. Есть в нерешительности сила, когда по ложному пути вперед на ложные светила ты не решаешься идти. Топча, как листья, чьи-то лица, остановись! Ты слеп, как Вий. И самый шанс остановиться безумством спешки не убий. Когда шагаешь к цели бойко, как по ступеням, по телам, остановись, забывший бога, ты по себе шагаешь сам! Когда тебя толкает злоба к забвенью собственной души, к бесчестью выстрела и слова, не поспеши, не соверши!  Остановись, идя вслепую, о население Земли! Замри, летя из кольта, пуля, и бомба в воздухе, замри! О человек, чье имя свято, подняв глаза с молитвой ввысь,  среди распада и разврата остановись, остановись!(с)

Проснулась - на улице из какого-то окна эта песня льется. Даже спать перехотелось... Песня моей молодости.

Вот была б я молоденькой, худенькой – Я б такие носила платьица! А тут в зеркало глянешь – Господи! Ну, на что тут, скажите, тратиться...   

А с тех пор, как между нами всё кончено, Мне повсюду мерещатся белочки, Тараканы и всякие прочие Быстробегающие мелочи.  И я даже была у доктора. Доктор выслушал – и расстроился, Говорил мне про симптоматику, И про то, что за этим кроется...

Вот была бы я старенькой, кривенькой – Я взяла бы тебя на жалость, Я б схватила тебя, Тряслась бы вся – И держалась, держалась, держалась...                             

(Ника Невыразимова(с))

Скоро лето и многие поедут к морю. И куда же без ракушек? Собираем - привозим и в лучшем случае насыпаем в прозрачные стеклянные вазы. Красота! Я так делаю. Теперь буду делать и по-другому.  

Слова имеют смысл. Значенья – не имеют.  Словечки-воробьи пришпилены к тоске. Пусть кто-нибудь другой играет Саломею, хоть голова твоя висит на волоске. А в голове моей – круженье, хоры певчих: не затолкать в себя ни ужин, ни обед. Вторые сутки я поэтому не евши. Не тётка голод, да. И тётки тоже нет. Нет крепче крепостей, объятий нет объятней – я знала. Потому в объятьях и жила. «Ты – ноша не по мне», – промолвил воробьятник. Конечно, мой родной. Я очень тяжела. Асфальт уже намок. И дом дрожащим мелом нет толку рисовать – его бы ливень смыл. «Вот если бы… тогда оно бы смысл имело», – сказал. Выходит, смысл. Тебе был нужен смысл?

Нашлось ведь наконец то словосочетанье,  что когнитивный наш убило диссонанс. «Ты светлое пятно!» – раскрыл мне милый тайну. И, стало быть, оно останется. От нас. Не слушайте меня – уйдите, все уйдите: взорвётся текст – зачем с осколками в груди? Я светлое пятно. Ты пятновыводитель. Конечно, мой родной. Конечно, выводи.

(Ника Невыразимова(с))

Случайное сближение с неблизким -  Душевный слом. В народе лакируют это "Клинским", А после - сном. Не можешь подбивать под ближних клинья? Хвала и честь. Мы всё-таки не волки и не свиньи - Друг друга есть. Меняю и настрой, и аватары. Но что со мной? Заклинило меня, как будто старый Замок дверной. И если на тебе сошёлся клином Весь белый свет, Решение задачи будет длинным... А может, нет. В лохмотьях туч полоска голубая - Мой глупый флаг. Клин клином - не хочу - не вышибаю.  Пройдёт и так.

(Н.Невыразимова)

К себе прижимая, целуя, сгребая в охапку, ты думаешь, это и вправду легко и естественно – выкручивать сердце, как мокрую красную тряпку, чтоб выжать стихи, чтоб красиво, изящно да песенно? Ты искренне веришь: я эту люблю живодёрню, стишку хорошо тут висеть и сроднился он с крючьями? В ладонях твоих – просто бабочкой, милой подёнкой – легко мне, считаешь? Да так же, как сердце выкручивать до капли, до боли, до ясных метафор – что дальше? Все бабочки – дуры. Ведь знаешь, небось не забыл ещё. Вот только кулак не сжимай. Потому что раздавишь.  А жалко: я сдуру привыкла – живой быть и в крылышках.

(Ника Невыразимова)