Сможет ли украинская армия выдвинуть собственного Ататюрка

Ещё в период угасания СССР украинская партийная элита в спайке с местными националистами требовала немедленного создания самостоятельной украинской армии под предлогом защиты «незалежности», в первую очередь, естественно, от неких «агрессоров из Москвы». Ещё в 1991 году руководитель республики Леонид Кравчук заявил, что «Украине нужна своя армия как гарант демократии и независимости», а 24 августа 1991 г. Верховный Совет Украины постановлением «О воинских формированиях на Украине» переподчинил себе все части Советской Армии, дислоцированные на территории республики.

«Российская угроза» явилась одной из движущих сил стремительного военного строительства в Украине. В течение 1991–1992 годов была оформлена вся необходимая для нормального функционирования собственной армии нормативно-правовая база: от законодательства об обороне и вооружённых силах до мер социальной защиты военнослужащих. Именно украинские опережающие темпы в строительстве суверенной системы национальной обороны окончательно похоронили надежды отдельных советских военачальников на сохранение прежних связей и единой армии в обновлённой форме СНГ.

Однако дальнейшие действия украинского руководства указывали на несколько иные мотивы столь стремительного желания получить контроль и управление над советскими военными активами. И эти мотивы были весьма отличны от желания выстроить собственную эффективную систему обороны, пусть даже и от вымышленного противника в лице ельцинской России.

Становление армии проходило одновременно с её резким сокращением и тотальной распродажей арсеналов вооружений. Уже в первоначальной программе развития ВС Украины было определено сокращение их численности до 450 тысяч человек, на конец 1998 года украинскую военную форму носили 320 тысяч солдат и офицеров, а в 2012 году — уже 184 тысячи человек, причём 48 тысяч из них относились к гражданскому персоналу. Дальнейшая реформа предусматривала оптимизацию численности ВС до 70 тысяч с упразднением срочной воинской службы.

Параллельно с сокращением армии шла активная реализация советских запасов вооружений. По данным Лондонского института стратегических исследований, только к 1994 г. ушлые украинские дельцы продали оружия, боеприпасов и амуниции на сумму 32,4 млрд долл., то есть примерно одну третью часть от оставшегося советского арсенала. Отдельные рода войск и вовсе пали жертвой в неравной борьбе с коммерческими интересами украинского управляющего класса. Например, была полностью ликвидирована дальняя авиация, а несколько десятков стратегических бомбардировщиков ТУ-160 были проданы либо разобраны на металлолом.

Логично, если бы полученные средства хотя бы частично шли на поддержание Вооружённых Сил в относительно боеспособном состоянии. Однако аппетиты украинских нуворишей оказались несовместимы с элементарным чувством самосохранения. Украинская армия — одна из самых бедных в регионе, зарплата младшего офицера эквивалентна 250–300 долларам, половина находящейся на балансе техники — в нерабочем состоянии, а с 2012 года в бюджете и вовсе не предусмотрено средств на строительство жилья для военнослужащих.

Элиты относились к ВС как к обузе, досадному препятствию на пути к обогащению, а тотальная распродажа имущества, сокращение численного состава, низкое денежное довольствие солдат и офицеров объяснялись для масс обывателей тем, что «у Украины нет денег содержать куцый огрызок советской армии».

В годы каденции Януковича статус офицера был низведён до такого позорного уровня, что армию не только отказались фактически «содержать», но до армии довели планы, сколько она должна «зарабатывать» и затем сдавать в различные внебюджетные фонды, подконтрольные финансово-олигархическому сообществу «Семья», созданному вокруг бывшего президента. Армия стала не просто нелюбимой падчерицей украинского государства, нищей и угнетённой социальной группой — войска ещё и были умышленно разложены бандитско-торгашескими отношениями, не имеющими ничего общего с честью воинской службы.

Несмотря на эти позорные факты, украинская армия оставалась пятой по размеру в Европе, имела на вооружении около 2300 танков, более 3700 ББМ, около 3 тыс. артсистем, полтысячи боевых самолётов и более сотни ударных вертолётов. Очевидно, что для выполнения задач по защите территориальной целостности, ликвидации незаконных гражданских формирований и даже организации сопротивления войскам иностранного государства у украинских ВС ещё остаются определённые возможности.

Тем не менее, не получается решительно ничего: из 18 тысяч солдат и офицеров армии Украины, расквартированных в Крыму, 10 тысяч приняли российскую присягу, 6 тысяч предпочли уволиться в запас и только 2 тысячи человек остались верны Украине.

В этих моментах нынешнее украинское правительство может винить как само себя, так и прошлую генерацию украинской элиты во главе с Виктором Януковичем.

Таким образом, идея отрыва Украины от русской цивилизации путём организации националистической бойни между украиноязычными и русскоязычными гражданами рискует потерпеть крах из-за пассивного противодействия Вооружённых Сил. Военнослужащие, как никто другой, понимают действительную суть войны и, по возможности, пассивно сопротивляются втягиванию в несправедливый гражданский конфликт, спровоцированный местным политико-финансовым олигархатом при поддержке внешних акторов.

Очевидно, что сейчас на Украине происходит разрушение постсоветской государственности, которую украинские политологи называли «олигархическим договором». «Договор» сменяется «олигархической феодализацией», в основе которой лежит война всех против всех. Совершенно понятно, что украинскому обществу для дальнейшего выживания нужны новые смыслы, новая государственная идея, основанная на справедливых принципах управления. В недавнем интервью белорусский президент Александр Лукашенко отметил, что «…нужен человек, нужна группа людей, которые бы прямо, ясно сказали людям: вот буду это делать, вот в этом направлении пойдём, помогите, идите. Люди никому не верят, и правильно делают, потому что не единожды их обманывали».

В публичных выступлениях прямо обозначаются цели США: «мы устроим России в Украине второй Вьетнам», при этом допускается оговорка, что «воевать с Россией Штаты не собираются», однако «будут помогать оружием». Очевидно, что руководство РФ сделает всё возможное для того, чтобы не стать юридической стороной конфликта. Потому этот призыв адресован не только киевскому правительству, но и России: мол, «войны не будет, давайте тоже помогайте своим». Представляется, что Штаты пытаются конструировать на Украине очередную «точку напряжения», чем решают собственные геополитические задачи и осложняют развитие своих конкурентов — «союзников» из ЕС, а также Российской Федерации и Китая, имеющих на территории Украины значительные интересы.

Вероятно, истинный характер возможной войны вполне очевиден высшим офицерам украинской армии на основе оперативной фактуры и интуитивно понятен нижним чинам, что и вызывает соответствующее бездействие Вооружённых Сил. Кроме того, большинство украинских солдат и офицеров морально не готовы не только к столкновению с русскоязычным населением юго-востока Украины, но даже к боевым операциям против войск Российской Федерации, так как сами являются носителями русской культуры. Пассионарное националистическое меньшинство западных регионов, равно как и киевский «креативный класс» традиционно уклонялись от армейской повинности по причине социальной непрестижности службы в украинском обществе, потому большинство военнослужащих, особенно солдат срочной службы, являются выходцами из малообеспеченных районов юго-востока и центра Украины.

Исторический опыт говорит о том, что на переломных этапах жизни государства, особенно в странах с неустойчивой политической системой, именно армия выполняет модернизационные функции, а затем остаётся высшим судьёй различных политических споров и антикризисным управляющим. Успешным примером такого рода государства уже продолжительный период является Турция, которая в первой четверти XX-го века переживала схожие с нынешней Украиной проблемы. Сможет ли украинская армия выдвинуть из своих рядов собственного Ататюрка?

Мустафа Кемаль Ататюрк; Гази Мустафа Кемаль-паша[1] (тур. Mustafa Kemal Atatrk; 1881[2] — 10 ноября1938) — османский и турецкий реформатор, политик, государственный деятель и военачальник; основатель и первый лидер Республиканской народной партии Турции; первый президент Турецкой Республики, основатель современного турецкого государства. Входит в список 100 самых изученных личностей в истории.

Возглавив после поражения (октябрь 1918) Османской империи в Первой мировой войне национально-революционное движение и войну за независимость в Анатолии, добился ликвидации марионеточного правительства султана и оккупационного режима, создал новое, основанное на национализме(«суверенитете нации»[3]), республиканское государство, провёл ряд серьёзных политических, социальных и культурных реформ, таких как: ликвидация султаната (1 ноября 1922), провозглашение республики (29 октября 1923), упразднение халифата (3 марта 1924), введение светского обучения, закрытие дервишскихорденов, реформа одежды (1925), принятие нового уголовного и гражданского кодексов по европейскому образцу (1926), латинизация алфавита, очищение турецкого языка от арабских и персидских заимствований, отделение религии от государства (1928), предоставление избирательных прав женщинам, отмена титулов и феодальных форм обращения, введение фамилий (1934), создание национальных банков и национальной промышленности. Как председатель Великого национального собрания (1920—1923) и затем (с 29 октября 1923) как президент республики, переизбиравшийся на этот пост каждое четырёхлетие, а также как несменяемый председатель им созданной Народно-республиканской партии, приобрёл в Турции непререкаемый авторитет и диктаторские[4] полномочия.