...

                Еле заметный, такой тонкий лучик лунного света проник в комнату. Улыбнулся им тихо, только они его не заметили. Шепот листьев доносился сквозь приоткрытое окно.  От нежного касания пальцев лёгкий испуг пробежал по ее загорелой коже. А где-то там, со звёздным, чуть слышным пронзительным звоном слетел с клёна лист, падая в объятия ночной травы, покидая  навсегда свои росистые поцелуи.  Горячие… Они всегда у тебя горячие… – А у тебя – прохладные. И он постепенно стал забывать, как называются эти тонкие, серебряные коготки  – они стали для него… они были для него мимолетным вихрем воспоминаний о лунном свете, о ноябрьской винной ночи, о мягком  листопаде, который закрывает их глаза неожиданно обретённым забвеньем. Только они помнили… да, они действительно ещё что-то помнили. Ещё помнили, как в напряжённо - вишневой тишине комнаты вдруг задрожали горьковато-приторные сполохи извечной неуловимости. Как умолк пробравшийся тайком лучик, как застыли на время осенние листья деревьев, за окном рябина в безвозвратном отчаянии сорвала с себя багровые бусы. -Я… я хочу, чтобы сегодня… – Я знаю, что ты хочешь, –  неуловимо, ответил он, прикрывая ладонью ей губы. А  ладонь была ночным небом, небо – звёздным лабиринтом созвездий из чувств, чувства – осенней хмельной беззащитностью, беззащитность – мелодичной пульсацией месяца, который медленно  приближался, а его уже знакомые  очертания, подрагивая, отражались в небесно голубых глазах, мягко  прятались в прикосновениях, насыщали раскрытые и оголённые до самой таинственной глубины сердца. И сплетались лунные лучи в одно неразрывное, единое, целое; легко и невозможно уже было им вместе, хотелось соединиться ещё больше или взорваться самым невозможным, самым необъяснимым светом. Мимолетной слабой вспышкой раскрыла она свои влажные глаза цвета  васильков. В них отразилось небо, далекое и такое недостижимое, и в тот же миг сплетённый, неразрывный луч брызнул тысячами серебряных брызг, медленно покрывая ими наши тела, души, желания. И ночь проникла мягко, практически незаметно медленно перерастая в прохладно - мятное утро.