Сказка о Золотой рыбке и том, чем сказка кончается...)))

Сказочку Пушкина переписал, как мог.
Если напутал чего или от себя добавил - не обессудьте.
Дурак я от природы...

Жил старик со своею старухой
Не так чтоб у самого синего моря;
А на самом конкретном районе
Ровно сорок лет и три года назад.
Старик ловил неводом рыбу
И гулял в подворотнях.
Старуха не при делах тогда была.

Раз на районе закинул невод, -
Пришел невод с одною пыжиковой шапкою
И первым сроком.
Он в другой раз закинул невод, -
Пришел невод с телесными средней тяжести
И обернулись они вторым сроком.
В третий раз закинул он невод...

Но отмазался и закорешился с одною рыбкой,
С непростою рыбкой, - золотою.

Перетёрла рыбка с кем надо и
Голосом молвит человечьим:
"Хватит тебе, старче, по тюрьмам чалиться!
Пора бабки зарабатывать
Для начала поставим тебя бугром на автобазу."
Удивился старик, испугался:
Он два срока отмотал.
И не слыхивал, чтоб зека на воле бугром ставили.
Но согласился.

Воротился старик ко старухе,
Рассказал ей великое чудо.
Тыры-пыры, буду теперь бугром
И авторитетом среди водил.
Старика старуха забранила:
"Дурачина ты, простофиля!
Не сумел разрулить всё как следует!
Хоть бы судимость с тебя сняли, в партию приняли
И стиральную машинку по блату подкинули,
Наше-то корыто совсем раскололось".

Вот пошел он к старшим, то есть к рыбке;
Видит, - старшие слегка подофигели
И море слегка разыгралось.
Но стал он кликать золотую рыбку,
И отозвалась авторитетная рыбка удивлённо:
"Чего тебе надобно, старче?"
Ей с поклоном старик отвечает:
То и то старуха мне посоветовала.

Не печалься, говорит рыбка
Кроме того сделаем тебя проффесором, губернатором
И премьер-министром в разное время,
А то ты нам сказку на три страницы растянешь,
Если будешь тупить и стиральные машинки по-мелочи клянчить.

Воротился старик ко старухе,
Всё уже, как у людей и по-понятиям.
Еще пуще старуха бранится,
"Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, ништяков, но для такого конкретного,
Как ты, пацана маловато будет!
В премьерстве много ль корысти?
Воротись, дурачина, ты к рыбке;
Поклонись ей, выпроси уж избу и земельки гектаров сто семьдесят
И булаву президентскую."

Вот пошел он уже с района,
(Помутилося синее море
И стало даже немного апельсиновым).
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка, спросила:
"Чего тебе надобно, старче,
Видишь, что ты тут уже наколамутил?"
Ей старик с поклоном отвечает:
"Смилуйся, государыня рыбка!
Еще пуще старуха бранится,
Не дает старику мне покою:
Избу с земелькой просит сварливая баба,
Булаву президентскую для меня

И, кстати, ещё говорит, что апельсинчики-то у вас наколотые!"

Отвечает золотая рыбка:
"Не печалься, ступай себе с богом,
Так и быть: изба в лесочке вам уж будет,
А вот булаву придётся другому отдать"

Пошел он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа;
Перед ним изба со светелкой,
С золотым унитазом, вертолётной площадкой,
С гаражами и крохотным участком земельки в сто семьдесят ГА.

Старуха сидит под окошком,
На чем свет стоит - мужа ругает.
"Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть черной крестьянкой,
Хочу быть стройной молодой блондинкой и ещё журналисткой."

Пошел старик к синему морю;
(Не спокойно синее море, апельсины погнили все
И вода стала мутная-мутная).
Стал он кликать золотую рыбку и сходняк созывать.
Собрались старшие на сходняк, спросили:
"Чего тебе надобно, старче,
Совсем уже рамсы попутал, что не имётся тебе?"

Им с поклоном старик отвечает:
"Смилуйся, государыня рыбка
И чесная компания!
Пуще прежнего старуха вздурилась,
Не дает старику мне покою:
Уж не хочет быть она крестьянкой,
Хочет быть эдакой и опять плетёт что-то за трон
И булаву президентскую."

Отвечает золотая рыбка и вся братва авторитетная:
"Ты ваще из ума уже выжил? Найди себе новую тёлку
И не парься - тут мы тебе не пособники!
А вот бабу белобрысую и косатую в темницу упрятать поможем,
Ибо сам ты с ней не справишься.
Да и трон с булавой мы тебе вымутим-справим,
Бо самим нам пора законными законниками становится
И хапнуть оставшееся, пока другие не хапнули"

Воротился старик ко старухе.
Что ж он видит? Высокий терем.
На крыльце стоит его новая старуха, чуть более 20 лет от роду
В дорогой собольей душегрейке,
Волосы все такие блондинистые,
Жемчуги огрузили шею,
На руках золотые перстни с брюликами,
На ногах «от ушей» красные сапожки.
Перед нею усердные слуги дверь Мерседеса открывают ;
Она бьет их, за чупрун таскает.

Говорит старик своей новой старухе:
"Здравствуй, барыня сударыня дворянка!
Чай, теперь твоя душенька довольна."
На него прикрикнула молодуха,
На конюшне служить, кенгуру кормить
И теннисный корт подметать, его послала.

Вот годик, другой проходит,
Еще пуще новая старуха-молодуха вздурилась;
Опять к рыбке старика посылает.
"Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу больше играть в это садо-мазо и быть госпожой,
И вообще мужик ты или тряпка!
А хочу быть вольною царицей, типа чтобы ты царём стал,
А все холопы, что ещё не передохли,
На коленях перед нами стояли
И были нашими крепостными."

Подбоченился старик, взбодрился:
"Как это я, в натуре, сам не догадался?
Ни ступить, ни молвить я не умею!
Насмешил уже целое царство, но теперь-то я покажу
Всем тем козлам, что мешают нам жить!
А ты молчи! Соплячка ещё, чтобы стариком командовать!"

Старичок отправился к морю,
(Почернело синее море,
То шахтёры угля туда подкинули).
Стал он кликать золотую рыбку и братву созывать.
Депутаты, олигархи и прочие бандиты спросили:
"Чего тебе надобно, старче?"

Им подбоченившись старик отвечает:
Расклад такой, что пора бы мне и на царство,
Засиделся я тут в президентах.
Хочу быть вольною царицей,
Тфу ты, царём незалежным тобиш!"
Отвечает братва и рыбка:
"Не печалься, ступай себе с богом!
Добро! Будут все голодранцами
И в попу тебя целовать заставим!"

Старичок в резиденцию воротился,
Что ж? Пред ним царские палаты,
Служат ему бояре да дворяне,
Наливают ему заморские вины;
Откаты переводят в оффшоры;
Заедает он пряником печатным;
Вкруг резиденции стоит грозная стража,
На плечах топорики держат,
На шее пистолёты-пулемёты болтаются,
А между ног шары медные, на яйца похожие.

Как увидел старик, - сам испугался
И на всякий случай упал!

А тут и народ голодный подходить-подтягиваться начал.
В ноги он старику поклонился,
Молвил: "Здравствуй, грозный царь!
Ну, теперь твоя душенька довольна?"
На него старик не взглянул,
Лишь с очей прогнать его велел.

Подбежали бояре и дворяне,
Народ в-зашеи затолкали.
А в дверях-то стража подбежала,
Топорами чуть не изрубила.
А с газет-то
И с экранов телевизора над ним насмеялися:
"По делом вам, живоглоты голодные!
Впредь вам, невежам, наука:
Не садитеся не в свои сани!"

Вот месяц и годик проходит,
Еще пуще старик разбушлатился.
Царедворцев и налоговиков с ментами за народом посылает,
Отыскали народ, привели к нему.

Говорит народу старик:
"Валите, лохи и шлепперы кланяться рыбке
И остальной банде, чтобы новую Конституцию приняли.
Не хочу быть незалежным царём,
Хочу быть реальным рабовладельцем,
Чтобы купаться мне в богатствах, как в Окияне море,
Чтоб служили вы мне, рыбке золотой и всем пацанам авторитетным
И были б у нас на посылках, из ярма не вылазили,
А когда прикажут становились в стойло свой скотское."

Народ не осмелился перечить,
Не дерзнул поперек слова молвить.
Вот идет он к синему морю,
Видит, на море черная буря,
То беркуты над морем парящие в воде отражаются.
Так и вздулись сердитые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Стал он кликать золотую рыбку,
Прислали к нему шестёрок переговорщиков:
"Че тебе надобно, быдло зажравшееся?"

Им народ с поклоном отвечает:
"Смилуйтесь, баре-государыни!
Жопа уже полная наступает -
Дальше некудать!

Ничего не сказали шестёрки,
Лишь хвостами чертячьими щёлкнули,
Фак заграничный народу в нос сунули
И ушли в глубокое море.

Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался народ,
Да как вломил всей банде по первое число!

Потом к старику повернулся
Глядь: опять на старике ушанка и роба зековская;

И смотрит вся уцелевшая шушера недобитая
И из щелей повылазившая,
А пред нею разбитое корыто...

Народ же, тем временем, от паразитов избавившись,
Начал жить припеваючи, да добра наживаючи.

Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

©