Прогресс по-шведски

Интересная статья о Швеции, опубликованная в украинском онлайн издании
"Зеркало недели", попалась мне не глаза. В ней Ксения Соколова
изобличает шведскую социальную систему во многих грехах, таких как
пропаганда гомосексуализма, разрушение института семьи в традиционном
его понимании и доминирование социальных органов опеки. Конечно, Швеция
далека от идеала по многим параметрам, но в статье, по моему мнению,
просто собрали все нелицеприятные факты, которые есть в любой, даже
самой благополучной стране, перемешали и вывалили на всеобщее обозрение.
К тому же, данная статья основывается на польском фильме "Прогресс по шведски", показывающем только одну сторону шведской жизни. Телевидение, и мы убедились в этом на примере НТВ с его фильмом "Анатомия протеста" может легко манипулировать сознанием людей, передергивая факты и искажая реальность.
Я
никому ничего не хочу доказывать, просто в любой стране свои культурные
обычаи, традиции и менталитет, и нельзя судить о народе, основываясь на
своих культурных и социальных традициях...
--------------------------------------------





Швеция
переживает кризис института семьи. Это результат многолетней политики
правления социал-демократической партии, целью которой было получить
полный контроль над обществом.

Обеспеченное общество умирающих в одиночестве

Швеция
известна своими суперконцернами («Вольво», «Эриксон», «Икеа», «Сааб») и
масштабными социальными программами, направленными на поддержку
незащищенных слоев общества. Доля валового внутреннего продукта,
затрачиваемая, к примеру, на социальное обеспечение пожилых и
престарелых, — самая высокая в мире. Есть бесплатное медицинское
обслуживание. На финансирование здравоохранения уходит около 80%
подоходных налогов.

Но есть и другая статистика. В шведской
столице Стокгольме 90% умерших кремируют, 45% урн родственники не
забирают. В подавляющем большинстве похороны проходят «без церемоний».
Работники крематория не знают, чьи останки конкретно сжигают, ибо на
урнах — лишь идентификационный номер. Из экономических соображений,
энергию, полученную от сожженных урн, по выбору включают в обогрев
собственного дома или в систему обогрева города.

Отсутствие
погребальных церемоний — это лишь часть всеобщей тенденции обрывания
чувственных и эмоциональных уз во многих шведских семьях. Редактор
шведского издания Nyliberalen Генрих Бэйке, объясняя причины явления,
отмечает: «Семья стала целью атак социалистов, поскольку по своей
природе выступает организацией, альтернативной государственным
институтам опекунства. Семья призвана защищать человека. Когда у него
возникают проблемы, к примеру отсутствие денег или ухудшение здоровья,
человек всегда может обратиться за помощью к родственникам. Шведское
государство стремится на протяжении десятилетий разорвать эти семейные
отношения и связи, — помогая непосредственно каждому человеку, и таким
образом делая его зависимым от себя».

Правильным курсом

Трудно
поверить, но еще до начала тридцатых годов прошлого столетия Швеция
была убогой аграрной страной, подданные которой массово эмигрировали в
поисках лучшей жизни. Разбогатеть Швеция сумела во время Второй мировой
войны благодаря своей осторожной политике «двойных стандартов». Несмотря
на формальный нейтралитет, она предоставляла фашистской Германии
кредиты, поставляла собственное вооружение и являлась крупнейшим
поставщиком железной руды для нужд германской военной промышленности.
Под предводительством социал-демократии в 1940-е и 50-е годы был
осуществлен ряд реформ, в совокупности заложивших основы шведского
государства всеобщего благосостояния. Длительный период гегемонии
социал-демократов прервал экономический кризис начала 70-х, и с 1976
года смены кабинетов стали происходить чаще.

Сегодня находящаяся в
оппозиции социал-демократия обрела нового лидера — 55-летнего Стефана
Лювена, главу профсоюза металлистов, работавшего сварщиком. Интересно,
что в Швеции, славящейся высоким уровнем образования и его доступностью
(финансирование вузов на 80% осуществляется из госбюджета), Стефан Лювен
стал четвертым лидером партии без высшего образования. Йоран Перссон
был даже премьер-министром (1996—2006). По всей видимости, в Швеции не
придают большого значения образовательному уровню политиков (согласно
исследованиям, он самый низкий в Европе). Здесь считается нормальным,
что министр сельского хозяйства — фермер, а министр здравоохранения —
доктор. Правительство (и это закреплено в Конституции) только определяет
направления, а управляют страной центральные правительственные
учреждения.

Делать это им становится все сложнее. Влияют и
всеобщий экономический кризис и собственные проблемы. Швеция стареет.
Средняя продолжительность жизни 78,6 лет у мужчин и 83,2 года у женщин.
Доля населения в возрасте от 80 лет и старше достигла самого высокого
показателя среди стран-членов ЕС — 5,3%. Из 9,3 млн. населения Швеции
18% — лица старше 65 лет. По прогнозам, к 2030 году их доля возрастет до
23%.

«Если мы хотим чтобы в будущем наша пенсия была
эквивалентна настоящей, мы должны работать дольше, — заявил
премьер-министр Швеции Фредрик Рейнфельдт на форуме, посвященном
проблемам Северных стран, прошедшем 9 февраля 2012 году в Стокгольме. —
С учетом снижения рождаемости, на пенсию уходить необходимо в возрасте
75 лет, иначе мы повторим сценарий Греции».

Пластиковые родители

В
Швеции каждый четвертый ребенок имеет корни за ее пределами (данные
официального бюллетеня (www.sweden.se). Чаще всего это выходцы из Ирака
или бывшей Югославии. Уже выросло целое поколение таких шведов. А потому
здесь привычны самые разнообразные национальности и расы.

Из
рожденных в Швеции детей — 60% внебрачные. 20% воспитываются одним
родителем. Молодые не торопятся оформлять отношения — «притираются» в
гражданских браках, называемых sambo — когда пары живут вместе, и serbo —
когда живут раздельно. На число регистрирующихся ежегодно 38 тыс.
узаконенных отношений — 31 тыс. разводов. В среднем за плечами каждого
из супругов по три брака, что означает наличие у ребенка огромного числа
родственников и нескольких родителей. Они получили название
«пластиковые родители». Государство даже финансирует исследования,
которые должны доказать положительное влияние такого типа отношений на
детей: переходя после очередных разводов от одних родителей к другим,
дети приобретают жизненный опыт и опыт социальных отношений, который им
пригодится во взрослой жизни.

Поскольку обращения «мачеха» или
«отчим» связаны с не очень приятными ассоциациями (здесь тоже знают
историю о Золушке), шведы постановили употреблять замещающие определения
«родитель один» и «родитель два». Это учреждается также из соображений
гендерного равенства. Разрушение стереотипов о роли мужчины и женщины в
обществе является основной задачей общенациональной программы
дошкольного воспитания. Методы иногда кажутся остальному миру чересчур
радикальными. Так, сенсацией стал детский сад, открытый в 2010 году в
Содермальме, районе Стокгольма. Сотрудники учреждения заменили в
обращении к детям «он» и «она», по-шведски, соответственно, «han» и
«hon», на бесполое слово «hen», которого нет в классическом языке, но
есть в обиходе у гомосексуалистов. Отучая от «гендерных стереотипов»,
детям вместо привычных сказок читают книжки, в которых, к примеру, два
самца-жирафа очень переживали, что не могут иметь детей, пока не нашли
брошенное крокодилье яйцо.

Шведская семья

По данным
шведской Ассоциации сексуального равенства (RFSL), в Швеции более 40
тыс. детей имеют родителей (или одного родителя) — гомосексуалистов.
Когда в 1995 году в стране были легализованы гомосексуальные браки,
парламент утвердил что это будут браки сугубо гражданские, и они не
будут освящаться церковью. Однако гомосексуалисты тоже хотели иметь
такую возможность. Была сделана первая уступка: их благословляли, но без
свидетелей и отказывали в молитве. Но гомосексуалисты хотели полной
церемонии и всего «Мендельсона». В 1998 году в Швеции прошел
всеевропейский парад геев. Сенсацией также стала выставка фотографа
Элизабет Ольсон, изобразившей Христа и его апостолов гомосексуалистами.
Выставка пользовалась огромной популярностью, естественно, прежде всего
среди геев. Одним из мест, где она проходила, была кафедра Лютеранской
церкви.

Но настоящие баталии разгорелись в 2003—2004 годах после
выступления пастора Оке Грина, который в своей проповеди осудил
гомосексуальные связи, называя их грешными. Он цитировал фрагменты
Священного писания, утверждая, что Библия очень точно определяет
гомосексуализм как грех. На что из другого лагеря отвечали: «Библия не
снизошла к нам с небес, сама по себе не является Божьим знамением, не
отвечает на все наши вопросы. Вопросы, которые были актуальными во
времена написания Библии, — не наши вопросы». За «неуважение к
сексуальному меньшинству» пастор был осужден Судом первой инстанции на
месяц заключения. Суд второй инстанции его оправдал. В 2005 году дело
дошло до Верховного суда, который признал пастора невиновным. Это
вызвало протест геев, с их стороны в адрес пастора продолжают звучать
угрозы.

Гомосексуальных семей станет больше, — предвидят в
организации RFSL. Этому способствует принятие шведским парламентом
закона об искусственном оплодотворении лесбийских пар. По закону,
женщины-лесбиянки имеют право на экстракорпоральное оплодотворение за
счет государства.

Интересно, что рапорт RFSL также информирует:
каждый третий случай насилия в Швеции происходит в лесбийской семье. И
хотя здесь есть куда обратиться в такой ситуации, у работников
учреждений не укладывается в голове что женщины могут бить друг друга,
ведь считается, что по природе они не агрессивны. Проблема насилия
существует и в мужских браках.

«Происходит огромная смена
ментальности и требуется смена традиций. Традиционная форма семьи не
соответствует реалиям современности. Необходимы новые семейные
отношения, — из интервью деятельницы молодежного отделения шведской
партии зеленых Элины Аберг польскому изданию Wprost. — В нашей партии мы
говорим, например, о полигамных связях как общественно приемлемых».
Явление для Швеции не новое. На волне сексуальной революции прошлого
века здесь уже был опыт проживания молодежи в общих коммунах, которые
по-шведски называются «коллективы».

Неприкасаемые

Шведское
государство переняло на себя практически полный контроль над
воспитанием детей. Высокие налоги делают невозможным содержать семью с
одной заработной платы, и потому, как правило, оба родителя работают, а
ребенок в течение дня находится в школе или других учреждениях
общественной опеки.

Шведским правительством создан специальный
институт омбудсмена, призванный защищать права и интересы детей. Есть
целый ряд организаций: BRIS («Права детей в обществе») — дежурная
телефонная и электронная линии для детей и подростков; Friends
(«Друзья») — помощь, если сверстники обижают, и др.

С 1979 года
здесь существует абсолютный запрет на телесное наказание детей. Родители
не могут безнаказанно дать ребенку подзатыльник, потянуть за ухо или
повысить на него голос. За избиение ребенка грозит 10 лет тюрьмы. Еще с
детского сада дети в подробностях проинформированы о своих правах и
необходимости сообщать полиции о такого рода происшествиях. И они этим
пользуются. В конфликте между интересом ребенка и интересом родителя
государство принимает сторону ребенка.

Громкую огласку получила
история девочки-подростка, обвинившей своего отчима в избиении и
сексуальных домогательствах. 12-летняяя Агнета просто рассердилась на
него за то, что он усыпил котят, а она хотела их оставить. Она
обратилась в полицию, проинструктировав свою младшую трехлетнюю
сестричку, что следует говорить. На основании показаний отчим был
задержан и осужден. Мать, которая не поверила дочери, была лишена права
родительской опеки. Агнету передали в приемную семью. Через три месяца
девочка поняла, что поступила неправильно, пробовала вернуть свое
заявление и освободить отчима. Но юридическая машина уже закрутилась. К
тому же никто не воспринимал раскаяние девочки серьезно, ведь жертвы
инцеста очень часто отказываются от своих показаний. Дошло до того, что
«жертва» стала писать во всевозможные инстанции, генеральному прокурору в
частности, где подробно описала всю историю, что отчим невиновен, что
она все придумала, объяснила почему. Но прокурор тоже не вмешался.

В
праве на воспитание детей отказано не только родителям, но и учителям.
До восьмого класса ученикам не ставится оценок, неуспевающих не
оставляют на второй год, ну и, конечно, никого не выгоняют из школы.
Ученики говорят учителю «ты», и они не обязаны отвечать на учительские
приветствия. Учителя жалуются, что в классах тяжело работать из-за
хаоса, шума и агрессии на уроках.

Диктатура социала

В
шведском законодательстве нет понятия власти родителей как в бытовом,
так и в юридическом смысле. Нет категории «родительское право», есть
«право опеки и ответственности за ребенка», которое по закону в равной
степени несут родители и государство. Но государство считает, что оно
способно лучше опекать и воспитывать, а потому вмешивается в семейный
воспитательный процесс. Главным учреждением такого рода является
Центральный совет по вопросам здравоохранения и социальной защиты,
который в Швеции называют «социалом». Ежегодно у родителей забирают в
среднем 12 тыс. детей. Делают это с благими намерениями. Предлогом могут
быть «ошибки в воспитании», «умственная неразвитость родителей» и даже
«чрезмерная опека».

Так, Марьяна Зигстроем была лишена
родительских прав, потому что «слишком опекала» своего больного
эпилепсией сына Даниеля. Мальчик переходил из семьи в семью, состояние
его ухудшалось. Даниель написал матери около 40 писем с просьбой о
помощи, та обращалась в разные социальные и правительственные
организации, но безуспешно. Сын умер, потому что во время приступа
очередной опекун просто не знал как ему помочь. Марьяна Зигстроем
выдвинула обвинение государству. Проиграла во всех инстанциях. Более
того, государство обязало женщину возместить судебные расходы в размере
1,5 млн. крон.

По этому поводу известный скандинавский писатель и
журналист польского происхождения Мачей Заремба, проникшийся историей
Марьяны Зигстроем и безрезультатно взывавший к справедливости со страниц
шведских изданий, сказал в сердцах: «Называть Швецию государством права
— это «мрачно шутить». Он также отметил, что шведское государство, в
прошлом столетии перетянувшее на себя обязанности семьи, сегодня уже не в
состоянии выполнять эти функции. Из-за нехватки денег закрываются не
только центры опеки, но и школы, детские сады. «А когда государственная
модель не функционирует, приходится волей-неволей переосмысливать
семейные ценности: известно, что мать ради спасения своего ребенка
бросалась под поезд. Но до сих пор этого не делала ни одна социальная
комиссия».