не хотели подводить коллектив
- 13.02.24, 20:28
телеграм-канал «Отец Гиперсемиотий»
В 2022 году в Германии вышла короткая документалка «Ganz normale Mnner» («Вполне нормальные мужики»). В ней речь идёт о 101-м батальоне гамбургского полицейского резерва, который во время Второй мировой войны занимался уничтожением населения на оккупированных территориях. В этом батальоне служили люди, не попавшие на фронт по возрасту. Полтыщи совершенно нормальных мужиков, отнюдь не образцовых нацистов, просто обычных средних гамбуржцев, не проходивших никакого специального отбора.
После перевода на восток первое их задание выглядело так. Необходимо было изловить евреев в нескольких польских деревнях, мужчин покрепче отправить в лагерь, а всех остальных там же на месте расстрелять. Майор Вильгельм Трапп, добрейший малый, которого любящие подчинённые называли «папа Трапп», выглядел расстроенным, зачитывая батальону приказ. В этом приказе — моя любимая деталь — особо отмечалось, что те, кто не хотел участвовать в расстрелах, могли просто отказаться. Отказников перевели бы на другую работу, никаких других последствий не предусматривалось.
Некоторые отказались — всего 12 человек. Им и в самом деле ничего не было, помимо остракизма со стороны сослуживцев.
Двенадцать. Из пятисот гамбургских мужиков — совершенно нормальных и даже симпатичных. Добрых немцев, которые взяли винтовки и перестреляли полторы тысячи беспомощных польских евреев обоего пола и всех возрастов. И не потому, что иначе их самих бы расстреляли или отправили в лагерь — об этом и речи не было. Просто не хотели подводить коллектив.
Первый опыт был довольно тяжёлым. Мужики понапивались, и вообще — переживали. Но потом втянулись, и дело пошло бодрее. Всего батальон расстрелял 38 тысяч евреев и 45 тысяч отправил в лагеря. Это то, что удалось подсчитать, т.е. наверняка не всё. Да и «работали» они не только по евреям, их использовали и для уничтожения партизан, например. Так что плоды трудов этих прекрасных людей наверняка гораздо более впечатляющи.
Таких батальонов было больше сотни, и как минимум 75 из них занимались тем же, что и 101-й: массовым уничтожением славянских и еврейских унтерменшей на оккупированных территориях. Они были рациональны и не лишены своеобразного сострадания. Например, поначалу многие из них, чтобы сэкономить патроны, брали младенцев за ноги и с размаху разбивали их головы о ближайшее дерево. Начальство в лице группенфюрера Отто Олендорфа (очаровательного интеллигентного мужчины) такой варварский подход не одобрило и предписало другой способ: матери должны были прижимать головы младенцев к груди, тогда одним выстрелом можно было аккуратно убить обоих.
После войны мужики из 101-го батальона вернулись домой строить прекрасную Германию будущего — кроме папы Траппа и ещё одного командира, казнённых поляками. Дома о них долго не вспоминали, и только в середине 60-х прошёл судебный процесс, который закончился тюремными сроками для пятерых бывших полицейских из 101-го, и ещё шестерых признали виновными, но не назначили никакого наказания. Остальных не тронули, и они прожили нормальную бюргерскую жизнь, как и положено добропорядочным гражданам.
Вот эти нормальные люди, лишённые рефлексии и отдающие мораль на «аутсорсинг» своим вожакам, они и есть ад. Пустые оболочки, в которые можно залить любое содержимое, и с которыми даже не получится поговорить: они просто не услышат обращённых к ним слов. И ад здесь даже не в том, что эти оболочки могут сделать с вами, а в невозможности коммуникаций с ними. От конкретной неприятности можно ускользнуть, но от оболочек никуда не денешься, ими заполнен мир. Как в кошмарном сне: пытаешься бежать, но ноги вязнут, и преследователи медленно, но неумолимо сжимают кольцо.
После перевода на восток первое их задание выглядело так. Необходимо было изловить евреев в нескольких польских деревнях, мужчин покрепче отправить в лагерь, а всех остальных там же на месте расстрелять. Майор Вильгельм Трапп, добрейший малый, которого любящие подчинённые называли «папа Трапп», выглядел расстроенным, зачитывая батальону приказ. В этом приказе — моя любимая деталь — особо отмечалось, что те, кто не хотел участвовать в расстрелах, могли просто отказаться. Отказников перевели бы на другую работу, никаких других последствий не предусматривалось.
Некоторые отказались — всего 12 человек. Им и в самом деле ничего не было, помимо остракизма со стороны сослуживцев.
Двенадцать. Из пятисот гамбургских мужиков — совершенно нормальных и даже симпатичных. Добрых немцев, которые взяли винтовки и перестреляли полторы тысячи беспомощных польских евреев обоего пола и всех возрастов. И не потому, что иначе их самих бы расстреляли или отправили в лагерь — об этом и речи не было. Просто не хотели подводить коллектив.
Первый опыт был довольно тяжёлым. Мужики понапивались, и вообще — переживали. Но потом втянулись, и дело пошло бодрее. Всего батальон расстрелял 38 тысяч евреев и 45 тысяч отправил в лагеря. Это то, что удалось подсчитать, т.е. наверняка не всё. Да и «работали» они не только по евреям, их использовали и для уничтожения партизан, например. Так что плоды трудов этих прекрасных людей наверняка гораздо более впечатляющи.
Таких батальонов было больше сотни, и как минимум 75 из них занимались тем же, что и 101-й: массовым уничтожением славянских и еврейских унтерменшей на оккупированных территориях. Они были рациональны и не лишены своеобразного сострадания. Например, поначалу многие из них, чтобы сэкономить патроны, брали младенцев за ноги и с размаху разбивали их головы о ближайшее дерево. Начальство в лице группенфюрера Отто Олендорфа (очаровательного интеллигентного мужчины) такой варварский подход не одобрило и предписало другой способ: матери должны были прижимать головы младенцев к груди, тогда одним выстрелом можно было аккуратно убить обоих.
После войны мужики из 101-го батальона вернулись домой строить прекрасную Германию будущего — кроме папы Траппа и ещё одного командира, казнённых поляками. Дома о них долго не вспоминали, и только в середине 60-х прошёл судебный процесс, который закончился тюремными сроками для пятерых бывших полицейских из 101-го, и ещё шестерых признали виновными, но не назначили никакого наказания. Остальных не тронули, и они прожили нормальную бюргерскую жизнь, как и положено добропорядочным гражданам.
Вот эти нормальные люди, лишённые рефлексии и отдающие мораль на «аутсорсинг» своим вожакам, они и есть ад. Пустые оболочки, в которые можно залить любое содержимое, и с которыми даже не получится поговорить: они просто не услышат обращённых к ним слов. И ад здесь даже не в том, что эти оболочки могут сделать с вами, а в невозможности коммуникаций с ними. От конкретной неприятности можно ускользнуть, но от оболочек никуда не денешься, ими заполнен мир. Как в кошмарном сне: пытаешься бежать, но ноги вязнут, и преследователи медленно, но неумолимо сжимают кольцо.
6
Коментарі