Страстная седмица. Благовещение Пресвятой Богородицы


Страстная седмица. Великая Суббота.Благовещение Пресвятой Богородицы


Беседа на Благовещение

Нынешнее собрание наше в честь Пресвятой Девы вызывает меня, братия, сказать Ей слово похвалы, полезное и для пришедших на это церковное торжество. Оно составляет похвалу жен, славу их пола, какую (славу) доставляет ему Та, Которая в одно время есть и Матерь, и Дева. Вожделенное и чудное собрание! Торжествуй, природа, потому что воздается честь Жене; ликуй, род человеческий, потому что прославляется Дева. «Идеже бо умножися грех, преизбыточествова благодать» (Рим. 5, 20). Нас собрала здесь Святая Богородица и Дева Мария, чистое сокровище девства, мысленный рай Второго Адама, – место, где совершилось соединение естеств, где утвердился Совет о спасительном примирении.

Кто видел, кто слышал, чтобы обитал во чреве Беспредельный Бог, Которого не вмещают Небеса, Которого не ограничивает чрево Девы!?

Родившийся от жены не есть только Бог и не есть только Человек: этот Родившийся соделал жену, древнюю дверь греха, дверью спасения; где змий разлил свой яд, нашедши преслушание, там Слово воздвигло Себе одушевленный храм, вошедши туда послушанием; где возник первый грешник Каин, там родился безсеменно Искупитель человеческого рода Христос.

Человеколюбец не возгнушался родиться от жены, потому что это дело Его даровало жизнь. Он не подвергся нечистоте, вселившись в утробу, которую Он Сам устроил чуждой всякого повреждения. Если бы эта Матерь не пребыла Девой, то рожденный Ею был бы простой человек, и рождение не было бы чудесно; а так как Она и после рождения пребыла Девой, то Кто же – Рожденный, как не Бог? Неизъяснимо таинство, потому что родился неизъяснимым образом Он, безпрепятственно прошедший дверьми, когда они были заключены. Исповедуя в Нем соединение двух естеств, Фома воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20, 28).

Апостол Павел говорит, что Христос «иудеем убо соблазн, еллином же безумие» (1Кор. 1, 23): они не познали силы таинства, потому что оно непостижимо уму: «аще бо быша разумели, не быша Господа Славы распяли» (1Кор. 2, 8). Если бы Слово не вселялось во чрево, то плоть не воссела бы с Ним на Божественном Престоле; если бы для Бога было оскорбительно войти в утробу, которую Он создал, то и Ангелы оскорблялись бы служением человеку.

Тот, Кто по Своему естеству не подлежит страданиям, по милосердию к нам подверг Себя многим страданиям. Мы веруем, что Христос не чрез постепенное восхождение к Божественному естеству соделался Богом, но, будучи Бог, по Своему милосердию соделался Человеком. Мы не говорим: «человек сделался Богом»; но исповедуем, что Бог воплотился и вочеловечился. Рабу Свою избрал для Себя в Матерь Тот, Кто по существу Своему не имеет матери, и Кто, являясь по Божественному смотрению на земле в образе человека, не имеет здесь отца. Как один и тот же есть и «без отца, и без матери», по слову Апостола (Евр. 7,3)? Если Он – только человек, то Он не мог быть без матери: и действительно, у Него есть Мать. Если Он – только Бог, то Он не без Отца: в самом деле, у Него есть Отец. Он не имеет матери как Творец Бог, не имеет отца как Человек.

Убедись в этом самым именем Архангела, благовестившего Марии: ему имя – Гавриил. Что значит это имя? – оно значит: «Бог и человек». Так как Тот, о Ком он благовествовал, есть Бог и Человек, то имя его предуказывало на это чудо, дабы верою принято было дело Божественного домостроительства.

Спасти людей нельзя было простому человеку, потому что всякий человек сам имел нужду в Спасителе: «вси бо, – говорит святой Павел, – согрешиша, и лишени суть Славы Божия» (Рим. 3, 23). Так как грех подверг грешника власти диавола, а диавол подверг его смерти, то состояние наше сделалось крайне бедственным: не было никакого способа избавиться от смерти. Были присылаемы врачи, т. е. пророки, но они могли только яснее указать на немощи. Что они делали? Когда видели, что болезнь превышает искусство человеческое, они с Небес призывали Врача; один говорил: «Господи, преклони небеса, и сниди» (Пс. 143, 5); другой взывал: «Исцели мя, Господи, и исцелею» (Иер. 17, 14); «воздвигни силу Твою, и прииди во еже спасти нас» (Пс. 79, 3). Иной: «Яко аще истинно вселится Бог с человеки на земли» (3Цар. 8, 27). «Скоро да предварят ны щедроты Твоя, Господи, яко обнищахом зело» (Пс. 78, 8). Другие говорили: «О люте мне, душе! яко погибе благочестивый от земли, и исправляющего в человецех несть» (Мих. 7, 2). «Боже, в помощь мою вонми: Господи, помощи ми потщися» (Пс. 69, 2). «Аще умедлит, потерпи ему, яко Идый приидет, и не умедлит» (Авв. 2, 3). «Заблудих яко овча погибшее: взыщи раба Твоего, уповающего на Тя» (Пс. 118, 176). «Бог яве приидет, Бог наш, и не промолчит» (Пс. 49, 3). Потому Тот, Кто по естеству есть Царь, не презрел естества человеческого, порабощенного лютой властью диавола, благосердый Бог не попустил быть ему всегда под властью диавола, Присносущий пришел и дал в уплату Свою Кровь; для искупления рода человеческого от смерти отдал Свое Тело, которое принял от Девы, освободил мир от клятвы закона, уничтожив смерть Своею смертью. «Христос ны искупил есть от клятвы законные», – восклицает святой Павел (Гал. 3, 13).

Так знай, что Искупитель наш не есть простой человек, потому что весь род человеческий порабощен греху, но Он также и не Бог только, непричастный естества человеческого. Он имел тело, потому что если бы Он не облекся в меня, то и не спас бы меня. Но, вселившись во чрево Девы, Он облекся в меня осужденного, и в нем – в том чреве совершил чудную перемену: дал Духа и принял тело, Один и Тот же (пребывая) с Девою и (рождаясь) от Девы. Итак, Кто же Он, явившийся нам? Пророк Давид указывает тебе в сих словах: «Благословен Грядый во Имя Господне» (Пс. 117, 26). Но яснее скажи нам, пророк, Кто Он? Господь Бог воинств, говорит пророк: «Бог Господь, и явися нам» (Пс. 117, 27). «Слово плоть бысть» (Ин. 1, 14): соединились два естества, и соединение пребыло неслитным.

Он пришел спасти, но должен был и пострадать. Как могло быть то и другое вместе? Простой человек не мог спасти; а Бог в одном только Своем естестве не мог страдать. Каким же образом совершилось то и другое? Так, что Он, Еммануил, пребывая Богом, соделался и Человеком; и то, чем Он был, спасло, – а то, чем Он соделался, страдало. Потому, когда Церковь увидела, что иудейское сонмище увенчало Его тернием, оплакивая буйство сонмища, – говорила: «Дщери Сиони, изыдите и видите... венец, имже венча Его мати Его» (Песн. 3, 11). Он носил терновый венец, и разрушил осуждение на страдание от терний. Он Один и Тот же был и в лоне Отца и во чреве Девы; Один и Тот же – на руках Матери и на крыльях ветров (Пс. 103, 3); Он, Которому поклонялись Ангелы, в то же время возлежал за столом с мытарями. На Него Серафимы не смели взирать, и в то же время Пилат делал Ему допрос. Он – Один и Тот же, Которого заушал раб и пред Которым трепетала вся тварь. Он пригвождался ко Кресту и восседал на Престоле Славы, – полагался во гроб и простирал «небо яко кожу» (Пс. 103, 2), – причислен был к мертвым и упразднил ад; здесь, на земле, клеветали на Него, как обманщика, – там, на Небе, воздавали Ему славу, как Всесвятому. Какое непостижимое таинство! Вижу чудеса, и исповедую, что Он – Бог; вижу страдания, и не могу отрицать, что Он – Человек. Еммануил отверз двери природы, как человек, и сохранил невредимыми ключи девства, как Бог: исшел из утробы так же, как вошел чрез слух; одинаково и родился и зачался: безстрастно вошел, без истления вышел, как об этом говорит пророк Иезекииль: «Обрати мя на путь врат святых внешних, зрящих на востоки: и сия бяху затворенна. И рече Господь ко мне: сыне человечь, сия врата заключенна будут, и не отверзутся, и никтоже пройдет ими: яко Господь Бог Израилев, Он един, внидет и изыдет и будут заключенна» (Иез. 44, 1–2). Вот – ясное указание на Святую Деву и Богородицу Марию. Да прекратится всякое противоречие, и Священное Писание да просветит наше разумение, дабы нам получить и Царство Небесное во веки веков. Аминь.

святитель Прокл, патриарх Константинопольский
***
Тропарь Благовещению Пресвятой Богородицы

глас 4

Днесь спасения нашего главизна,/ и еже от века таинства явление:/ Сын Божий, Сын Девы бывает,/ и Гавриил благодать благовествует./ Темже и мы с ним Богородице возопиим:/ радуйся, Благодатная,// Господь с Тобою.

Перевод: В сей день спасения нашего начало и предвечного таинства явление: Сын Божий Сыном Девы становится и Гавриил о благодати благовествует. Потому и мы с ним Богородице возгласим: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою!»

Кондак Благовещению Пресвятой Богородицы

глас 8

Взбранной Воеводе победительная,/ яко избавльшеся от злых,/ благодарственная восписуем Ти раби Твои, Богородице,/ но, яко имущая державу непобедимую,/ от всяких нас бед свободи, да зовем Ти:// радуйся, Невесто Неневестная.

Перевод: Обороняющей нас Военачальнице за избавление от страшных бед учреждаем Тебе торжества победы благодарственные мы, рабы Твои, Богородица! Но Ты, как имеющая власть необоримую, от всяческих опасностей нас освободи, да взываем Тебе: «Радуйся, Невеста, брака не познавшая!»

Величание Благовещению Пресвятой Богородицы

Архангельский глас/ вопием Ти, Чистая:/ Радуйся,/ Благодатная,// Господь с Тобою.


Страстная седмица. Великая Суббота.

Страстная седмица. Великая Суббота. Благовещение Пресвятой Богородицы.


По-гречески «Благовещение» – «Евангелисмос», слово, однокоренное с Евангелием. Праздник Благовещения настолько значителен был для сознания христиан, что в некоторых странах и год отсчитывался от этого дня. В нём соединяются два важнейших начала – исполнение воли Божией и согласие человека на то, чтобы эта воля была исполнена.

прот. Александр Абрамов

***


 Христиане с самого начала живут в двойном календарном измерении – еврейском (ветхозаветном) и римском, что исторически вполне понятно. По библейской традиции день (в значении сутки) начинается с вечера, условно – с 18 часов («и был вечер, и было утро...»), а римский dies civilis – c полуночи (0 часов).

Богослужебное чествование дня или события у нас начинается накануне с 18 (или даже 17) часов, но день перед праздником недаром же называется «параскевэ» («приуготовление»), или просто «канун»: понятие не требует особого комментирования

Страстная седмица. Великая Пятница.



Страстная седмица. Великая Пятница. Воспоминание Святых спасительных Страстей Господа нашего Иисуса Христа.


Цель богослужений Страстной

седмицы – не благочестивая память, размышления о чём-то,

а включение нашей личности в само событие.

прот. Андрей Ткачёв


В Ве­ли­кий Пя­ток со­вер­ши­лись и вос­по­ми­на­ют­ся Цер­ко­вью свя­тые, спа­си­тель­ные и страш­ные стра­да­ния и смерть Гос­по­да Иису­са Хри­ста, нас ра­ди во­лей Им пре­тер­пен­ные. Си­нак­сарь в Ве­ли­кую Пят­ни­цу на­чи­на­ет­ся сти­ха­ми:

Жи­вый еси, Бо­же, ты, и умерщ­влен­ный на дре­ве:
О мерт­ве­че на­гий, и Бо­га жи­ва­го Сло­ве.
За­клю­чен­ная от­вер­зе едем­ская вра­та:
Вло­жив раз­бой­ник ключ, еже по­мя­ни мя.

Со­вер­шая в Ве­ли­кую Пят­ни­цу «по­сле­до­ва­ние свя­тых и спа­си­тель­ных стра­стей Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста», Пра­во­слав­ная Цер­ковь в этот Ве­ли­кий день все вре­ме­на свя­щен­ных со­бы­тий спа­се­ния ми­ра озна­ме­но­ва­ла бо­го­слу­же­ни­ем, – вре­мя взя­тия Спа­си­те­ля в са­ду Геф­си­ман­ском и осуж­де­ния Его ар­хи­ере­я­ми и ста­рей­ши­на­ми на стра­да­ния и смерть (Мф.27:1) – бо­го­слу­же­ни­ем утре­ни; вре­мя ве­де­ния Спа­си­те­ля на суд к Пи­ла­ту – бо­го­слу­же­ни­ем пер­во­го ча­са (Мф.27:2); вре­мя осуж­де­ния Гос­по­да на су­де у Пи­ла­та – со­вер­ше­ни­ем тре­тье­го ча­са; вре­мя Крест­ных стра­да­ний Хри­ста – ше­стым ча­сом; вре­мя смер­ти – де­вя­тым ча­сом; а сня­тие те­ла Хри­сто­ва со кре­ста – ве­чер­нею.

***

Тропарь на Великую Пятницу, глас 4

Искупил ны еси от клятвы законныя/ Честною Твоею Кровию,/ на кресте пригвоздився, и копием прободся,/ безсмертие источил еси человеком,// Спасе наш, слава Тебе.

Перевод: Искупил Ты нас от проклятия закона драгоценною Своею Кровью: ко Кресту пригвожденный и копьем пронзенный, Ты людям источил бессмертие. Спаситель наш, слава Тебе!

Кондак на Великую Пятницу, глас 8

Нас ради Распятаго, приидите, вси воспоим:/ Того бо виде Мария на Древе и глаголаше:// аще и распятие терпиши, Ты еси Сын и Бог Мой.

Перевод: Придите все, Распятого за нас воспоем. Ибо Мария увидела Его на Древе и восклицала: «Хотя Ты и распятие претерпеваешь, Ты – Сын и Бог мой».

***

СЛОВО В ВЕЛИКИЙ ПЯТОК

Так кончилась страшнейшая и величайшая драма истории мира. Безжизненно повисло на разодранных ранах от гвоздей пречистое Тело Спасителя нашего… Низко опустилась на грудь мертвая глава. И так оно долго висело.

Уже разошлись, бия себя в грудь, те окаянные, которые Его распяли, а тело все висело и висело – долго висело… Висело, доколе не пришли блаженные тайные ученики Христовы, «фарисеи» Иосиф и Никодим, и сняли со креста окровавленное тело Спасителя, и положили его на разостланное на земле чистое полотно, обмыли кровь и грязь, и положили на другую плащаницу, чистую и сухую.

На плащаницу… и вот пред вами плащаница с телом Иисусовым… О Господи наш, Господи! Что же это такое? Как могло это случиться?! Разве не говорил Он апостолу Своему Петру, когда в Гефсиманском саду отсек он ухо рабу первосвященника: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут. Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов ангелов?» (Мф. 26, 52–53).

Да, да, Он мог это сделать, но Он этого не сделал.

Он добровольно, добровольно – запомните на всю жизнь это слово – совершенно добровольно претерпел страшную казнь, отдал жизнь свою за жизнь мира на кресте.

Скажите, когда это было до Христа? Когда это было возможно, чтобы тот, кто имел бы власть избежать неприятностей, избежать даже смертной казни, не использовал бы этой своей власти? Когда бывало, чтобы шел человек добровольно на смерть? Это было после Христа, было со многими мучениками Христовыми, но до Христа никогда, никогда не было.

Скажите, разве возможно представить себе, чтобы огромный лев, царь зверей, покорно отдал бы себя заживо на растерзание лукавым лисицам и голодным крысам? Нет, нет! Это невозможно: от одного страшного его рыканья, от рева его вся эта мразь в страхе разбежалась бы.

Вскоре в каноне пасхальном услышите вы о другом Льве, Льве от колена Иудина. Кто этот лев? Это Господь Иисус Христос, это Лев, обладающий безгранично, неисчислимо большей силой, чем лев – царь зверей. Это Творец и Владыка всей твари, это Вседержитель.

И вот этот Лев, от гласа которого дрожали бы земля и море, добровольно отдает Себя в руки окаянных лисиц – книжников, фарисеев и саддукеев: «Яко овца на заколение ведеся и яко агнец пред стригущим его безгласен, тако не отверзает уст своих».

Зачем, зачем же, почему это было? Зачем Лев от колена Иудина – Господь и Бог наш Иисус Христос претерпел такую страшную казнь? Ответ на это находим в 3-й главе Евангелия от Иоанна, в беседе Христа с Никодимом; там читаем такие слова: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16).

Итак, любовь, любовь безграничная, любовь безмерная, как бездонный океан, любовь Божественная, сострадание Божественное к гибели всего человечества были причиной того, что добровольно отдал Себя на страшную смерть Сын Божий, Христос Бог наш.

Он явил крестом Своим такую безмерную, такую безграничную любовь, какой никто – никто не мог и помыслить. Ибо любовь, Божественная любовь подвигла Его на то, что сделал Он.

Итак, любовь к нам, окаянным, к нам, негодным, к нам, погибающим, побудила Спасителя нашего претерпеть страшные муки Голгофские. Только ли любовь? Нет, не только, ибо еще древний пророк Исаия за 700 лет до Рождества Христова писал о Нем так, как будто бы был Его современником, как будто видел и знал все важнейшие события жизни Иисуса, и сказал: «Наказание мира нашего на Нем. Язвами Его мы исцелехом».

Итак, с одной стороны – безмерная любовь Божия, а с другой стороны – и правосудие Божие.

Так бездонная пучина грехов, которые сотворены до пришествия Христа и которые творятся после пришествия Его, не могут остаться безнаказанными.

Нельзя, нельзя оставить безнаказанными все мерзости, жестокости, подлости, убийства, прелюбодеяние, всю нечистоту рода человеческого.

Надо было, чтобы эти грехи были искуплены непостижимым для нас образом.

Бог, Троичный в Лицах, в предвечном Своем Совете нашел средство к тому, чтобы не остались безнаказанными грехи мира: Он возложил их на Сына Своего, на Господа Иисуса Христа. «И Он понес грехи наши и мучим был за беззакония наши».

О, как понять, как постигнуть это? Это страшно, этого постигнуть нельзя, это одна из величайших тайн Божиих. И никогда ум человеческий не сможет понять, почему и как надо было, чтобы за грехи мира так страшно изъязвлен был Христос Сын Божий.

Но у пророка Исаии читаем в 65-й главе: «Мои мысли – ни ваши, ни ваши пути – пути Мои, выше путей ваших, ни мысли Мои выше мыслей ваших». Даже самый великий из богословов, великий Григорий Богослов глубоко задумывался над этим вопросом. Этот вопрос волновал его, но даже он не мог дать ответа на него.

Посмеем ли мы с ничтожным умом нашим пытаться разрешить то, чего не разрешил и сам Григорий Богослов?!

Не должны ли со смирением, с глубоким преклонением познать и запомнить навсегда одно – что смерть Христова на кресте была добровольной смертью за грехи наши – за грехи мои, за грехи ваши, за грехи отцов наших.

(Последние слова с земным поклоном пред Плащаницей).

святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

4 апреля 1953 г.

Страстная седмица. Великий Четверток


Цель богослужений Страстной

седмицы – не благочестивая память, размышления о чём-то,

а включение нашей личности в само событие.

прот. Андрей Ткачёв

В день опрес­но­ков[1], ко­гда, по за­ко­ну вет­хо­за­вет­но­му, долж­но бы­ло за­клать и вку­шать пас­халь­но­го агн­ца, и ко­гда при­и­де час, да прейдет Спа­си­тель от ми­ра се­го к От­цу (Ин.13:1), Иисус Хри­стос, при­шед­ший ис­пол­нить за­кон, по­слал сво­их уче­ни­ков Пет­ра и Иоан­на в Иеру­са­лим при­го­то­вить Пас­ху, ко­то­рую, как сень за­кон­ную, имел Он за­ме­нить Пас­хой но­вой, – са­мим те­лом и кро­вью Сво­ей. По на­ступ­ле­нии ве­че­ра Гос­подь при­шел с две­на­дца­тью сво­и­ми уче­ни­ка­ми в ве­лию по­стла­ну го­ри­ни­цу од­но­го иеру­са­лим­ля­ни­на (Мк.14:12-17) и воз­лег. Вну­шая, что в цар­стве Бо­жи­ем, ко­то­рое не от ми­ра это­го, не зем­ное ве­ли­чие и сла­ва, но лю­бовь, сми­ре­ние и чи­сто­та ду­ха от­ли­ча­ют ис­тин­ных чле­нов Гос­подь, вос­став от ве­че­ри, умыл но­ги сво­им уче­ни­кам. Умыв но­ги и воз­лег­ши опять, Гос­подь ска­зал уче­ни­кам: ве­сте ли, что со­тво­рих вам; аще убо аз умых ва­ши но­зе. Гос­подь и Учи­тель, и вы долж­ны есте друг дру­гу умы­ва­ти но­зе. Об­раз бо дах вам, да яко­же аз со­тво­рих вам и вы тво­ри­те. «Гос­подь ка­сал­ся ног апо­столь­ских, – го­во­рит пре­по­доб­ный Нил, – по­движ­ник и пи­са­тель 5 ве­ка, дабы укре­пить зем­ные и сла­бые но­ги, имев­шие прой­ти всю под­сол­неч­ную; ве­ли­кий Врач брал­ся за пя­ту, на ко­то­рую в на­ча­ле из­ре­чен был суд, дабы не дать воз­дей­ство­вать яду ду­хов­но­го змия. По­се­му пя­та, укреп­лен­ная при­кос­но­ве­ни­ем рук Гос­под­них, по­пра­ла са­та­ну, неко­гда со­блаз­нив­ше­го пра­ро­ди­те­лей; по­че­му Гос­подь Хри­стос и го­во­рил: се даю вам власть на­сту­па­ти на змию, на скор­пию и на всю си­лу вра­жию (Лк.10:19). А Ис­айя ска­зал: коль крас­ны но­ги бла­го­вест­ву­ю­щих мир, бла­го­вест­ву­ю­щих бла­гая (Ис.52:7). Апо­сто­лы Хри­сто­вы, про­шед весь мир, дей­стви­тель­но всю­ду по­пи­ра­ли си­лу вра­жию»[2].

Омо­ве­ние ног есть пер­вое из со­бы­тий, вос­по­ми­на­е­мых в Ве­ли­кий Чет­верг и в си­нак­са­ре это­го дня по­ло­же­ны пер­вые сти­хи на омо­ве­ние ног:

Умы­ва­ет уче­ни­ков в ве­чер Бог но­ги:
Его же но­га по­пи­рая бе во еде­ме пре­ще­ние древ­ле.

Цер­ковь не толь­ко сло­вес­но вос­по­ми­на­ет омо­ве­ние ног апо­столь­ских, но и по при­ме­ру Гос­по­да и Учи­те­ля со­вер­ша­ет при бо­го­слу­же­нии в чет­вер­ток осо­бен­ный об­ряд свя­щен­но­го умо­ве­ния ног пре­сви­те­ров свя­ти­те­лем, по Ли­тур­гии, при чте­нии Еван­ге­лия об омо­ве­нии ног. Это Еван­гель­ское дей­ствие, ве­ли­че­ствен­но про­по­ве­ду­ю­щее вы­со­ту хри­сти­ан­ско­го сми­ре­ния, со­хра­ня­ет­ся в Пра­во­слав­ной Церк­ви с древ­них вре­мен. По­сколь­ку Сам Гос­подь за­по­ве­дал апо­сто­лам тво­рить омо­ве­ние ног, так­же как Он со­тво­рил, то нет со­мне­ния, что оно на­ча­лось при апо­сто­лах, пер­вых и рев­ност­ней­ших ис­пол­ни­те­лях за­по­ве­дей Гос­под­них. На об­ряд омо­ве­ния ног в 4 ве­ке ука­зы­ва­ет бл. Ав­гу­стин. В день омо­ве­ния ног древ­ле омы­ва­лись так­же огла­шен­ные, все­на­род­но за­сви­де­тель­ство­вав в этот день пе­ред епи­ско­пом или пре­сви­те­ром ве­ру свою про­чте­ни­ем сим­во­ла ве­ры на­изусть[3] и го­то­вясь при­нять та­ин­ствен­ное омо­ве­ние Кре­ще­ни­ем в ночь пе­ред св. Пас­хой.

По омо­ве­нии ног Иисус Хри­стос со­вер­шил Пас­ху сна­ча­ла по за­ко­ну Мо­и­се­е­ву, по­том уста­но­вил и Пас­ху но­вую – ве­ли­кое Та­ин­ство свя­тей­шей Ев­ха­ри­стии. Уста­нов­ле­ние Та­ин­ства св. При­ча­ще­ния есть вто­рое со­бы­тие, ко­то­рое Пра­восл. Цер­ковь вос­по­ми­на­ет в Ве­ли­кий чет­вер­ток, и на это вос­по­ми­на­ние в си­нак­са­ре Ве­ли­ко­го Чет­вер­га со­став­ле­ны так­же сти­хи:

Су­гу­бая ве­че­ря Пас­ху бо за­ко­на но­сит:
И Пас­ху но­вую – кровь, те­ло Вла­дыч­нее.

Та­ин­ство св. При­ча­ще­ния, уста­нов­лен­ное Гос­по­дом пе­ред Его стра­да­ни­я­ми и смер­тью, по за­по­ве­ди Иису­са Хри­ста: сие тво­ри­те в Мое вос­по­ми­на­ние, с пер­вых вре­мен до сих пор непре­рыв­но со­вер­ша­ет­ся на мно­го­чис­лен­ных пре­сто­лах Церк­ви Все­лен­ской. «Как Мо­и­сей ска­зал: сие да бу­дет па­мят­но для вас веч­но (Исх.12:14), – так го­во­рит св. Зла­то­уст, – и Хри­стос гла­го­лал: сие тво­ри­те в Мое вос­по­ми­на­ние – до то­го вре­ме­ни, как Я при­ду. Сколь мно­гие ныне го­во­рят: же­лал бы я ви­деть ли­це Хри­ста, об­раз, одеж­ду! Вот ты ви­дишь Его, при­ка­са­ешь­ся к Нему, вку­ша­ешь Его. Ес­ли иудеи вку­ша­ли агн­ца с го­тов­но­стью, стоя и имея са­по­ги на но­гах и жез­лы в ру­ках: то го­раз­до бо­лее те­бе долж­но бодр­ство­вать. Ибо не ма­лое пред­ле­жит на­ка­за­ние тем, ко­то­рые недо­стой­но при­об­ща­ют­ся. Сколь же чист дол­жен быть тот, кто на­сла­жда­ет­ся бес­кров­ной жерт­вой? Сколь чи­ще всех лу­чей сол­неч­ных долж­ны быть – ру­ка, раз­дроб­ля­ю­щая плоть Хри­сто­ву, уста, на­пол­ня­е­мые ду­хов­ным ог­нем, язык, обаг­ря­е­мый страш­ною кро­вью! По­мыс­ли, ка­кой че­сти ты удо­сто­ен? ка­кой на­сла­жда­ешь­ся тра­пе­зой? На что с тре­пе­том взи­ра­ют Ан­ге­лы по при­чине си­я­ния, от­сю­да ис­хо­дя­ще­го, тем мы пи­та­ем­ся, с тем со­об­ща­ем­ся и де­ла­ем­ся од­ним те­лом со Хри­стом. Ка­кой пас­тырь пи­та­ет овец соб­ствен­ны­ми чле­на­ми? Но что я го­во­рю, пас­тырь! Ча­сто бы­ва­ют та­кие ма­те­ри, ко­то­рые но­во­рож­ден­ных мла­ден­цев от­да­ют дру­гим кор­ми­ли­цам. Но Хри­стос не по­тер­пел се­го. Он пи­та­ет нас соб­ствен­ною кро­вью и чрез сие со­еди­ня­ет нас с Со­бою. С каж­дым ве­ру­ю­щим Он со­еди­ня­ет­ся по­сред­ством тайн, и Сам пи­та­ет тех, ко­то­рых ро­дил, а не по­ру­ча­ет ко­му?ли­бо дру­го­му; и сим опять уве­ря­ет те­бя в том, что Он при­нял твою плоть. Мы за­ни­ма­ем ме­сто слу­жи­те­лей, а освя­ща­ет и пре­тво­ря­ет да­ры Сам Хри­стос. Да не бу­дет здесь ни од­но­го Иуды, ни од­но­го среб­ро­люб­ца. Ес­ли кто не уче­ник Хри­стов, тот да уда­лит­ся; тра­пе­за не до­пус­ка­ет тех, ко­то­рые не из чис­ла уче­ни­ков. Ибо Хри­стос го­во­рит: со­тво­рю Пас­ху со уче­ни­ки Мо­и­ми (Мф.26:18). Нема­лое на­ка­за­ние ожи­да­ет вас, – про­дол­жа­ет св. Зла­то­уст, об­ра­ща­ясь к свя­щен­но­слу­жи­те­лям, – ес­ли вы, при­знав­ши ко­го?ли­бо нече­сти­вым, поз­во­ли­те при­ча­стить­ся сей тра­пезы. Кровь Его взы­щет­ся от рук ва­ших. Хо­тя бы кто по нера­зу­мию при­шел для при­ча­ще­ния, вос­пре­ти ему, не убой­ся. Убой­ся Бо­га, а не че­ло­ве­ка: ес­ли убо­ишь­ся че­ло­ве­ка, то от Бо­га бу­дешь уни­чи­жен, а ес­ли убо­ишь­ся Бо­га, то и от лю­дей бу­дешь по­чи­та­ем. Ес­ли ты сам не сме­ешь, то при­ве­ди ко мне, я не поз­во­лю сию дер­зость. Ско­рее пре­дам ду­шу свою, неже­ли при­ча­щу кро­ви Гос­под­ней недо­стой­но­го, ско­рее про­лью соб­ствен­ную кровь, неже­ли при­ча­щу столь страш­ной кро­ви то­го, ко­го не долж­но».

На ве­че­ри Гос­подь опре­де­лен­но пред­рек уче­ни­кам, что один из них пре­даст Его и это имен­но тот, ко­му Гос­подь по­даст ку­сок хле­ба, об­мак­нув в со­ли­ло, и, об­мак­нув, по­дал Иуде Ис­ка­ри­от­ско­му. По хле­бе во­шел в него са­та­на; и пре­да­тель тот­час уда­лил­ся от Хри­ста и Церк­ви Его. Бы­ла уже ночь (Ин.13:1-30). Пре­кра­тив спор апо­сто­лов о пер­вен­стве, ко­то­рое меж­ду ни­ми долж­но со­сто­ять не в гос­под­стве и об­ла­да­нии, но бо­лий в них да бу­дет, яко мний: и ста­рей, яко слу­жай, и пред­ска­зав апо­сто­лам об­щее ис­ку­ше­ние, а Пет­ру трое­крат­ное от­ре­че­ние от Хри­ста и свое яв­ле­ние им по вос­кре­се­нии в Га­ли­лее, Гос­подь во­шел с ни­ми в сад Геф­си­ман­ский, – на го­ру Еле­он­скую (Лк.22:24-28; Мф.26:30-35). Здесь на­ча­лись Его стра­да­ния, сна­ча­ла ду­шев­ные, а по­том и те­лес­ные. Пред­на­чи­ная свои стра­да­ния, Гос­подь ска­зал уче­ни­кам: се­ди­те ту, дон­де­же шед по­мо­лю­ся та­мо, и взяв с Со­бою Пет­ра, Иа­ко­ва и Иоан­на, быв­ших сви­де­те­ля­ми сла­вы Его во вре­мя пре­об­ра­же­ния, на­чал ужа­са­ти­ся и ту­жи­ти. При­скорб­на ду­ша моя до смер­ти: бу­ди­те зде и бди­те, го­во­рил уче­ни­кам сво­им Бо­го­че­ло­век. Отой­дя от них на вер­же­ние ка­мене, Он пре­кло­нил гла­ву и ко­ле­на и мо­лил­ся до кро­ва­во­го по­та, как че­ло­век, чув­ствуя ча­шу стра­да­ний и со­вер­шен­но пре­да­ва­ясь во­ле Бо­га От­ца. Иису­су Хри­сту явил­ся Ан­гел с небес и укреп­лял Его. Во вре­мя мо­лит­вы Сво­ей Гос­подь трое­крат­но под­хо­дил к уче­ни­кам сво­им и го­во­рил им: бди­те и мо­ли­те­ся, да не вни­де­те в на­пасть: дух бо бодр, плот же немощ­на. Но уче­ни­ки не мог­ли мо­лит­вен­но бдеть с Гос­по­дом: бес­та бо им очи отя­го­тене.

Пре­есте­ствен­ную мо­лит­ву Иису­са Хри­ста в са­ду Геф­си­ман­ском Цер­ковь так­же вос­по­ми­на­ет в Ве­ли­кий Чет­вер­ток и на эту мо­лит­ву в си­нак­са­ре чет­вер­га по­ло­же­ны осо­бые сти­хи:

Мо­лит­ва и стра­ши­ли­ще, тру­ды кро­вей:
Хри­сте ли­цу яве мо­ля­ся,
Смерть, вра­га пре­льщая в сих.

Геф­си­яан­ская мо­лит­ва Иису­са Хри­ста на­став­ля­ет нас, что сре­ди ис­ку­ше­ний и скор­бен мо­лит­ва по­да­ет нам вы­со­кое и свя­тое уте­ше­ние и укреп­ля­ет го­тов­ность встре­тить и пе­ре­не­сти са­мые стра­да­ния и смерть. Мо­гу­ще­ство мо­лит­вы, уте­ша­ю­щей и укреп­ля­ю­щей, Гос­подь по­учи­тель­но по­ка­зал и Сво­им при­ме­ром пе­ред Сво­и­ми стра­да­ни­я­ми и смер­тью, и в то же вре­мя вну­ше­ни­я­ми апо­сто­лам скор­бев­шим: бди­те и мо­ли­те­ся, да не вни­ди­те в на­пасть: дух бо бодр, плоть же немощ­на.

Око­ло по­лу­но­чи при­хо­дит в сад пре­да­тель со мно­же­ством во­ору­жен­но­го на­ро­да, при­слан­но­го от пер­во­свя­щен­ни­ков и ста­рей­шин. Гос­подь Сам идет к ним на­встре­чу и сло­ва­ми: Аз семь, ко­то­ры­ми Он да­вал им знать о Се­бе, по­вер­га­ет их на зем­лю и по­том сми­рен­но до­пус­ка­ет пре­да­те­ля по­це­ло­вать и взять Се­бя на стра­да­ния и смерть (Мф.26:36-56; Мк.14:32-46; Лк.22:38-53). Так Гос­подь, яв­ляв­ший в про­дол­же­ние зем­ной сво­ей жиз­ни Бо­же­ствен­ное все­мо­гу­ще­ство и власть над за­ко­на­ми есте­ства, сло­вом: Аз есмь по­верг­ший на зем­лю пре­да­те­ля с на­ро­дом, имев­ший во вла­сти сво­ей ле­ги­о­ны Ан­ге­лов, но при­шед­ший при­не­сти Се­бя в жерт­ву за гре­хи ми­ра, доб­ро­воль­но и сми­рен­но пре­да­ет Са­мо­го Се­бя в ру­ки греш­ни­ков!

На­ко­нец, и пре­да­тель­ство на стра­да­ния, и смерть Иису­са Хри­ста Цер­ковь вос­по­ми­на­ет в Ве­ли­кий Чет­вер­ток, в си­нак­са­ре ко­то­ро­го так­же по­ло­же­ны осо­бен­ные сти­хи на пре­да­тель­ство:

Что тре­бе но­жей; что дре­вес лю­до­лест­цы[4],
На Хо­тя­ще­го умре­ти во из­бав­ле­ние ми­ра.

Эти че­ты­ре вос­по­ми­на­ния в Ве­ли­кий Чет­вер­ток «Бо­же­ствен­ные от­цы друг дру­гу прии­ма­тель­но, от бо­же­ствен­ных же апо­стол, и свя­щен­ных Еван­ге­лий пре­да­ша нам».

На утре­ни в Ве­ли­кий чет­вер­ток Цер­ковь бла­го­вест­ву­ет о Тай­ной Ве­че­ри Гос­по­да с уче­ни­ка­ми (Лк.22:1-39). На пер­вом ча­се про­из­но­сит про­ро­че­ство Иере­мии о его стра­да­ни­ях, и в ли­це его о стра­да­ни­ях Спа­си­те­ля (Иер.11:18-12, 15). На Ли­тур­гии Ва­си­лия Ве­ли­ко­го бла­го­вест­ву­ет сло­ва­ми еван­ге­ли­стов (Мф.26:2-20; Ин.13:3, 17; Мф.26:21-39; Лк.22:43-45; Мф.26:40-27:2) о со­бы­ти­ях Ве­ли­кой Сре­ды, Ве­ли­ко­го Чет­вер­га и ча­стью – Ве­ли­кой Пят­ни­цы, а имен­но – о стра­да­ни­ях у пер­во­свя­щен­ни­ков Ан­ны и Ка­иа­фы.

***

Тропарь на Великий Четверг, глас 8

Егда славнии ученицы/ на умовении вечери просвещахуся,/ тогда Иуда злочестивый/ сребролюбием недуговав омрачашеся,/ и беззаконным судиям Тебе, Праведнаго Судию, предает./ Виждь, имений рачителю,/ сих ради удавление употребивша!/ Бежи, несытыя души,/ Учителю таковая дерзнувшия;// Иже о всех Благий, Господи, слава Тебе.

Перевод: Когда славные ученики при умовении на вечере просвещались, тогда Иуда нечестивый, заболевший сребролюбием, омрачался и беззаконным судьям Тебя, Праведного Судию, предает. Смотри, любитель стяжаний, на удавление из-за них стяжавшего! Беги от ненасытной души, на такое против Учителя дерзнувшей! Господи, ко всем благой, слава Тебе!

Кондак на Великий Четверг, глас 2

Хлеб прием в руце предатель,/ сокровенно тыя простирает,/ и приемлет цену Создавшаго Своима рукама человека,// и неисправлен пребысть Иуда раб и льстец.

Перевод: Взяв хлеб в руки, предатель тайно их же простирает и берет цену Создавшего Своими руками человека; и неисправим остался Иуда, раб и льстец.

***

[1] «Ве­чер чет­вер­га и пя­ток един день у ев­рей вме­ня­ет­ся». Си­нак­сарь в Ве­ли­кий Чет­вер­ток.

[2] В пись­мах Фла­виа­ну.

[3] 46 прав. Ла­одик. Со­бо­ра.

[4] Т. е. для че­го но­жи? для че­го дре­ко­лие, ве­ро­лом­ные!

Страстная седмица. Великая Среда.


Цель богослужений Страстной

седмицы – не благочестивая память, размышления о чём-то,

а включение нашей личности в само событие.

прот. Андрей Ткачёв

Ночь со втор­ни­ка на сре­ду Иисус Хри­стос в по­след­ний раз пе­ред сво­ей смер­тью про­вел в Вифа­нии. Здесь в до­му Си­мо­на про­ка­жен­но­го уго­то­ва­на бы­ла для Спа­си­те­ля ве­че­ря. Же­на-греш­ни­ца, узнав, что Он воз­ле­жит в до­му фа­ри­се­е­вом, при­сту­пи­ла к Нему с ала­васт­ро­вым (але­баст­ро­вым) со­су­дом ми­ра цель­но­го дра­го­цен­но­го и воз­ли­ла Ему на гла­ву, в знак сво­ей люб­ви и бла­го­го­ве­ния к Нему (Лк.7:36-50). Уче­ни­ки Его жа­ле­ли о тра­те ми­ра: мо­жа­ше бо сие, го­во­ри­ли они, про­да­но бы­ти вя­щи­ле трех сот пе­няз и да­ти­ся ни­щим. Но Иисус Хри­стос за­пре­тил сму­щать же­ну и по­хва­лил ее: де­ло бо доб­ро со­де­ла о Мне, ска­зал Он. Все­гда бо ни­щыя има­те с со­бою, и егда хо­ще­те, мо­же­те им доб­ро тво­ри­ти: Мене же не все­гда има­те. Воз­лив­ши сия ми­ро на те­ло Мое, на по­гре­бе­ние Мя со­тво­ри. Аминь гла­го­лю вам: иде­же аще про­по­ве­да­но бу­дет Еван­ге­лие сие, во всем ми­ре, ре­чет­ся и еже со­тво­ри сия, в па­мять ея. Так, по сло­ву Хри­сто­ву, де­лом доб­рым долж­но счи­тать не од­но бла­го­тво­ре­ние ближ­ним нуж­да­ю­щим­ся, но и по­силь­ное вы­ра­же­ние люб­ви к Бо­гу и ближ­ним; не од­но бла­го­тво­ре­ние ближ­ним, ко­то­рых ви­дим, но и при­но­ше­ние Са­мо­му Бо­гу, Ко­то­ро­го не ви­дим, бла­го­дат­но при­сут­ству­ю­ще­му во хра­мах!

Меж­ду тем, как Иисус Хри­стос воз­ле­жал в до­му Си­мо­на, пер­во­свя­щен­ни­ки, книж­ни­ки и ста­рей­ши­ны иудей­ские, по­сто­ян­но на­блю­дая за Гос­по­дом, со­брав­шись у пер­во­свя­щен­ни­ка Ка­иа­фы, со­ве­то­ва­лись, как бы взять Иису­са Хри­ста хит­ро­стью и убить. Но го­во­ри­ли: толь­ко не в празд­ник, чтобы не сде­ла­лось воз­му­ще­ния в на­ро­де. То­гда в без­за­кон­ное сбо­ри­ще при­хо­дит Иуда Ис­ка­ри­от, один из две­на­дца­ти уче­ни­ков Иису­са Хри­ста и пред­ла­га­ет: что ми хо­ще­те да­ти, и аз вам пре­дам его? С ра­до­стью при­ня­ли непра­вед­ные су­дии ко­вар­ный умы­сел Иуды, за­ра­жен­но­го ко­ры­сто­лю­би­ем, и по­ста­ви­ша ему три­де­сят среб­ре­ник. От­то­ле небла­го­дар­ный уче­ник ис­ка­ше удоб­на вре­ме­ни да пре­даст Спа­си­те­ля ми­ра (Мф.26:3-16. Мк.14:1-11). Ис­пол­няя сло­ва Гос­по­да о жене, за два дня до смер­ти Его по­ма­зав­шей Его ми­ром: во всем ми­ре ре­чет­ся и еже со­тво­ри сия, в па­мять ея, Пра­во­слав­ная Цер­ковь в Ве­ли­кую Сре­ду вос­по­ми­на­ет пре­иму­ще­ствен­но о жене греш­ни­це, воз­лив­шей ми­ро на гла­ву Спа­си­те­ля, про­по­ве­дуя ми­ру, еже со­тво­ри сия, в па­мять ея, и вме­сте об­ли­ча­ет пре­да­тель­ство Иуди­но. Си­нак­сарь на Ве­ли­кую Сре­ду на­чи­на­ет­ся сти­ха­ми:

Же­на по­ла­га­ю­щи те­ле­си Хри­сто­ву ми­ро
Ни­ко­ди­мов пред­при­ят* смир­на­лой.

«Се лу­ка­вый со­вет, – пла­чев­но вос­пе­ва­ет Цер­ковь в Ве­ли­кую Сре­ду, – во­ис­ти­ну со­брал­ся неисто­во: как осуж­ден­ни­ка осу­ди­те го­ре Си­дя­ще­го, и Су­дию всех Бо­га. Иуда льстец, среб­ро­лю­бия ра­чи­тель­ству­яй, пре­да­ти Тя, Гос­по­ди, Со­кро­ви­ще жи­во­та, те­чет к иуде­ям». «Греш­ни­ца при­нес­ла к но­гам Хри­сто­вым гла­ву свою, – как го­во­рит и св. Зла­то­уст, – Иуда про­стер ру­ки к без­за­кон­ным; та ис­ка­ла остав­ле­ния гре­хов, а сей взять среб­ре­ни­ки. Греш­ни­ца при­нес­ла ми­ро для по­ма­за­ния Гос­по­да: уче­ник со­гла­ша­ся с без­за­кон­ны­ми, она ра­до­ва­лась, тра­тя ми­ро мно­го­цен­ное: этот за­бо­тил­ся про­дать Неоце­ни­мо­го; она Вла­ды­ку по­зна­ва­ла, а этот от Вла­ды­ки уда­лял­ся; она осво­бож­да­лась от гре­ха, а сей де­лал­ся плен­ни­ком его».

О жене-греш­ни­це и о пре­да­тель­стве Иуди­ном Цер­ковь вос­по­ми­на­ет в Ве­ли­кую Сре­ду с древ­них вре­мен. В 4 ве­ке Ам­фи­ло­хий, епи­скоп Ико­ний­ский, Иоанн Зла­то­уст го­во­ри­ли бе­се­ды в Ве­ли­кую Сре­ду о жене-греш­ни­це, по­ма­зав­шей Иису­са Хри­ста ми­ром. Рав­но Ис­и­дор Пе­лу­сиот упо­ми­на­ет о ней в сво­ем пи­са­нии и от­но­сит ее зна­ме­на­тель­ное вы­ра­же­ние ве­ры и люб­ви к Спа­си­те­лю к Ве­ли­кой Сре­де. В 8 ве­ке Кось­ма ма­и­ум­ский, в 9 пре­по­доб­ная Кас­сия со­чи­ни­ли мно­гие сти­хи­ры для бо­го­слу­же­ния в Ве­ли­кую Сре­ду, ныне ис­пол­ня­е­мые в этот день. Св. Зла­то­уст в 80 бе­се­де сво­ей на Еван­ге­лие от Мат­фея го­во­рит о жене-греш­ни­це: эта же­на, по-ви­ди­мо­му, есть од­на и та же у всех Еван­ге­ли­стов: но нет. Три еван­ге­ли­ста, мне ка­жет­ся, го­во­рят об од­ной и той же; но Иоанн – о дру­гой, неко­то­рой чуд­ной жене – сест­ре Ла­за­ря. Еван­ге­лист не про­сто упо­мя­нул о про­ка­зе Си­мо­на, но с тем, дабы по­ка­зать при­чи­ну, по­че­му же­на с дерз­но­ве­ни­ем при­сту­пи­ла к Иису­су. По­ели­ку про­ка­за ка­за­лась ей бо­лез­нию нечи­стою и гнус­ною, и меж­ду тем она ви­де­ла, что Иисус ис­це­лил че­ло­ве­ка и очи­стил про­ка­зу, – ина­че не вос­хо­тел бы остать­ся у про­ка­жен­но­го: то она возы­ме­ла на­деж­ду, что Иисус лег­ко очи­стит и ду­шев­ную ея нечи­сто­ту.

Ис­пол­ни­лось то, что Хри­стос пред­ска­зал о жене-греш­ни­це. Ку­да не пой­дешь во все­лен­ной, вез­де слы­шишь, что воз­ве­ща­ют об этой жене; хо­тя она не зна­ме­ни­та и не име­ла мно­гих сви­де­те­лей. Кто же это воз­ве­стил и про­по­ве­дал? Си­ла То­го, Кто пред­ска­зал сие. Про­шло столь­ко вре­ме­ни, а па­мять об этом про­ис­ше­ствии не ис­тре­би­лась; и пер­сы, и ин­дей­цы, и ски­фы, и фра­ки­ане, и сар­ма­ты, и по­ко­ле­ние мав­ров, и жи­те­ли Бри­тан­ских ост­ро­вов по­вест­ву­ют о том, что сде­ла­ла же­на-греш­ни­ца тай­но в до­ме.

Услышь­те все среб­ро­люб­цы, страж­ду­щие Иуди­ною бо­лез­нию, услышь­те и бе­ре­ги­тесь стра­сти среб­ро­лю­бия. Ес­ли тот, кто на­хо­дил­ся с Хри­стом, тво­рил чу­де­са, поль­зо­вал­ся та­ким уче­ни­ем, низ­верг­ся в то­ли­кую без­дну от то­го, что не был сво­бо­ден от этой бо­лез­ни: то тем бо­лее вы, не слы­шав­шие да­же Пи­са­ния и все­гда при­креп­ля­ю­щи­е­ся к на­сто­я­ще­му, удоб­но мо­же­те быть улов­ле­ны этою стра­стию, ес­ли не бу­де­те при­ла­гать непре­стан­но­го по­пе­че­ния.

Как же Иуда сде­лал­ся пре­да­те­лем, спро­сишь ты, ко­гда он при­зван Хри­стом? Бог, при­зы­вая к Се­бе лю­дей, не на­ла­га­ет необ­хо­ди­мо­сти и не де­ла­ет на­си­лия во­ле тех, кои не же­ла­ют из­брать доб­ро­де­те­ли, но уве­ще­ва­ет, по­да­ет со­ве­ты, все де­ла­ет, вся­че­ски ста­ра­ет­ся, дабы по­бу­дить их со­де­лать­ся доб­ры­ми: еже­ли же неко­то­рые не же­ла­ют быть доб­ры­ми, Он не при­нуж­да­ет!. Гос­подь из­брал Иу­ду в лик апо­сто­лов, по­то­му что он пер­во­на­чаль­но был до­сто­ин это­го из­бра­ния».

На утре­ни в Ве­ли­кую Сре­ду Цер­ковь бла­го­вест­ву­ет про­ро­че­ские сло­ва Гос­по­да о мно­го­плод­ной смер­ти Его; о про­слав­ле­нии Его гла­сом Бо­га От­ца: при­и­де глас с небе­се: и про­сла­вих и па­ки про­слав­лю, и что он есть свет ми­ра (Ин.12:17-50).

В день пре­да­ния Гос­по­да на стра­да­ния и смерть за гре­хи на­ши, ко­гда Он про­стил гре­хи жене-греш­ни­це, Цер­ковь по со­вер­ше­нии Ча­сов окан­чи­ва­ет, по древ­не­му обык­но­ве­нию, чте­ние мо­лит­вы: «Вла­ды­ко мно­го­мило­сти­ве, Гос­по­ди Иису­се Хри­сте Бо­же», ко­то­рой она в про­дол­же­ние Ве­ли­ко­го по­ста еже­днев­но, на бо­го­слу­же­нии по­ве­че­рия, при пре­кло­не­нии глав и ко­лен пред­сто­я­щи­ми, хо­да­тай­ству­ет пред Бо­гом о да­ро­ва­нии нам остав­ле­ния пре­гре­ше­ний на­ших. В по­след­ний так­же раз в Ве­ли­кую Сре­ду со­вер­ша­ет­ся Ли­тур­гия пре­ждео­свя­щен­ных да­ров, на ко­то­рой Цер­ковь бла­го­вест­ву­ет о жене, по­ма­зав­шей Гос­по­да ми­ром, и о ре­ши­мо­сти Иуды пре­дать Гос­по­да (Мф.26:6-16). В Ве­ли­кую Сре­ду пре­кра­ща­ют­ся и ве­ли­кие по­кло­ны, тво­ри­мые при мо­лит­ве св. Еф­ре­ма Си­ри­на: «Гос­по­ди и Вла­ды­ко жи­во­та мо­е­го «и проч. По­сле сре­ды по­ста­нов­ле­но со­вер­шать эту мо­лит­ву до Ве­ли­ко­го Пят­ка толь­ко ино­кам в ке­ли­ях. Та­ким об­ра­зом мо­лит­ва св. Еф­ре­ма Си­ри­на в сре­ду сед­ми­цы сыр­ной на­чи­на­ет­ся, и в Сре­ду Страст­ную окан­чи­ва­ет­ся. Обык­но­ве­ние окан­чи­вать чин ве­ли­ко­пост­но­го бо­го­слу­же­ния в Ве­ли­кую сре­ду есть древ­нее. О нем упо­ми­на­ет в 4 ве­ке Ам­вро­сий ме­дио­лан­ский.

***

Тропарь на Великую Среду

глас 8

Се Жених грядет в полунощи,/ и блажен раб, Егоже обрящет бдяща,/ недостоин же паки, Егоже обрящет унывающа./ Блюди убо, душе моя,/ не сном отяготися,/ да не смерти предана будеши,/ и Царствия вне затворишися,/ но воспряни зовущи:/ Свят, Свят, Свят еси, Боже,// Богородицею помилуй нас.

Перевод: Вот, Жених приходит в полночь, и блажен тот раб, кого найдет Он бодрствующим, но, напротив, недостоин тот, кого Он найдет беспечным. Смотри же, душа моя, не будь побеждена сном, да не будешь смерти предана, и заключена вне Царствия, но воспрянь, взывая: Свят, Свят, Свят Ты, Боже, по молитвам Богородицы помилуй нас!

Кондак на Великую Среду

глас 4

Паче блудницы, Блаже, беззаконновав,/ слез тучи никакоже Тебе принесох;/ но молчанием моляся припадаю Ти,/ любовию облобызая пречистеи Твои нозе,/ яко да оставление мне, яко Владыка подаси долгов,/ зовущу Ти, Спасе:// от скверных дел моих избави мя.

Перевод: Больше чем блудница беззаконий совершив, слез потоков я Тебе вовсе не принес; но в безмолвной мольбе припадаю к Тебе, Благой, с любовью целуя пречистые ноги Твои, дабы Ты даровал мне, как Владыка, прощение долгов, взывающему Тебе, Спаситель: «От дел моих нечистых меня избавь!»

***

*Пре­ды­зоб­ра­зив по­гре­бе­ние Хри­ста с аро­ма­та­ми.

Страстная седмица. Великий Вторник.


Цель богослужений Страстной

седмицы – не благочестивая память, размышления о чём-то,

а включение нашей личности в само событие.

прот. Андрей Ткачёв

Ночь на втор­ник Иисус Хри­стос про­вел так­же в Вифа­нии, и во втор­ник утром опять при­шел во храм Иеру­са­лим­ский и мно­го учил во хра­ме и вне хра­ма (Мф.24:1). Пер­во­свя­щен­ни­ки и ста­рей­ши­ны, слы­ша прит­чи Его и по­ни­мая, что Он о них го­во­рит, ста­ра­лись схва­тить Его и убить. Но на­пасть на Него от­кры­то бо­я­лись на­ро­да, ко­то­рый по­чи­тал Его за про­ро­ка (Мф.21:46), был в вос­хи­ще­нии от уче­ния Его (Мк.11:18), по­слу­ша­ше Его в сла­дость (Мк.12:37).

Из Еван­гель­ских на­став­ле­ний, про­из­не­сен­ных Иису­сом Хри­стом во втор­ник, Цер­ковь из­бра­ла для на­зи­да­ния ве­ру­ю­щих в этот день пре­иму­ще­ствен­но прит­чу о де­ся­ти де­вах, как осо­бен­но при­лич­ную вре­ме­ни Ве­ли­кой сед­ми­цы, в ко­то­рую нам наи­бо­лее долж­но бодр­ство­вать и мо­лить­ся.

Втор­ник ве­ли­чай­ший дев де­сять но­сит:
По­бе­ду но­ся­щих неумыт­но­го Вла­ды­ки.

Так на­чи­на­ет­ся си­нак­сарь* на Ве­ли­кий Втор­ник. Прит­чей о де­ся­ти де­вах Цер­ковь вну­ша­ет все­гдаш­нюю го­тов­ность к сре­те­нию небес­но­го Же­ни­ха це­ло­муд­ри­ем, ми­ло­сты­ней и неот­ла­га­тель­ным со­вер­ше­ни­ем про­чих бла­гих де­я­ний, изо­бра­жа­е­мых под име­нем елея, при­го­тов­лен­но­го муд­ры­ми де­ва­ми. «Це­ло­муд­рие вы­со­ко, – го­во­рит Цер­ковь, – но со­хра­ня­ю­щий оное да не небре­жет и о дру­гих доб­ро­де­те­лях, па­че же о ми­ло­стыне, ко­то­рою све­ща це­ло­муд­рия про­све­ща­ет­ся». Муд­рые де­вы при­ло­жи­ли к дев­ству мно­гий и бо­га­тый елей ми­ло­сты­ни, юро­ди­вые же име­ли од­но це­ло­муд­рие, не имея дру­гих доб­ро­де­те­лей, а осо­бен­но ми­ло­сер­дия. В ночь на­сто­я­щей жиз­ни за­дре­ма­ли все и усну­ли. В пол­ночь раз­дал­ся клик: се же­них гря­дет. Муд­рые при­го­то­ви­ли све­тиль­ни­ки свои и во­шли с Же­ни­хом на брак и две­ри за­тво­ри­лись. По­сле при­хо­дят и юро­ди­вые, ко­то­рые, не имея у се­бя го­то­во­го елея, хо­ди­ли ку­пить его в час при­ше­ствия Же­ни­ха. Гос­по­ди, Гос­по­ди, во­пи­ют они, от­вер­зи нам, но Он от­ве­ча­ет: не вем вас. Со­об­раз­но с прит­чей о де­ся­ти де­вах, пре­иму­ще­ствен­но из­бран­ной для на­зи­да­ния ве­ру­ю­щих в Ве­ли­кий Втор­ник, Цер­ковь и в сво­их свя­щен­ных пес­но­пе­ни­ях в этот день по­буж­да­ет нас к ис­прав­ле­нию на­ше­го по­ве­де­ния и це­ло­муд­рию, осо­бен­но пред­став­ле­ни­ем вне­зап­но­го при­ше­ствия Хри­сто­ва су­дить жи­вых и мерт­вых.

Еван­гель­скую прит­чу о де­ся­ти де­вах Цер­ковь при­во­дит на па­мять в на­зи­да­ние нам, пре­иму­ще­ствен­но в Ве­ли­кий Втор­ник, с древ­них вре­мен. О ней упо­ми­на­ет в этот день св. Ис­и­дор Пе­лу­сиот, жив­ший в на­ча­ле 5 ве­ка. В 8 ве­ке Кось­ма Ма­и­ум­ский на­пи­сал для Ве­ли­ко­го Втор­ни­ка дву­пес­нец, сей­час ис­пол­ня­е­мый Цер­ко­вью на утре­ни в этот день.

На утре­ни в Ве­ли­кий Втор­ник Цер­ковь бла­го­вест­ву­ет о зло­бе пер­во­свя­щен­ни­ков и ста­рей­шин иудей­ских про­тив Иису­са Хри­ста. Фа­ри­сеи со­вет вос­при­я­ша, яко да обо­льстят его сло­вом, во еже пре­да­ти Его на­чаль­ству (Лк.20:20), не пред­став­ляя при сво­ем ду­хов­ном ослеп­ле­нии, что над ни­ми ис­пол­нят­ся сло­ва про­ро­ка: и па­де в яму, юже со­де­ла. Итак, при­тво­ря­ясь пра­вед­ни­ки бы­ти, при­сту­па­ют к Иису­су Хри­сту с раз­ны­ми ко­вар­ны­ми, ис­ку­си­тель­ны­ми во­про­са­ми, сна­ча­ла фа­ри­сеи, ко­то­рые по­ла­га­ли, что иудеи как на­род Бо­жий долж­ны в от­ли­чие от языч­ни­ков, пла­тить дань толь­ко Бо­гу в Его храм, по­том иро­ди­ане, утвер­ждав­шие, что долж­но пла­тить по­дать ке­са­рю, от ко­то­ро­го Ирод по­лу­чил свою власть. Фа­ри­сеи с иро­ди­а­на­ми спра­ши­ва­ли Гос­по­да: до­стой­но ли есть да­ти кин­сон ке­са­ре­ви или ни? Но слы­шав­ше бо­же­ствен­ный от­вет Спа­си­те­ля, ди­ви­ша­ся: и остав­ль­ше его оты­до­ша. В тот же день при­сту­пи­ли к Нему сад­ду­кеи, иже гла­го­лют не бы­ти вос­кре­се­нию мерт­вых, и спро­си­ли Гос­по­да о си­ле су­пру­же­ско­го за­ко­на ужи­че­ства[15] по вос­кре­се­нии мерт­вых. И слы­шав­ше на­ро­ди от­вет Гос­по­да див­ля­ху­ся о уче­нии его. Фа­ри­сеи слы­шав­ше, как по­сра­ми сад­ду­кеи, со­бра­ша­ся вку­пе на Гос­по­да и на Хри­ста, и спра­ши­ва­ли: кая за­по­ведь боль­ши есть в за­коне? Но Гос­подь сво­им бо­же­ствен­ным от­ве­том и во­про­сом о Хри­сте: кий есть Сын? об­ли­чил, по­сра­мил их неве­де­ние и упор­ство и со­вер­шен­но за­гра­дил уста лу­кав­ству­ю­щих, так что ни­кто же мо­жа­ше от­ве­ща­ти Ему сло­ве­се: ни­же сме­я­ше кто от то­го дне во­про­си­ти Его.

Ви­дя край­нее огру­бе­ние, ли­це­ме­рие и без­за­ко­ние книж­ни­ков и фа­ри­се­ев, Иисус Хри­стос про­из­нес на них к на­ро­ду и уче­ни­кам сво­им силь­ную об­ли­чи­тель­ную речь, в ко­то­рой, мно­го­крат­но взы­вая к ним: го­ре вам, книж­ни­цы и фа­ри­сеи ли­це­ме­ры, на­зы­вал их людь­ми, ко­то­рые гла­го­лют и не тво­рят: воз­ла­га­ют бре­ме­ни, тяж­ка на пле­ща че­ло­ве­че­ски, пер­стом же сво­им не хо­тят двиг­ну­ти их: вся же де­ла своя тво­рят, да ви­ди­ми бу­дут; лю­бят прежде­воз­ле­га­ния на ве­че­рях, пре­жде­се­да­ния на сон­ми­щах, це­ло­ва­ния на тор­жи­щах и зва­ти­ся от че­ло­век, учи­те­лю, учи­те­лю: ко­то­рые за­тво­ря­ют цар­ствие небес­ное пред че­ло­ве­ка и са­ми не вхо­дят: ко­то­рые сне­да­ют до­мы вдо­виц: пре­хо­дят мо­ре и су­шу со­тво­ри­ти еди­на­го при­шель­ца, и тво­рят его сы­на ге­ен­ны су­гу­бей­ша се­бя; ко­то­рые суть во­жди сле­пии и буи, оцеж­да­ю­щии ко­ма­ры, велъ­блю­ды же по­жи­ра­ю­ще; очи­ща­ю­щие внеш­нее, внут­ри же пол­ни хи­ще­ния и неправ­ды, ли­це­ме­рия и без­за­ко­ния; ко­то­рые суть змия по­рож­де­ния ехид­но­ва. По­сле этих силь­ных об­ли­че­ний Гос­подь угро­жал Иеру­са­ли­му за­пу­сте­ни­ем, пред­ска­зы­вая иуде­ям, как не има­те Мене ви­де­ти от­се­ле, дон­де­же ре­че­те: бла­го­сло­вен гря­дый во имя Гос­подне (Мф.22:15-23, 39). На Ли­тур­гии в Ве­ли­кий Втор­ник Цер­ковь про­дол­жа­ет бла­го­вест­во­вать про­по­ведь, на­ча­тую в Ли­тур­гий­ном Еван­ге­лии Ве­ли­ко­го По­не­дель­ни­ка. О дни же и ча­се вто­ро­го при­ше­ствия Хри­сто­ва и кон­чи­ны ве­ка ни­кто же весть ток­мо Отец мои един. Те­че­ние обык­но­вен­ных дел не пре­кра­тит­ся. Бди­те убо яко неве­сте в кий час Гос­подь ваш при­и­дет. Бла­жен раб, его же при­шед гос­по­дин его, об­ря­щет бдя­ща! Свою бе­се­ду о днях за­пу­сте­ния Иеру­са­ли­ма и кон­чине ми­ра Гос­подь за­клю­ча­ет прит­ча­ми о де­ся­ти де­вах и о вве­рен­ных нам от бо­га та­лан­тах, в упо­треб­ле­нии ко­то­рых Гос­подь неко­гда по­тре­бу­ет от нас от­че­та, по­учая си­ми прит­ча­ми непре­стан­но­му ду­хов­но­му бодр­ство­ва­нию для неопу­сти­тель­но­го ис­пол­не­ния во­ли Бо­жи­ей и для по­сто­ян­ных ожи­да­ний вне­зап­но­го слав­но­го при­ше­ствия Гос­по­да на суд, упо­треб­ле­ние да­ро­ван­ных нам от Бо­га сил к сла­ве Его и бла­гу ближ­них. Упо­мя­нув в прит­чах о по­след­нем сво­ем при­ше­ствии на все­об­щий суд, Гос­подь пред­воз­ве­ща­ет и о том, что Он про­из­не­сет этот Страш­ный суд над ми­ром. Окон­чив вся сло­ве­са Своя, Гос­подь объ­яв­ля­ет уче­ни­кам: ве­сте, как по двою дню Пас­ха бу­дет, и Сын че­ло­ве­че­ский пре­дан бу­дет на про­пя­тие (Мф.24:36-26, 2).

***

Тропарь на Великий Вторник, глас 8

Се Жених грядет в полунощи,/ и блажен раб, Егоже обрящет бдяща,/ недостоин же паки, Егоже обрящет унывающа./ Блюди убо, душе моя,/ не сном отяготися,/ да не смерти предана будеши,/ и Царствия вне затворишися,/ но воспряни зовущи:/ Свят, Свят, Свят еси, Боже,// Богородицею помилуй нас.

Перевод: Вот, Жених приходит в полночь, и блажен тот раб, кого найдет Он бодрствующим, но, напротив, недостоин тот, кого Он найдет беспечным. Смотри же, душа моя, не будь побеждена сном, да не будешь смерти предана, и заключена вне Царствия, но воспрянь, взывая: Свят, Свят, Свят Ты, Боже, по молитвам Богородицы помилуй нас!

Кондак на Великий Вторник, глас 2

Час душе конца помысливши,/ и посечения смоковницы убоявшися,/ данный тебе талант трудолюбно делай, окаянная,/ бодрствующи и зовущи:// да не пребудем вне чертога Христова.

Перевод: О часе конца помысли, душа, и участи срубленной смоковницы убоявшись, над данным тебе талантом потрудись, несчастная, бодрствуя и взывая: да не останемся мы вне брачного чертога Христова!

Тропарь на Великий Вторник, глас 8

Се Жених грядет в полунощи,/ и блажен раб, Егоже обрящет бдяща,/ недостоин же паки, Егоже обрящет унывающа./ Блюди убо, душе моя,/ не сном отяготися,/ да не смерти предана будеши,/ и Царствия вне затворишися,/ но воспряни зовущи:/ Свят, Свят, Свят еси, Боже,// Богородицею помилуй нас.

Перевод: Вот, Жених приходит в полночь, и блажен тот раб, кого найдет Он бодрствующим, но, напротив, недостоин тот, кого Он найдет беспечным. Смотри же, душа моя, не будь побеждена сном, да не будешь смерти предана, и заключена вне Царствия, но воспрянь, взывая: Свят, Свят, Свят Ты, Боже, по молитвам Богородицы помилуй нас!

Кондак на Великий Вторник, глас 2

Час душе конца помысливши,/ и посечения смоковницы убоявшися,/ данный тебе талант трудолюбно делай, окаянная,/ бодрствующи и зовущи:// да не пребудем вне чертога Христова.

Перевод: О часе конца помысли, душа, и участи срубленной смоковницы убоявшись, над данным тебе талантом потрудись, несчастная, бодрствуя и взывая: да не останемся мы вне брачного чертога Христова!

***

*Синаксарь (гр. — сборник) – чтение собранное из писаний святых отцов и церковных преданий, предназначенное для чтения на утрени, после шестой песни канона.

Страстная седмица. Великий Понедельник.



Страстная седмица – последняя седмица перед Пасхой. Она посвящена воспоминанию последних дней земной жизни Спасителя: Его страданий, крестной смерти и погребения (в церковнославянском языке слово «страсть» означает «страдание»). Все дни Страстной седмицы называются великими.

Святая Церковь призывает нас в эту неделю оставить все суетное и мирское и последовать за Спасителем. Богослужения Страстной отличаются целым рядом глубоко знаменательных служб, которые совершаются только в эту седмицу. Храм в эти дни попеременно представляет собой то Сионскую горницу и Гефсиманию, то Голгофу.

***

Страст­ная сед­ми­ца – глав­ная неде­ля го­да в жиз­ни каж­до­го хри­сти­а­ни­на. В эти дни необ­хо­ди­мо по воз­мож­но­сти от­ло­жить все де­ла, во­об­ще за­быть о се­бе, о сво­их за­бо­тах и про­бле­мах, мел­ких и пош­лых по срав­не­нию с тем, что бо­лее двух ты­сяч лет на­зад со­вер­ша­лось в Па­ле­стине.

То­гда, по сло­вам мит­ро­по­ли­та Ан­то­ния Су­рож­ско­го, «ду­мая о Хри­сте, о том, что про­ис­хо­дит на са­мом де­ле в эти дни, мы до­стиг­нем и той ве­ли­кой суб­бо­ты, ко­гда Хри­стос упо­ко­ил­ся во гро­бе, – и на нас най­дет по­кой. И ко­гда но­чью мы услы­шим весть о Вос­кре­се­нии, то­гда мы то­же смо­жем вдруг ожить от это­го страш­но­го оце­пе­не­ния, от этой страш­ной смер­ти Хри­сто­вой, уми­ра­ния Хри­сто­ва, ко­то­ро­му мы хоть сколь­ко-то при­об­щим­ся в те­че­ние страст­ных дней». Каж­дый день этой неде­ли по-сво­е­му ва­жен.

В Ве­ли­кий по­не­дель­ник Цер­ковь вспо­ми­на­ет несколь­ко со­бы­тий из Но­во­го За­ве­та: про­кля­тие бес­плод­ной смо­ков­ни­цы и прит­чи о двух сы­но­вьях и о злых ви­но­гра­да­рях, сим­во­ли­зи­ру­ю­щих от­рек­ший­ся от Хри­ста Из­ра­иль­ский на­род и вся­ко­го че­ло­ве­ка, не при­но­ся­ще­го доб­рых пло­дов сво­ей жиз­ни; а так­же про­ро­че­ства Спа­си­те­ля о Сво­их гря­ду­щих стра­да­ни­ях. К это­му при­со­еди­ня­ет­ся вос­по­ми­на­ние о вет­хо­за­вет­ном Иоси­фе, как про­об­ра­зе Хри­ста в Его стра­да­ни­ях и даль­ней­шей по­бе­де.

В Еван­ге­ли­ях рас­ска­зы­ва­ет­ся о том, что по­сле тор­же­ствен­но­го вхо­да в Иеру­са­лим, в тот же день Иисус уда­лил­ся из го­ро­да в Вифа­нию и про­вел там ночь. Воз­вра­ща­ясь утром в Иеру­са­лим, Хри­стос за­хо­тел есть. Он по­до­шел к смо­ков­ни­це (т.е. ин­жир­но­му де­ре­ву), но не на­шел на ней пло­дов. Еван­ге­лист Марк объ­яс­ня­ет это тем, что еще не вре­мя бы­ло со­би­ра­ния смокв (Мк.11:13). И то­гда Спа­си­тель ска­зал смо­ков­ни­це: да не бу­дет же впредь от те­бя пло­да во­век. И смо­ков­ни­ца тот­час за­сох­ла (Мф.21:19). Неко­то­рые чи­та­те­ли мо­гут уди­вить­ся ка­жу­щей­ся неспра­вед­ли­во­сти Гос­по­да: как это так Он на­ка­зал ни в чем не по­вин­ное де­ре­во, хо­тя оно по всем за­ко­нам при­ро­ды про­сто не мог­ло то­гда при­не­сти пло­дов. Это недо­уме­ние, по край­ней ме­ре, стран­но: речь ведь идет все­го лишь о ди­ко­рас­ту­щем де­ре­ве, а при­ме­нять в от­но­ше­нии без­душ­ных пред­ме­тов ка­те­го­рии спра­вед­ли­во­сти аб­сурд­но. Про­кля­тие смо­ков­ни­цы не бо­лее, чем сим­вол, ко­то­рым Хри­стос хо­тел ска­зать лю­дям нечто су­ще­ствен­но важ­ное. Свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст так объ­яс­ня­ет по­сту­пок Спа­си­те­ля: «Хри­стос все­гда бла­го­де­тель­ство­вал и ни­ко­го не на­ка­зы­вал, меж­ду тем над­ле­жа­ло Ему по­ка­зать и опыт Сво­е­го пра­во­су­дия, чтобы и уче­ни­ки, и иудеи узна­ли, что Он хо­тя и мог ис­су­шить, по­доб­но смо­ков­ни­це, сво­их рас­пи­на­те­лей, од­на­ко же доб­ро­воль­но пре­да­ет Се­бя на рас­пя­тие, и не ис­су­ша­ет их. Он не за­хо­тел по­ка­зать это­го над людь­ми, но явил опыт Сво­е­го пра­во­су­дия над рас­те­ни­ем». Еще рань­ше апо­сто­лы хо­те­ли по­про­сить сво­е­го Учи­те­ля дать им власть низ­ве­сти огонь на са­ма­рян­ское се­ле­ние, в ко­то­ром их не при­ня­ли. Гос­подь за­пре­тил им это, ска­зав: не зна­е­те, ка­ко­го вы ду­ха; ибо Сын Че­ло­ве­че­ский при­шел не гу­бить ду­ши че­ло­ве­че­ские, а спа­сать (Ин.19:55-56). Сын Бо­жий, Су­дия все­лен­ной, един­ствен­ный раз про­явил Се­бя в этом ка­че­стве, да и то в от­но­ше­нии не че­ло­ве­ка, а без­душ­но­го де­ре­ва, ко­то­рое, к то­му же, по пре­да­нию, уже бы­ло под­то­че­но чер­вя­ми.

Это чу­до так­же име­ет важ­ное нрав­ствен­ное зна­че­ние и для каж­до­го че­ло­ве­ка. В каж­дый миг че­ло­век дол­жен быть го­тов к встре­че с Бо­гом, чтобы не ока­зать­ся то­гда ду­хов­но пу­стым и бес­плод­ным. «На­ка­за­ния ис­сох­шей за бес­пло­дие смо­ков­ни­цы убо­яв­шись, бра­тья, при­не­сем до­стой­ные пло­ды по­ка­я­ния Хри­сту, по­да­ю­ще­му нам ве­ли­кую ми­лость», – мо­лит­ся Цер­ковь в этот день.

Со­вер­шив чу­до со смо­ков­ни­цей, Спа­си­тель при­шел в Иеру­са­лим­ский храм и учил там на­род. Тут же к Нему по­до­шли пер­во­свя­щен­ни­ки и ста­рей­ши­ны на­ро­да и пы­та­лись уло­вить Его в сло­вах. В от­вет Хри­стос ска­зал им прит­чу о злых ви­но­гра­да­рях, ко­то­рые из­би­ва­ли, а то и уби­ва­ли всех слуг, по­слан­ных хо­зя­и­ном, а по­том уби­ли и сы­на вла­дель­ца ви­но­град­ни­ка, чтобы овла­деть на­след­ством. Итак, ко­гда при­дет хо­зя­ин ви­но­град­ни­ка, что сде­ла­ет он с эти­ми ви­но­гра­да­ря­ми? – спро­сил Иисус у ста­рей­шин и пер­во­свя­щен­ни­ков. То­гда они вы­нуж­де­ны бы­ли, по су­ти, про­из­не­сти суд над са­ми­ми со­бой: зло­де­ев сих пре­даст злой смер­ти, а ви­но­град­ник от­даст дру­гим ви­но­гра­да­рям, ко­то­рые бу­дут от­да­вать ему пло­ды во вре­ме­на свои (Мф.21:41). По свя­то­оте­че­ско­му тол­ко­ва­нию, ви­но­град­ник в этой прит­че озна­ча­ет на­род из­ра­иль­ский, ко­то­ро­го Гос­подь при­звал хра­нить ис­тин­ную ве­ру в Еди­но­го Бо­га сре­ди мра­ка язы­че­ства и от ко­то­ро­го ждал ду­хов­ных пло­дов. Иудеи, од­на­ко, по­сто­ян­но от­сту­па­ли от Бо­га и уби­ва­ли Его по­слан­ни­ков, пра­вед­ни­ков и про­ро­ков. На­след­ни­ка­ми этих убийц и ста­ли боль­шин­ство совре­мен­ных Хри­сту иуде­ев. По­это­му ви­но­град­ник Бо­жий, Цер­ковь, ста­ла до­сто­я­ни­ем всех на­ро­дов, об­ра­тив­ших­ся ко Хри­сту. Вме­сте с тем, как и лю­бая еван­гель­ская прит­ча, ис­то­рия о злых ви­но­гра­да­рях об­ра­ще­на и к каж­до­му че­ло­ве­ку. Как ча­сто мы са­ми пы­та­ем­ся убить Бо­га в се­бе и в окру­жа­ю­щем нас ми­ре, устро­ить жизнь без Него. О чу­до­вищ­ной пу­сто­те (Се, остав­ля­ет­ся вам дом ваш пуст (Мф.23:38), – ска­жет Спа­си­тель) и раз­ру­ше­нии (не оста­нет­ся здесь кам­ня на камне), ко­то­рые оста­нут­ся в ду­ше по­сле это­го «бо­го­убий­ства», и пре­ду­пре­жда­ет эта прит­ча. Каж­дым гре­хом мы вновь рас­пи­на­ем Хри­ста – один из глав­ных мо­ти­вов се­го­дняш­не­го цер­ков­но­го бо­го­слу­же­ния. Об этом то­же на­до за­ду­мать­ся и все­гда пом­нить.

В этот же день Цер­ковь вспо­ми­на­ет и вет­хо­за­вет­но­го пра­вед­ни­ка Иоси­фа Пре­крас­но­го. За свою чи­сто­ту жиз­ни он пре­тер­пел мно­же­ство стра­да­ний: был про­дан бра­тья­ми, окле­ве­тан же­ной еги­пет­ско­го ца­ре­двор­ца и был за­клю­чен в тем­ни­цу. Гос­подь, од­на­ко, во всех бед­стви­ях спа­сал Сво­е­го угод­ни­ка. В кон­це кон­цов, уже Иосиф, став со­вет­ни­ком фа­ра­о­на, сам спас про­щен­ных им бра­тьев и от­ца от го­лод­ной смер­ти. В этом он стал про­об­ра­зом Хри­ста, мно­го по­стра­дав­ше­го от лю­дей и рас­пя­то­го ими, но по­бе­див­ше­го смерть сво­им вос­кре­се­ни­ем и, тем са­мым, да­ро­вав­ше­го спа­се­ние че­ло­ве­че­ско­му ро­ду.

***

Тропарь на Великий Понедельник

глас 8

Се, Жених грядет в полунощи,/ и блажен раб, егоже обрящет бдяща,/ недостоин же паки, егоже обрящет унывающа./ Блюди убо, душе моя,/ не сном отяготися,/ да не смерти предана будеши/ и Царствия вне затворишися,/ но воспряни зовущи:/ Свят, Свят, Свят еси, Боже,/ Богородицею помилуй нас.

Перевод: Вот, Жених приходит в полночь, и блажен тот раб, кого найдет Он бодрствующим, но, напротив, недостоин тот, кого Он найдет беспечным. Смотри же, душа моя, не будь побеждена сном, да не будешь смерти предана, и заключена вне Царствия, но воспрянь, взывая: Свят, Свят, Свят Ты, Боже, по молитвам Богородицы помилуй нас!

Кондак на Великий Понедельник

глас 8

Иаков рыдаше Иосифова лишения. Той же доблий седяше на колеснице, яко царь почитаем, египтяныни бо тогда сластем не поработав, возпрославляшеся от Ведущаго человеческая сердца и Посылающаго венец нетленный

Перевод: Иаков скорбел о потере Иосифа, а тот, доблестный, восседал на колеснице, как царь почитаемый; ибо, не став прежде того рабом услаждений с египтянкой, он обрел за это славу от Видящего человеческие сердца и Дарующего венец нетленный.


Вход Господень в Иерусалим, (Вербное воскресенье).



Вход Господень в Иерусалим
Неделя пальмовых ветвей (Вербное воскресенье)

Во всем христианском мире последнее воскресение перед Пасхой называется Вербным воскресением. В этот день вспоминают верующие, как за шесть дней до своих страданий и смерти Христос вошел в Святой город и встречен был восторженной толпой.

Вот рассказ Евангелия: «И когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников, сказав им: Пойдите в селение, которое прямо перед вами, и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязавши, приведите ко Мне. И если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу, и тотчас пошлет их. Все же сие было, да сбудется реченное чрез пророка, который говорит: Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной. Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус: привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их. Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге. Народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних! И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение, и говорили: Кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, пророк из Назарета Галилейского. И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме. И опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей. И говорил им: Написано: Дом Мой домом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников. И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их. Видевши же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: «Осанна Сыну Давидову!», вознегодовали и сказали Ему: Слышишь ли, что они говорят? Иисус же говорит им: Да! Разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу? И оставив их, вышел вон из города в Вифанию и провел там ночь» (Мф.21:1–17).

Чтобы понять всю глубину смысла этого текста, чтобы почувствовать радость этого каждый год возвращающегося праздника – Вербного воскресения, нужно вспомнить прежде всего, что этот торжественный вход в Иерусалим был единственным очевидным торжеством на протяжении земной жизни Христа. Он не искал нигде и никогда ни признания, ни власти, ни славы, не искал даже элементарного житейского благополучия. «Лисицы имеют норы, – говорил Он, – и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф.8:20). На все попытки прославить Его Он всегда отвечал решительным отказом, и все Его учение было учением о смирении и кротости: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф.11:29). От рождения в пещере до позорной смерти на кресте рядом с уголовными преступниками – вся Его жизнь с нашей человеческой, земной точки зрения, по нашим нормам и мерилам была одной сплошной и трагической неудачей. И под конец даже те толпы, что следовали сначала за Ним, ожидая от Него чудес и исцелений, оставили Его, и тогда все, бросив Его, бежали.

Надо понять, что в центре, в сердце христианской веры стоит, действительно, житейская неудача, трагедия, земной крах. И на это часто указывали, над этим часто издевались враги христианства, начиная с тех, что стояли у креста и издевались над страдающим на нем Человеком: «Спаси Себя Самого! Если Ты Сын Божий, сойди с креста» (Мф.27:40). Но Он не сошел, Он ничего не ответил им… А потом так же издевались Вольтер и представители так называемого Просвещения, а еще позже – Ницше и его последователи, носители идеи сверхчеловека. И, наконец, в наши дни – бесчисленные кандидаты философских наук, пишущие по указу свыше популярные антирелигиозные брошюры.

Надо прибавить, что иногда и сами верующие забывают об этом центральном парадоксе своей веры и приписывают Христу ту земную силу, мощь, власть и успех, от которых Он так решительно отказывался; и они легко забывают страшные слова Евангелия: «Начал скорбеть и тосковать» (Мф.26:37). Но тогда совсем особенное, ни с чем не сравнимое значение приобретает это единственное земное торжество, прославление Христа, которое Он Сам вызвал, которого Он Сам хотел – «весь город пришел в движение» (Мф.21:10). Мы знаем, что те слова, которые кричала толпа: «Осанна Сыну Давидову», что те символы, которыми она окружала Христа: пальмовые ветви, – все это «пахло» политическим восстанием, все эти символы относились по традиции к Царю, означали признание Христа Царем и отрицание правительства. «Не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя?» (Мф.27:13) – спрашивали Христа представители власти. И тут Христос не отрекся от этой хвалы, не сказал, что это ошибка; итак, Он хотел этого торжества накануне предательства, измены, страданий и смерти. Он хотел, чтобы хотя бы на несколько мгновений, хотя бы в одном только городе люди увидели и признали и провозгласили, что подлинная власть и сила и слава не у тех, кто внешней силой и мощью получает ее, а у Того, кто не учил ничему кроме любви, подлинной внутренней свободы и подчинения только высшему и Божественному закону совести.

Этот вход в Иерусалим означал развенчание раз и навсегда власти силы и принуждения, власти, нуждающейся для своего сохранения в безостановочном самовосхвалении. На несколько часов в Святом городе просияло царство света и любви, и люди узнали и приняли его. И, самое важное, никогда не смогли до конца забыть о нем. Создавались и падали огромные империи, завоевывались и отвоевывались целые государства, достигали неслыханной власти, неслыханной славы всевозможные вожди и владыки – и потом исчезали, погружались в темное небытие. «Какая слава на земле стоит тверда и непреложна?» – спрашивает поэт (1), и мы отвечаем: никакая. А вот царство этого нищего, бездомного Учителя стоит и светит все той же радостью, все тем же обещанием. И не только раз в году, на Вербное воскресение, но всегда, действительно во веки веков. «Да приидет Царствие Твое» (Мф.6:10) – молятся христиане, и оно все время приходит, все время побеждает, сколь бы незаметна, невидима ни была бы эта победа в грохоте земных и преходящих побед.

(1). из чина погребения мирян Иоанна Дамаскина)


Лазарева Суббота



Мы стоим на грани страстных дней, и на этой грани, в образе Лазаря и его воскресения, встает перед нами большая, радующая нас надежда: Господь крепче смерти, Господь победил ее – не только в том прямом смысле, в котором эта победа явлена телесным воскрешением Лазаря, но еще и в другом, который, может быть, еще непосредственнее относится к нам изо дня в день.

Бог создавал человека другом Себе; эта дружба, которая существует между нами и Им, еще углублена, сделана еще более тесной в Крещении нашем. Каждый из нас является другом Божиим, как назван был Лазарь; и в каждом из нас когда-то этот друг Божий жил: жил дружбой с Богом, жил надеждой, что эта дружба будет углубляться, расти, светлеть. Иногда это бывало в очень ранние дни нашего детства; иногда позже, в юношеские годы: в каждом из нас жил этот друг Христов.

А потом, в течение жизни, как цветок завядает, как истощается в нас жизнь, надежда, радость, чистота, – истощилась сила этого друга Господня. И часто-часто мы чувствуем, что в нас, словно во гробе, где-то лежит – нельзя сказать “покоится”, а именно лежит, страшной смертью пораженный, – четверодневный друг Господень, тот, который умер, к гробу которого сестры боятся подойти, потому что он уже разлагается телом...

И над этим другом как часто сетует наша душа, как часто сетуют и Марфа и Мария: та сторона нашей души, которая по своему призванию, по своим силам и возможностям способна молчать у ног Господних, слушая каждое Его слово, делаясь живой и трепетной от каждого животворящего слова Господня, и та сторона нашей души, подобная Марфе, которая способна была бы в правде и чистоте, с вдохновением творить в жизни дела Божии, которая могла бы быть не встревоженной служанкой, не мятущейся Марфой, какой мы часто бываем по образу растерявшейся Марфы евангельской, а трудолюбивой, творческой, живой Марфой, способной превращать своими руками, своей любовью, своей заботой все самое обыкновенное вокруг нас в Царство Божие, в явление любви человеческой и любви Божией. Итак, эти две силы в нас, бесплодные, зашедшие в нас в тупик Марфа и Мария, сила созерцания и сила творчества, сетуют над тем, что умер друг Господень Лазарь.

И минутами близко-близко к нам подходит Господь, и мы готовы, как Марфа, воскликнуть: Господи, зачем Тебя не было здесь в момент, когда решалась борьба между жизнью и смертью, в момент, когда Лазарь еще был жив – только поражен насмерть, и мог бы быть удержан в этой жизни! Если бы Ты был здесь, он не умер бы... – И слышим Его слово: Веришь ли ты, что он воскреснет? – И мы тоже, как Марфа, готовы сказать: Да, Господи, – в последний день...

Но когда говорила Марфа, она сказала это с такой надеждой: Я всегда веровала, что Ты – Господь, и я верую, что Лазарь воскреснет в последний день!.. А мы говорим это печально, грустно: Да, в последний ден воскреснет, когда уже, как говорит Великий канон, кончится жизни торжество, когда уже будет поздно на земле творить, когда будет поздно жить верой и надеждой и ликованием нарастающей любви...

Но Господь и нам говорит, как ей; говорит нашей безнадежности, как сказал ее совершенной надежде: Я – воскресение и жизнь! И если кто в Меня верует, если бы и мертв был – воскреснет...

И тут хочется вспомнить еще другое: Марфа не знала, что за три дня до этого Христос Своим ученикам говорил, что насмерть болен Его друг, не знала, что Он дал ему умереть, чтобы он воскрес, но уже богатый таким опытом, такой победой Божией, что уже ничто не могло его поколебать...

Пришел Господь и повелел Лазарю встать из мертвых: вот образ для нас. В каждом из нас он лежит – умерший, побежденный, окруженный нашим сетованием, часто безнадежным. А сегодняшнее Евангелие, на самой грани страстных дней, нам говорит: Не бойтесь! Я – воскрешение и жизнь! Тот друг Господень, который в вас жил, который в вас есть, который кажется безнадежно мертвым, от одного слова Моего может воскреснуть – и поистине воскреснет!

И вот войдем в страстные дни с этой надеждой, с уверенностью, что мы идем к Пасхе, к переходу от временного к вечному, от смерти к жизни, от нашей пораженности к победе Господней. Войдем в страстные дни с трепетом о том, как нас возлюбил Господь и какой ценой Он нам дает жизнь, войдем уже теперь с надеждой, со светом и с радостью грядущего воскресения. Аминь.

Суббота перед Страстной – 23 апреля 1967 г.

Антоний, митрополит Сурожский

Приближается Вербное Воскресенье или суеверию нет.



Освящается в первую очередь не верба, а христианин, держащий в руке вербу.

«Много людей празднуют праздники и
знают их названия, но не знают причин,
почему они установлены» (свт. Иоанн Златоуст)

Истинная добродетель всегда выражается в доброделании, внутренние добрые побуждения выражаются во внешних знаках. Одним из примеров служит традиция Вербного воскресения приходить на богослужение с веточками вербы. Веточка в руках — знак того, что Вход Господень в Иерусалим на вольные страдания для нас так же важен и трогателен, как и для тех, кто две тысячи лет назад приветствовал его пальмовыми ветвями и кричал «Осанна!». «И мы, яко отроцы, победы знамения носяще, Тебе победителю смерти вопием: осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне», — поется в тропаре праздника, — то есть «И мы, как те дети, что встречали Тебя пальмовыми ветвями — символом победы — Тебе, Господи, как Победителю смерти взываем «осанна».

Церковь вообще вневременна. На богослужениях практически невозможно услышать что-либо о священных событиях в прошедшем времени, к примеру, что Господь входил в Иерусалим. Реже можно услышать, что Он «восшел в Иерусалим», но чаще всего — «входит», и причем «днесь», сейчас. В душах людей евангельские события переживаются каждый раз по-новому. Поэтому и приносят вербы в храм, стоят с ними во время богослужения, чтобы показать, что и мы приветствуем Господа как своего Царя и Мессию.

К сожалению, эта прекрасная традиция со временем была переосмыслена в категориях внешней обрядности. Если богослужебные тексты весь акцент делали на «Грядущем во имя Господне» — Христе и людях, Его встречавших, то народная традиция весь смысл праздника свела к освящению вербы. Приносить в храм вербу (а, вернее, уносить из храма), получается, уже нужно не для того, чтобы засвидетельствовать перед Господом свою любовь, а для того, чтобы запастись хорошим оберегом. Из года в год повторяется одна и та же история: на протяжении дня, когда праздничная Литургия уже давно закончилась, в храм заходит множество людей с вопросом: «А где здесь раздают вербу?» Вербы не жалко, но почему-то всегда от этого становится грустно.

В книжечках и устных беседах можно встретить множество советов, что делать с вербой, куда ее ставить, сколько лет хранить, даже в каких случаях желательно съесть вербную почку. Люди надеются получить от вербы помощь, ведь верба освященная. Но если разобрать текст молитвы, то окажется, что в ней нет ни одного слова о том, что освящается верба, ее смысл сводится к фразе: «… и нас, по подражанию онех (т.е. нас, в подражание людей, встречавших Господа ветками), в предпразднственный сей день, ваия и ветви древес в руках носящих, соблюди и сохрани». Оказывается, что, в первую очередь, объектом освящения Церковь видела не вербу, а самого человека. В Требнике — сборнике священнических молитв, содержащем последования Таинств и обрядов — даже нет указания окроплять вербу святой водой. Это указание есть в Служебнике — книге, содержащей последования Литургии, вечерни, утрени, но там оно появилось уже позже, как отображение установившейся практики.

Сейчас мало кто осмелится нарушать традицию освящения вербы, но забывать внутренний смысл этого обряда мы не имеем права. Нельзя все свое внимание сосредотачивать лишь на внешнем, забывая о главном: куда идет Господь и ради чего. Верба может (и должна) приносить благословение, но важно не сколько ждать от нее чуда, сколько задуматься о том, что ждет от нас Господь. Пусть эти мысли чаще приходят нам, когда взгляд падает на веточку засохшей вербы.

Молитва на освящение вербы в церкви именуется молитвой на благословение ваий (пальмовых ветвей)

Текст молитвы на церковнославянском:
«Господи, Боже наш, седяй на Херувимех, возставивый силу и пославый Единороднаго Твоего Сына, Господа нашего Иисуса Христа, да спасет мир Крестом и погребением и Воскресением Своим, Егоже ныне пришедше во Иерусалим на вольную страсть, людие, седящии во тьме и сени смертней, приемше знамения победы — ветви древес и ваий, финик, Воскресение предвозвестиша. Сам, Владыко, и нас, по подражанию онем в предпразднственный сей день ваия, и ветви древес в руках носящих, соблюди, и якоже онии народи и дети, осанна Тебе приносящих, сохрани, яко да и мы в песнех и пениих духовных сподобимся достигнути животворящаго и тридневнаго Воскресения, во Христе Иисусе, Господе нашем, с Нимже благословен еси, со Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.»

Перевод.
«Господи Боже наш, Восседающий на херувимах! Ты воздвиг Силу — Своего Сына, Господа нашего Иисуса Христа, чтобы Он Своим крестом, погребением и воскресением спас мир. И когда Он, явившись для этого, шел в Иерусалим на добровольные страдания, то народ, пребывавший во тьме и смертном мраке, взявши пальмовые и других деревьев ветви, как символы жизни, возвещал ими о воскресении. О, Владыка, Ты Сам сохрани и сбереги и нас, подобно им носящих в руках в этот предпраздничный день пальмовые и других деревьев ветви; и, сохраняя нас, удостой, чтобы мы с пением духовных песней и песнопений, как и те народы и дети, воспевающие Тебе «Осанна», встретили Тридневное Животворящее Воскресение во Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым благословен Ты вместе с Пресвятым, Всеблагим и Животворящим Твоим Духом, ныне и всегда и во веки веков. Аминь».

                                                                                       ***

Если разобрать текст молитвы при освящении вербы, то окажется, что в ней нет ни одного слова о том, что освящается верба, ее смысл сводится к фразе: «… и нас, в подражание людей, встречавших Господа ветками, в предпразднственный сей день, ваия и ветви древес в руках носящих, соблюди и сохрани». Оказывается, что, в первую очередь, объектом освящения Церковь видела не вербу, а самого человека. В Требнике – сборнике священнических молитв, содержащем последования Таинств и обрядов – даже нет указания окроплять вербу святой водой. Это указание есть в Служебнике – книге, содержащей последования Литургии, вечерни, утрени, но там оно появилось уже позже, как отображение установившейся практики.