Буржуазный менталитет является наиболее молодым. Его формирование относится к ХVI-ХVII векам и связано с реформацией и распространением протестантизма. Особенностями менталитета являются:

• бережливость, экономичность (что проявляется во всем, в том числе — и в сексуальных отношениях);
• работоспособность, нередко выглядящая, как неумение отдыхать;
• аскетизм или рациональность в предоставлении комфорта своему телу;
• неискренность;
• рационализм, рациональная жестокость («Боливар не снесет двоих»);
• стремление к функциональности (питаться только полезными продуктами, читать только рекомендованную литературу, иметь только те знания, которые могут оказаться необходимыми в жизни);
• стремление к накопительству, причем деньги являются целью сами по себе, а не как источник тех или иных благ;
• приоритет так называемых «традиционных ценностей»;
• низкая выживаемость при жизненных катастрофах (например, при увольнении и потере социального статуса);
• приоритетом экономических отношений перед личными.

Буржуа отождествляет себя с экономической системой и «своим» социальным слоем. Не отличается верностью друзьям и близким, и, по-видимому, вообще верностью, что не мешает ему защищать традиционные ценности, такие, как религия, семья, мораль, веря при этом в свою искренность. Буржуа чаще всего тяготеют к протестантской религии. Политически стремятся к демократии американского или французского образца.

Предшествующий анализ позволяет нам осознать, сколь серьезными для современной истории были смешения нации и государства, миф о национальном государстве и так называемый принцип национальностей, предполагающий, что каждая национальная группа должна организоваться в отдельное государство6. Это смешение исказило образ как нации, так и государства. Оно взяло начало у демократов в XIX в. и превратилось в подлинное безумие у антидемократической реакции нынешнего столетия. Рассмотрим, каков результат, когда такое смешение заходит слишком далеко.

Нация, вырванная из своего сущностного порядка и, следовательно, утратившая в противоестественном развитии собственные естественные границы, стала земным божеством, чей абсолютный эгоизм был неприкосновенен, а свою политическую мощь она использовала для ниспровержения любого устойчивого порядка среди народов. Когда государство отождествили с нацией или даже с расой и когда, таким образом, животные инстинкты проникли в его плоть и кровь - воля государства к власти усилилась; оно позволило себе навязывать силой закона так называемый образ и дух нации, проводя при этом в жизнь культурный, идеологический, самодержавно-папистский тоталитаризм. Одновременно тоталитарное государство деградировало, утрачивая чувство объективности справедливости и закона и сбиваясь с верного пути к тому, что свойственно племенному и феодальному сообществу. [Это происходило], поскольку всеобщие и объективные узы закона, а также специфические отношения между индивидом и политическим обществом были заменены личностными узами, основанными на крови, на частных обязательствах одного человека перед другим человеком или перед кланом, партией, лидером.