Мам, я в плену, но ты не плачь.

Заштопали, теперь как новый.

Меня лечил донецкий врач

Уставшей, строгий и суровый.

Лечил меня. Ты слышишь, мам:

Я бил по городу из «Градов»,

И пол-больницы просто в хлам,

Но он меня лечил: «Так надо».

Мам, я — чудовище. Прости.

В потоках лжи мы заблудились

Всю жизнь мне этот крест нести.

Теперь мои глаза открылись.

В больницах раненых полно.

Здесь каждый Киев проклинает.

Отец белей чем полотно

Ребенка мертвого качает.

Нас провели по городам,

Куда снаряды угодили

А мы не верили глазам:

Что мы с Донбассом натворили!

Ребёнок плакал на руках.

Девчонке годик есть, едва ли,

А мы родителей её

На мине, мама, подорвали.

Мать, я — чудовище, палач.

И нет здесь, мама, террористов.

Здесь только стон людской и плач,

А мы для них страшней фашистов.

Нас, мам, кидали напролом,

И в пекло жуткое бросали,

А в спины, нашим же бойцам,

Заград-отряды выставляли.

Нас всех послали на убой,

Нежалко было нас комбату.

Мне ополченец крикнул: «Стой!

Ложись, сопляк», — и сыпал матом.

Он не хотел в меня стрелять,

Он – Человек, а я – убийца.

Из боя вынес! Слышишь, мать,

Меня, Донбасса кровопийцу.

Мам, я в плену, но ты не плачь.

Заштопали, теперь как новый.

Меня лечил донецкий врач

Уставшей, строгий и суровый.

Он выполнял врачебный долг.

А я же, от стыда сгорая,

Впервые сам подумать смог:

Кому нужна война такая???»

С сайта http://www.inpearls.ru/