А ты не поверишь, но Ангелы тоже с работы

Приходят под вечер, порою, изрядно устав.

И их утомляют любые мирские заботы –

Попробуй быть бодрым весёлым, весь день отлетав...

А ты не поверишь, но ангелы крылья снимают,

Идут, /ну, наверно, куда?/ прямиком сразу в душ,

Пылинки и грязь аккуратно мочалкой смывают,

Пытаясь /напрасно/ отчистить усталость из душ...

А ты не поверишь, но ангелы, чайник поставив,

Садятся на кухне и, молча, глядят за окно.

И думают – утром проснутся и, крылья расправив,

Пойдут-полетят на работу свою всё равно...

А ты не поверишь, но ангелы плачут ночами,

Припомнив какую-то /детскую? взрослую?/ смерть.

И столько в слезах этих боли, горючей печали,

О том, что помочь не смогли, не успев прилететь...

_

Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья подметает, не спеша,
Усталый дворник в ветхой телогрейке.
А под скамейкой съёжилась душа.
Да, да, душа. Обычная, вот только
Промокла и от холода дрожит,
И вспоминает, как хозяин колко Сказал:
"Душа, ты мне мешаешь жить.
Болишь по каждой убиенной мошке,
Сжимаешься от плача малыша,
Мой завтрак отдаёшь бездомной кошке -
Я больше не могу с тобой, душа.
Мои глаза давно устали плакать.
Прошу тебя, как друга, уходи."
Она ушла в сентябрьскую слякоть,
И с нею вместе плакали дожди.
Блуждала долго мокрыми дворами,
Заглядывала в окна и глаза.
Над нею осень хлопала ветрами,
И вслух с судьбою спорила гроза.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья снова падают, шурша.
Работу кончил дворник в телогрейке.
А под скамейкой умерла душа...

Относись ко мне проще. Я - ангел.
Только крылья мои обгорели.
Я ведь долго летала над адом,
а в аду очень жарко, поверь мне.
Мне пришлось очень много увидеть,
оттого и глаза не святые.
Я умею теперь ненавидеть
и слова знаю колкие, злые.
А душа моя - огненный факел,
страсти сердце в куски разрывают..
Относись ко мне проще. Я - Ангел.
Правда, ведьмой меня называют..