
Максим служить в Українській Автокефальній Православній Церкві і працює реставратором у Національному заповіднику "Софія Київська". Вже впродовж року священик їздить в АТО як волонтер і військовий капелан. А минулого літа вирішив організувати благодійну Місію Великомученика Юрія Переможця.
Отець Максим розповів depo.ua про завдання місії, інформаційний вакуум у Східних регіонах, бійців, що засилають волонтерів у Донецьк та спільну службу зі священиком Московського патріархату.
- Отче Максиме, розкажіть, як і чому вирішили заснувати місію. Для України формат здається вельми незвичним…
- Ми займалися доброчинністю вже давно. Возили речі та продукти на фронт, ходили до людей у шпиталь. Але за законом збір коштів може проводити тільки благодійна організація. Я ж давно мріяв про створення місії за типом тої, яку створив Свят. Іоан Шанхайський. Він опікувався долею емігрантів з царської Росії у Китаї. Він організував притулок для дітей, зробив сестринство. А коли до влади в країні прийшли комуністи, добився дозволу на переселення діаспори у США. У Сан-Франциско від поновив діяльність притулку і продовжив займатися благочинністю.
Зараз місіонерство більше розвинене у католицькій та протестантських церквах, місії діють в Індії та країнах Африки. На нашій території з цим тугувато. Бачив, що зареєстровані місії Московського патріархату, але не знаю, чим вони займаються.
- Хто очолює місію? Що треба, аби до Вас приєднатися?
- Чітко вираженого лідера немає. А працювати може будь-яка людина, яка відповідає нашим моральним критеріям. У нас є свій статут та моральний кодекс. За основу взяли статут Ніла Сорського. Це святий, який жив на Афоні, а потім переїхав на Росію часів Івана Грозного. Він вважав, що духівники мають молитися і допомагати людям, а майна мати не повинні. Наразі обитель святого у російському містечку занедбана – там знаходиться психіатрична лікарня. Ми ж взяли його статут і адаптували до світських потреб. Так з'явився слоган місії – молитва, доброчинність і гідність. Розробили різні програми – допомога реставраторам, допомога людям в зоні АТО, військовим. Якщо будуть, не дай Боже, стихійні лиха, теж будемо допомагати. Коли ж війна в Україні закінчиться, будемо створювати програми для інших країн, які потребують підтримки.

- Чим займаєтесь наразі?
- Зараз розвозимо допомогу грекам Приазов’я. Їх дуже багато на нашій території – переїхали з Криму на материкову територію. У них грецько-кримськотатарський діалект, і свою мову вони вивчають у школах. Без фінансування етнос потроху гине. Хоча зараз їм ще вдалося зберегти свою культуру та архітектуру. У нас ця тема зовсім не розкривається, про греків на Донеччині взагалі не говорять.
Я з цим обізнаний, оскільки моя бабуся була з того району, з тих самих греків. В селі, де вона жила, стояв окремий танковий батальйон, якому ми допомагали. Ось так і виникла ця програма. Ми не розрізняємо, етнічний грек чи ні. Просто завозимо допомогу в грецькі села. Зараз ми їздимо у Гранітне і Старогнатівку. У Гранітне після публікації у "Фейсбуку" про те, що село майже знищене, приїхало багато волонтерів. А от до Старогнатівки уваги майже немає.
- Скільки людей зазвичай берете з собою?
- Зараз у нас велика проблема – немає транспорту. Їздимо на моїй машині і лише вдвох. Якщо брати третього, буде менше місця для вантажу. Люди жертвують на закупівлю речей і продукти, а от те, що допомогу треба на чомусь розвозити, не розуміють. Купівля автобуса лишається основною темою.
- Багато назбирали на автобус?
- Приблизно $400. А щоб придбати в Україні автобус, який буде їздити, треба $7 тис. Десь за $2 тис. ми могли б купити автобус у Європі. Але розмитнення скасували лише для військових, волонтерам доводиться платити. Якщо порахувати, вийдуть ті самі $7 тис. Назбирати цю суму дуже важко.

У СІЛЬРАДІ ЛЮДИ БИЛИСЯ ЗА ДОПОМОГУ
- Місію заснували на основі парафії?
- У нас є парафія Юрія Переможця. На честь цього святого називається місія. Але до конфесії мені прив’язуватися не хотілося. Юрій Переможець – універсальний святий, якого шанують і мусульмани, і християни різних конфесій.
До речі, при реєстрації була цікава історія. Приходжу у службу Держреєстрації в Броварах, а реєстратор і питає: "Ви хочете назвати місію на честь конкретної людини? А чи є у вас на це його дозвіл?". Розповідаю, що він помер. Чиновник дзвонить до Києва, порадитися. "Але тоді нам треба дозвіл його родичів", - каже після дзвінка. Терпляче пояснюю, що святий жив у IV столітті і розшукати родичів не вийде. Зрештою, таки переконав.
- Ви кажете, що в статуті прописана молитва… Тобто атеїстів серед вас немає?
- Є і атеїсти. Спочатку людина починає робити добрі справи. З часом розуміє, яке задоволення це приносить і вже не хоче спинятися. А потім народжується молитва. Я не вірю в те, що молитва не народиться…
- Робота в місії займає багато часу?
- У нас всі працюють онлайн, збираємося лише напередодні поїздки. Позбирали допомогу, поїхали в АТО. Тут якогось великого часу не треба. Є люди, які не можуть їздити. Вони можуть обдзвонювати адміністрації Донецької області, питати, які потреби є в селах і містах.
- Мабуть, трапляється чимало непередбачених ситуацій…
- Наприклад, дали нам контактну особу в селищній раді Станиці Луганської. Привозимо допомогу, а нам кажуть: "Знаєте, давайте все тут розвантажимо, а по селам ми розвеземо самі". І підводять нас до складу-магазину. Тобто, планують пустити допомогу у продаж.. Ми звісно, сказали, що нам це не потрібно. Помітили, як розлютилася жінка з магазину – думала, це їй привезли.
Після того ми поїхали в школу в невеличкому селі за Станицею. Виявилося, там нас вже чотири години чекають. І ще пам’ятаю, як в одній сільраді люди почали буквально битися один з одним – запідозрили, що комусь дісталося менше.
Чи то приїжджаємо в дитячий притулок на Донеччині. Вони розвантажили речі, завезли їх в приміщення і давай прощатися з нами. Ми здивувалися, кажемо: "Заждіть, ми хотіли хоча б з дітьми поспілкуватися". Знову заходимо в приміщення, а персонал вже розпаковує речі і деребанить їх. Я розумію, що населенню там дійсно важко. Совісті у них небагато, але ж треба якось жити, годувати родину. Якось дзвонили у притулок для літніх людей у Волноваському районі. Персонал каже: мешканців забезпечує ЮНІСЕФ та інші організації. А от персонал сидить без зарплати. Просять привезти хоча б щось.
У БІЙЦІВ ЗАБИРАЮТЬ ФОРМУ – ЯК ХОЧЕШ, ТАК І ЙДИ
- У вашого сайту є українська та англійська версія. Мабуть, багато коштів перераховують іноземці?
- На їхню допомогу ми дуже сподівалися, адже українці вже виснажені. Мені у церкві вже совісно розповідати про наші поїздки і щось просити після кожної служби. Бабулі відірвуть від пенсії 30 грн, але це мало кому допоможе. За кордоном люди справді мають гроші, але вони не відчувають нашої біди. У них немає війни, і їм затишно. Як і ми раніше не надто активно жертвували Сирії чи країнам Африки.
Я стажувався в Литві, вони перечислили 300 євро. На цьому допомога закінчилася. Вони володіють інформацією, але їм зараз не надто легко. Литва – не найбагатша країна ЄС. Зверталися до чисельної української діаспори. Спитали, чим нам допомогти, але не допомогли.
В Києві є люди, які жертвують по 10-15 тис. грн. Але у столиці теж не відчувають біди на Сході. Якщо б наші можновладці хоча б один раз з'їздили в АТО, думаю, вони б трошки помінялися. Київ дійсно цього не відчуває. В Києві є люди, які інколи жертвують по тисячі гривень, але вони кажуть не називати себе.
- До політиків адресно звертатися пробували?
- Коли була передвиборча кампанія, я проходив повз метро Хрещатик, а там люди кандидата від партії "Єдність" роздавали листівки зі словами "Адресна допомога кожному". Я подумав: раз кожному, треба зайти. Написав заяву, що потрібно 20 спальників для батальйону "Київ-1". Її прийняли, але вибори пройшли, і все.
Фонд Арсенія Яценюка постійно розсилає запрошення на концерти та інші акції. Я їм написав: "Концерти – це цікаво. Але чи може ваш фонд допомогти конкретному військовому підрозділу?". Відповіли, що в них інші просвітницькі завдання, але вони можуть передати побажання Авакову. Ми і написали, щоб він сам носив той одяг, перш ніж виділяти його нацгвардійцям….
- Що, з одягом та постачанням все так погано?
- Не знаю, що то за норма, коли комплект форми дається на сезон. В окопах форма геть втрачає вигляд за день. Бійцям наробили бетонних бліндажів, щоб могли відігрітися. Але вони без гідроізоляції, сирі всередині. Хотілося б, щоб людина в армії відчувала любов держави. І саме цієї любові не вистачає. Формальний підхід і все. . Зараз, коли хлопці йдуть на дембель, їхню форму забирають. Як хочеш, так і йди. Шукай собі громадянський одяг.

УКРАЇНСЬКІ БІЙЦІ ПОСЛАЛИ НАС В ОКУПОВАНИЙ ДОНЕЦЬК
- Чим найбільше вражає атмосфера у зоні АТО? Які там зараз настрої у населення?
- Там дуже мало інформації про те, що відбувається в Україні. В 15-30 км від лінії фронту переважно йдуть сепаратистські та російські канали. У Старогнатівці та Гратітному ми слухали ДНР-івське радіо "Спутник", яке проводить уроки російської і розповідає про "доброго царя Івана Грозного". Немає ані українських листівок, ані газет. Немає української присутності. При тому, що в Україні є Міністерство інформації, люди дізнаються новини тільки від українських військових і нечисленних волонтерів. Були у Мар'їнці, люди підійшли, почали розпитувати, що там в Києві. Для них було відкриттям, що у нас тут поліція. Що вона не така, як міліція. Люди в таке просто не повірили.
У Лисичанську підійшов дід і почав лаятися, що ми бандерівці і прийшли вбивати людей. Ми почали спілкуватися, дізналися, що він шахтар, досить одинока людина, допомоги від держави не отримує. Він просто озлоблений і в нього немає інформації. Коли дали йому ліки, він почав плакати, обіймати нас. У нього трошечки змінилося ставлення до України.
- Мабуть, там де є наші військові, ситуація краща…
- У Старогнатівці після обстрілів військові допомогли місцевим мешканцям відремонтувати хати. Лікарі допомагають хворим, приймають пологи. Люди переконуються, що страшні бандерівці – це міф. Мешканцям Сходу вкрай необхідна волонтерська підтримка. Та хоча б люди з інших міст просто приїжджали поспілкуватися… У наших військових у Пісках по телебаченню йде один російський і кілька сепаратистських каналів. Бійці дивляться, що там втирають. Послухаєш, і починаєш трошки у те все вірити.
Дуже проблематично дістати карту сіл сірої зони, куди не можна їхати. Не знаєш, де закінчуються наші блокпости, і починаються сепаратистські. Недавно приїхали на наш блокпост, а там змінили солдатів. Питаємо, як проїхати до Первомайська. Бійці стискають плечима, мовляв, а де це? Потім таки вказали шлях. Я розумію, якщо ми ним поїдемо, то через Мар'їнку і Красногорівку точно в'їдемо в Донецьк. Питаю: "Куди ж ви нас посилаєте?". Зараз темнішає біля четвертої, можна спокійно в'їхати на територію "ДНР", обминаючи наші блокпости.
ДІТИ НА СХОДІ ЗМУШЕНІ ВІДСТОЮВАТИ СВОЮ УКРАЇНСЬКІСТЬ
- Читала, що ви допомагали і патріотичному клубу на Донеччині. Значить, вони там є…
- Так, їздили у містечко Роднинське, неподалеку Красноармійська. Місцеві вибори там виграли ті самі сепаратисти, які робили переворот у Красноармійську, тільки прийшли до влади у складі проукраїнських партій. Там справді є патріотичний клуб "Слава Україні" для дітей. Вивчають історію країни, українські пісні, культуру. Щоб бути членом клубу, треба знати гімн і вітатися "Слава Україні, Героям слава!".
Ми зустрілися з вчителями. Було враження, що ми знаходимось у глибокому підпіллі. Вони боялися розмовляти. Привезли дітям 15 вишиванок, але дізнались, що за українську сорочку можуть вигнати зі школи. А ще привезли дитячий фестиваль "Муля" – містом зразу розлетілися новини. Мовляв, волонтери привезли мультики і подарунки. Прийшло дуже багато дітей-сепаратистів. Потім розпускали чутки, що дітей купують за презенти.
- Добре, що хоча б у сім’ї юних патріотів підтримують…
- Так буває не завжди. От наприклад в тому ж патріотичному клубі діти малюють листівки військовим і пишуть на них побажання. Роблять це вдома. Хлопець, який заснував клуб показував нам ці малюнки – так от на багатьох батьки ручкою позакреслювали побажання. Тобто діти піддаються насиллю, їм треба відстоювати свою українськість. І це на нашій території, в глибокому тилу.
- На війні є наразі священики різних конфесій. Конфліктів між ними не виникає?
- Війна навчила нас спілкуватися з представниками різних конфесій. На фронті багато військових капеланів від протестантської церкви, жінок-священників. Православна церква цього не приймає. Але всі ми люди, робимо одну справу, тому знаходимо спільну мову. На Покрову були у батальйоні "Донбас", вітали бійців з Днем захисника Вітчизни. Там є капличка і капелан від протестантської церкви. Нам дозволили там вільно провести богослужіння, розвісити оголошення з анонсом.
А у медичній роті 93-ї бригади служить диякон Московського патріархату. Нещодавно приїхали, у бійців темно, сидять при свічках. Священик почув мій голос, випливає з темноти з великою іконою, на очах – сльози. Каже, дуже на нас чекав. Ми з ним разом провели службу.

БТРи ЗУПИНИТИСЯ НЕ НАВАЖИЛИСЬ, ЗУПИНИЛИСЯ ХЛОПЦІ З ЕЛЕВАТОРА
- Мабуть, українські бійці розповідають чимало дивовижного…
- Для мене було одкровенням спілкування з колишніми бійцями спецпідрозділу "Тигр". Вони з Криму, у 2014-му приїхали в Київ, розганяти Майдан. В столиці побачили, що серед протестувальників є жінки і діти. Відмовились застосовувати силу. Приїжджали мами забирати їх назад у Крим. Хлопець з "Тигра" каже: "У Криму в нашій частині був командир зі Львова, який ламав мені руки і змушував говорити "Слава Україні". А я плакав, не хотів цього робити". І от коли Крим віджали, командир залишився на півострові, а він пішов воювати за Україну. Хоча поспілкуєшся з ними, почуєш чимало "ватніх" думок.
- Згодна, дивно, що такі люди воюють на нашому боці…
- Вони виконують накази. Що у них за мотивація, мені невідомо.
Дуже боляче бачити, як розпорошують добровольчий рух. Добровольці пішли під порядкування Міноборони, Нацгвардії, МВС. Там їх вже шматують – або йдуть скорочення, або їх розподіляють по іншим частинам. Вочевидь, бояться.
- Знайшли на фронті справжніх друзів?
- Подружилися з бійцем батальйону "Донбас" з позивним Кореєць. Вони добровольці, воюють ще з Криму. Пройшли через Іловайськ, Дебальцеве, інші гарячі точки. Ми колись разом їхали у Київ, зійшлися, зав’язалися теплі стосунки.
Подружилися і з жінкою з позивним Ластівка з батальйону "Київ-1". Вона підказує, куди нам краще приїжджати, бо вона знає адекватних медиків, які дійсно потребують допомогу.
- Місцеві мешканці колись допомагали вам?
- Одного разу ми проїжджали на авто неподалік Донецького аеропорту, це позиція біля Опитного. У нас в машині був пошкоджений двигун, і ми якось з'їхали з траси. А там траса проходить між нашими і не нашими позиціями. Почався обстріл. Ми заїхали у поле, трохи заховалися у кукурудзі, але дах машини виглядав. Пролетів один наш БТР, не зупинився, другий пролетів – тільки ручкою помахали. А селяни з Опитного, що їхали з елеватора наважились зупинитися. Зізналися, що дуже боялися, один одного довго переконував. Вони нас підчепили і під обстрілами довезли до безпечного місця.
Колись спитали дорогу у чоловіка, який продає м'ясо і рибу. Питає: "До хлопців їдете?". Ми киваємо. Віддав нам половину м'яса. Тепер постійно щось передає, хоча йому самому нелегко.
- Під обстрілами, мабуть, нелегко себе опанувати. Все ж таки цивільні люди…
- Чомусь я не відчуваю страху, не думаю про це. Для мене все це неймовірний сюр. Приїжджаєш туди, ніби потрапляєш у павільйон, де знімають фільми про війну. Виїхав на 20 км із зони обстрілів – там спокійне розмірене життя. Люди п'ють каву, гуляють весілля.
На Сході я зрозумів, що кулі не свистять, а дзижчать, як травневі жуки. На Луганщині після шостої починаються обстріли і тривають до самого ранку. Сидиш поміж наших бійців, а скрізь стріляють. Настільки нереально… Це треба писати і знімати. Не знаю, чому наші документалісти там не працюють. Зараз час робити репортажі з цих сіл - просто з життя населення, життя солдатів. Не короткі замовні сюжети, які зараз з'являються у новинах і показують, що хороше і що погане, а нормальне документальне кіно. Ну поживи ти серед людей, зніми щось цікаве. У цього сюжету буде рейтинг, а люди знатимуть правду.

Добровольческая диверсионно-разведывательная группа Лесника не раз упоминалась в информационном пространстве Украины. В отличие от многих вымышленных ДРГ, которым приписывают мифические подвиги, существование этой конкретной группы и ее заслуги подтверждает Служба безопасности Украины. В Службе о деятельности группы отзываются с уважением. В интервью ЛІГА.net руководитель отряда с позывным Лесник рассказал о работе в тылу гибридной армии РФ, прокомментировал инцидент с перестрелкой и гибелью в Киеве другого человека с аналогичным позывным Лесник, а также объяснил, почему оккупированные районы Донбасса и остальная Украина вряд ли могут жить вместе, несмотря на минские соглашения и амнистии. Лесник критикует минские соглашения и видит в них угрозу для стабильности Украины. Руководитель группы склоняется к мнению, что Украине следует восстановить контроль над экономически-интересными районами оккупированных территорий - но этим и ограничится.
- Ваше лицо показывать нельзя, фамилию называть нельзя, имя называть нельзя. Вы проникаете на оккупированные территории и работаете в тылу врага. Что вы можете рассказать о себе и своей работе?
- Я был шахтером. 11 лет проработал в забое. В Донецке жил. Очень хорошо знаю местный рабочий класс. Потом переехал жить в Киев. Когда все началось в Донбассе, я поехал посмотреть своими глазами, что происходит и что это за люди. Все что я услышал и увидел - это просто предательство. А предателей нигде и никогда уважать не будут. Пользоваться предателями будут, а уважать - нет.
В основном наша группа занимается разведывательной деятельностью. Я хорошо ориентируюсь на местности. Знаю людей. Мне легко добывать информацию, общаясь с террористами и людьми с промытыми российской пропагандой мозгами. Наша группа участвовала вместе с морскими котиками в освобождении Славянска и Дзержинска. Работали в Дебальцево, Углегорске и Светлодарске. Надеюсь, что рано или поздно мы поможем освободить Горловку, Донецк и Луганск. Когда-то туда привозили россиян на производство. Вот они приехали, работали, работали. Были в гостях у нашей страны. А теперь хотят все это забрать в Россию. Спасибо, но вы сами берите и уезжайте назад, а землю оставьте в покое.
- Вы снайпер?
- Да. И снайперов в плен не берут.
- Я знаю, что у вас серьезные проблемы с сердцем, но вы не опускаете оружие. Как вам удается продолжать работать в полях?
- Это охотничий азарт. Просто так человека не заставишь много пройти. А когда за зверем, то 30-40 километров идешь, сутки идешь. И пока зверя не возьмешь - не останавливаешься. Как только добыл - все, ноги не несут. Но я не азартный человек. Просто охота - это мое. Могу сутками заниматься этим.
- В СБУ о вас отзываются как о гордости спецслужбы. Что чувствуете в связи с этим?
- Приятно.
- С чего для вас началась российско-украинская война?
- После поездки домой в Донбасс, когда я увидел все своими глазами, когда увидел, что там за спиной стоит Россия, что это реализация интересов России - вот тогда я решил, что надо действовать. Я вернулся в Киев, но по возрасту и состоянию здоровья не подходил для ВСУ. Тогда мы со знакомыми стали налаживать свою собственную сеть добровольцев. Пришел в СБУ и предложил свои услуги: могу то, то и то. С тех пор наша группа действует под эгидой СБУ.
- Вам приходилось убивать?
- Приходилось. Но я должен кое-что сказать. Когда я приехал туда, чтобы осмотреться, я пообщался с людьми на блокпостах. И вот в самом начале там были местные безработные, которым платили гроши просто за то, что они там стоят. Это были не мои враги. Нет смысла убивать этих людей. Мы занялись другим - начали отстреливать казачков, приехавших из России. Подходили, общались с ними. Интересовались, кто и откуда.
- То есть вы спокойно ходите рядом с вооруженными террористами и общаетесь с ними?
- Да. Мне легко общаться с жителями Донбасса. Мы никогда не ставили себе целью убить всех, кто носит оружие там. Мы делаем это избирательно и в основном приезжих из России. Отрабатывали по тройкам, которые из Крыма приезжали. Ловили ДРГ в лесах. Если это ближний бой и обстоятельства позволяют, то обязательно хороним убитых, а с помощью мобильных, которые они носят при себе, отправляем родственникам координаты захоронения. Война - войной, но уважение должно быть.
- Сколько "туристов" из России на счету вашей группы?
- Для меня и нашей группы это не повод для гордости. Но я могу сказать, что многие нашли смерть на нашей земле. Я не испытываю какой-то радости от этого. Ведь мы славяне. Да, они пришли на нашу землю и мы вынуждены защищаться. Но эти ликвидации ложатся тяжелым бременем на душу. Мне проще уничтожать предателей, которые присягали Украине, но изменили.
- Вы занимаетесь предателями на оккупированных территориях?
- Да, это одна из наших задач - находить и наказывать таких людей в форме.
- А почему вы сами не стали сепаратистом, почему не поддержали вторжение России? Почему решили воевать за Украину?
- Мои корни в Полтавской области. У меня в роду все украинцы. Козацкую кровь водой не разбавишь. Хотя до войны я не считал себя патриотом. Для меня не было разницы, кто там власть. Но когда пришло время принимать решения, я все для себя понял. Я всегда по-русски говорил. А теперь стараюсь по-украински. Даже периодически думаю по-украински. Он мне приятнее. А русский режет слух.
- Вам приходилось принимать участие в ликвидации лидеров террористов? Бэтмен, Мозговой - ваших рук дело?
- Когда закончится война - все расскажем. Сейчас было бы неправильно говорить об этом. Мои люди на оккупированных территориях с каждым днем приближают день победы. По очень многим историям им хочется закричать: да это же мы, это мы сделали, вот доказательства. Но это лишь привлечет внимание. В нашем деле слава ни к чему.
- Вам, кстати, что-то известно о так называемой группе Тени?
- Так называемая группа Тени - это люди, которые сделали себе пиар с помощью компьютера и интернета. Они присваивали себе заслуги нашей группы, просто покопавшись в интернете. Вот и все.
- Оцените качество подготовки украинских разведчиков и спецслужб.
- Год назад разведчиков и спецслужб у нас не было. Вообще не было. А те, что были - они даже друг другу не доверяли. Теперь ситуация иная. Например, год назад мы свободно ездили туда - сюда через линию разграничения. Теперь даже нам тяжело - спецслужбы контролируют буквально все. Есть система.
- Приходилось ли сталкиваться с российский контрразведкой и как оцениваете силы россиян?
- Россияне продолжают старую школу КГБ. Там все без изменений. Они лучше подготовлены технически. Например, чтобы сделать поддельный паспорт для передвижения по оккупированной территории - это целая история. Я уже не говорю о ликвидации врагов страны. У россиян с этим гораздо проще, система настроена на подобную диверсионную деятельность. В Украине пока только приходит понимание того, что это необходимо. Но в ближайшее время ждите новые сенсации оттуда - мы над этим работаем (уже после беседы во время подготовки текста интервью, 12 декабря, стало известно о ликвидации одного из главарей террористов ЛНР, так называемого казачьего атамана Павла Древома. Кто это сделал - неизвестно, - ред.).
- В Киеве бойцами Альфы был убит ответным огнем человек с позывным Лесник. Многие подумали о вас. Но вы сидите передо мной, живы и здоровы. Я посмотрел старые записи с вами, где есть ваш голос. Он совпадает с вашей речью сейчас. То есть вы тоже - Лесник. Но другой. Вам что-нибудь известно о втором Леснике, который был убит?
- Когда название "группа Лесника" стало известно после нескольких публикаций и интервью, примерно через месяц после этого я впервые услышал о втором человеке с позывным Лесник. Я находился в штабе АТО, когда доложили о том, что на одном из блокпостов задержаны вооруженные люди. Один из задержанных назвал себя Лесником. Я сказал, что ничего об этих людях не знаю - моя группа выезд не планировала. Больше я со вторым Лесником не пересекался. Лицо его мне знакомо. Где-то мы могли видеться, потому что мы работали и с Правым сектором, а он там тоже был. Но ничего конкретного я о нем не знаю.
- По убитому Леснику обсуждаются две версии. Первая: он был украинским патриотом, которого ликвидировали спецслужбы. Вторая: он был завербованным российским диверсантом. Вы к какой версии склоняетесь?
- Мне кажется, что когда появилась группа Лесника, российские спецслужбы решили не дремать и сделать информационный клон с целью дискредитации - либо сразу, либо через какое-то время. На тот момент громких названий было не так много. Это уже после появился аэропорт и киборги, другие герои войны с серьезными именами. Сегодня я знаю множество простых воинов - настоящих героев. Но до этого российской пропаганде приходилось выбирать из того, что есть. Мне кажется, второго Лесника придумали россияне.
- Насколько тяжело россиянам завербовать патриота?
- Это всегда или деньги, или сомнения. Мне и самому приходило в голову, что я не со всеми процессами в стране согласен. Но предавать свою страну - так нельзя. Предать веру людей - я себе этого не представляю.
- Сейчас в добровольческой среде бытует мнение о том, что власть борется с патриотами. Вы сами как считаете - это соответствует действительности?
- Нет, я не считаю, что власть борется с патриотами. Я этого не вижу. Но есть процент и вероятность того, что патриот может попасть под каток. Например, заходили мы в Славянск. Один из бойцов не сдержался и ударил мента, который был в городе. И вот тот, допустим, накатал на него заявление. Формально этот доброволец, ударивший милиционера, нарушил закон и должен ответить. Гонение ли это на патриотов? Бывает и так, что патриот разочаровался во власти и начинает нарушать закон. Важно понимать, что те времена, когда можно и нужно было действовать по обстоятельствам - прошли. Теперь мы должны соблюдать закон и жить по общим правилам. К сожалению, общий фон ситуации такой, что сейчас россиянам очень просто повернуть патриота в нужное Москве русло.
- Что вы можете сказать о новом руководстве СБУ во главе с Грицаком?
- В СБУ пришли люди из зоны АТО. Я с ними работал и работаю. Видел в деле. Легко работать. Грицак очень откровенный человек. Но не всегда у него получалось сделать все, что он действительно хотел сделать. Когда он был в АТО, то некоторые его инициативы рубились, когда доходили до Киева. Теперь, когда он стал главой СБУ, я знаю людей, которые от беды подальше сбежали с освобожденных территорий - кто в Турцию, а кто и дальше. В патриотизме Грицака у меня нет ни малейших сомнений. Он жил в кунге вместе со всеми, вместе с солдатами. Это не паркетный генерал какой-нибудь.
- Государство обеспечивает группу Лесника и подобные ДРГ?
- В последнее время - да. Хотя в периоды перемирий к нашим услугам терялся интерес. Дали задачу - мы выполнили. Не дали - мы сами себе поставили задачу, выполнили, пришли и доложили. Сейчас мы снова в деле. Идет подготовка и обучение людей. Есть задачи. Но деталей не будет.
- К чему идет российско-украинская война?
- Если Украина решится на физическое устранение врага, то мы очень быстро освободим свою землю. В противном случае это будет новое Приднестровье. Я не верю, что хватит голосов на новую амнистию или изменения в Конституцию. Все эти разговоры далеки от реальности. О чем-то говорить можно только после возврата границы под наш контроль.
- Вы общаетесь с людьми по ту сторону. Остальная Украина с этими районами снова сможет жить в одной стране?
- Нет, однозначно нет. Это будет слишком тяжело. Будет много убийств и зачисток. Представьте себе, что вот так, как мы сейчас сидим, приедет патриот куда-нибудь в Горловку, а там в забегаловке кто-нибудь крикнет "слава Новороссии". Бойня начнется. И этих людей Россия к себе не заберет - оставит нам в нагрузку. В этом и весь план.
Какова ситуация: добровольческие батальоны отвели, сейчас они в тылу. Какие-то шаги со стороны Украины - например, амнистия боевиков - всколыхнут патриотов и они начнут что-то делать в Киеве. Это то, чего ждет Путин - коллапса Украины изнутри. Для этого им нужен еще один котел, чтобы довести градус ситуации до максимума.
- Россияне готовятся к новому наступлению?
- По моей оценке, россияне готовятся, чтобы начать наступление с января. Наркоманов с линии убирают, а ставят подготовленных на полигонах под Ростовом. Для чего они отодвинули свои псевдовыборы? Чтобы получить наиболее удобное время для наступления. К этим своим "выборам" они устроят очередную провокацию, обвинят Украину в нарушении минских соглашений и снова пойдут в атаку.
- Что делает украинская армия? Мы готовимся к этому сценарию?
- Да, но боюсь, что зима снова окажется чем-то неожиданным. Но не дай Бог еще какой-нибудь котел - все, это будет задница. Конечно, сейчас уже есть, чем достойно ответить. Но рука должна быть все время на пульсе. Нельзя расслабляться. Россияне только этого и ждут. Война не закончилась. Она закончится, когда кто-то один победит. Сценария два: либо что-то случится в России и ей станет не до войны с Украиной, либо что-то случится в Украине. Путин будет до последнего бороться за победу над Украиной. Мы тоже должны желать себе победы и все для этого делать.
Меня удивляет критика в тылу, которая звучит. Вот, уровень жизни понизился, вот, жить стало хуже. А как ты хотел, дорогой!? Война в стране. А ты все еще получаешь зарплату, все еще вкусно кушаешь, отпуски планируешь, учишься и занимаешься досугом. Наши прадеды жрали макуху и даже не представляли, что за защиту страны можно еще и деньги получать. Война! Надо заботиться об армии. Сосед ушел на войну, а ты - нет? Поддержи его семью, помоги. Это единственный путь к победе.
Надо заниматься реабилитацией бойцов АТО. Боец в АТО получал 7-10 тысяч. Вернулся домой и получает на работе 3 тысячи - это если его еще не уволили. Что он будет делать? Страх он уже потерял на войне. У него надо забрать оружие из рук и научить снова жить. Иначе он пойдет и будет бороться уже внутри страны хоть с кем-то, будет воевать с властью. Просто потому, что он уже ничего другого не может. Это опасно. Надо работать с этими людьми.
- Что ждет Донбасс?
- Если будет команда освобождать Донбасс - добровольцев будет масса. Просто так стоять под обстрелами никто не захочет. Нет в этом цели. Цель освободить Донецк и Луганск - вот это достойно. Не рискнет Москва пойти дальше в ответ. Она уже вторглась. Дальше Днепра не зайдет, а потом им придется бежать. Они в маленькой Чечне 200 тысяч солдат держали. Для удержания Украины им понадобится минимум 2 миллиона солдат. Это при том, что в Украине, чем дальше к центру, тем выше будут потери россиян. Им не выиграть и силой Украину не захватить. Тут будет такое партизанское движение, что Чечня покажется раем. Днем - здрасте, ночью - ножом по горлу. Так что нечего боятся защищать свою страну. Путин это понимает. Мы запросто могли бы вернуть Донецк и Луганск. С другой стороны, я все чаще задумываюсь над тем, нужны ли они нам. Какого нормального политика они дали Украине? Ни одного.
- Думаете, лучше ничего не делать с оккупированными районами Донбасса?
- Приднестровье - это будет лучше, чем возвращать их на любых условиях. Донецк можно переубедить. Луганск - там не о чем говорить. Они никогда украинцами не будут. Надо забрать экономически выгодные районы - Дебальцево, Горловку. А с остальной опухолью построить железную границу. Россия этому будет противится, потому что ее главная цель - внедрить эту опухоль назад в тело Украины.