Добрый день. Вы смотрите информационный портал «Alfa News», это передача «Мнение» и ее ведущая Елена Жесткова. Последнее время много разговоров ходит о том, что 21 декабря, скорее всего, нас ожидает конец света. И на эту, а также на другие актуальные темы мы поговорим сегодня с нашим гостем, клириком Свято-Георгиевской церкви отцом Виталием.

Отец Виталий, здравствуйте.

Прот. Виталий Шинкарь: Здравствуйте.

Отец Виталий, ну до 21 декабря мы ещё дойдем, поговорим чуть позже. Сегодня у нас не менее магическая дата —12.12.12. Очень многие верят в магию чисел, говорят о том, что надо загадывать желания. Что об этом говорит Церковь?

Прот. Виталий Шинкарь: Вообще действительно такие завораживающие сочетания цифр в жизни нашей случаются. Человеку всегда свойственно видеть знаки в различных проявлениях вокруг себя: мире, в звездах. И это неминуемо, потому что очень красиво, потому что это действительно форма, которая структурно совершенна. В жизни мало совершенства, а тут вдруг всё — 12.12.12.

Причём мы за свой век прожили и 11, и 10, и 9, то есть от единицы до двенадцати мы прожили все эти красивые цифры. Такое бывает раз в тысячелетие. Только в следующем тысячелетии опять будет 1.1 и 12.12. И, конечно, это возвращает меня как священника к простому и в то же время очень важному, фундаментальному пониманию, что любое человеческое движение, которое мы называем культурой… А культура — это любое возделывание мира, не культура — это только лес.

Прот. Виталий Шинкарь

Всё, к чему прикоснулся человек, стало культурой. И в этой культуре нам открывается невероятная стройность мира. Мы, прикасаясь к этому миру, становимся тоже творцами, начинаем что-то делать, придумываем ту же математику. Мы её придумываем не просто как элемент развлечения. Для нас очень важно, чтобы каждый элемент нашей культуры помог нам понять наш мир, описать его, войти с ним в какую-то связь, в какое-то состояние.

И вот математика как царственная наука, которая лежит в основе миропонимания… Она ведь и родилась как инструмент, который раскрывает стройность и невероятную, гениальную грациозность этого мира. Математика показывает всю тайну нашего мира, что он сотворен, он логичен, он красив, как уравнение такое фантастическое. И поэтому магия цифр завораживает.

Мы забываем, что в реальном мире, который окружает нас, нет ни чисел, ни времен года. Это всё названо человеком, то есть это наше творение. Хотя мы забываем, что в реальном мире, который окружает нас, ту цифры начинают властвовать в моей жизни, в ту секунду забываю, что я — творец — вызвал эти цифры к жизни.

И человек, потеряв очень важную иерархию ценностей в своем сердце, может стать рабом собственного культурного пространства. То есть я им дал движение, и я же им себя подчиняю. Получается, что это возможно только тогда, когда в человеке перестает действовать система иерархических ценностей, когда уже не Бог над всем этим и не моё стремление сердца и ума познать этого Творца, а цифры начинают господствовать надо мной, звезды начинают господствовать надо мной.

Я начинаю высчитывать ритмы, шум, обращаться к астрологии. Всё это можно назвать падением религиозного содержания человека. Цифры, как бы ни были красивы, не властвуют над моим сердцем. Времена года, звезды, созвездия, катаклизмы, любые совпадения не должны властвовать надо мной. Если я впадаю во власть этих явлений — значит, фактически, я, ведомо для себя или неведомо, желая этого или не желая, перестаю ощущать себя перед лицом Божьим.

Вот это очень важно помнить, потому что вся трагедия нашего мира, современного, расцерковленного, потерявшего ориентиры, потерявшего понимание Бога, она в этом — мир хочет знамений, мир хочет знаков. Потому что знаки, как мне кажется, дают мне ориентиры жизни, они заставляют меня вообще и не думать: задумал желание, цифра щелкнула — что-то произошло.

И человек приучается к современному такому массовому медийному пространству вокруг себя, культурному пространству, он приучается вот к этой жизни — жизни по каким-то знакам: дай погадаю по книжке, дай спрошу у какой-нибудь бабки, что сказала Ванга, что сказал Гидрометцентр. То есть человек теряет своё царское достоинство.

Я бы сказал просто: вера в цифры, вера в магию случая — это продажа своего первородства за чечевичную похлебку. Она описана в Библии. Вот когда человек своё высокое достоинство творца меняет на состояние раба, которого поработило собственное творение.

Если проецировать эту дату на политические события в нашей стране, сегодня из партии коммунистов вышел очень видный её деятель Сергей Сырбу. При каждом уходе из партии коммунистов так или иначе употребляется слово «предатель». Я вот хочу у вас спросить, насколько правильно употреблять такое, может быть, высокое слово вот к таким?..

Прот. Виталий Шинкарь: Как христианин, я оставляю за любым человеком право на изменение своих убеждений, взглядов, чувств и даже веры. Иначе и быть не может. Я не могу быть автоматически верующим человеком, я не могу рождаться христианином или коммунистом. Это человек приобретает в своей жизни. Мы должны образоваться как образ Божий, должны ещё из конструктора, который нам дан изначально, что-то в себе слепить.

И если человек меняет своё убеждение по зову сердца, по правде, такое движение, даже если оно неприятно и непонятно, достойно уважения. Это выбор, за который человек несет полную ответственность, и если такова его воля, в этом смысле он прав.

Здесь можно даже посмеяться о форме жизни нашей религиозной. У нас существует так называемый закон о свободе совести. И это очень смешно, потому что разве можно мою совесть каким-то законом сделать свободной или несвободной? Моя совесть свободна и мой выбор всегда свободен. И это, мне кажется, фундаментальное понимание свободы — человек имеет право на смену самых, может быть, глубинных убеждений в своей жизни. Иначе никакая истина не могла бы нас настигнуть.

Другой вопрос, что с политикой всё связано, как правило, задом наперед. Политика — это в современном мире не убедительная система, а система продвижения некоторых интересов. Это очевидно. Глядя на современную коммунистическую партию, я сомневаюсь, что люди, которые там богаты, занимаются частным предпринимательством, люди, которые даже позволяют себе быть верующими, что они марксисты по своему сознанию.

Также я, глядя на демократов, на людей, которых знаю под личиной разных политических организаций, совершенно четко вижу, что ими двигают не политические убеждения. Современная политическая элита защищает свои вложения. Это понятно. Макиавелли сказал: «Защищайте свои вложения». Сегодня вся партийная строительная работа — денежная, то есть мы понимаем, сколько стоит сделать революцию в любой стране. Мы теперь понимаем, что и наша революция советская в 1917 году была кем-то оплачена. Без денег этого не бывает. Мы понимаем, чего стоят наши все 7 апреля и так далее.

Поэтому я понимаю тот крик в обществе, который возникает: мы на тебя надеялись, мы за тебя голосовали, а ты куда-то там сбежал. Но, может быть, это момент, когда нам надо вглядеться в нашу систему власти и понять, что, может быть, нам не нужна партийная демократия, может быть, это глупость? Потому что любая партия — это фактически кучка, это банда маленькая. У нее есть свои интересы.

Соответственно, человек не свободен. Он защищает интересы этой банды. И он не может выразить себя до конца. Может быть, поэтому уходы из этих партий в каком-то смысле и логичны и даже иногда делают честь человеку. Я сейчас не в отношении господина Сырбу говорю, но я вообще думаю о том, что, может быть, непартийная демократия, которая в мире тоже имеет опыт свой, гораздо важней и справедливей. Я не знаю. Но смена убеждений всегда имеет и будет иметь место в любом мире.

Что касается предательства — и эта категория имеет место. Когда мы сталкиваемся с такой сложной системой, как партия, я уверен, что там есть и то, и другое. Не бывает в современном партийном пространстве людей, которые идут ради честных и чистых идеалов, потому что наверху мы всегда наблюдаем чьи-то денежные интересы и видим противоречие и сталкивающиеся конфликты именно денежных субъектов.

Идея партийного строительства иногда похожа… Собрать в одну банку огромное количество сумасшедших, чтобы ни одно сумасшествие не победило, чтобы каждое сумасшествие урегулировало другое сумасшествие. Но так устроен наш мир, надо с этим считаться, понимать. Мы голосуем за партийные списки. Мы этих людей не знаем. Вот он куда-то ушел, кем он теперь будет? Мы же голосовали, вроде как, за коммуниста, а теперь это неизвестно кто.

Такие вопросы стоят перед нами, и мы должны на них отвечать. Но, наше общество в этом смысле на сегодняшний день представляет очень разрозненную, потерянную массу людей, которые всё равно эту колоду будут тасовать до бесконечности. Это поразительно и не находит в моем сердце никакого объяснения.

Если люди меня подвели, я просто никогда ни за кого из них не буду голосовать. Но поверьте, что завтра и послезавтра всё будет в этом же барабане крутиться, потому что надо же за кого-то голосовать, ты должен. Почему я должен? Кому я должен? Это моя власть, то есть я её делегирую каким-то людям. Как я могу своё сердце делегировать списку? Я могу сказать за какого-то человека, которого я знаю лично, который там для меня что-то значит.

Если я христианин, то я могу голосовать только за христианина и так далее. Но в этой ситуации я не знаю ни его мотивов, ни действий, но, ещё раз повторюсь, кричать постоянно о том, что это предательство, как минимум нехорошо. Надо посмотреть, что же там у тебя творится, если у тебя предательство на предательстве. А если это смена убеждений, то только уважительно к этому человеку надо отнестись.

В нашем обществе всё перемешано, переколото-перемолото, но мне кажется, что вот эти вот выходы и входы из партии и в партию должны, в первую очередь, для общества поставить вопрос: что нам с этим делать? Мы как люди должны для себя как-то отвечать: нужна нам вообще такая власть в принципе или не нужна? Для меня больше вопросов, чем ответов. Я вглядываюсь в современную политическую систему нашей страны… Понятно, что как человек Церкви, я отстранен, но как гражданин, наблюдаю все эти процессы.

Мне кажется, что дело сейчас даже уже не в разгаре болезни, а в какой-то непоправимости.Какая-то необратимость, катастрофа налицо. Она происходит, все на неё смотрят, и мы все свидетели какого-то кошмара. Что будет, во что это выльется, совершенно непонятно.

Давайте в данном контексте обсудим внешнюю политику нашей страны. Власть принимает за нас решения, власть решила, что нам лучше идти на Запад. При этом публичные официальные лица заявляют, что Восток в принципе не входит в наши приоритеты. Давайте поговорим о том, что ведь с той же Российской Федерацией, с Украиной, с другими странами, интеграцию с которыми отвергает сейчас власть, нас объединяет одна религия, менталитет, какие-то ценности, да? Мы понимаем, что европейские ценности пока нам чужды, мы не до конца готовы к принятию их. Как вы считаете, правильно ли отвергать отношения с Востоком?

Прот. Виталий Шинкарь: Я думаю, что во многом здесь существует скрытая форма неверных определений. Россия — это тоже Запад. Путь развития цивилизации русской — это был путь глубоко западный. Наша культура совершенно официально называется культура восточно-европейских православных христиан.

То есть наша культура, в которой мы живем, в молдавском пространстве, в русском, в болгарском, в румынском — это культура восточно-европейских православных христиан, зародившаяся в Византийской империи. Мы получили эту культуру по наследству от этой части Римской имперской цивилизации. К нашему стыду, ещё с советских времен историю Западной Европы мы изучали в учебниках просто великолепно, а вот историю Византийской империи практически не изучали и не изучаем до сих пор.

Один, максимум два параграфа в учебнике рассказывают нам о нашей исторической альма-матер — о месте, откуда мы выросли, откуда мы вышли. И сегодняшние политики декларируют, что мы движемся на Запад, а Восток — вне приоритетов нашей политики. Если это перевести на банальный русский язык — мы хотим в Евросоюз для того, чтобы быть там членами этой сытой замечательной семьи, в которой красивые города, красивые дороги и так далее.

Это не может стать национальной идеей, никогда в жизни. Это может быть идеей политиков, которые мечтают заезжать в серьезные организации, где их серьезно принимают, на них серьезно смотрят, их слушают, и которым совершенно безразлична собственная земля, собственная страна. Эти «элиты» фактически уже являются «элитами», предающими свой народ, они уже выпали из того контекста, который связывает их с родной землей, с родным ландшафтом.

Мы не можем отказаться от своего прошлого, даже если сильно захотим. У нас нет красивых домов, красивых дорог не потому, что мы безмозглые, а потому, что мы моложе, чем вся европейская цивилизация, лет на 500. Но у нас есть своё совершенно четкое историческое прошлое, которое существует в нашем сознании, как в матрице. Хорошая она или плохая — другой вопрос.

Мы пытаемся сейчас воспитать такое новое поколение людей, заставить всех закончить университеты, и думаем, что это сделает нас сразу членами европейской семьи. Сделает, но ты будешь вечными задворками этой семьи, вечным пришельцем из Тмутаракани, из небытия.

В этом небытии ты будешь оставаться на самых последних позициях, что, собственно говоря, мы видим на примере бывших наших восточных соседей, которые сегодня стали членами Евросоюза. Они никаких позиций в этом Евросоюзе не занимают, это всегда такой местный отброс, это как Украина в составе Польши. То есть для гордых шляхтичей-поляков всё, что было дальше Варшавы, называлось окраиной, и это была Украина. И мы рискуем стать вот такой же Украиной.

В то же время нас действительно связывает всех, в первую очередь, наша восточно-христианская культура. Это для нас важнейший знак бытия. И если мы от неё пытаемся отказаться, то следующее поколение граждан, которых мы вырастим, будет настолько чужим в собственной стране, что мы просто потеряемся, исчезнем как вид людей.

Но свято место пусто не бывает. Я думаю, что кто-то эту нишу займет. И вот когда наши политики декларируют подобные вещи, пританцовывая под памятниками Штефана и погромыхивая христианскими символами на своих гербах, всё время встает очень важный вопрос: какова ответственность власти перед собственным народом? Каково взаимодействие?

На протяжении 60 лет мы слышим пафосную фразу: «Никто не забыт, ничто не забыто!». В годы Великой Отечественной войны пропало без вести примерно 5 миллионов советских воинов. А искал ли их кто-то? Мы до сих пор не знаем, сколько погибло в ту войну. То ли 17 миллионов, то ли 27… Россия — единственная в мире страна, которая может позволить такие разночтения. К примеру, США занимается поиском погибших еще в Первую мировую войну, Великобритания находит воинов, пропавших более 90 лет назад. Если человек, а уж тем более солдат, защищавший свою родину, пропал без вести, то неважно, сколько прошло времени — его будут искать и найдут, хотя бы информацию.

Чудовищные факты об истинном отношении государства к защитникам родины стали известны руководству и сотрудникам государственного историко-культурного центра «Булат». Его специалисты занимаются поиском пропавших солдат Великой Отечественной войны, Чеченской кампании, а также Гражданской войны. На данный момент поисковыми отрядами центра «Булат» было поднято 1 082 советских бойца. Рядом с останками 76 воинов были найдены медальоны, из них прочитано только 25. По статистике на 100 найденных человек приходится 1 медальон, из 10 медальонов — один читаемый.
Примечательно, что за все экспедиции поисковиками «Булата» было найдено не более 3-4 останков немецких солдат.

Почему на 1 000 советских воинов приходится всего несколько фрицев? Почему так мало?

Дело в том, что немцы своих солдат хоронили, а наших героев оставляли лежать на поле боя, даже не присыпали землей, — сообщает командир областного поискового отряда, подполковник запаса Александр Плаксин.

— Фронтовики мне говорят, что они хоронили погибших товарищей, я с ними спорить не хочу. На практике же я вижу совершенно обратное: мы находим бойца — из земли торчат каблуки, в правой руке винтовка, в левой котелок. И в таком состоянии он лежит более 60 лет. Его припорошило осадками, присыпало землей, на его груди выросла трава — и он не нужен никому, — с досадой заметил Александр Плаксин.
 
Когда в 1998-1999 годах отряды «Булата» в первый раз приехали в Ленинградскую область, по словам поисковиков, «солдаты лежали пластами». За короткое время 200 поисковиков нашли более 3 000 бойцов. То есть буквально каждый человек находил как минимум по 10 воинов.

Во время весенней экспедиции 2008 года поисковый отряд начал раскопку 100-метровой траншеи под Воронежем. Местные жители подтвердили информацию, по которой траншея до кроев заполнена останками советских воинов. По их словам, трупов в траншее было так много, что в военные годы, будучи детьми, они катались по трупам на санках.

На первый взгляд, сегодня несправедливо кого-то обвинять в трагедии военных лет. Совершенно ясно, что в то время «некогда было думать о мертвых, нужно было спасать живых». После 1945 года заниматься поднятием останков также было некогда — нужно было поднимать разбитую войной страну.

Но почему никто не вспомнил о героях, скажем, лет через 25 после войны? Почему официальные поисковые отряды появляются в нашей стране только с 1988 года?

На все вопросы один ответ: «никто не забыт» — памятники поставлены, воинская честь отдана. Все попытки остановить разглагольствования и указать на лежащих в полях миллионах воинов заканчивались плачевно — тема закрывалась, факты умалчивались, а кого-то даже загоняли под статью.

Вообще, у нас в России очень странное отношение к своим солдатам, к своим героям.

Как сообщил Александр Плаксин, в советское время к каждому юбилею ВОВ было принято перезахоранивать погибших воинов. На военкомат приходила разнарядка на укрупнение одиночных захоронений. Для того чтобы не превращать всю территорию России в одно большое кладбище, могилы переносили в одно место. Дело, безусловно, хорошее, но как оно выполнялось?
Участники поисковых экспедиций, побывав во всей европейской части России, слышали похожие друг на друга истории про варварские перезахоронения повсюду. В Волгограде было так: приезжает ночью экскаватор, три ковша в грузовик бросил — что успел захватить, то и увозится на перезахоронение. Поисковики начали там копать — еще сто человек подняли.

Совсем недавно выплыли еще более ужасные факты.

В середине 1942 года был приказ отбирать у погибших солдат личные медальоны и сжигать их. Конечно, никаких официальных свидетельств этому нет. Но об этом поисковикам сообщали источники в нескольких удаленных друг от друга районах: в Мурманске, в Питере, в Карелии, в Воронежской области. Для чего все это делалось? Очевидно, для того чтобы скрыть истинное количество погибших воинов. Кроме этого, раз пропал без вести, значит, семье погибшего платить деньги не нужно, ведь случиться могло все что угодно: может быть, погиб, а может быть, и к немцам перебежал или в плену проболтался.
Может быть, поэтому поисковики находят чрезвычайно малое количество советских медальонов?

Стоит отметить, что все это происходило в самый сложный и кровопролитный период войны. А в конце 1942 года медальоны заменили на книжки бойца Красной армии. Видимо, тоже специально, потому что бумажные документы очень быстро гниют в земле. Поэтому после 1942-го определять личность погибших практически бесполезно.

По мнению руководителя военного историко-культурного центра «Булат» Ивана Абрахина, солдаты не были никому не нужны ни в Великую Отечественную войну, ни в Чеченскую. В Чечне до сих пор лежат тысячи наших ребят. Почему? На этот вопрос Иван Абрахин однозначно отвечает: «В этом отражается отношение государства к солдатам. Даже в мирное время в армии труп на трупе, что же говорить про войну».

Интересный факт из нашей современности привел в качестве примера Александр Плаксин.
В конце 1990-х годов обсуждалось предложение о создании военного батальона из призванных в армию ребят-поисковиков. Но предложение было перевернуто с ног на голову: в поисковый батальон в первую очередь пошли те, кому «эти поиски нафиг не нужны, кому лишь бы скорее до дембеля дойти».
По словам Александра Плаксина, «срочники» наплевательски относятся к поисковым работам и все делают совершенно безалаберно. Таким образом хорошая идея была превращена в абсурд.
— Теперь нам еще запрещают работать там, где работает этот батальон. Им вообще проще пригнать экскаватор, всю траншею переворочать и скидать в общую могилу, при этом не собирая ни медальонов, ни личных вещей, — добавил он.

И напоследок: по мнению специалистов, при нынешних темпах поисковых работ проблема незахороненных героев будет решена только лет через сто, правда, если после смерти последних ветеранов об этой проблеме вообще кто-нибудь вспомнит…

Александр МАКАРОВ

28 ноября начался Рождественский пост. Какие основные ошибки совершают постящиеся? Где нужно быть внимательным, чтобы не ошибиться? Рассуждают священнослужители.

Епископ Якутский и Ленский Роман:

Назову две ошибки, которые совершают во время пощения. Первая ошибка — акцент на ограничении себя только в пище и незамечание своих дурных привязанностей и склонностей, что является немаловажным, а может, первым и основным смыслом поста.

Вторая ошибка, характерная для нашего времени — мы все меньше обращаем внимание на пост вообще. Пост как будто уходит из нашей жизни, а мы как будто не придаем этому глубокого значения, характерного для настоящей духовной жизни.

К сожалению, Рождественский пост проходит в череде праздников. Мы все время что-то себе позволяем, ищем лазейку в уставе, чтобы ослабить пост. Это большая ошибка.

Надо не ударяться в фанатизм, но вместе с тем помнить, что пост — для меня и для Бога.

Епископ Иона (Черепанов), наместник Киевского Троицкого Ионинского монастыря:

Епископ Иона (Черепанов)

Вспоминая свою церковную юность, могу сказать, что человек ошибочно стремится поститься в кулинарном отношении, а не в духовном. Пост — это в первую очередь воздержание от греха, время максимально упорной борьбы с грехом, а воздержание от того или иного рода пищи является помощью и поддержкой в этой борьбе.

Естественно, нужно соблюдать все церковные установления, касающиеся и воздержания от пищи, и посещения богослужений, но в первую очередь надо обращать внимание на духовную сторону поста. Как сказал один подвижник благочестия: «Главное постом — не есть человеков».

Протоиерей Александр Ильяшенко, директор портала «Православие и мир», настоятель храма Всемилостивого Спаса в бывшем Скорбященском монастыре:

Думаю, что самая главная ошибка (и не только во время поста) — это снисхождение к самому себе. Когда человек себе говорит: «Я не сделал то-то и то-то, потому что обстоятельства так сложились. А я здесь не причем». А на самом деле не сделал, потому что расслабился, потому, что не напрягся. Если бы был уверен, что не сделать ни в коем случае нельзя — сделал бы обязательно и никакие препятствия тебе бы не помешали.

Естественно, все-таки не стоит забывать, что пост — это, прежде всего, воздержание от раздражения, недоброжелательности, обидчивости и обид. А потом уже — воздержание в пище. Неужели Господу угодно, чтобы мы сели на исключительно какую-то растительную диету и сами жили бы как растения? Нет, Господу угодно, чтобы мы были одухотворенными, осмысленными, чтобы мы стремились стать храмами Духа Святого. А Святой Дух вселяется в чистое сердце, а не в пустой желудок.

Как говорили Святые Отцы: «Вы в пост хоть мясо ешьте, главное — друг друга не ешьте». Поедать друг друга поедом — это тяжелый грех. И пост, когда человек, истощившись физически, начинает срываться на близких — абсолютно бессмыслен и даже вреден.

Бывают ошибки, когда взрослые начинают строгость поста переносить и на детей. А их нельзя слишком строго постить. Ребенок — растущий организм, ему много чего требуется. И, если без мяса ребенок может обойтись, то без молочной пищи — уже никак, иначе просто будет вред его здоровью. Так же, как нельзя без молочной пищи беременной и кормящей мамочке.

Не надо сравнивать себя или своего ребенка с преподобным Сергием Радонежским, который, будучи младенцем, не вкушал молока в среду и в пятницу — это будет чрезмерная гордыня. Лучше съездить в Троице-Сергиеву Лавру лишний раз и помолиться у раки преподобного.

Что касается телевизора — в целом его лучше вообще не смотреть, и в пост, и не в пост. За исключением познавательных программ о природе, о строении космоса. Чтобы еще раз восхититься, как непередаваемо прекрасен и сложен созданный Господом мир. Такие программы можно смотреть и постом. Тем более взглянуть на красоту природы, на величие звездного неба нам, жителям городов, точно не помешает. В Москве в принципе нельзя увидеть звездное небо из-за постоянного смога.

Настоятель храма Живоначальной Троицы в Хохлах протоиерей Алексий Уминский:

Протоиерей Алексий Уминский

Самая главная ошибка, — когда пост превращается в один из видов спорта. Еще одна — когда человек начинает делать над собой во время поста какие-то духовные эксперименты. Или играет, заигрывается в пост.

Чрезмерно серьезное отношение к посту — тоже одна из ошибок некоторых постящихся. Это когда человек перестает быть человеком и превращается в некую фигуру, заставляя себя не испытывать никаких человеческих чувств, эмоций.

Многие люди воспринимают наши человеческие чувства, как страсти. И начинают во время поста бороться не со страстями, а со своими чувствами. Поэтому они начинают считать, что театр в пост — это невозможно, потому что человек не должен радоваться. Или решают, что человек не должен во время поста смеяться, находиться в веселом хорошем настроении. Пост воспринимается как нечто особо суровое, темное, чуть ли не подземельное.

Прежде всего, человек во время поста не должен переставать быть человеком. Наоборот, одна из целей поста, мне кажется, — вочеловечение человека. И если этому помогает в том числе хорошая музыка или театральная постановка, или глубокий фильм, то это — хорошо.

Клирик храма Сорока мучеников Севастийских у Новоспасского моста протоиерей Максим Первозванский:

Протоиерей Максим Первозванский

На самом деле ошибки бывают разные: мы вообще не очень хорошо умеем поститься. Наш городской ритм слабо приспособлен к церковной жизни.

В году более 200 постных дней. То есть большую часть времени мы проводим в постах. И потому настроиться на пост, как на что-то особое, исключительное — нам просто не удается.

Понятно, что есть ошибки новоначальных, когда человек не рассчитывает свои силы. Есть ошибки уставших людей, то есть противоположных новоначальным, которые уже настолько привыкли к этому ритму постов и праздников, что для них все — обыденность и рутина, никак не переживаемая. В итоге возникает какое-то очередное небольшое ограничение во время поста…

Самая распространенная ошибка — формальное отношение к посту, как ко времени, когда просто нужно ограничить себя в пище, безо всякого духовного измерения. В жизни человека ничего не меняется, он просто перестает есть мясо.

Если в Великий Пост присутствует понимание того, что нужно сделать нечто большее, чем ограничение в пище, то в другие посты с этим оказывается сложнее.

Потому желательно ограничить себя и в каких-то развлечениях, и, наоборот, добавить вместо чтения части интересных книг чтение духовной литературы. При этом необязательно полностью отказываться от всякой светской литературы.

Протоиерей Игорь Гагарин, настоятель Иоанно-Предтеченского храма села Ивановское, педагог:

У меня была одна прихожанка пониженным уровнем гемоглобина. Несмотря на мои предупреждения, она решила потрудиться во славу Божию и соблюдать пост со всей строгостью. В итоге, ей пришлось есть печень и котлеты в те дни, когда особенно хорошо бы попоститься. Если вы знаете о каких-то проблемах в своем организме, то не нужно делать сверхусилий, чтобы их не обострить. Обговорите со священником меру своего воздержания и не усердствуйте сверх этой меры.

Но это не значит, что усилий не должно быть совсем. Как раз очень важно — сделать над собой какое-то усилие, чтобы совершить то, чего не делал раньше. Не пропускать чтение правила, читать Евангелие, хотя бы по главе. Очень важно читать духовную литературу. Выберете книгу по душе. Ведь мир духовной литературы многогранен.Кому-то ближе аскетическая литература, кому-то воспоминания и мемуары; кто-то любит историю, а кто-то богословие или жития. Главное, чтобы чтение было о «едином на потребу». Пусть книга будет интересной и вдохновляющей.

Важно, чтобы пост был добровольным. Однажды я ехал в маршрутке и слышал, как мужчина возмущенно говорил своему другу: «Когда же этот дурацкий пост закончится! Я жене сказал, что сам скоро пойду к ее попу и поговорю с ним как следует! Замучила голодом! На одних кашах сижу!» Тут я порадовался, что был одет «в штатское» и благодаря этому не попал по горячую руку несчастного мужа не в меру усердной постницы.

Невольник — не богомольник, да и не постник тоже. Не надо не только принуждать окружающих к посту, но избегать самого малого намека на укорение их. В Евангелии об этом ясно сказано Самим Господом уже две тысячи лет назад, но до некоторых до сих пор не дошло.

Конечно, в пост нужно бывать в храме. Благословение священника и общая молитва дают силы, чтобы выдержать пост. Когда ты не один постишься, а вся Церковь с тобой — легче. Но бывает, что люди нецерковные, узнав про пост, сами решают его соблюдать, в одиночку. Я не могу сказать, что это — плохо, потому что знаю несколько человек, для которых такой самочинный пост становился первым шагом на дороге к храму.

Именно в пост многие делают первую попытку воцерковиться. Приходят в храм, пытаются исповедаться. Иногда с этого начинается новая жизнь, насыщенная и интересная. А иногда бывает неудача. Не встретив понимания, человек уходит из храма разочарованным и идет искать ответы на свои вопросы в другом месте.

Понятно, что тот священник или церковнослужитель из-за которого это случилось, будет отвечать перед Богом по особому счету. Но тем, с кем что-то такое произошло, я советую от всего сердца: не спешите делать окончательные выводы о Церкви, о христианстве и христианах. Ведь не делаем же мы выводы о всей медицине столкнувшись с плохим врачом! Нет, просто ищем другого врача.

Если в церкви кто-то вас обидел, или священник оказался вам не близок, не нужно отчаиваться. Поищите! Вы обязательно найдете священника, с которым сможете наладить отношения, который поймет вас и поможет. Уверен, что долго искать не придется. Добрых, искренних и понимающих батюшек у нас — большинство. Я в этом убежден.

Помощник настоятеля храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне протоиерей Алексий Потокин:

Протоиерей Алексий Потокин

Я бы сравнил пост с предсвадебным периодом. Разумеется, речь идет о христианском браке, а не когда просто сходятся-расходятся, иногда после нескольких лет такой связи расписываются. Готовясь к такому браку, жених и невеста учатся отказываться от своего эгоизма, быть по-настоящему свободными и уважать свободу другого, понимать другого, учатся постоянству в отношениях. Учиться этому нужно до свадьбы — иначе потом очень трудно будет создать малую церковь, сохранить чувства.

То же самое в подготовке к Господним праздникам. Надо стараться больше думать о Боге и ближнем и меньше — о развлечениях, не только молитвенное правило, но и работу, которая обеспечивает нас хлебом насущным, выполнять добросовестнее, чем привыкли. Ведь часто мы все делаем вполсилы, а то и в четверть, не доводим начатое дело до конца — это тоже плоды грехопадения, поврежденной души.

Так же небрежно мы зачастую и молимся — читаем правило по молитвослову, а мыслями и чувствами остаемся в праздности. Попытка прочитать молитву внимательнее, задействовав при этом не только глаза и ноги, но ум, сердце — это уже усилие для встречи с Богом, и Господь непременно его вознаградит. Ограничение в пище и развлечениях — только средства, а цель поста — возвращение ума к постоянству, собранности, возрождение отношений с другими людьми и с Богом.

Когда это удается, вера перестает быть для меня обязательством, она становится потребностью, радостью, что Бог про меня не забыл, что Он снисходителен к моей душевной лени, слабости. Уходит страх — я понимаю, что Он всегда со мной и не оставит меня ни в этой жизни, ни в смерти, ни в вечности. Это помогает и к другим людям относиться иначе — без требовательности и осуждения, а милостиво и сострадательно, снисходя к их немощам, потому что и сам я — такой же немощный грешный человек.

Великий пост заканчивается днями, когда Христос претерпевает за наши грехи крестные муки. Церковь призывает нас приложить максимум усилий, чтобы мы почувствовали серьезность события, которое не в прошлом — и Рождество, и распятие, и Воскресение происходят сейчас, во время богослужения.

Рождеству не предшествует трагедия, поэтому и Рождественский пост не такой строгий, но духовный смысл его тот же — почувствовать сопричастность событию, вернуть личные отношения с Богом. Самая распространенная наша ошибка в том, что мы не воспринимаем так пост, а относимся к нему как к формальному правилу, которое положено выполнять. А зачем выполнять, если нет жажды веры, жажды общения?

Ничего страшного, если человек весь пост трудился, а отношения не вернулись — Бог остался далек от него. Надо просто, сказать: «Господи, я жду Тебя», и тогда встреча непременно состоится. Раньше или позже, но, главное, это будет подлинная встреча, а не выдуманная. Страшнее жить в самообмане, что веруешь. Евангелие дает нам пример такого самообмана — книжники и фарисеи думали, что защищают веру, а Бог оказался для них не просто чужим, но врагом. Самое важное в духовной жизни — вернуться к правде веры, ее подлинности, и пост дает нам такую возможность.

Настоятель храма святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин:

Протоиерей Феодор Бородин

Самая главная ошибка в том, что постящиеся не делают акцента на внутреннее. На то, чтобы делать что-то доброе и хорошее для других людей. В каждом из нас сидит внутренний фарисей, для которого пост — это сумма того, что нужно исполнить, сумма каких-то внешних недеяний — не есть мясо, не делать того-то и того-то.

А на самом деле пост должен быть временем большего напряжения в доброделании и в духовной жизни. Богу намного приятнее, когда мы служим людям, а не когда мы ограничиваем себя в пище. Ограничение в пище этому служению помогает, помогает духовному напряжению, которое составляет суть поста, но это — не основное.

К посту нужно относиться как к духовному упражнению. Сегодня спортсмен отдыхает, а назавтра у него тренировка, и на тренировке он выкладывается.

Протоиерей Виктор Григоренко:

Основной ошибкой постящегося можно назвать желание приблизиться к монашескому образцу. Мы должны понимать, что живем не в условиях монастыря, где вокруг — братья или сестры, рядом — храм, и имеется трапезная, где всегда покормят правильно.

Мы живем в совершенно других условиях, но это не значит, что мы не должны поститься. Диапазон средств для воздержания достаточно широк, нужно просто правильно расставить акценты.

Самые главнее ошибки постящихся — это обращение всего внимания на гастрономическую сторону поста, на какие-нибудьвнешние правила поста. И при этом — забывание обыкновенной культуры, забывание своих ближних, пренебрежение ими.

Когда мы начинаем поститься, из нас вдруг начинает лезть раздражение. Это раздражение — явный показатель, где твоя слабая сторона. Значит, нужно сосредоточиться на ней, посмотреть более внимательно.

И если человек сосредоточиться на том, что стало вылезать у него во время поста, было бы правильно постараться это изжить. Каким образом? Думаю, каждый может решить это с помощью духовника, чтения Евангелия и принятия Святых Христовых Таинств.

Наша духовная жизнь разделяется на личную и общественную. К личной относимся только мы, а общественная жизнь — это все, кто с нами соприкасается. Это наши родственники, это наши дети, это наши друзья, коллеги. И мы совершенно не правы, если предъявляем к другим те же требования, что и к себе. От себя следует требовать в два раза больше, чем от своих ближних.

То есть, если ты хочешь, что твои ближние что-либо соблюдали, ты должен делать это в два раза больше. У священников есть негласное правило, традиция, что если ты даешь кому-нибудь какое-нибудь благословение, например, совершать тысячу поклонов в день, то сам должен совершать две тысячи поклонов в день. Чтобы в первую очередь почувствовать, что это такое, и не назначать ничего не по силам человеку. Если ты благословляешь человека вкушать пищу один раз в день, то значит сам должен вкушать ее через день.

Такой принцип должен относиться не только к священникам, но и к каждому человеку, когда он что-то требует от ближних, и, тем более, от детей.

Дети очень часто являются нашими антагонистами намного раньше 14 — 15 лет. Немудрый натиск родителей часто работает не в том направлении. Если маленький ребенок сказал грубое слово и родители начинаю его отчитывать, полдня посвящают этому вопросу, то, однозначно, он накрепко усвоит это слово. И если мы напираем на детей, требуя вести себя благочестиво, бесконечно говоря, что обязательно надо ходить в храм, поститься, сосиски в школе не есть, и еще много другого, то это на фоне подросткового антагонизма, убеждения, что дети знают больше, чем родители, может привести к очень плачевным результатам. Даже таким, что дети покидают храм. После 15 лет детей, которые регулярно ходят в храм, становится значительно меньше… Родители где-то перегнули палку.

Также родителям нельзя быть верующими только в храме. Нужно быть верующими везде, в любой ситуации. Если мы хорошие, тихие и спокойные стоим в храме, такими же мы должны быть и вне его. Чтобы у детей, у которых обостренное чувство справедливости, не возникло раздвоенности.

То есть взрослый должен предъявлять к себе намного больше требований и претензий, чем к своему ребенку.

Натрапив на цю замітку, прочитав ...Можливо, когось зацікавить...

Дискуссия о творении мира и возможности эволюционного развития видов, о гипотезе креационизма и гипотезе эволюции затихает и разгорается с новой силой. Недавно исполнилось 150 лет со дня публикации «Происхождения видов» Чарльза Дарвина. Об эволюции, креационизме и творении мира главный редактор портала «Православие и мир» беседует со священником Александром Тимофеевым. Отец Александр исследует библейскую археологию, он закончил Санкт-Петербургский государственный университет по специальности геологоразведка,  Санкт-Петербургскую духовную семинарию, Московскую духовную академию.

– Отец Александр, расскажите, пожалуйста, о гипотезах эволюции и креационизма. Возможно ли, что библейская картина сотворения мира не отменяет эволюционного развития? Действительно ли гипотеза креационизма утверждает, что мир был создан за 6 дней длительностью 24 часа каждый?

Священник Александр Тимофеев. Фото mpda.ru

- Слово креационизм происходит от лат. creatio — создание, сотворение, поэтому всякий верующий ученый неизбежно креационист, так как понимает, что весь мир был сотворен, что жизнь была в этом мире тоже сотворена. Поэтому тех христиан, которые разделяют эволюционную точку зрения (причем, в довольно-таки большом числе вариантов), неверно было бы назвать просто эволюционистами, так как они тоже верят в сотворение мира Богом. То есть креационистами являются и те и другие.

Существует технический термин «научный креационизм» – это научное направление, которое возникло в англоязычном (главным образом американском) протестантизме, в среде протестантов-фундаменталистов. Если быть точным, особенно его поддерживают адвентисты (см., например, книгу Морриса «Библейские основания современной науки»; Моррис – адвентист). Есть среди них немало баптистов. У протестантов-фундаменталистов лозунг Лютера «Sola scriptura» (“только Писание”) был доведен до  логического предела в смысле толкования Писания через Писание. Направления либерального протестантизма (в первую очередь немецкого) пошли путем критики текста Священного Писания и поиска в нем различных историй и преданий. А путь фундаменталистов несколько иной. Веру в Священное Писание они хотят сохранить неизменно. В результате, за букву Писание они держатся, но не имея традиции правильного толкования, нередко приходят к противоречиям.  Пример подобного заблуждения показал еще Лютер. Он отрицал систему Коперника, исходя из слов Иисуса Навина «стой солнце над Гаваоном!». Ведь если Навин приказал Солнцу, а не Земле остановиться, следовательно, вращается Солнце вокруг земли, а никак не наоборот!

Беда в том, что многие православные неофиты, психологически сближаясь с американскими фундаменталистами, достаточно быстро приняли их методологию. Большое количество книг соответствующих  по своей методологии «креационной науке» стали публиковаться и тиражироваться под громкими вывесками «православный  взгляд на природу и эволюцию». Причем многие книги являются либо переводом, либо компиляцией американских книг. Позже, правда, цитаты и библиография протестантских авторов убирались и заменялись списками произведений святых отцов, но методология оставалась чисто протестантской. Надо сразу отметить, что для православного богословия нехарактерен такой подход. Есть ряд вопросов, которые никак не могут быть однозначно решены в рамках буквалистического толкования. Например, вопрос о продолжительности дней творения мира. Ниже я постараюсь показать апории (т.е затруднения) вызываемые подобными методами.

Многие из авторитетных православных богословов, такие как прот. Александр Глаголев, митрополит Иоанн Вендланд, протоиерей Петр Иванов, профессор Николай Фиолетов, протоиерей Глеб Каледа, сербский богослов прот. Лазарь Милин и др. придерживались других точек зрения, и их подход был зачастую гораздо более здравым. Они считаются сторонниками подхода под названиемконкордизм (от лат. concordia, согласие) – не противопоставление библейско-богословского знания научной теории, а согласование. Правда, нужно оговориться, что система полного «согласования», по словам проф. прот. Василия Зеньковского, «ложна в своем принципе», т. к. наука постоянно развивается, а текст Писания и богословский подход к нему остается прежним. Но здесь скорее разность методологии, разность предмета, а не противоречие.

Конкордизм подразумевает, что мы не хотим сталкивать православное мировоззрение с наукой. Только мы должны четко различать: что в науке является фактами, что – теоретическими предположениями (которые тоже могут быть верифицируемы), а что –  домыслами и влиянием идеологии.  Согласование богословского знания с наукой не значит, что делаются уступки тому, что выдается за науку, т.е. дарвинизму, диалектическому материализму, теории самозарождения жизни Опарина-Холдейна или «новой хронологии» Фоменко и проч.

Согласование и соглашательство –  это разные вещи. Здесь речь идет в первую очередь о методологии. Методологически важно оценивать то, что человеку, даже в его падшем состоянии, Господь оставил достаточно много познавательных возможностей. Человеку был оставлен чувственный опыт, и он достаточно надежен. Человеческий интеллект может делать правильные выводы и должно быть понимание места этого в истории человеческих идей, человеческих поисков, человеческой мысли. Человеку доступно познание этого мира, и поэтому наука имеет законное право на существование; другое дело, что мы должны понимать границы науки, понимать, где возможности человеческого разума заканчиваются. Здравый ученый понимает, насколько немного он может постигнуть, насколько ограниченны возможности науки и рационального познания. Тем не менее, к тому, что наука нащупала эмпирическим путем, что может быть проверено, должно иметь доверие. Ведь это доверие человеческому опыту. А полное отрицание человеческого эмпирического опыта вызывает большой вопрос. В конце концов, ведь и религиозное познание основано на опыте. Опыт должен быть проверяем, но не отрицаем. Опыт религиозного познания отличается от научного опыта.

Поясню на примере. Вопрос, который является типичным камнем преткновения, – вопрос о продолжительности творения мира. Наука геология –  эмпирическая наука, отличающаяся от точных теоретических наук и связанная с реальностью — основана на изучении отложений земли. Например, осадочные отложения, из которых сложена земная кора, достаточно разнообразны. Разные слои известняков, песчаников и других осадочных пород в определенной последовательности перекрывают друг друга. Все это появилось на Земле в результате ее жизни, и явно не в первый день творения. Геология исследует эти слои, просматривает их. Те слои, которые находятся ниже, возникли раньше, те которые выше – позже. Были обнаружены следы ископаемых, потом и сами ископаемые окаменелости. Возникает вопрос: как отнестись к тому, что на протяжении длинной геологической летописи, которую можно проследить в отложениях, в основании лежат более примитивные животные, наверху – более высокоорганизованные? Можно признать, что на протяжении времени, когда формировались отложения, жизнь изменялась определенным образом, или сказать, что, может быть, Господь так и создал этот мир, что примитивные  организмы и динозавры уже и находились в этих породах. Или предложить модель, вроде катастрофической геологии или геологии потопа, объясняющей  происхождение всей совокупности геологических слоев их отложениями во время года потопа. А это уже претензия и на научное познание мира и на определенное толкование Писания.

Декарт был не так уж и не прав в своем рассуждении о доверии опыту. Его мысль «если Бог есть любовь, то Он не мог дать мне чувства, которые бы меня совершенно обманывали» –  безусловно христианское рассуждение.  Вопрос в том, может ли окружающий мир быть прочитан, расшифрован человеком? Для святых отцов мир –  это действительно книга, которая может быть прочитана. Святитель Григорий Палама называл мир «писанием Самоипостасного Слова». Григорий Богослов называл мир «книгой». Василий Великий называл мир «училищем разумных душ».

То есть мир может быть познаваем, и с помощью него можно многому научиться. Но если вместо здравого размышления, сопровождаемого чувством благоговения ко Творцу, сваливать все на то, что Господь так создал этот мир, то это не правильно. Такой подход наблюдается у протестантов-фундаменталистов. Возникает вопрос, а в какой мир хотят поместить нас толкователи такого рода? В мир, в котором мы не можем доверять даже своим ощущениям, т.е. глядя на след, например, верблюда мы не имеем права предположить, что здесь прошел верблюд. А вдруг Господь так и сотворил песок с этим следом? Последователи так называемой креационной науки далеко отошли именно от святоотеческого понимания взаимоотношения веры и знания. Хотя у нас есть богатейшая традиция правильного и здравого соотнесения требований веры и разума.

В истории российского богословия и науки мы найдем массу положительных примеров.

Вот, например, взгляд великого русского ученого М.В. Ломоносова на соотношение религиозного опыта и научной истины, которую он называет правдой, в вопросе об устроении мира: «Правда и вера суть две родные сестры, дщери одного Всевышняго родителя, никогда между собою в распрю притти не могут, разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду всклеплет. А благоразумные и добрые люди должны рассматривать, нет ли какого способа  к объяснению и отвращению мнимого между ними междоусобия, как учинил вышереченный премудрый учитель нашея православныя Церкви [имеется в виду упоминаемый Ломоносовым свт. Василий Великий], которому согласуясь Дамаскин святый…сказал  «Итак, допустим ли, что она [земля] утверждена на самой себе, или на воздухе, или на водах, или ни на чем, должно не отступать от благочестивого образа мыслей, но исповедовать, что все вместе сохраняется и содержится силою Творца» [Точное изложение православной веры 2.6] То есть: физические рассуждения о строении мира служат к прославлению Божию и вовсе не вредны». Приведя довольно обширные рассуждения о строении и происхождении мира свт. Василия Великого и Иоанна Дамаскина, М.В. Ломоносов продолжает: «Так сии великие светильники познание натуры с верою сдружить старались, соединяя его снискание с богодохновенными размышлениями в одних книгах, по мере тогдашнего знания в астрономии».

Дальнейшее рассуждение Ломоносова показывает, как далек он был от материализма и возношения собственным научным знанием «О если бы тогда были изобретены нынешние астрономические орудия  и  были бы учинены многочисленные наблюдения от мужей, древних астрономов знанием небесных тел несравненно превосходящих; о если бы  тогда открыты были тысящи новых звезд с новыми явлениями, каким бы духовным парением, соединенным с превосходным их красноречием, проповедали оные святые риторы величество, премудрость и могущество Божие!»

Позволю себе, наконец, классическую цитату из этого знаменитого труда Ломоносова, о «Явлении Венеры на солнце, наблюденного в Санкт Петербургской Императорской Академии наук», в котором он опубликовал свое замечательное открытие атмосферы на Венере: «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал Свое величество, в другой Свою волю. Первая – видимый сей мир, Им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность его зданий, признал божественное всемогущество, по мере дарованного понятия. Вторая книга – священное Писание. В ней показано создателево благоволение к нашему спасению. В сих пророческих и апостольских богодохновенных книгах истолкователи и изъяснители суть великие церковные учители. А в оной книге сложения сложения видимаго мира сего суть физики, математики, астрономы и прочие изъяснители божественных в натуру влиянных действий суть таковы, каковы в оной книге пророки, апостолы и церковные учители…Толкователи и проповедники священного Писания показывают путь к добродетели… Астрономы открывают храм Божеской силы и великолепия, изыскиваю и способы к временному нашему блаженству, соединенному с благодарением ко Всевышнему. Обои не только удостоверяют нас о бытии Божием, но и о несказанных к нам Его благодеяниях. Грех всевать между ними плевелы и раздоры!» (полный текст смотри, например,http://djvu-books.narod.ru/lomonosov.html)  Вот вразумление великого русского мыслителя как отрицающим научное познание фундаменталистам, так и потерявшим веру в Бога и превозносящимся своими познаниями ученым.

Но может возникнуть вопрос: не делаем ли мы, таким образом, уступок дарвинизму? Дарвинизм – это не эмпирическая наука, это теория, основанная на ограниченном количестве фактов, тенденциозно подобранных и выстроенных в модель. Единственное научное предсказание о непрерывных переходах от рода к роду провалилось за последующее время развития палеонтологии. Например, я занимался изучением черепах, которые появились в триасе внезапно, они были очень большими, неповоротливыми (вроде Triassochelys). И сколько ни искали, кандидатов на предковые формы так и не смогли найти. Также и покрытосеменные растения возникают внезапно в конце мелового периода. Выявление специфических предковых форм до сих пор вызывает большие трудности.

Известный палеоботаник академик А.Л. Тахтаджян (скончался в прошлом году) вынужден даже был предложить оригинальную онтогенетическую модель макроэволюции (так называемый «мягкий сальтационизм», от лат. «saltatio» — скачок). Труднейшая проблема макроэволюции — разрывы между крупными таксонами, объяснялась им с помощью ярусной неотении (чисто умозрительного и недоказанного научно явления), в результате резких качественных скачков, которых правда не удается наблюдать.

Постепенность развития жизни, которую мы видим, говорит не о самопроизвольной эволюции, а о развертывании иерархии во времени. Господь сотворил мир иерархично. В замысле Божием живые существа располагаются в некоем иерархическом порядке, и эта иерархия последовательно раскрывается во времени, а не происходит самопроизвольная эволюция от амебы к человеку. Иерархия, которую мы видим в этом мире, является гармоничным планом строения, гармоничным замыслом Божиим. Концепции номогенеза и ортогенеза, при том числе фактов, которые есть на сегодняшний день, могут быть рассмотрены как гораздо более достоверные.

Вернемся к вопросу о продолжительности дней творения мира. Когда говорят, что день творения, согласно Священному Писанию равен 24 часам – это попытка буквального толкования Писания. Каждый день творения появлялось что-то новое, что Господь выводил из небытия. Один день и отличается от другого возникновением по творческой воле Божией такого нового, что не могло появиться самостоятельно в результате развития, что принципиально невыводимо из предшествующего, но требует нового явления Всемогущей творческой силы.  Буквальное толкование Священного Писания мало соответствует действительности. На святых отцов Церкви, говоривших о творении в 24 часа не очень корректно ссылаться. Во-первых, не все так считают. Достаточно почитать «Шестоднев»  свт. Григория Нисского. Во-вторых,  необходимо понимать, в каком контексте о сотворении мира писали святые отцы: они полемизировали с языческими философскими представлениями о бесконечности и безначальности мира (т.е. приписывания ему божественных свойств). В связи с этим, отцам Церкви очень важным было показать, что мир сотворен в определенное время, он не безначален, но  имеет начало своего бытия от Бога, он не бесконечен, но  создан в определенное время.

Креационисты протестантского толка противоречат Священному Писанию. Считая день творения первой главы книги Бытия длиной в 24 часа, они не замечают, что уже во второй главе «тем днем» названы все дни до появления человека. В синодальном переводе звучит не очень четко «в то время», хотя в еврейском тексте стоит именно в тот «йом», т.е. день. Противоречие возникает и в связи со святоотеческим представлением о времени человеческой истории. Сейчас-то какой день творения идет? Седьмой! Не правда ли затянулся по сравнению с предыдущими?! Век будущий, по церковной традиции мы называем днем восьмым. Даже математический значок бесконечности взят из этой традиции. Протестанты выходят из этого затруднения весьма интересно. Можно посмотреть забавнейшее рассуждение Морриса: «седьмой день, в который Господь почил, был также продолжительностью 24 часа, но за ним настал восьмой, девятый, десятый и так до нынешнего дня». Но если такое рассуждение может устраивать протестанта, то оно не может удовлетворить человека церковной традиции.

С научной картиной мира тоже сплошные апории. Креационисты относят осадочные отложения ко времени всемирного потопа, так как в шесть дней творения мира такое огромное количество отложений не успело бы образоваться. Но как объяснить последовательность фауны в осадочных породах? Рисуются совершенно фантастические картины: трилобиты ползали по дну, поэтому их первыми засыпало песком, потом засыпало примитивных животных, потом динозавров, затем более высокоорганизованных животных, которые бегали быстрее. Последним был человек (видимо бегали люди быстрее всех). Эта картина очень наивна, и даже здравомыслящий школьник посмеется над ней.

Мы знаем, что такое горы: это достаточно сложные образования, состоящие из осадочных, метаморфических и магматических пород и возникающие на месте столкновения двух континентов. Две плиты сталкиваются между собой, это столкновение называется коллизией континентов. Осадочные породы деформируются в складки и образуются горы. В повествовании о потопе сказано, что он длился до тех пор, пока не были покрыты вершины самых высоких гор. Т.е. горы уже существовали. Отсюда следует, что геологическая деятельность, процессы осадконакопления, приводящие к формированию осадочных пород, существовали  уже до потопа. Поэтому только ко времени потопа отнести всю геологическую историю Земли просто невозможно.

- Скажите, пожалуйста, подтверждают ли геологические исследования существование потопа и можно ли говорить о научном подтверждении библейской истории? Действительно ли на горе Арарат был найден ковчег?

- Возможно, в Священном Писании указана не гора Арарат, которая находится в Армении, а целая горная цепь, так как мы имеем дело с первоначальным консонантным текстом, в котором указаны четыре буквы алеф р р т. Отсюда же название древнеармянского государства Урарту на востоке современной Турции.

Действительно, на гору Арарат были организованы экспедиция, три из них возглавлял испанский исследователь Фернан Наварра. Наиболее результативной была экспедиция  1955 года. Предполагалось, что он нашел ковчег вмерзшим в лед горного озера на высоте пяти километров. Возможно это так, а возможно и нет, так как он нашел куски древнего дерева внутри ледникового озера, но однозначно доказать, что это ковчег, невозможно. Через небольшое отверстие во льду можно было увидеть кусок стены, но от ковчега он или от древнего деревянного здания – неизвестно. Чтобы это доказать, нужны более тщательные и серьезные исследования. Несколько кусков он принес, ботаники определили это дерево как представителя рода Quercus, т.е. дуб. Возраст по радиоуглеродному методу был определен около 5 тысяч лет

По поводу экспедиции, о которой было написано прессе, могу сказать следующее: это полнейшее шарлатанство. Эта экспедиция отправилась на поиски ковчега, игнорируя все предыдущие данные. Фотографировали они так называемую “араратскую аномалию”, похожую на семечко и представляющую собой горную породу. Отчет об экспедиции, который был опубликован в “Аргументах и фактах”, некорректен с научной точки зрения и является обычной газетной уткой.

Что касается возможного объяснения механизма  потопа с точки зрения геолога, могу сказать следующее.

Я уверен, что повествование о потопе вполне реалистично, но он был не всемирным (в том смысле, что покрыл всю Землю), а вселенским. Покрытие водами потопа всей земной поверхности хотя бы на пару километров (а ведь должны были скрыться вершины самых высоких гор) маловероятно с физической точки зрения и не необходимо с точки зрения Писания. В греческом языке потоп называется словом катаклизм (от греч. kataklysmos), которое можно перевести как очищение. То есть нужно было очистить мир от человеческого греха, и не было нужды топить Австралию, где и людей-то не было. Соответственно, потоп затронул только те территории, где жили люди.

Практически у всех народов: у полинезийцев, у египтян, у греков, жителей Месопотамии, у американских индейцев и проч. — в эпосе есть упоминание о потопе. Но это означает не то, чтобы потоп был в Америке (как силятся показать американские креационисты), а то, что все люди происходят из потомства Ноя. Воды потопа, действительно, покрыли Месопотамию, Египет, передний Восток до Кавказа. Он сопровождался катастрофическими ливнями и грозами.

Еще когда в Писании говорится, что “открылись источники великой бездны и окна небесные отворились”, здесь речь идет не только о воде с  неба, но и об океане (в данном случае и по-еврейски и по-гречески бездной назван океан). Скорее всего, земля была затоплена водой из Атлантического и Индийского океанов. Таким образом, было проведено очищение Земли от греха человека. Я думаю, что сначала было движение земной коры вниз, потом вверх, причем следы этого движения мы можем наблюдать. В регионах, которые были затоплены, наблюдается большое количество отложений, а также там существуют цепи озер-морей: Черное, Каспийское, Аральское. На погружение земной коры, а затем ее поднятие в этом регионе указывает также наличие именно в этом районе большого количества нефти. В зонах  Каспия, Ирака, Ирана и Персидского залива находятся наиболее крупные залежи нефти, так как именно эти районы испытали самое быстрое погружение и поднятие. Нефть, как известно, образуется на территориях испытавших быстрые тектонические движения: погружение, а затем подъем. Конечно, научно эту гипотезу я доказать не могу, так как для этого необходимы серьезные геологические исследования. Это гипотеза. Еще одно подтверждение того, что потоп был именно в тех регионах, о которых я говорил, это то, что в этих районах находились первые цивилизации, например Шумерская .

Но могу сказать точно, что потоп – это вполне реальное событие, и единственным реалистичным описанием существования потопа и ковчега является только Священное Писание.

Какой конец света ожидает общество победившего материализма? Размышляет священник Сергий Круглов.

Священник Сергий Круглов

Мир ждет 21 декабря и конца света.

Ну, весь мир или не весь, но очень многие.

Даже иные из тех, кто позиционируют себя, как христиане, на резонный вопрос: «Ведь Господь ясно сказал в Евангелии, что никто не знает времен и сроков, почему же мы должны верить разным нехристям-предсказателям?…», уклончиво и невразумительно что-то мычат, вроде бы соглашаются, кивают головами — и тихонько спешат в продуктовый магазин покупать спички-крупу-тушенку, дескать,так-то оно так, но мало ли что, вон сколько грозного творится вокруг, с природой-погодой…

Фото: Иван Небесный-Бесфамильный, photosight.ru

Интернет полон сайтов, на которых со смаком и в деталях обсуждаются мудрые майя с их календарем, баба Ванга и послание тибетского ламы, который предсказал на 21 декабря (по московскому времени притом) конец не конец, но галактическую тьму египетскую, от которой «бездуховные», то есть те, кто не соберутся у костров и не будут там медитировать, сойдут с ума от ужаса и вымрут, а выживут одни имеющие третий глаз дети индиго.

Наукообразие рулит на этих сайтах: некие «ученые» объясняют, с графиками, формулами и 3D-картинками, что за такая планета Нибиру и как 21 декабря все планеты выстроятся в единый парад до самого центра галактики (не удивлюсь, если это те самые «ученые», которые, по меткому замечанию одного блоггера, у себя-то под носом погоду не могут на завтра спрогнозировать, а туда же — знают, чего в галактике делается…)

И на этих же сайтах — сотни полезных советов. Как выжить тем, кто переживет конец света, как копать бомбоубежища, как выбирать пещеру для укрытия в Уральских горах, какие предметы жизненной необходимости взять с собой (и непременно — оружие, чтоб защищать себя, свою самку и своих детенышей от «диких животных и непрошеных гостей», разговоры на форумах и в чатах на эту тему особенно горячи…)

Примерно в том же направлении, причем в голос, вещают многочисленные голливудские триллеры, посвященные выживанию человечества после глобальных катаклизмов. Борьба за бензин, за воду, за еду, за чудодейственную вакцину, за выживание среди толп зомби, мародеров и людоедов, пещерный век — пещерные сердца. Эти фильмы в голос как бы говорят нам: наивный чудак этот тибетский лама, какое там духовное возрождение человечества! Новая раса, если выживет, будет расой одичавших полуживотных, главное для которых — успеть сожрать самому, пока не сожрали тебя….

Что самое страшное, поводы к такому невеселому взгляду дает сама современная жизнь. Что в вышеупомянутых фильмах, что вокруг нас в ежедневной обыденности — одно и то же: установка на борьбу за выживание есть апофеоз материализма. Чем человечество живет сегодня — «бог их чрево…» — такой и конец мира оно себе представляет. Конец, в котором главная ценность — сухая пещера, воздух, вода, консервы, спички и боеприпасы.

Для какой надобности при этом нужны книги, кроме как в костер? Для чего религия, если от вещественных святынь, которые сохранятся в катаклизмах, толку не будет, надежд на успех и избавление от бед они более приносить не станут, этот опиум в них иссякнет, а более ничего в религии и нет? Недавнее событие — встреча Натальи Солженицыной с президентом Путиным и планы сокращения часов преподавания литературы в школах — в этом контексте в комментариях не нуждается: на кой детям Гоголь, Сервантес и Блок, когда их надо учить добывать огонь, охотиться, выживать и бить насмерть между глаз тех ближних, которые — потенциальные враги, претенденты на клочок жизненного пространства?…

Так что, если конец света будет развиваться по вышеозвученному сценарию, еще прежде его наступления должны будут вымереть мои коллеги, поэты и священники. В обществе торжествующего материализма они — существа совершенно бесполезные. Поэты — те про свою бесполезность говорили и сами не раз:

«Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать….»

А священники, попы-то сиречь, при мировом пожаре во время наводнения? Ни тебе храма, ни учительного амвона, ни кадила, ни кропила, ни бабушек, несущих курку-млеко-яйки, а ряса — так в ней спасаться неудобно, разве что на портянки прихватить… Что такое поп без обряда в условиях мирового катаклизма? Ноль без палочки. Ах, говорите, молиться?

А не вы ли сами, иные мои собратья-сослужители, приучили прихожан, что молитва — залог житейского блага, мирного и благоденственного жития в мире сем? Вот они и завопят: «Молись, ты же поп! Сделай, чтоб эта волна не шла на нас, чтоб этот вулкан не извергался, чтоб эти небо и земля не проходили!… Сотвори нам молитвой — еду, воду, лекарства!» Уверен, что у тебя получится?…

Да кто ж из нас в этом может быть уверен. «Все в руках Божиих!» — дрожащим голосом скажет любой священник тогда толпам — да толпы и сами это знают… Хорошо, если не разорвут во гневе, а просто плюнут, как на бесполезного. Словом, если цель молитвы — опять же выживание и материальные ценности, то священник тут и не нужен. Когда прижмет — каждый сам вспоминает, как молиться Богу, всяк утопающий — о своей соломинке…

Так — в мире торжествующего идола материализма. Есть, конечно, и другой мир. Мир, в котором человек не может быть человеком без стихов. Мир, в котором молитва — не заклинание для вызывания блага или сиюминутного спасения шкуры, а любовное общение с Богом. И Бог там совсем другой, не тот, что в мире материализма, и священники у Бога там — совсем другие, и значимость их совсем иная. И простое выживание там — вовсе не самая главная ценность… Но там и конец света совсем другой. И все то, что происходит после него — тоже.