Некий пиит посвятил Жолтому Котяре (т.е. мне) строки:

Я сражен наповал острометностью речи,
Аргументов напором и логики блеском,
Смысла нет, бой "проигран", погасли уж свечи
И мои контратаки "провалены с треском.

И какой же "фурор" произвел этот выпад,
Сколько силы и легкости в Ваших словах,
Оцененный Ваш разум - поспешный мой вывод.
Все на что Вы способны: "Иди ка ты на х..."

Нет, я зла не таю на больных и ущербных,
Ведь "блаженных" любить сам Господь завещал,
И с тоскою взглянув на Ваш ник заграничный,
На прощанье Вам в след я рукой помахал...

Забавненько.

Вообще, что некоторым образом подкупает — означенный пиит, таки немного умеет писать стихи, в отличие от многих других говно-лириков и-уа. Что выдает в нем гуманитария средней руки, а это уже, некоторым образом, диагноз. К сожалению, нашенские гуманитарии по уровню мыслительных процессов, примерно на уровне собачек Павлова — по команде слюна течет, но спосбности к анализу отсутсвуют полностью. Справедливости ради, стоит заметить, что Украина не является рассадником гуманитарных идиотов. Это общемировая тенденция. Означенные персонажи придумали гендерные науки (!) и феминизм, экономику и экологию, ведут борьбу с глобальным потеплением и против запуска БАКа. И надо также признать, что на сегодняшнем историческом этапе таки побеждают.

Как следует бороться с подобной напастью. Самый эффективный метод был продемонстрирован в совковом мультике "День Непослушания". Там детки (типичные выпускники гуманитарных ВУЗов) решили положить свои маленькие и тонкие на своих родителей. Родители не стали выбивать дурь их детских бошек самым эффективным средством всех времен и народов "Ремень брючной кожанный широкий" (тм), а предоставили детишек самим себе. Через некоторое время детки взвыли от голодухи и позвали родителей обратно.

То же и с нашими пиитами. Дело в том, что гендерные науки рак, к примеру, не лечат. А суровый и циничный нож хирурга лечит (по крайней мере дает шанс сыграть в ящик не здесь и сейчас, а лет через 5-10). Эффективную транспортную систему города, региона или страны создают отнюдь не музы. Пользы от работающего без сбоев супермаркета безусловно больше чем от очередного борца "за экологию". Кроме того, результат работы одного из гуманитариев может увидеть каждый желающий. Его зовут Виктор Андреевич Ющенко.

Итоги у нас таковы. Иногда стоит заниматься чем-нибудь полезным. Тогда и понимание жизни придет.

ЗЫ. Ежели означенный пиит, паче чаяния, технарь (что вполне может быть учитывая пещерный уровень нашего высшего образования), то имеет место ситуация обезьяны с гранатой. И ради общего блага диплом стоит отобрать.

Жара выдалась несусветная. Ну просто булгаковская какая-то жара. Помните:

"В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан. Первый из них — приблизительно сорокалетний, одетый в серенькую летнюю пару, — был маленького роста, темноволос, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а аккуратно выбритое лицо его украшали сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке — был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках."

О, да. И из городского рюкзака цвета хаки, пахнущего почему-то кошатиной, извлекается бутылка "абрикосовой" — теплая, коричневая жидкость, бывшая кола местного разлива, всего час назад купленная из холодильника на углу Соломенской площади. Совпадений много, но все они как в том анекдоте, что "не в покер, а в преферанс, и не выиграл, а проиграл".  

Идем мы по парку, произвольно заставленному сначала пивной, потом детскими площадками. Далее стоит гламурного вида сортир, а заершает эту дремучую эклектику оббитая пластиковой вагонкой церквушкой, похожая на киоск по продаже ладана. Вместо Патриарших прудов старое, забытое еще при большевиках кладбище, вместо лип — понаехавшие в Киев еще 150 лет назад каштаны. Вечер, но парк почему-то пуст (опять по Афанасьичу!), скамейки свободны — можно присесть и придаться воспоминаниям, мечтам или размышлениям. А можно и другим, куда менее благопристойным занятиям — свиделей ведь нет почти, если не считать памятника в конце аллеи, что уставился на плиточную дорожку, темными пятнами глазниц.

Уселись.

— А ведь Булгакоский вечер получается. Жара, весна, тень деревьев.

— Да, но у него вроде про май речь шла. Страшный майский вечер...

— У нас он совсем не страшный. Смотри, каштаны скоро цвести будут.

— Еще пару дней и как на канделябрах зажгут свечи каштаны...

— Чего, на чем они там зажгут?

— На канделябрах...

— Канделябрами бьют по морде карточных мошенников. Свечи в подсвечниках стоят.

— Ну тогда так: в подсвечниках-стволах служка-Весна по приказу госпожи Природы...

— Служка, Госпожа... Неужели этот дивный вечер не навевает никаких других мыслей кроме банального садо-мазо, или как нынче модно говорить БэДэСэМэ?

— Сам придумывай тогда!

— Я придумал давно.

— Ну и...

— Все просто. Чудесный город над рекой, где цветут каштаны. Иногда даже два раза в году. Фильм помнишь такой?

— Какой?

— Ну с Мироновым... Андреем. Там Неелова еще играет.

— Нет не помню.

— Миронов очень любил эту свою роль. Там они все мечтают уехать. Из задрипаного своего городишки. Мечтают уехать в Киев.

— Ого. И не в Москву даже.

— Не в Москву. У нас тут душа есть. Весной она белая с зеленым. Допивай эту нашу "абрикосовую" да пойдем.

Начинало темнеть.

Улица частных домов среди кирпичной пятиэтажной застройки. Навстречу девушка в темных очках. В момент, когда мы поравнялись, я инстинктивно пытаюсь ощутить аромат ее духов. Потому, что красивая девушка всегда духами. Но запаха нет. Нет за нею привычного шлейфа. Я прохожу в недоумении несколько шагов и вдруг начинаю ощущть его. Странно, но запах идет откуда-то сверху, а не въется переливаясь хвостом за уходящей незнакомкой. Я прохожу еще пару шагов — запах усиливается и словно спускается по спирали с неба. Еще через секунду ощущение достигает максимума и медленно, как дымка, начинает рассеиваться. Взляд устремляется вслед за уходящим ароматом — дерево, в тень которого я зашел, покрыто множеством белых цветков. Оказывается сегодня зацвели абрикосы. Весна!