По-видимому, уедете и вы,

Понимаю, управлять такой разболтанной страной трудно. Приходится до 2-3 часов ночи сидеть в кабинете, дабы свести несводимое, решить нерешаемое. Вы, опытный бизнесмен, знаете: плох тот менеджер, который пытается самостоятельно решить все возникающие вопросы. Еще хуже, когда менеджер не решает возникающие проблемы.

Да, я о кадровой политике. О вашей, Петр Алексеевич, кадровой политике. Отвратительные советники? Непослушный премьер-министр? Давление российской (или западной) политической верхушки? Неустойчивая погода в Киеве? Есть результат, очевидный, неоспоримый. И он касается не только жизни обыкновенного украинского гражданина, совсем недавно пытавшегося искренне поверить в своих избранников, в первую очередь, в вас.

Вы знаете, наша странная, но, тем не менее, реальная война, совсем не препятствие для проведения реформ. Но реформ нет. И, как я понимаю, не будет. Это чувствуют, это понимают многочисленные негодяи и проходимцы, резво пользующиеся вашей, Петр Алексеевич, слабостью. Да, Вашей слабостью, именно так. Я ежедневно наблюдаю это в системе здравоохранения страны, в её психиатрической подсистеме. Нерешенные прежде проблемы, ненаказанные махинаторы и расхитители настойчиво, уверенно возвращаются во власть. С непосредственной помощью резвых депутатов, называющих себя борцами с коррупцией и неподкупными люстраторами. Увы, берут. Берут и они, неподкупные…

Понимаю, всё это плохо кончится. Вскоре. И причиной конца нашей государственности будет не Путин. Вы знаете: западный мир, наши искренние западные друзья ожидают от нас немногого. Они хотят, чтобы мы научились жить честно. Чтобы наши начальники-министры работали компетентно. Чтобы у нас, наконец, появилось государство с правовым оттенком (появления настоящего правового государства от нас не ждут, это невозможно…). Всё это, в сущности, и является содержанием понятия «реформы». Увы, время возможностей уходит.

Господин Квиташвили уедет. В США, разумеется. Он ведь сохранил свое американское гражданство. По-видимому, уедете и вы, преследуемый новым, совсем не демократическим режимом. Я – останусь здесь. Сосредоточусь на своем основном ремесле, буду смотрителем на кладбище памяти.

Так будет. Жаль Украину…