100 днів самоти

Кстати, то, что этой парламентско-президентской республики не получилось – один из важных итогов этих 100 дней. Когда накануне избрания нового украинского президента мои зарубежные коллеги спрашивали меня, как изменится управление страной с новым лидером, я не уставал напоминать им, что сравнение будущего победителя с Виктором Януковичем невозможно уже хотя бы потому, что Янукович ликвидировал парламентско-президентскую республику, а новый президент избирается на фоне возвращения к поруганной Конституции.

Фото: Макс Левин

Я не учел того очевидного факта, что расклад сил в парламенте и личность победителя нередко важнее самого Основного закона – хотя сам много раз приводил пример строительства парламентской республики в соседней Молдове. Республику провозгласили, власть по Конституции оказалась в руках правительства, но оказавшийся во главе страны лидер коммунистов Владимир Воронин обладал настолько прочным большинством в парламенте, что полностью сосредоточил власть в президентской администрации – так что фигуры премьера или спикера мало что значили весь период его пребывания в должности президента Молдовы. Именно Воронин вначале согласился, а потом отказался от российского плана приднестровского урегулирования, принципиального для страны – и это только пример одного решения, изменившего будущее Молдовы.

В нашем случае можно говорить не о сильном большинстве, а об отсутствии прочного большинства, на которое мог бы опираться премьер-министр – что и использовал новый глава государства в исполнении собственной роли во власти. Были и дополнительные обстоятельства: Арсений Яценюк не пытался стать “железным канцлером” даже до президентских выборов, удовлетворившись ролью “экономического премьера”, что совершенно неверно с точки зрения философии новой украинской государственности. В Кремле же традиционно хотят говорить с президентами – а в нашем случае хотели говорить именно с Порошенко, с легитимностью которого могли скрепя сердце согласиться после истеричных обвинений в адрес Майдана и “киевской хунты”.

А поскольку президент, в отличие от многих других украинских политиков, великолепно знает новейшую политическую историю Молдовы, можно не сомневаться: опыт Владимира Воронина – это как раз тот вариант, который ему вполне подходит. И Конституцию можно не менять, и страной руководить. То есть, по большому счету, президент готов к ответственности даже там, где Основной закон мешает ему возложить на себя ее последствия.

В этой готовности есть свои преимущества и недостатки. Преимущества – в скорости принятия решений, если у президента появится склонность к волевым действиям. С точки зрения отношений с Россией это важно – потому что в Кремле решения принимаются молниеносно и мы уже видим, как тяжело реагировать на них Европейскому Союзу с его согласованиями. Недостатки – в очевидной корпоративности принятия решений и постепенной исчезновении связи с обществом и политикумом как таковым – что великолепно проявилось в истории сотложенной имплементацией соглашения об ассоциации с Европейским Союзом.

Фото: president.gov.ua

Еще одним недостатком этой корпоративности стала восторжествовавшая олигополия, в которой президент чувствует себя как рыба в воде – просто все предыдущие десятилетия он был одним из участников “большой игры”, а сейчас оказался арбитром сложных олигархических отношений. Умение разруливать ситуации и находить компромиссы – блестящие качества для прошлой жизни.

Но сейчас уже сама олигополия станет тормозить реформирование страны, а отсутствие реформ будет все в большей степени превращать Украину в протекторат Запада, атакуемый Россией. И такая ситуация будет вызывать все большее и большее общественное недовольство, на которое власти будет нечем ответить. Потому что страна, с одной стороны, хочет мира – и президент пытается этого мира достичь – а с другой не хочет возвращения к олигархии и “донецким” правилам игры – а неясно как без этого сохранить контролируемые Москвой территории Донбасса и даже, как это ни печально, освобожденную часть.

Потому что страна, с одной стороны, нуждается в реформах – а с другой стороны не может противостоять московскому натиску без участия стремящихся сохранить преференции и потоки “олигархов”. Потому что общество, с одной стороны, хочет нового парламента, в котором не будет депутатов, голосовавших за репрессивные законы и откровенно продававших страну, а с другой – будет обречено на избрание законодательного органа, переполненного популистами, журналистами и просто хорошими людьми, явно не способными к законотворчеству, жизненно необходимому для реформ.

Потому что президентский блок в новом парламенте обречен либо на коалицию с Народным фронтом – что воссоздаст и заморозит нынешнюю ситуацию с Яценюком в роли талантливого экономического премьера, склонного скорее поддерживать существующий порядок вещей, чем взламывать его и быть вторым, а не первым человеком государстве – либо на коалицию с откровенно популистскими олигархическими проектами, что сделает самого президента еще и фактическим премьером, но может поставить под вопрос саму международную помощь нашей стране.

Фото: EPA/UPG

Все эти обстоятельства – не говоря уже о том, что нынешнее замирение может в любой момент обернуться большой войной даже не потому, что Путин обманет Порошенко (хотя и это вполне возможно), а потому, что российский президент способен утратить контроль над процессами на Донбассе в силу политической и экономической разбалансировки региона – практически программируют новый виток внутриполитического украинского кризиса уже в ближайшее время. Возможен как внутриэлитный конфликт, так и конфликт власти и разочаровавшегося общества.

Что в этом смысле самое главное? Главное – это избежать демонтажа государства в результате такого конфликта и перестать решать проблемы политической эффективности с помощью Майданов. Ответственность за это лежит как на власти, так и на обществе. Проще говоря – важно не свергнуть Петра Порошенко, а позволить главе государства найти выход из кризисной ситуации – даже если этим выходом станет делегирование власти сильному премьеру и переход в роль президента парламентской республики. Важно понять, что даже если в результате этого кризиса к власти придет оппозиция – не в смысле какого-нибудь маргинального оппозиционного блока, конечно, а в смысле, например, Юлии Тимошенко – это тоже будет не очень надолго, хотя лидер “Батькивщины” с ролью “железного канцлера” справится безупречно. Что в Украине теперь вообще ничего не будет надолго – вплоть до окончания реформ, которые еще даже не начались.

И только после этого периода постоянной турбулентности, который займет в лучшем случае и в от трех до пяти лет (после войны) появятся те самые люди, которые будут руководить современным европейским государством. Компетентные, но сухие политики, о которых я обещаю не писать никаких длинных скучных статей.

Поскольку они будут руководить благополучной счастливой страной без новостей, придется подыскать себе тему поинтереснее.