где они нынче такие, Украина?

Похоронная процессия, свидетелем которой стал Киев в июле 1928 года, не имела себе равных по протяженности и составу участников. Впервые за всю историю города за гробом, взявшись за руки, шли православный священник, раввин и мулла. Весь путь от Софийского собора, где проводилось отпевание, до Лукьяновского кладбища был усыпан живыми цветами. В Киеве в этот день не осталось ни одного непроданного букета, а местное воровское сообщество срезало цветы со всех городских клумб, чтобы принести их в дар человеку, которого при жизни считали святым все киевляне — вне зависимости от национальности, вероисповедания и отношений с законом.

Так хоронили «Божьего доктора» Феофила Гавриловича Яновского.

За сорок пять лет врачебной практики в Киеве Яновский не отказал в помощи ни одному пациенту, он приезжал к больному в любую погоду и в любое время суток, не брал деньги у бедных, студентов и священнослужителей. Если у человека не было средств, чтобы купить лекарства, Яновский покупал ему лекарства сам. Иногда ему приходилось содержать целые семьи, пока их кормилец из-за болезни не мог работать. В больнице он нанимал для малообеспеченных больных сиделок. В результате он сам жил очень скромно, несмотря на профессорство и многочисленные научные звания.

Яновский — один из основателей отечественной пульмонологии, нефрологии, фтизиатрии, инфектологии, клинической фармакологии и ряда других дисциплин. Чтобы оценить значение его вклада в медицинскую науку, достаточно знать, что он был единственным русским врачом, входившим в комиссию по отбору нобелевских лауреатов. Его настолько уважали в Киеве, что первый в этом городе государственный автомобиль предложили именно ему. Яновский от него отказался, потребовав автомобиль продать, а деньги вложить в городскую медицину. Происходил «Божий доктор» из рода Гоголей-Яновских, к которому принадлежал и великий писатель— Николай Гоголем.

«Где найти примирение между поисками куска хлеба (что достигается службой и платной практикой), ... научными направлениями и ... гуманитарными требованиями — лечить неплатежеспособных. Первое — нельзя отвергнуть, второе — не хочется, а третье... Нам иногда кажется, что помощь бедным — это добровольное действие, которое является похвальным, но которого тем не менее можно и не делать. Но мы должны больше делиться с другими. Все имеют одинаковые права на блага земные. Начать личную, эгоистическую жизнь и закрыть глаза относительно других — я не могу; не могу не потому, что я добрый, а потому, что иначе поступать несправедливо» — это отрывок из письма доктора Яновского жене, которая тщетно уговаривала мужа найти разумный баланс между благополучием семьи и благотворительностью.

В своей записной книжке молодой Феофил пишет: «Борясь с несчастьями и болезнями, мы совершенствуем жизнь».

В 1917 году Яновский уговаривает обеспеченных знакомых открыть бесплатную молочную кухню для бедных матерей, но с приходом в Киев большевиков кухню закрывают. Деятельность новой власти набожный Феофил Гаврилович воспринимал как очевидную дикость: «Не знаю, что-то неладно все. Жизнь становится мне не по силам. Всюду несчастье и горе. Не на чем глазу отдохнуть. Нет ощущения радости жизни. Вам, молодым, может, это легче, а у меня не осталось сил».

Несмотря на то, что сил не осталось, следующие одиннадцать лет он работает на износ, сам постоянно испытывая голод и нужду. За первые несколько лет революционной власти в Киеве умерло пять профессоров-медиков. Яновский выжил. Но его жена, дочь и внук скончались именно в эти годы.

Храм, куда Яновский ходил молиться за своих пациентов, осквернили вандалы из «Союза молодых безбожников». Жизнь не жаловала Феофила Гавриловича в последние его годы. Но смерть, как это часто бывает, все поставила на свои места. Похороны Феофила Яновского — врача, отдавшего всего себя без остатка служению людям, — стали самым высоким памятником этой высокой душе.

(Отсюда www.sguschenka.com)