Про жалість та милостиню

Прислала знакомая знакомой... Думаю, почитать стоит...

В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста. Ей
можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у
женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби.

Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек
сердобольные граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина
держит весомый ?аргумент? в пользу того, что ей деньги просто необходимы.
На руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей
когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход ? место достаточно
оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в
кульке, и шуршат купюры.

Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги,
жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько
написано, но народ наш такой ? жалостливый. Жалостливый, до слез. Готов
народ наш отдать последнюю рубашку свою, последние копейки из кармана
вытряхнуть. Подал такому ?несчастному? ? и чувствуешь, что у тебя все еще
не так плохо. Помог, вроде бы как. Хорошее дело сделал?

Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел, чтобы на мои
деньги какой-нибудь негодяй купил себе кирпича одну штуку, да вставил в
стену нового дома-дворца своего. Пускай будет дыра у него в стене, у
негодяя этого. Не будет кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке
подавали, хозяин ее имел уже несколько домов-дворцов.

Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да
шаурма. Хозяева таких ?точек? попрошайничества имеют немало, но отличаются
жадностью. И жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На
деньгах да на страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что
?встать? на место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по
вагонам метро с уныло-тягучим ?простите, что я до вас обращаюся? стоит от
20 долларов в день. Или ? знает? В таком случае ? знает, но подает?

Никто из добряков, жертвующих ?мадонне с младенцем?, не задумывается над
еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в
глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током ударило,
и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша, одетого в
неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно казалось мне
?неправильным?, если можно назвать ?правильным? уже само нахождение
ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера. Ребенок спал. Ни
всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено той, кто
представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза. Наши взгляды
встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я?

У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они
спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд) дневного
сна, и снова ? движение. За весь месяц каждодневного моего хождения по
переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел на маленького
человечка, уткнувшегося в колено ?мамы?, и страшное мое подозрение
постепенно формировалось в твердую уверенность.
? Почему он спит все время? ? спросил я, уставившись на ребенка.
Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и закуталась
в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь подняла
глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее явственно
читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей отрешенностью. Я
впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой планеты.
- Пошел на? ? произнесла она одними губами.
? Почему он спит?! ? я почти кричал?

Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным
лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови:
? Ты чего к ней пристал? Видишь ? и так жизнь у нее? Эх? На вот, дочка, ?
мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.
Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую скорбь.
Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода. Дома он
расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную женщину от
негодяя в дорогой дубленке.

Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился
почти так же, как и его ?подопечная? попрошайка. И на свой вопрос я
получил исчерпывающее:
? Пошел в?
А ребенок спал?

Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с глазами-маслинами.
Он с горем пополам окончил три класса, и читает с трудом. Полное
отсутствие образования не мешает ему передвигаться по улицам города на
очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным количеством окон,
башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен моей уверенностью в
том, что весь без исключения подобный бизнес контролируют представители
его национальности. Я узнал, что в Киеве попрошаек ?держат? и молдаване, и
украинцы. Причем, первые специализируются, в основном, на ?инвалидах
войны?. Мы часто видим их на переходах и светофорах, снующими буквально
под колесами машин. Мнимые афганцы ?работают? также и в метрополитене.

Всевозможными ?больными?, хромыми и ?приехавшими делать операцию? заведуют
с равным успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на
кажущуюся стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество
организованными преступными группировками, и деньги, брошенные полунищими
прохожими в кулечек ?обездоленного инвалида?, уходят ?наверх?. Причем,
настолько ?наверх?, что, узнай об этом сердобольный прохожий, он потерял
бы сознание от удивления. Детей берут в ?аренду? у семей алкоголиков, или
попросту воруют. Но это все, что говорится, цветочки.
Мне нужно было получить ответ на вопрос ? почему спит ребенок? И я его
получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу, повергнувшую меня в
шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о погоде сказал:
? Или под героином, или под водкой?
Я остолбенел. ?Кто под героином? Кто ? под водкой?!?
? Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть,
представляешь, как он надоесть может?

Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или ?
наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с
таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное ? иногда умирают днем,
среди ?рабочего дня?. И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком на
руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают мелочь в
кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают ?матери-одиночке??

? На следующий день я стоял в переходе возле станции метро Л. Милиционера,
ответившего мне вчера ругательством, не было видно. Я запасся
журналистским удостоверением, и был готов к серьезному разговору. Но
разговора не получилось. А получилось следующее?
У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы попрошайка попросту
игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали документы на ребенка,
и, самое главное ? где вчерашний малыш?

Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки,
стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне следует,
мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки подключились ее
негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними ? прохожие преклонных лет. В
общем, я был с позором выдворен из перехода. Оставалось одно ? звонить 02
или искать милицейский патруль. Но милиция нашла меня сама. Сержант,
любитель посылать в?, подошел ко мне и спросил документы. Я документы
предоставил, и высказал свое мнение по поводу нахождения женщины с
ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и? отправился звонить
кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением того, что пытаюсь
бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько минут в переходе не было
уже ни торговок, ни попрошайки со спящим ребенком?

Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми, просящих
милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за деньгами.
Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и бизнес этот
умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или наркотиками. Не
смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с ужасом. Ибо вы,
прочитавшие эту статью, знаете теперь ? почему спит ребенок?