Интересный вопрос. Письмо Столыпина Николаю Второму.

Ваше Императорское Величество.

Только что получил Ваше повеление относительно оставления без последствий
журнала по еврейскому вопросу.

Вашему Величеству известно, что все мои мысли и стремления направлены к
тому, чтобы не создавать Вам затруднений и оберегать Вас, Государь, от каких
бы то ни было неприятностей.

В этих видах, а не из желания испрашивать каких-либо изменений решения
Вашего по существу, я осмеливаюсь писать Вашему Величеству.

Еврейский вопрос поднят был мною потому, что, исходя из начал гражданского
равноправия, дарованного манифестом 17 октября, евреи имеют законные
основания домогаться полного равноправия; дарование ныне частичных льгот
дало бы возможность Государственной думе отложить разрешение этого вопроса в
полном объеме на долгий срок.

Затем я думал успокоить нереволюционную часть еврейства и избавить наше
законодательство от наслоений, служащих источником бесчисленных
злоупотреблений.

Все это послужило основанием в обнародованном с одобрения Вашего Величества
правительственном сообщении объявить, что коренное решение еврейского
вопроса является делом народной совести и будет разрешено Думой, до созыва
которой будут отменены не оправдываемые обстоятельствами времени наиболее
стеснительные ограничения.

Затем еврейский вопрос был предметом обсуждения Совета министров, журнал
которого и был представлен Вашему Величеству, что, несмотря на полное
соблюдение тайны, проникло, конечно, в прессу, и в общество, ввиду участия
многих лиц в составлении и печатании этой работы.

Теперь для общества и еврейства вопрос будет стоять так: Совет единогласно
высказался за отмену некоторых ограничений, но Государь пожелал сохранить
их.

Ваше Величество, мы не имеем права ставить Вас в такое положение и прятаться
за Вас.

Это тем более неправильно, что Вы, Ваше Величество, сами указывали на
неприменимость к жизни многих из действующих законов и не желаете лишь в
порядке спешности и чрезвычайности даровать от себя что-либо евреям до Думы.

Моя всеподданнейшая просьба поэтому такова: положите, Государь, на нашем
журнале резолюцию приблизительно такого содержания: «Не встречая по существу
возражений против разрешения поднятого Советом министров вопроса, нахожу
необходимым провести его общим законодательным порядком, а не на основании
87 статьи законов Основных, так как 1) вопрос этот крайне сложен, 2) не
представляется, особенно в подробностях, бесспорным и 3) не столь спешен,
чтобы требовать немедленного разрешения за два месяца до созыва
Государственной думы».

При таком обороте дела и министерство в глазах общества не будет казаться
окончательно лишенным доверия Вашего Величества, а в настоящее время Вам,
Государь, нужно правительство сильное.

Затем, если бы Вашему Величеству было угодно, можно было бы резолютивную
часть журнала переделать и, не настаивая на 87 статье, испрашивать
разрешения Вашего Величества, внести ли вопрос в Думу, или разрешить его в
порядке чрезвычайном.

Простите мне, Ваше Величество, но я знаю, чувствую, что вопрос этот
громадной важности. Если Ваше Величество не одобрите мои предположения и не
разрешите мне прислать для наложения резолюции журнал, о возвращении
которого никто пока не знает, позвольте приехать со словесным докладом в
среду в 9 вечера.

Вашего Императорского Величества верноподданный

П. Столыпин

10 декабря 1906 г.

ГАРФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 515. Л. 78–79об. Рукопись. Подлинник. Автограф.

Опубл.: Красный архив. – 1924. – Т. 5. – № 5–7. – С. 106–107.

Это письмо – ответ на письмо и записку Николая II:

Царское Село. 10 декабря 1906 г.

Петр Аркадьевич.

Возвращаю Вам журнал по еврейскому вопросу не утвержденным.

Задолго до представления его мне, могу сказать, и денно и нощно, я мыслил и
раздумывал о нем.

Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного
решения по этому делу, – внутренний голос все настойчивее твердит мне, чтобы
я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не
обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям.

Я знаю, Вы тоже верите, что «сердце царево в руцех божиих».

Да будет так.

Я несу за все власти, мною поставленные, перед Богом страшную
ответственность и во всякое время готов отдать ему в том ответ. Мне жалко
только одного: Вы и Ваши сотрудники поработали так долго над делом, решение
которого я отклонил. ( А не похоже ведь, что Николай был слабоволен, как хотят это представить очень многие? Не правда ли?)

Относительно помощи голодающим и способа объединения всего дела я говорил с
Ее Величеством. Она охотно примет под свое покровительство высшее
направление помощи. Очень важный вопрос о выборе достойного лица в виде
помощника ей.

Мы еще никого не имеем в виду; прошу Вас с своей стороны подумать об этом. У
меня в 1891 году таковым был Плеве.

Николай

(Красный архив. – 1924. – Т. 5. – № 5–7. – С. 105–106).