Этот новый образ видения вещей приводит к тому, что мы думаем и действуем в обратной перспективе по отношению к мудрости мира сего. Евангелие даёт нам бесчисленные примеры этой обратной перспективы. По правде говоря, все Евангелие есть переворачивание перспективы, но я ограничусь упоминанием Заповедей блаженства. Мы привыкли к ним, мы поем их на каждой Литургии, но осознаем ли мы, до какой степени они противоречат нашему обычному образу мысли и действия? Действительно ли мы думаем и живём с ними в согласии, когда они провозглашают: Блаженны нищие... Блаженны алчущие... Блаженны плачущие... Блаженны вы, когда возненавидят вас люди... Не мазохизм ли — искать то, что заставляет нас страдать? — Разумеется, нет, ибо за страданиями, которые приносят бедность, голод, слезы, гонения, можно увидеть отблески Царствия Божия. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех. Недостаточно опровергнуть утверждение мира сего, который говорит: «Блаженны богатые», нужно соединить две реальности, внешне несовместимые: страдание и блаженство. Их надо объединить в своём сознании, в противном случае ложным будет наш путь и далеки мы будем от Истины. Сделаем ещё один шаг. Вы знаете, что центральный символ христианства — Крест; будь то просто крест, будь то Распятие, Христос на кресте. В обоих случаях крест имеет непосредственное отношение к смерти Христа. Не это ли кульминация истории нашего спасения? Но нет, ядром христианской проповеди является Воскресение. Если Христос не воскрес, — говорит апостол Павел, обращаясь к Коринфянам, — проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор.15:14). Мы не разделяем смерть и Воскресение; вся христианская вера расположена на оси «смерть — воскресение». Таким образом, отнюдь не являясь синонимом смерти, крест есть триумфальный знак победы над ней. Жить христианским парадоксом Христос прошёл через смерть, чтобы победить смерть и войти в жизнь вечную, и приглашает нас последовать за Ним: кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережёт её (Мк. 8:35). И в этих словах — снова обратная перспектива: тот, кто хочет выиграть, теряет, а тот, кто теряет, выигрывает. Потерять свою жизнь ради Христа — значит войти в жизнь, которая не знает смерти. Путь спасения определяется как жизнь согласно Евангельским заповедям: Итак, идите, научите все народы <...> уча их соблюдать все, что Я повелел вам (Мф.28:19—20) и как принятие смерти в следовании за Христом: Кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня (Мф.10:38). Если мы хотим быть спасёнными, если мы хотим войти в жизнь вечную, мы должны пройти.

Силуана Афонский

Будучи людьми, мы рождены во плоти, но, будучи христианами, мы возрождены в Духе (Ин.3:6). Между тем мир, та интеллектуальная и социальная среда, в которой мы живем, так часто оказывает на нас влияние, что мы продолжаем думать и действовать как ветхий человек, согласно «мудрости мира сего».

«Жить, чтобы умереть» или «умереть, чтобы жить»? Такова конечная дилемма, стоящая перед нами, перед каждым из нас, а также перед всем человечеством. Христианский путь определённо выбирает вторую часть этой альтернативы: умереть на время, чтобы жить в вечности. «То, что обязательно, — говорит святитель Василий, — делай добровольно. Не береги свою жизнь, потеря которой неизбежна». Эта смерть должна быть понята в христианской перспективе упования: речь идет не о том, чтобы умереть ради смерти, но чтобы умереть ради жизни. Упование придаёт смерти, как и всякой христианской аскезе, знак в высшей степени позитивный. Свет упования, непоколебимого доверия Богу, блистает даже в самой глубокой ночи, которая нас окружает со всех сторон. Мы находимся в Женеве; если я не ошибаюсь, девиз этого города Post Tenebras Lux («после тьмы — свет»). Вот прекрасное свидетельство упования. Если бы я должен был интерпретировать этот девиз, я дал бы ему два объяснения. В первом, более материальном смысле он означает следующее: «Сейчас ночь, и жизнь трудна, но будьте терпеливы: скоро наступит утро, будет день и жизнь станет легче». Во втором, духовном смысле он учит: «Чтобы достигнуть истинного света, сначала надо пройти сквозь мрак, через отказ от ложного света». В этом втором смысле идет речь о предписании добровольного вхождения во мрак как условия, без которого невозможно достигнуть истинного Света, Света Божественного и вечного.

Силуана Афонский