Я тебя посильней обниму,
На мгновенье весь мир замолчит.
Ты услышишь, как в такт твоему,
Моё сердце на вылет стучит.
Брошу взгляд в глубину твоих глаз,
Утопая в палящем огне,
В нём сгорают обрывками фраз
Мои мысли о нашей судьбе.
Я губами коснусь твоих рук,
Поцелую из шрамов узор,
Что остался следами разлук,
Чередою бессмысленных ссор.
Языком я коснусь твоих губ
С терпким вкусом сухого вина,
И под сердца безудержный стук
Изопью эту чашу до дна...
Александр Де Вайс

 Pомантическое свидание

Когда и правая и левая рука
Чрез волшебство поют на клавишах двухцветных,
И звездною росой обрызгана тоска,
И колокольчики журчат в мечтах рассветных, -

Тогда священна ты,-ты не одна из нас,
А ты, как солнца луч в движении тумана,
И голос сердца ты, и листьев ты рассказ,
И в роще дремлющей идущая Диана.

Всего острей поет в тебе одна струна -
Чрез грёзу Шумана и зыбкий стон Шопена.
Безумие луны! И вся ты - как луна,
Когда вскипит волна, но падает, как пена.

(К.Бальмонт.)

George Sheridan Knowles (1863 - 1931)

Сильный и умный мужчина редко отдаёт должное силе и уму женщины, безоговорочно признавая за ней право на слабость и глупость.

 Amo, amas

Любить всегда, любить всем существом,
любить любовью, небом и землею,
ночною тенью, солнечным теплом,
любить всей мыслью, всей душою.
Когда же станет дальше бесполезным
тяжелый путь по жизни крутизне —
любить зажженную любовью бездну,
сгореть самим в горящем в нас огне!

РУБЕН ДАРИО (Пер. Инны Тыняновой )

Samuel Edmund Waller  

Над розовым морем вставала луна,
Во льду зеленела бутылка вина,
И томно кружились влюбленные пары
Под жалобный рокот гавайской гитары.
Послушай... О, как это было давно -
Такое же море и то же вино...
Мне кажется будто и музыка та же...
Послушай,.. послушай,.. мне кажется даже!..
Нет. Вы ошибаетесь, друг дорогой,
Мы жили тогда на планете другой,
И слишком устали, и слишком мы стары
И для этого вальса и для этой гитары...

Георгий Иванов

Да, женщины, тут нет ошибки,
 Дана вам роковая власть;
 Довольно вам одной улыбки,
 Чтоб вознестись или упасть.
Слова, молчанье, вздох случайный,
 Насмешливый иль скучный взгляд, –
 И в сердце любящего тайно
 Смертельный проникает яд.

- Привет!

Увидел, он её не ожиданно.

- Привет. Улыбнулась она в ответ.

- Выпьем чаю? Предложил он.

- Давай. Согласилась она.

Они присели друг на против друга.

- Ты стала ещё прекраснее! Восхищённо сказал он ей.

- Спасибо. Она скромно подняла на него глаза. Когда их взгляды встретились, стрелки часов на стене этой уютной кафешки, вдруг начали крутиться в обратную сторону.

... она, сидела на подоконнике, с чашкой кофе в руке и гладила другой рукой пушистую, чёрную кошку. Которая мурчала, лёжа между её ступней.

Он, сидел напротив, вальяжно развалившись на стуле с дымящейся сигаретой в руке. Он наблюдал за изгибом её нежной шеи, смотрел на точёные икры и, небольшую, но упругую грудь, которая симпатичными холмиками пряталась за вишнёвым халатом.

Она, не смотрела на него. Не хотела уходить... Ей было хорошо и грустно. Ей нравилось всё. Даже пушистая, чёрная кошка.

А он... он курил и думал, какбы позвать её в следующий раз...

... в этот момент, что-то щелкнуло и между ними возникли чашки с чаем. Стрелки часов вернулись на своё место. И наступила тишина. Они молча пили горячий чай, глотая вместе с ним свои воспоминания. Тишина была точно такой же, как и пять лет назад.

В его висках стучало серрдце, а у неё в ушах мурлыкала кошка.

Стрелка часов теперь бежала, словно сумашедшая. Чтобы прервать молчание он спросил - Пойдём? - в надежде услышать в ответ - Давай ещё посидим.

Но она, молча улыбнувшись, поднялась из-за стола. Он заплатил за чай, с серым и, как и тогда, открыл перед ней двери.

- Пока. Сказала она.

А он стоял со словами застрявшими в горле и молча смотрел ей в след. Наблюдая, как её шаги уносили всё дальше и дальше её стройную, фигуру, которая таяла в пушистом, искрящемся снеге.

Она шла и улыбалась. Шла домой, где её ждала белокурая художница, которая рисовала маминой помадой на обоях в детской, себя, маму и пушистую, чёрную кошку.