хочу сюди!
 

Инна

43 роки, овен, познайомиться з хлопцем у віці 37-54 років

Замітки з міткою «моё творчество»

"Хай приходять сни..."

Хай приходять сни у твої двори, відчиняють вікна і несуть у ніч,
твої теплі думки в місячному світлі, простягнуть долоні до знайомих лиць.
Лиш заплющиш очі - стане чутно тих, хто до цього часу не ворушить ніг,
і лише під ранок дотиком щоки, ти відчуєш вперше, що на самоті.
Далі буде більше ранків і ночей, супроводженних вуликом ідей,
мрії про весну, вихідні і мить, коли біля тебе хтось солодко спить.
Світло у вікні, за вікном птахи, березневий кіт, а із ним сусід,
оточили ліжко, й лізуть під матрац, хочуть розбутити, сиплять медом фраз.
Божевільний сон, дзвонить телефон, на столі квитки манять за кордон.
вчора вже пройшов двадцять восьмий рік, мовчки, як і всі вийшов за поріг.
Ручка у руці, рвані папірці, всі слова не ті, гамір в голові,
написала лист, марку на конверт, зникнув у шухляді з написом “секрет”.
Фарба на обличчі, на холсті портрет, очі застилає дим від сигарет,
пляшка з під вина, келихи на двох, годинник на стіні вичерпав свій строк.
Реальність або сон, на виворіт думки, спогади з дитинства, квіти польові,
відчуття свободи, легкість на душі, такою ти постала у моєму сні...

"В лунную ночь" Ч. 3

Он
Прошу, держись на расстоянъе,
Старик, уйди, оставь одних,
Пускай последнее дыханье,
Секретом будет для двоих.
Да, я не тот, ты помнишь время,
Когда гуляла босиком?
А в доме бушевало пламя,
И ты промокла под дождём.
Она
Да-да, мне кажется я помню,
Но это было так давно...
Себе, заметить лишь позволю,
Что этого не знал ни кто.
Потом подъехала карета,
В ней ехал странный господин,
Когда же отворилась дверца,
Он был как, Вы - один в один.
Он
Моя жена была больна,
И мне болезнь передалась,
Взяла тебя её сестра,
Беречь, лелеять поклялась.
Жена заснула годом позже,
И сердце биться зареклось,
Со мной, могло случиться тоже,
Но почему-то не срослось.
Я в путь подался в одиночку,
Порою забывал, кто я,
Валился с ног, лежал по долгу,
Однажды встретил старика.
И тот избавил от болезни,
Отваром с чем-то напоил,
И цель, вновь обретённой жизни,
Не тратить попусту всех сил.
Она
И Вы меня вновь отыскали,
Я одного лишь не пойму,
Зачем? Зачем, Вы мне солгали,
Но прежде я Вам помогу...
 
И своей маленькой ладонью,
Прижала рану, что есть сил,
Что отдалось ужасной болью,
Но он и это заслужил.
И будто свыше награждённый,
К её руке прижал свою,
Лучами солнца ослеплённый,
Закрыл глаза и жизнь свою...
 
Он счастлив был, не в одиночку,
Он счастлив был, что вместе с ней,
Свою единственную дочку,
Любил всегда и всех сильней.

"Треба лише..."


Треба лише прислухатись, 
Треба відчути момент, 
Бо диво може відбутись, 
А ти вже впустив момент... 
Треба дивитись під ноги, 
У різні дивитись боки, 
На небо, птахів, і на гори, 
На місяць і зірочки... 
А в лісі якщо опинився, 
Роздивися усе навкруги, 
Життя по землі розлилося, 
А в повітрі пташині пісні... 
Вертатися треба додому, 
Та залишити треба свій слід, 
Зберегти в чистоті природу, 
Що вражає й тримає без слів...

"Послание..."

Пока мы строили песочные замки, ветер унёс наши вещи, оставив нам лишь то, чего никому кроме нас не унести. Мы носим это всюду с собой, делимся, передаём друг-другу, берём на себя, когда другому тяжело, но всегда возвращаем вдвое больше. Не существует пустоты внутри нас, просто бывает слишком темно, чтобы увидеть. Мы перестали ждать подходящий момент, время илюзорно и отражаеться лишь в том, что мы видим, а видим мы то, что хотим. Под нашими ногами, как и у всех, попадаются булыжники, об которые мы спотыкаемся, и ямы в которые проваливаемся. По обыкновению, в наших планах на сегодня, продолжать идти, помогать нести, любить и быть любимыми. Над нашими головами та из бесконечностей, о которой редко задумываешься, но часто любуешься. Прикасаясь к чему-либо мы, ощущаем значимость окружающего и самих себя. Всё проходит, всего не успеть, всех не спасти, но важно пытаться. В попытках рождаются маленькие радости и большие огорчения, огромное счастье и большое разочарование, но кем бы мы стали друг для друга, если б не пытались? Чем бы закончился тот день, если бы мы не встретились? Мы не прощаем себе многого. Но когда возникает возможность простить тех, кто нам дорог, мы делаем это потому, что прощая, открываем дверь тому или тем, кто за ней, а раз так, значит, они увидят нашу улыбку. Наша ненависть, как неудобная обувь, а путь так далёк, что скинуть её – единственно верный выбор. Мы радуемся, пусть вода размывает наше строение, но на его месте, можно построить новое, лучшее, большее…Мы плачем, как и вы, но не скрываем этого, не считаем это слабостью, но верим в их (слёзы) искренность. Мы, часто просим прощения, и говорим спасибо, по мелочам, которыми наполнена наша жизнь и мы сами. Нам, быть вместе, гораздо важнее, нежели тратить время на то, что бы рассказать всем об этом.  Улыбка, которой мы делимся, не предполагает того же в ответ, не гарантирует, что нас запомнят, но распространяет тепло по телу и омолаживает душу. Нам ещё не довелось испытать радость своих родителей, когда мы появились у них, но когда это случиться, мы многое поймём, узнаем и научимся, но ещё больше почувствуем. Самыми настоящими мы становимся, когда спим, но самыми живыми, когда просыпаемся вместе. Мы так же стремимся узнать новое, пусть и бесполезное, как и уберечь старое, но нужное. Мы по-своему сумасшедшие, как и все вы, но нам это помогает раскрыться, тогда как для вас, это повод разделять, и причина расходится. Всё это про нас, тех которые ещё не встретились. Я бы хотел, что бы ты жила. Привет тебе, если прочтёшь. Если к тому времени всё ещё буду жив, я признаюсь тебе, что люблю!

"Навряд хтось чув..."

Навряд хтось чув, тож я переповім,
Історію про те, як в цьому світі,
Один дивак, і мертвим і живим,
Заповідав, коханих не губити.
 Він був старий, коли до нього люди,
Приходили і несли папірці,
Благаючи, не стримували сльози,
Плазуючи, мов змії, терлись по руці.
І він писав, коли не залишалось,
Нікого з тих, кого він зневажав,
Писав про те, що з ними може статись,
Писав, а сам - повільно помирав...
Така вже кара, за його діяння,
Що вийшла боком, не лише йому,
Він бачить тільки віщі сноведіння,
І чує скарги на власну німоту.
А що з ним сталось, вже і не дізнатись,
Ті стіни, що все бачили - мовчать,
Напіврозвалені, їм нікуди діватись,
Плющем завиті, лиш вітру заважать. 
На записі останнім, що лишився,
Були слова, заляпані в крові,
«Пробачте всі, я дуже помилявся,
Не я допомагаю вам, а ви мені...»
Ніщо з тої пори так не змінилось,
Як відзеркалення у дзеркалі людей,
На їх обличчах посмішка з'явилась,
І сенс життя - турбота про дітей!

Мир вокруг нас

                  Мартышек трое за обедом





             Послушайте,  друзья, -
                              одна из них сказала,-

             Какую новость я сегодня услыхала:


Вы знаете что говорят сейчас?
 Что будто род людской произошел от нас:
   Из нашей благородной расы
     развились будто бы людские массы.

      Да разве мы такие, как они?



                                                                    

                                                             Так ,как они , проводим дни свои?


  Как ,милые, нам тут не возмутиться:

  Где ,кто из нас бы вздумал разводиться?
  Детей своих покинуть кто бы мог
  Иль выбросить их мог бы за порог?



  
  

                              Иль на чужем оставить попеченьи,
                              С рук на руки передавать все время,


                                                                      Чтоб матерей своих они совсем незнали,
                                                                      Любви и ласки их  не испытали?
 

        Не видела я также никогда
       Чтобы заборами мы пальмы окружали,
       Чтобы у нас орехи лучше пропадали,

        Чем дать другим попробовать на вкус.
                                                                                                      
     Ещё есть вещь одна:  какая обезьяна
           Пойдет в кабак упиться до пьяна,beer2
                   За удовольствие и развлеченье то считать:
                           Придя домой,  побить жену beat и деток напугать ?

                                     Какого, я  б  хотела  знать  , они  происхожденья?


                                     Но  только  не  от  нас  ОНИ,  в  том  нет  сомненья!

                 





cvetokbokalibokalibokali

"Лист"

Симпатична і мила дівчина,
А вірші...Ну, вірші й вірші,
Не пасує тобі косметика,
Ти без неї гарніша в рази.
Твоя посмішка й очі зелені,
Твоя родимка на щоці,
У полон беруть, як відвертості,
Що пронизують твої вірші.
Я не був на війні і не марю,
Бути тим, хто вбиває людей,
Не герой, я твого роману,
І не сльози твоїх очей.
Та підтримую добру справу,
Ти натхнення для багатьох,
Хто потрапив в криваву пастку,
В кого духу за двадцятьох.
Я читав і чув твої вірші,
Зачепило тебе за живе,
Ми з тобою напевно різні,
Втім, кожному, знаєш - своє.
Я прошу написати, щось сонячне,
Де надія, не тільки ім’я,
Кольорове, можливо дитяче,
Щоб від радості бились серця.
Щоб ім’я твоє, Анастасія,
Було символом доброти,
Щоб дитяча була в когось мрія,
Щасливими бути людьми.

"Я ищу..."

Я ищу в тебе что-то знакомое,
Что-то близкое нам двоим,
Натыкаюсь на чужеродное,
На шершавый слой, острых пластин.
Подбираю слова для ясности,
Чтоб обиду не расплескать,
А слова утопают в гордости,
Бьют наотмашь «А, мне плевать!».
Сперва в руку вцепилась с ревностью,
Бормоча под нос «Не отпущу...»,
 Позже, горло сдавила с яростью,
Шепча на ухо «Я люблю...».
Я смотрю на тебя и не вериться,
Изменила тебя вертикаль,
Год, другой и совсем рассыпешься,
Не святой у тебя Грааль.
Я такой не один на свете,
Сил не хватит, чтоб всех удержать,
Я боюсь, что и наши дети,
Рук не смогут, друг другу пожать.
Не исправить уже содеянное,
Но ещё стольких можно спасти,
И я вижу, еле заметное,
На радужке глаз «Прости!».

"В лунную ночь" Ч. 2

Она
Скорей, прошу Вас, помогите,
Спасите юного глупца,
Без Вас, лишь тело на рассвете,
Покроет, по утру роса.
 Старик
Простите, юное созданье,
Но я не в силах Вам помочь,
Имею в прочем оправданье,
Спасти его, может лишь дочь.
Она
О чём, сейчас Вы говорите,
Неужто без неё ни как?
Внимательнее посмотрите,
А, даже ели правда так...
Если и есть где-то на свете,
Дочурка этому отцу,
То так мала, что я, поверьте,
Представить просто не могу.
Старик
Боюсь, Вы сильно ошибались,
На счёт того, кто здесь лежит,
Его уста уж постарались,
Вам эту тайну не открыть.
Она
Но, он казалось, был открытым,
Чистосердечным, как и я,
И ртом слегка лишь приоткрытым,
Такие говорил слова...
Старик
Змей искуситель, Еву тоже,
Запретным плодом соблазнил,
Что получилось же в итоге?
А как он сладко говорил...
Он
Не слушайте, прошу не нужно,
И слову верить старика,
Зажмите рану осторожно,
И мы обсудим всё с утра.
Старик
Он лишь на вид, при лунном свете,
Вам кажется совсем юнцом,
Я всякого видал, поверьте,
Склонитесь над его лицом.

"Запись №11"

- Эту запись с пациентом по имени  Дей Тиссен, хотя не уверена в правильности - почерк у того кто подписывал,  был скверный (совсем как у тебя), я нашла в подвале. По номеру, видно, что были и другие записи, но их найти не удалось. Я прослушала, и решила, что тебе будет это интересно.
- У меня нет, на это времени. 
- Нет, я настаиваю. Ты всегда куда-то спешишь!
- Ладно, давай!

 «- Ты включил?
- Да. Можешь говорить.
- Здравствуйте Дей. Как поживаете?
- И вам добрый вечер, доктор.
- Почему вы здесь?
- Вы сами знаете почему.
- Ну, расскажите мне ещё раз. На этот раз, я буду записывать, а вы можете, что-то вспомнить, чего раньше не рассказывали.
- Я свожу людей с ума. Не красотой, конечно, вы и сами видите, а голосом… Я пою. Точнее не просто пою, а вкладываю всего себя, потому, что по-другому просто не умею. Я достаю из глубины души такое, что казалось, по определению не может находиться в человеке. И накладываю, а когда и просто разбрызгиваю в беспорядке, всё это на готовый уже вырваться звук. Люди слушают меня, и то, что с ними происходит в этот момент – это просто не укладывается в голове. В них как будто зажгли свет, или наполнили светом изнутри. Понимаете? И, кажется, они совершенно не знают, что с ним делать, хотя многие пытаются это выяснить и предпринимают попытки к действию. Но, всё без толку, только им этого не известно. Они как мухи бьющееся об стекло. Бесполезно! Мне это известно, потому, что я  - то окно, через которое они хотят вырваться, а голос мой, словно стекло – сдерживает их раз за разом. В такие моменты, я  начинаю смотреть на всё со стороны. Как будто сама душа отлучилась ненадолго, но расстояние столь малое, что тело по-прежнему  связано с ней и готово принять  снова, в любой момент без последствий. Они не помнят того, что с ними было, но моя память, похоже, нарочно запоминает каждого. Мне бы поспать. Только во сне я могу забыться, и быть по-настоящему счастливым, каким мог бы быть, если бы не это. Печально знать, что ты обладаешь чем-то сверхчеловеческим, и не можешь это применить на себе. Правда с годами, я стал думать, что это к лучшему.Мне через неделю будет пятьдесят, и чувствую, что это придел - больше я не протяну. Странно, но я, ещё в двадцать пять чувствовал, что это половина моей жизни и следующая половина пройдёт очень быстро. Так и вышло.
- Вы всегда обладали этой способностью?
- Нет. Я был как все, по крайней мере, как многие. А когда мне было десять, со мной  произошёл несчастный случай. Я сидел за столом на кухне, а отец чистил своё ружье, сидя напротив. Словом, ружьё выстрелило. Пуля  задела мне щёку, но это был пустяк по сравнению с тем, что я с того дня не мог сказать и слова. Всё изменилось через три с половиной года, когда я встретил человека у нашего дома. Это был худощавый молодой парень, лет двадцати пяти, может больше. У него были светлые волосы, карие глаза, шрам на подбородке. Это всё, что мне запомнилось. Так, вот, этот человек представился и сказал, что у него для меня подарок. Он, сказал «Бери!». Я с недоумением смотрел на него пытаясь разгадать смысл услышанного. Незнакомец тоже смотрел на меня, и вдруг схватил рукой за горло, поднял над землёй и продержал так, наверное, с минуту. Я потерял сознание, а  когда пришёл в себя - голос уже был.  
- Хорошо, спасибо. Выключай. Эй, ты, что уснул там?
- Всё-всё, выключаю»

- Тут видно что-то случилось с диктофоном, или сотрудник куда-то ушёл, в общем, запись шла дальше, но доктор об этом не знал. Очевидно, он и не прослушивал её, потому, что я бы на его месте это стёрла.

« - Зачем всё это? Я же знаю, за чем ты сюда снова пришёл.
- И зачем же?
- Хочешь почувствовать. Только я не понимаю, для чего тебе это? Почему просто не записать на плёнку?
- Я тебе уже говорил, и повторял не один раз, что запись так не действует, но ты не слушаешь меня! Ты никогда не поймёшь, не проникнешься этой блажью. А я единственный, кто помнит, что с ним было. Ни один наркотик не сравниться с тем состоянием которое дарит твой голос. Это как…как обнять ангела или пожать руку Богу. Ты наравне со всеми – живыми и не живыми. Ты и есть все. Ничто неотделимо.
- Похоже, не я должен находиться в этой палате, а ты.
- Умного из себя строишь?! Но, пусть будет так, не буду спорить, мне необходимо услышать, как ты поёшь. Сделай это, пожалуйста. Ты же знаешь, что будет, если ты откажешься.
- Дай мне время настроиться.
- Я жду. Но не заст…»

- К сожалению, на этом запись обрывается. 
- Это весьма любопытно.
- Особенно, то, что голос того, что включал диктофон, очень похож на твой.
- Ты так думаешь?
- Да, папа. Предположу даже больше – ты и есть тот незнакомец, о котором говорил этот пациент. По описанию подходишь.
- Это совпадение, не более того.
- Хорошо. Тогда  можешь мне спеть? Я тут вспомнила, что никогда не слышала, как ты поёшь.
- Лучше тебе этого не слышать!
- Почему?
- Потому, что я по ошибке отдал лучшее…Угадай, что у меня осталось?