Мне ненавистны Вождество и Подчиненье.
Повиноваться? Нет. Повелевать? не смею!
Кто не пугает-ся, себе не строит Пугал:
в Вождях лишь тот, кто всех пугать умеет.
Претит мне даже Самово`ждества Идея!
Люблю,-- как Звери, Гады, Моря, Леса--
теряться, растекаться с Интересом
на корточках в Безумии блаженном,
чтоб издали себя манить в движеньи,
себя к себе, чтоб совращать с уменьем.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Der Einsame

Verhasst ist mir das Folgen und das Fuehren.
Gehorchen? Nein! Und aber nein - Regieren!
Wer sich nicht schrecklich ist, macht niemand Schrecken:
Und nur wer Schrecken macht, kann andre fuehren.
Verhasst ist mirs schon, selber mich zu fuehren!
Ich liebe es, gleich Wald- und Meerestieren,
mich fuer ein gutes Weilchen zu verlieren,
in holder Irrnis grueblerisch zu hocken,
von ferne her mich endlich heimzulocken,
mich selber zu mir selber - zu verfuehren.

Friedrich Nietzsche

Орёл глядит! он алчный Взгляд
упёр с Тоской во Прорву,
да во свою, чей Серпантин
всё глубже, глубже, туже!
Вдруг, в Полёте прям,
Крылом остря,
кидается на Поживу.
Верите ль вы, Голод сие?
Ну`жда Потрохов?..
Ан не Любовь, нет...
... что там Ягнёнок Орлу!
Овец ненавидит он.
Итак, брошусь я
вперёд, вожделея,
на эти ягнячьи Отары,
рвущий, кровожадный,
Позор Устроенности,
Гневом супротив овечьей Глупости.................

стоит худший меня Деец, покраснел стыдясь...................

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Schafe

Den Adler seht! sehnsuechtig starr
blickt er hinab in den Abgrund,
in seinen Abgrund, der sich dort
in immer tiefere Tiefen ringelt!
Ploetzlich, geraden Flugs,
scharfen Zugs
stuerzt er auf seine Beute.
Glaubt ihr wohl, dass es Hunger ist?
Eingeweiden-Armut? —
Und auch Liebe ist es nicht
— was ist ein Lamm einem Adler!
er hasst die Schafe
Also stuerze ich mich
abwaerts, sehnsuechtig,
auf diese Laemmer-Heerden
zerreissend, bluttraeufend,
Hohn gegen die Gemaechlichen
Wuth gegen Laemmer-Dummheit — — —

steht erroether schlechter That sich schaemend, — — —

Friedrich Nietzsche

В юности на мосту
в бурой ночи я стоял.
Издали песнь неслась;
капли златые лились
с вёсел на хлипкую плоскость.
Гондолы, фонари, музыка...
плыло всё это, хмельное во темень, прочь...

Душа моя, струнный наигрыш,
пела себе, незримо растрогана,
интимно, что годольер,
дрожа пред пёстрым блаженством.
-- Прислушался ли кто из вас?

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Venedig

An der Bruecke stand
juengst ich in brauner Nacht.
Fernher kam Gesang;
goldener Tropfen quoll's
ueber die zitternde Flaeche weg.
Gondeln, Lichter, Musik -
trunken schwamm's in die Daemmrung hinaus ...
                                     
Meine Seele, ein Saitenspiel,
sang sich, unsichtbar beruehrt,
heimlich ein Gondellied dazu,
zitternd vor bunter Seligkeit.
- Hoerte ihr jemand zu?

Friedrich Nietzsche

День моей Жизни!
Солнце заходит.
Уж гладь прилива позлатилась.
Теплом пышет утёс,--
то ли грёзит Полудень Счастья
во Полудённом Сне своём?
Уже, видать, зелёными сполохами играет Счастье
во бурой Прорве.

День моей Жизни!
К Вечеру клонится!
Уже горит твоё ущербное Око вполсилы,
уже каплет Слёз Роса твоих ручьями,
уже стелется тихо седым Морем
Любви твоей Пурпур,
последняя твоя запоздалая Милость.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Tag meines Lebens

Tag meines Lebens!
Die Sonne sinkt.
Schon steht die glatte Flut vergoeldet.
Warm atmet der Fels:
schlief wohl zu Mittag das Glueck
auf ihm seinen Mittagsschlaf?
In gruenen Lichtern spielt Glueck
noch der braune Abgrund herauf.

Tag meines Lebens!
Gen Abends gehts!
Schon glueht dein Auge halb gebrochen,
schon quillt deines Taues Traenengetraeufel,
schon laeuft still ueber weisse Meere
deine Liebe Purpur,
deine letzte zoegernde Seeligkeit.

Friedrich Nietzsche

Недолго тебе осталось жаждать,
 сожжённое Сердце!
Всё жарче Воздух,
из неведомых Уст Духом пышет мне...
 ... Прохлада великая грядёт...
Солнце моё стало надо мною в горячем Зените:
привет вам, коль явитесь,
  внезапные Ветры,
прохладные Гении Заполудня!
Воздух становится чуждым и чистым.
Не коси`т ли Ночь-
-совратительница
на меня?..
Крепись, отважное Сердце!
Не вопрошай, зачем...

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Nicht lange durstest du noch...

Nicht lange durstest du noch,
  verbranntes Herz!
Verheissung ist in der Luft,
aus unbekannten Muendern blaest mich's an
  - die grosse Kuehle kommt ...
Meine Sonne stand heiss ueber mir im Mittage:
seid mir gegruesst, dass ihr kommt
  ihr ploetzlichen Winde
ihr kuehlen Geister des Nachmittags!
Die Luft geht fremd und rein.
Schielt nicht mit schiefem
  Verfuehrerblick
die Nacht mich an? ...
Bleib stark, mein tapfres Herz!
Frag nicht: warum? -

Friedrich Nietzsche

Ангелком зовут меня...
Я-- корабль. Одна девица.
Что поделать, ну девица!
лишь любовь верти`т, звеня,
не к рульку, чтоб вкруг увиться.
Ангелком зовут меня...

Я под сотней вымпелочков;
капитанчик зубки точит
по  рульку: они манят
сотней пёстрых вымпелочков.
Ангелком зовут меня...

Огонёк зовёт спросонок,
мне горит,-- бегу, ягнёнок,
блею, млею, семеня:
я всегда простой ягнёнок.

Ангелком зовут меня...
Вы поверите ль: мой ротик
лаять может, славный пёсик,
серной молнией пенять?
Ах, ты чёртушка, мой ротик!

Ангелком зовут меня...
Молвил злобное словечко--
унеслась моя овечка,
любу горечью умял:
смерть ей чёрное словечко!

Ангелком зовут меня...
Еле слышно пал я с горки
на полянку, хрусть ребёрко--
котик-душка прочь слинял,
лапкой сдивнув лом ребёрка!

Ангелком зовут меня...
Здесь душа, она --котёнок:
шаг, другой... и пятый, тонок,--
на кораблик кот слинял.
Лапки шустрые, законно. 
Ангелком зовут меня... 
 
Я-- корабль. Одна девица.
Что поделать, ну девица!
лишь любовь верти`т, звеня,
не к рульку, чтоб вкруг увиться.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Die kleine Brigg, genannt ’das Engelchen’

Engelchen: so nennt man mich -
Jetzt ein Schiff, dereinst ein Maedchen,
Ach, noch immer sehr ein Maedchen!
Denn es dreht um Liebe sich
Staets mein feines Steuerraedchen.
Engelchen: so nennt man mich -

Bin geschmueckt mit hundert Faehnchen,
Und das schoenste Kapitaenchen
Blaeht an meinem Steuer sich,
Als das hundert erste Faehnchen.
Engelchen: so nennt man mich -

Ueberall hin, wo ein Flaemmchen
Fuer mich glueht, lauf ich ein Laemmchen
Meinen Weg sehnsuechtiglich:
Immer war ich solch ein Laemmchen.

Engelchen: so nennt man mich -
Glaubt ihr wohl, dass wie ein Huendchen
Bell’n ich kann und dass mein Muendchen
Dampf und Feuer wirft um sich?
Ach, des Teufels ist mein Muendchen!

Engelchen: so nennt man mich -
Sprach ein bitterboeses Woertchen
Einst, dass schnell zum letzten Oertchen
Mein Geliebtester entwich:
Ja, er starb an diesem Woertchen!

Engelchen: so nennt man mich -
Kaum gehoert, sprang ich vom Klippchen
In den Grund und brach ein Rippchen,
Dass die liebe Seele wich:
Ja, sie wich durch dieses Rippchen!

Engelchen: so nennt man mich -
Meine Seele, wie ein Kaetzchen,
That eins, zwei, drei, vier, fuenf Saetzchen,
Schwang dann in dies Schiffchen sich -
Ja, sie hat geschwinde Taetzchen.
Engelchen: so nennt man mich -
 
Jetzt ein Schiff, dereinst ein Maedchen,
Ach, noch immer sehr ein Maedchen!
Denn es dreht um Liebe sich
Stets mein feines Steuerraedchen.

Friedrich Nietzsche

На солнце полудня, в тиши
больница холодна;
старуха-мать полулежит
у дряхлого окна.

Глаза больны, белы власа;
корсаж опрятен, прост;
улыбка, уст её краса,
послаще тихих рос.

Куст роз расцвёл вблизи окна,
четыре пчёлки вкруг;
не утомилась ли она
от гула их, а вдруг?

Привольем тешится она,
блаженству края нет:
видна ей лучшая страна;
ты, матушка, мой свет!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Alt Muetterlein

In Sonnenglut, in Mittagsruh
Liegt stumm das Hospital;
Es sitzt ein altes Muetterlein,
Am Fenster bleich und fahl.

Ihr Aug' ist trueb, ihr Haar schneeweiss,
Ihr Mieder rein und schlicht,
Sie freut sich wohl und laechelt still,
Im warmen Sonnenlicht.

Am Fenster blueht ein Rosenstock
Viel Bienlein rings herum,
Stoert denn die stille Alte nicht
Das emsige Gesumm?

Sie schaut in all' die Sonnenlust
So selig stumm hinein:
Noch schoener wird's im Himmel sein,
Du liebes Muetterlein!

Friedrich Nietzsche

Ни шагу взад? Вперёд нейти?
Здесь серне также нет пути?
Что ж, стану, крепко ухватив,
всё, что глазам, рукам найти!
Пять футов-- ширь Земли, Рассвет;
внизу-- весь Мир, Народ, и Смерть!

Вокруг молчок,
всё начеку,
не пискнет птах--
дрожа, мелькнёт
над гор хребтом,
как беглый блик.
Тут мысль молчит,
кругом течёт.

Крадётся Солнце в горы,
встаёт, встаёт:
за каждым шагом отдых.
С чего бы Мир поблёк?!
По струнам утомленья ветер
песнь треплет. А надежды
уж нет, а улетела...
По мне он плачет.

Суть горы-лёд, и сосны, и родник
ему ответ, чужой,
но всмотримся в него:
сколь резв, с уступа водопад
бросается с приветом--
и замер, белая колонна, страстно
дрожа в тоске.

Меж глетчером и мертвью камней
вдруг меркнет огонёк,
похожий я уж видел:
он мне намёк...

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Der Wanderer und sein Schatten

Nicht mehr zurueck? Und nicht hinan?
Auch fuer die Gemse keine Bahn?
So wart' ich hier und fasse fest,
was Aug' und Hand mich fassen laesst!
Fuenf Fuss breit Erde, Morgenroth,
unter unter mir - Welt, Mensch und Tod!

Da horcht es rings
und athmet kaum
kein Vogel singt
da ueberlaeuft
es schaudernd, wie
ein Glitzern, das Gebirg.
Da denkt es rings -
und schweigt -

Die Sonne schleicht zum Berg
und steigt und steigt
und ruht bei jedem Schritt.
Was ward die Welt so welk!
Auf mued gespannten Faden spielt
der Wind sein Lied.
Die Hoffnung floh -
er klagt mir nach.

Es geben Eisgebirg und Tann' und Quell
ihm Antwort auch,
doch sehen wir die Antwort nur.
Denn schneller springt vom Fels herab
der Sturzbach wie zum Gruss
und steht, als weisse Saeule zitternd,
sehnsuechtig da.

Und zwischen Eis und todtem Graugestein
bricht ploetzlich Leuchten aus -
solch Leuchten sah ich schon:
das deutet mir's -

Friedrich Nietzsche

Эй, птички поднебесья,
сберите песен впрок,
слетав, приветьте вместе
мой милый городок!

Эй, жаворонки, венчик
я нежно сплёл с трудом!
Да будет им привечен
мой старый отчий дом!

Эй, соловейка милый,
спеши ко мне на зов,
на отчую могилу
снеси бутоны роз!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Gruss

Ihr Voeglein in den Lueften,
Schwingt mit Gesang euch fort
Und gruesset mir den teuren,
Den lieben Heimatsort!

Ihr Lerchen, nehmt die Blueten,
Die zarten mit hinaus!
Ich schmueckte sie zur Zierde
Fuer's teure Vaterhaus.

Du Nachtigall, o schwinge
Dich doch zu mir herab
Und nimm die Rosenknospe
Auf meines Vaters Grab!

Friedrich Nietzsche