Хотел замутить какой-то провокационный текст (или как сейчас это модно называть - потролить сообщество) про 8-е марта, но нет мотивации. Ну что, напишу еще и я про то, что это совсем не тот праздник и не праздник вообще и не об том. Что это про одинаковую продолжительность рабочего дня и прочую фигню (типа все письки одинаковы), в которой они нас давно уже даже не догнали, а перегнали вообще навсегда.

Ну и что? Кто это все такое разное знает про Кларок Цеткиных, тот его и не празднует. А остальных переубедить невозможно. Одни особи с двумя икс хромосомами требуют и жаждут голландских тюльпанов, другие с ущербной второй игрек хромосомой (и опять-таки в ущерб семейному бюджету) покупают и приносют им их.

Типа идиллия. Носки и пенка для бритья в "мужской" день конвертируются в чахлую мимозу или тюльпан в "женский".

Сегодня много писали про Савченко. Лучший текст, как по мне, у Якова Кротова.

И не хочу вообще ничего больше писать. Я думаю, что Порох с кроликом танцуют от радости, что надежды скоро не будет. А не будет Надежды, не будет и проблемы. И можно продолжать пир во время чумы.

И уже за скобками и более приземленно - про Чуху, хорошее вино и мелкие радости жизни.

Живите с радостью,друзья,
Ведь жизнь на счастье нам даётся,
Ничто однажды не вернётся,
И потому любуюсь я
На небеса,на лес,на горы,
На радугу,что над рекой...
В душе - отрада и покой!
Живите с радостью,друзья,
Дарите близким комплименты.
И все счастливые моменты
Копите в сердце у себя!
Живите с радостью,друзья,
Любите,смейтесь,словно дети,
Пусть лучшее,что есть на свете
Согреет душу вам, друзья!

Собраться б  мыслью и душою
Дожди, туманы переждать,
Но вряд ли нужно, я не скрою,
Вернуть ушедшее назад...
Порой штормило в небе хмуром,
В ухабах призменных  тревог,
Но наступала в мыслях  мудрость
И прояснялся небосвод!
А что? - Живём, пусть не мечтою,
Но планы строим каждый  день,
Неспешно, раннею  весною,
Вновь расцветёт в душе сирень...

За окном не спешно раскачивая старые тополя шумит южный ветер и дождь мерной дробью стучит в стекло...

Телевизор в пестром мелькании и многоголосице изливает 
в пространство тревожные образы минувшего дня...

Нильс Бор нашел однажды на улице подкову и положил ее в карман.
- Зачем, профессор, вы же не верите в то, что подкова приносит счастье? - спросил ассистент и услышал ответ:
- Говорят, она приносит счастье и тем, кто в это не верит!

Алиса: Как можно победить, утратив всякую надежду?

Шляпа: Сначала ты теряешь всякую надежду, а потом все складывается как нельзя лучше.

Алиса: Однако надежда умирает последней.

Шляпа: Ха-ха. Вырвись из плена собственных шаблонов. Думаешь, за пределами надежды существует лишь облом? В действительности, только лишившись последней надежды, ты можешь стать по-настоящему свободной. ТЕБЯ НИЧТО БОЛЬШЕ НЕ ДЕРЖИТ, тебе становится все-равно, и ты получаешь, наконец, возможность сосредоточиться на мыслях о том, что следует делать, а не о том, что теперь будет. Поэтому, когда умирает надежда, знай - все еще только начинается, и поступи иначе.

Алиса: А поступить иначе по отношению к чему?

Шляпа: Не имеет значения. К чему угодно... К себе, например. Надежда есть следствие привычки — смертельной инерции сохранения состояния. Убей надежду

Если б речи мы дар потеряли,

Не первый раз эта заметка попадается на глаза.. наверное,так надо.. делюсь

Еду я в электричке. Входит бомж. Синяк синяком. Морда опухшая. На вид лет тридцать. Оглядевшись, начинает:

— Граждане господа, три дня не ел. Честно. Воровать боюсь, потому что сил нет убежать. А есть очень хочется. Подайте, кто сколько сможет. На лицо не смотрите, пью я. И то, что дадите, наверное, тоже пропью! — и пошел по вагону.

Народ у нас добрый — быстро накидали бомжу рублей пятьсот.

В конце вагона бомж остановился, повернулся к пассажирам лицом, поклонился в ноги.

— Спасибо, граждане-господа. Дай Вам всем Бог!

И тут вдруг сидящий у последнего окна злобного вида мужик, чем-то похожий на селекционера Лысенко, только в очках, вдруг как заорет на бомжа:

— Мразь, гнида, побираешься, сука. Денег просишь. А мне, может, семью нечем кормить. А меня, может, уволили третьего дня. Но я вот не прошу, как ты, мразь.

Бомж вдруг достает из всех своих карманов всё, что у него есть, тысячи две, наверное, разными бумажками с мелочью, и протягивает мужику.

— На, возьми. Тебе надо.
— Что? — фонареет мужик.
— Возьми! Тебе нужнее! А мне еще дадут. Люди же добрые! — сует деньги мужику в руки, отворачивается, распахивает двери и уходит в тамбур.
— Эй, стой! — вскакивает мужик и с деньгами в руках выбегает за бомжом в тамбур.

Весь вагон, не сговариваясь, замолчал. Минут пять мы все внимательно слушали диалог в тамбуре. Мужик кричал, что люди — дерьмо. Бомж уверял, что люди добры и прекрасны. Мужик пытался вернуть деньги бомжу, но тот обратно денег не брал. Кончилось всё тем, что бомж пошел дальше, а мужик остался один. Возвращаться он не спешил. Закурил сигарету.

Поезд остановился на очередной станции. Вышли и вошли пассажиры.

Мужик, докурив сигарету, тоже вошел обратно в вагон и присел на свое место у окна.
На него никто особо не обращал внимания. Вагон уже жил своей обычной жизнью.
Поезд иногда останавливался. Кто-то выходил, кто-то входил.

Проехали остановок пять. Вот уже и моя станция. Я встал и пошел на выход.

Проходя мимо мужика, я бросил на него беглый взгляд. Мужик сидел, отвернувшись к окну, и плакал…

© Михаил Фатахов