не суди , не судим будешь...почему люди забывают эту простую истину?

даже "божьи" верующие люди, регулярно ходящие в храм, бьющие поклоны, считают , что имеют право судить других ...откуда столько лицемерия , отсутствие доброты,любви и настоящей веры в душЕ?.. не понять мне этого

честно (с)тырено с фб)

«Поехала я в один монастырь на всенощную и на исповедь. Приехала к началу, но очень хотела есть. И понимаю, что нельзя, но таааак хочется. А там, недалёко от входа, монастырский ларёк с выпечкой, чаем-кофе и всякими другими вкусностями.
Заняла очередь, и когда она как раз подошла, передо мной влезает мужик.
„Я уже отстоял, брал только что, так что будьте добры и т. д.“
Отвратительный мужик! Бритоголовый, на понтах. Кошелёк толще моей сумки, куда помещается абсолютно все. Шлейф одеколона…
— Мне кофе! — Говорит. — Два!
— Растворимый? — Спрашивает продавщица.
— Мне натуральный и самый лучший, — понтуется мужик.
А „бритый“ ещё заказал каких-то пирогов, пирожных, ещё чего-то…
„Что, жена не может испечь, или любовница? — думала я про себя. — И вообще, я на исповедь опаздываю“.
И бросаю на него такие взгляды, что он просто в пепел сгореть должен. Но на меня он даже внимания не обращал — не его полёта птица.
Наконец, он взял все, что ему надо, и вышел.
Пью чай, смотрю в окошко. И вижу, как этот наглый мужик свой „самый лучший натуральный кофе“ бомжам отдает.
Они там невдалеке расположились. И пироги свои с пирожными.
Я аж поперхнулась. Не выдержала, подошла к ним.
— Это вы для них все покупали?
— Да! У меня сегодня день рождения. Угощаю вот.
Принюхалась — вроде трезвый.
— Поздравляю! Можно я тут постою с вами? (Интересно же).
— Постойте, конечно.
Уши навострила, а он бомжиков расспрашивает, что с ними случилось и т. д.
Подтянулись к нашей „компании“ две церковные старушки. Тоже в монастырь шли. И стали бомжикам говорить, что, типа, так жить нельзя, надо работать. Ну и я поддакиваю…
А мужик этот, пока мы проповедовали, штанину одному бомжу поднял, а нога вся гнилая, вонючая. Он её ощупывает. Прямо голыми руками. Я аж не выдержала:
— Вы не боитесь?
— Я же ВРАЧ, — говорит.
Осмотрел, написал на бумажке какое-то лекарство и денег бомжу дал на него.
Смотрю я на дядьку, а ведь нормальный мужик. Глаза добрые. А чего я про него только не подумала.
А бомжи — довольные. Пирожные с кофе лопают…
И поплелась я на свою исповедь. Только толку-то…»
© Елена Кучеренко С наступающим Рождеством, юашники!!! мира, добра , любви и не показушной веры нам!!!

Европейские страны кажутся нам привлекательными. Во-первых, качество жизни в этих странах во многом превоходит наше. Во-вторых, эти страны известны своей богатой историей и достопримечательностями. А в-третьих, улицы европейских городов поражают чистотой.  Конечно, всё это стало возможным благодаря особенностям менталитета европейцев. Какими бы странными они нам не казались, надо отдать им должное. Их отношение к жизни и необычайный позитив поражают. А то, с каким уважением и вниманием они относятся к малоимущим, не может не восхищать. Ведь для них человек остаётся членом общества независимо от своего материального положения и уровня образования. 

  Я сидел с другом в небольшом уютном кафе неподалеку от знаменитого города Венеция.  Пока мы наслаждались невероятно вкусным итальянским кофе, в кафе зашел мужчина. У подошедшего к нему официанта он попросил два кофе — одно для него, второе — «на стену». Мы начали наблюдать за этой сценой с интересом и увидели что ему принесли одну чашку кофе, в то время как он заплатил за две. Когда мужчина вышел, бармен написал на бумажке: «чашка кофе». И повесил эту бумажку на стену. Мы сидели в кафе долго и заметили еще двух мужчин, которые заплатили за три чашки кофе и бармен опять написал уже на другой бумажке «чашка кофе» и повесил ее на стену рядом с первой. Это было нечто удивительное и непонятное для нас. Мы закончили разговор, заплатили по счету и вышли.

 Несколько дней спустя мы опять оказались в этом заведении и наслаждались крепким кофе. В это время бедно одетый мужчина зашел в кафе, посмотрел на стену и присел к стойке бара. Усевшись на стул он попросил бармена: «Чашку подвешенного кофе, пожалуйста». Бармен тут же налил ему чашечку эспрессо и невозмутимо подал как и любому другому клиенту, пожелав при этом доброго утра. Мужчина выпил кофе, поблагодарил и вышел, не заплатив ни цента. В это самое время бармен снял один лист бумаги со стены и бросил его в мусорное ведро. Мы были несказанно удивлены. Уважение, с которым здесь относятся к неимущим и их потребностям согрело наши души, просто до слез. 

Очень важно здесь то, что человека не заставляют унижаться и что-то выпрашивать, чего он сам приобрести, в силу тех или иных причин, не может. Он просто видит, что здесь ему могут помочь и этот кофе подают с уважением, как и любому клиенту, без разницы. Клиенты побогаче просто так — из хорошего настроения и доброты, без принуждения могут «подвесить» чашечку кофе. И мир становится добрее и теплее.  В отличии от нашей страны, в западных странах доброта и уважение является характерной чертой.

                             

СУДЬЯ-ОБНИМАТЕЛЬ

Не приставайте ко мне! Лучше обнимите!

Наклейка на бампере машины

Ли Шапиро — вышедший на пенсию судья. Он также один из самых искренне любящих людей среди всех, кого мы знаем. На определенном этапе своей карьеры Ли понял, что любовь — самая великая сила в мире, и вследствие этого стал раздавать объятия везде, где только возможно. Коллеги Ли прозвали его «судьей-обнимателем» (в противоположность судье-вешателю, надо полагать). Наклейка на бампере его машины гласит: «Не приставайте ко мне! Лучше обнимите меня!»

Примерно шесть лет тому назад Ли создал то, что сам он назвал «набором обнимателя». Это сумка с надписью «Сердце в обмен на объятие», содержимое которой составляют тридцать маленьких вышитых сердечек из красной ткани с полоской липкой бумаги на оборотной стороне. Всякий раз, направляясь на встречу с людьми, Ли берет с собой свою сумку и предлагает им сердечки в обмен на объятия.

Благодаря этой своей привычке Ли приобрел такую известность, что его часто приглашают на важные конференции и симпозиумы, где он пропагандирует свою идею любви без границ. На одной из таких конференций, в Сан-Франциско, представитель местной телекомпании бросил Ли вызов, заявив: «Вам легко раздавать обьятия здесь, на конференции, поскольку люди принимают в ней участие по собственному выбору. Однако в реальной жизни это никогда не сработает».

В качестве испытания Ли было предложено обнять нескольких людей на улицах Сан-Франциско. Ли вышел на улицу в сопровождении команды телеоператоров из службы новостей. Сначала он подошел к женщине, проходившей мимо.

— Привет, я — Ли Шапиро, судья-обниматель. Я раздаю эти сердечки в обмен на объятие.

— Что ж, я не против, — ответила она.

— Слишком просто, — возразил телекомментатор. Тогда Ли осмотрелся по сторонам и увидел женщину — контролера на платной автостоянке, только что пережившую несколько неприятных минут по вине водителя «БМВ», которому она выдавала квитанцию. Ли уверенным шагом направился к женщине, операторская группа следовала за ним, и обратился к ней со словами:

— Я вижу, вам сейчас очень не хватает объятия. Я — судья-обниматель и могу предложить его вам.

Она тут же согласилась.

Напоследок телевизионный комментатор решил предложить ему еще одно испытание:

— Видите, сюда идет автобус? Водители городских автобусов — самые грубые, угрюмые и неприветливые люди во всем Сан-Франциско. Посмотрим, удастся ли вам получить от него объятие.

Ли принял вызов. Как только автобус притормозил у остановки, Ли подошел к водителю и сказал:

— Привет, я — Ли Шапиро, судья-обниматель. Вряд ли во всем мире найдется работа более напряженная, чем у вас. Сегодня я предлагаю всем людям объятия, чтобы хоть немного облегчить их бремя. Не хотите ли получить одно?

Водитель автобуса, здоровенный детина, в котором было шесть футов два дюйма роста, выбрался из кабины и ответил:

— Почему бы и нет?

Ли обнял его, вручил ему одно из сердечек и помахал рукой на прощание, когда автобус отъехал от остановки. Команда телевизионщиков буквально лишилась дара речи. Наконец комментатор произнес:

— Должен признаться, я глубоко потрясен.

Однажды приятельница Ли, Нэнси Джонстон, появилась у него на пороге. Нэнси — профессиональный клоун, и в то утро при ней был ее клоунский костюм, грим и весь прочий антураж.

— Ли, возьми свою сумку с сердечками и поедем в приют для инвалидов.

Прибыв на место, они принялись раздавать пациентам надувные клоунские шляпы, сердечки и объятия. Ли чувствовал себя неловко. До сих пор ему никогда не случалось обнимать людей смертельно больных, парализованных или умственно отсталых. Поначалу это потребовало от обоих немалого напряжения сил, однако по мере того, как Нэнси и Ли следовали из палаты в палату в окружении целой толпы врачей, медсестер и санитаров, им понемногу становилось легче.

Прошло несколько часов, прежде чем они достигли последней палаты. В ней находились тридцать четыре самых тяжелых больных из всех, каких Ли когда-либо приходилось видеть. Впечатление было настолько гнетущим, что у него сердце разрывалось на части. Однако движимые потребностью поделиться со всеми своей любовью и показать, что эти люди им не безразличны, Нэнси и Ли принялись обходить палату в сопровождении сотрудников больницы, которые к этому времени все успели обзавестись сердечками и надувными шляпами.

Наконец Ли подошел к последнему пациенту, Леонарду. Леонард носил на груди большой белый слюнявчик, и, увидев, как больной пускает в него слюни, Ли произнес:

— Пойдем, Нэнси, боюсь, мы ничем не сможем ему помочь.

— Что ты, Ли! — отозвалась Нэнси. — Разве он не такой же человек, как и мы?

С этими словами она надела на голову Леонарда надувную шляпу. Ли достал одно из своих красных сердечек и прикрепил его к слюнявчику несчастного. Затем он сделал глубокий вдох, нагнулся и крепко обнял Леонарда.

Внезапно из груди Леонарда вырвался пронзительный визг. Остальные пациенты принялись бренчать металлическими предметами. Ли обернулся к медицинскому персоналу в поисках объяснения и тут увидел, что в глазах у всех врачей, медсестер и санитаров стояли слезы.

— В чем дело? — спросил он у старшей медсестры. Ее ответ навсегда запечатлелся у него в памяти:

— Это первый раз за последние двадцать три года, когда мы видели Леонарда улыбающимся.

Как мало нужно порой, чтобы раз и навсегда изменить жизнь других людей!

Джек Кэнфилд и Марк В. Хансен

Из книги Дж. Кэнфилд, М.В. Хансен «Куриный бульон для души» («Исцеление души»)

В моих ладошках лучик счастья.
Его я,людям подарю.
 Пусть он, хранит их,от ненастья
Даря,закаты и зарю.
 Пусть плакать сердце перестанет
И доброта в нем, прорастет.
 Душа, ромашкой расцветает
 И соловейка в ней,поет.
 Пусть станут люди все,добрее
 И улыбаются всегда.
От нежных чувств и жизнь милее,
А значит штормы ,не беда...

МИТТЕЛЕК...

Холодно. На улицах пустынно. Нет даже дворовых собак- у них есть свои убежища на период холодов. У подъезда одного из домов сидит миттельшнауцер. Собака замерзла. Она не знает, куда идти. Месяц назад ее около этого дома выпустили из машины, как она думала- сделать свои дела, но когда она оглянулась, ни машины, ни хозяев уже не было.

Миттелек остался ждать. Он надеялся, он думал, что вот, сегодня, обязательно приедут за ним. Но проходили дни, недели, а никто так и не приехал….

Собака ждала. Из дома, возле которого она ждала и теперь жила, выходили и уходили по своим делам люди, и никому не было дела до маленькой, брошенной хозяевами собаки. И только один- большой, пахнущий вкусным табаком Человек, проходя мимо, всегда клал перед песиком что- нибудь вкусное, гладил его и почему-то называл « потеряшкой». Так прошел месяц….

Человек, пахнущий табаком, исправно кормил собаку, и подолгу стоял возле неё, о чем-то вздыхая.

Миттелек не знал, что в квартире этого Человека долго и тяжело умирал старый, парализованный пес, проживший с человеком много- много лет.

Тоже миттельшнауцер….

Однажды Человек унес из своей квартиры какой-то сверток, пришел домой поздно, и от него пахло так же, как часто пахло от прежнего хозяина миттелька- водкой.

Человек долго сидел около брошенной собаки, что-то говорил, кормил колбасой, и плакал, плакал…

А потом пришла зима.В один из дней пошел сильный снег, ударил мороз, и собака стала замерзать. Мороз был необычно сильный, и песик, всю жизнь проживший в квартире, так и не сумел за месяц привыкнуть к уличным условиям, а теперь и к холоду.

Миттелек робко поскреб лапой по железной двери подъезда. Ему хотелось тепла. Хоть чуть-чуть, хоть на одну ночь…

Дверь открылась, из подъезда вышел толстый, замотанный шарфом по самые глаза мужик, неся на руках такую же толстую, укутанную в теплую шаль таксу.

Он равнодушно оттолкнул миттелька от двери, бережно опустил свою таксу на землю, и они не спеша двинулись вдоль улицы- сытые, тепло одетые, довольные собой…

Дрожащая от холода собака смотрела им вслед, и на ее мордочке появилась капля- может, это была слеза, может- просто снег растаял, кто знает?...

Но вот песик услышал знакомые шаги. Шаги того, доброго, пахнущего табаком Человека. Миттелек напрягся, задержал дыхание, чтоб потом вдохнуть поглубже знакомый запах – запах Добра и Внимания.

Человек подошел к замерзающей собаке, присел перед ней, погладил, распахнул пальто и, подхватив песика на руку, засунул в теплое нутро своей пропахшей табаком одежды, запахнул пальто и сказал: -Пошли домой! Хватит тебе тут этих негодяев ждать. Ведь замерзнешь! Эка вон какие лапы холодные…

Собака всем своим иззябшим тельцем прижалась к этому теплому, в один миг ставшему родным телу, и, глубоко вздохнув, закрыла глаза. Сильные руки Человека бережно несли согревающегося песика домой, а глаза его впервые за долгое время светились радостью от осознания сделанного доброго дела.

-Ах я, старый дурак! Почему раньше тебя не забрал? Чего боялся? Повторения? Старый дурак, старый дурак….

Человек ворчал, не спеша поднимаясь на свой этаж, и радовался, что теперь ему не будет одиноко, и что недавно похороненная собака наверняка одобрила бы его поступок….