19. На следующее утро показался мне отель "Савой" преобразившимся. Всеобщее укрепляющее возбуждение передалось и мне: мой взгляд навострился- я заметил тысячу мелких перемен так, словно смотрел в мощную подзорную трубу. Возможно, горничные трёх нижних этажей носили те же чепцы, что и вчера ,и позавчера. Мне кажется, что чепцы и передники сами обновились как перед визитом Калегуропулоса. В новых зелёных фартуках ходят горничные-мужчины; на красных лестничных пролётах не видать ни...

Читати далі...

ТРЕТЬЯ ГЛАВА 18. Внезапно Блюмфельд объявился. Таковы всегда крупные события, и кометы, и рволюции, и венчания коронованных особ. Великим событиям присуща внезапность, и всякое ожидание их свидетельствует об их медлительности. Блюмфельд, Генри Блюмфельд прибыл ночью, в два часа, в отель "Савой". В это время не прибывали поезда, но Блюмфельд прибыл вовсе не поездом, с какой стати полагаться на "железку"ему? Он пересёк границу в авто, на своём американском салонированном...

Читати далі...

Мой друг Звонимир ходит в бараки, ведь он любит возбуждение и беспорядок ,и усугубляет их. Он рассказывает голодающим о богачах, высмеивает фабриканта Нойнера и говорит о голых девушках в баре отеля "Савой". - Ты же преувеличиваешь, -укоряю я Звонимира. - Так надо, иначе они не поверят. Он рассказывает в бараках о смерти Санчина как свидетель. У него есть охота высмеивать, дух реальной жизни присутствует в его повествованиях. Возвращенцы слушают, а затем поют они, каждый -песни своей...

Читати далі...

16. В этот день ожидался Калегуропулос. Звонимир разбросал стулья, устроил в нашей комнате, где пожелал дождаться директора гостиницы, беспорядок. Я поджидал Калегуропулоса наверху. На этот раз я не заметил никакого смятения. Все покинули отель; три верхних этажа опустели- можно было рассмотреть убранство номеров. Внизу было тихо. Игнац ездил вверх-вниз. Через час ко мне пришёл Звонимир и сказал, что директор ходит по коридору. Звонимир стал у двери, директор поздоровался с ним, но...

Читати далі...

Ми`страль-ветер, тучебойник, горебо`ец, небодворник, буйный, сколь люблю тебя! Мы ли не одной утробы первенцы, одной судьбою вечно связаны братья`? Здесь один на гладких скалах, я пляшу, твой зазывала- ты ж свистишь и мне поёшь: братец без весла и лодки волен пуше воли-тётки, выше диких волн снуёшь. Чуть проснувшись, слышу кличи: ты громишь утёсов кички вдаль до зарева стены. Хайль! а ты уж чешешь море, бриллианты роешь споро с горной бросившись страны. По небесной глади-тони, вижу, ты...

Читати далі...

15. Мы живём вдвоём в моей комнате, Звонимир и я. Он спит на софе. Я не предложил ему свою кровать потому, что к ней было привык ,а затем долгое время был лишён мягкой постели. В доме моих родителей в Леопольдштадте (т.е. в Вене- прим.перев.) часто не хватало еды, но всегда была мягкая постель. Звонимир же всю свою жизнь ночевал на жёстких скамьях, "на честнОм дубовом", как он в шутку выражается, он не выносит никаих тёплых перин и видит плохие сны на мягком. У него здоровая...

Читати далі...

ВТОРАЯ ГЛАВА 14. И вот стою я третий день на вокзале и жду найма. Я мог бы пойти на фабрику, если бы именно теперь не бастовали рабочие. Вот бы удивился Филипп Нойнер, заметив среди своих рабочих барного завсегдатая. Мне такая метаморфоза нипочём- долгие годы чёрного труда за моей спиной. Нужны только обученные рабочие, а я неквалифицирован. Могу склонять "Калегуолполос" и ещё кое-что. Ещё и стрелять умею: я добрый стрелок. За полевую работу дают только ночлег и еду, а мне нужны...

Читати далі...

13. Александер Бёлёг был светским пройдохой. Он знал, как стряпают делишки. Он был пустоголовым. Но- сыном Фёбуса Бёлёга. Он явился точно во время, в ином своём элегантном костюме. Он битый час балагурил обо всём и ничего о нашем гешефте. Он заставил меня ждать. У Александерля было время. - В Париже живал я у мадам Бирбаум, это моя немка. Немки в Париже- лучшие домохозяйки. У мадам Бирбаум две дочери: старшей за четырнадцать, но даже если бы ей было тринадцать- никто бы не поверил. Ну вот...

Читати далі...

12. Мы раскланялись в 11 утра- и у меня осталось ещё довольно времени: весь летний послеполудень, вечер, ночь. Впрочем, мне бы хотелось побольше времени на размышления: неделю, две недели или один месяц. Да я бы желал себе именно такой город для долгой летней побывки - то был восхитительный город со множеством чудесных людей- таких не встретишь нигде на белом свете. Здесь этот отель "Савой", роскошная гостиница с портье в ливрее, с золотыми гербами, она сулит лифт, чистюль...

Читати далі...

11. Я только хотел покинуть отель, как столкнулся с Александерлем Бёлёгом в светлой фетровой шляпе. Столь красивую шляпу не видал я за всю свою жизнь, просто сказка, шляпа несказанно нежного, светлого оттенка, посредине- ложбинка. Если бы я носил такую шляпу, то , здороваясь, пожалуй, не приподымал бы её, и я простил Александерлю его неучтивость: салютуя, он только коснулся кончиком пальца края её, как офицер, ждущий ответного приветствия кашевара. Впридачу я подивился канареечным, в тон...

Читати далі...