...............................................................,для всех, но РАди Васъ- прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ШЕСТАЯ

"Ведьмина кухня"(окончание)

Ведьма: Ай-яй-яй-яй!

               Проклятый зверь, проспал,зевака

               котёл, обжёг меня, хозяйку!

               Негодный зверь! (увидав Фауста с Мефистофелем)

Кто у меня?

Кто вы такие?

Что вам угодно?

Али хотите

огня с исподу? (черпает ложкой из котла, плещет в зверей)

                          Звери визжат

Мефистофель(рукоятью веника бьёт посуду):

Раз -два - и краше:

нА полу каша,

в сколки- стекло.

Падали кток,

спела- запляшешь,

нашу узнаешь!

(рассвирепевшая было ведьма отступает ужасаясь)

Признала ты, скелет, примара

Наставника и Господина видишь?

Не удержусь- всё станет прахом:

ты, кухня и твои мартышки!

Не ценишь красный мой камзол ,

пера петУшья не признАешь?

Не укрываюся, хотя и зол.

Мне кланяться? ты полагаешь?

Ведьма:

О, Господин! прошу простить...

Не вижу я следов копыт.

А воронов где пара?

Мефистофель:

Ну, знаешь ли, ответ простой:

давно мы виделись с тобой.

Культура метит прежний міръ,

ведёт чертей на поводу.

О Духе Северном народ не говорит-

и я с копытами, хвостом, когтями не в ладу!

А конскою ногой, никак мне без неё,

ведь щеголять на публике обидно.

А потому как франтик заводной

прихрамываю с тросточкой завидной.

Ведьма:

Ах, голова идёт кругОм:

явился Чорт помещичком!

Мефистофель:

Слышь, баба, Чортом не зови!

Ведьма:

А что? Вы кто? хотя, на вид...

Мефистофель:

Да, имечко моё: промолвил- враз отбреет...

Но басней люд по жизни не научен:

зло заклеймив, не стал простак добрее.

Зовуся герр"Бароном, так-то лучше.

Я -благородие средь благородных,

не сомневайся, крОви голубой.

Дивись: вот герб, всегда с собой.

(делает рукой неприличный жест)

Ведьма(заливается смехом):

Ха-ха! Чтоб были Вы здоровы,

шалун, как прежде, и зазорник.

Мефистофель (Фаусту): Мой друг, преподаю открыто

                                          как с ведьмой треба поводИться.

Ведьма: Ну, господа, чего извольте?

Мефистофель: Бутылку добрую из лучшего завода

                          напитка выдержки прадолгой,

                          что крепость и букет возводит.

Ведьма: Конечно, припасла я флягу:

              иной раз выпью, если слягу.

              Давно уже не пахнет мой компот.

              Я угощу вас рюмочной на взвод.( тихо)

 Но ,коль клиента не обезопасить,

не проживёт он , знаете, и часу!

Мефистофель: Приятелю пойдёт на пользу всё,

                          изюминку сглотнуть ему желаю.

                          Начертай коло, молви заклинанье,

                          вручи клиенту зелие своё!

(Ведьма причудливыми приёмами чертит круг, внутрь которого ставит необычные предметы. Стаканы и горшки починают звенеть. Звон сливается в музыку . Наконец, Ведьма подности фолиант, мостит его на спину согнувшейся Мартышки. Мартын держит в лапе зажжённый факел. Ведьма кивком подзывает к себе Фауста)

Фауст: Ответь, на что сии позор, содом?

            Безумный чин, неистовы ужимки,

            мошенничество пошлое кругом

            я раскусил давно и ненавижу!

Мефистофель: Чудак! да это- к смеху.

                          Ты только здесь не напрягайся:

                          колдунья лечит час неспехом

                          чтоб зелье здравьем увязалось.

Ведьма (с великим пылом начитывает из книги):

Ты верь али пойми:

десяткою един,

а двойку отпусти

уравнивая три,

чем оБОГатись!

Из пятака- шестёрки-

так Ведьма говорит-

семёрка да восьмёрка,

что целое творит.

Девятку- к одному:

сведи десятку в нуль-

се Ведьмин Алфавит.

Фауст:  Сдаётся, ведьму лихорадит.

Мефистофель: Всё впереди: начала дарит.

Насколько знаю, из того- весь Том.

Я изучал Десятку что есть мочи-

противуречья зиждятся в Одном-

и новичок собьётся, и начётчик.

СтарО и нОво ремесло:

всегда Одно делилось трюком,

а Троица посредством слов

бралА блужданья на поруки.

Осоловела голова:

Дурак не служит ей примером.

Обычно "верят" на слова,

но надо бы, подумав, верить.

Ведьма(продолжает):

Сила познанья

круче дерзаний

круга разумных!

Знанье даётся,

дарится, льётся

Дурню без мУки!

Фауст: О Дураке она ЧТО речет

            на мою голову? Порой

            мне кажется,я чую хор

            ста тысяч путников безпечных.

Мефистофель: На том довольно, меткая сивилла!

                          Неси напиток да наполни

                          до края чару Другу: принЯл

                          немало ,набираясь толку,

                          он, чтобы ум отринуть.

(Ведьма, исполняя сложный ритуал, наливает питьё в чару . Умник подносит ея к устам. Чара занимается огнём)

Мефистофель: Ну, вгору , не сдавая взад-

                          и сразу сердцу полегчАет.

                         С тобой на ты горящий Ад-

                         и дно  не испугает.

 (Ведьма отворяет коло, Фауст покидает его)

Мефистофель: Ну, живо в путь. Забудь привал.

Ведьма (Фаусту): Пусть вас глоточек упокоит.

Мефистофель (Ведьме): Я б чем-нибудь тебе воздал:

                                         на ночь ВальпУргия напомни.

Ведьма (шепчет Фаусту заклинанье): Вот "песенка", её напойте,

                                                                устав, чтоб силушку утроить.

Мефистофель (Фаусту): Иди спеша и будь ведомым,

                                          да пропотей: нутром рождённый

                                          порыв найдёт к чему стремиться-

                                          и ты почуешь в теле возбужденье:

                                          то Купидон в тебе игру почнёт.

Фауст: Дай мне последний взгляд на образ бросить:

           там- Женщина красива невозможно!

Мефистофель: Нет! Нет! Ты женский образец

                           живьём увидишь наконец!

                     (тихо)

Мефистофель: Отведай зелья -и захочешь тела:

                          любую бабу примешь за Елену.

.............................., для всех, но РАди Васъ- прим.перев.)

 

Мефистофель:

Пробки-вон, и наслаждайтесь.

(вынимая пробки, наливает вино в стаканы)

Все: О, чудный ключ! да мы тебя заждались.

Мефистофель: Всё-за мой счёт, на то вас усадил.

(все пьют по второму)

Все(поют): Как полутысяче свиней

                       нам любо жрать вино, людей!

Мефистофель: Смотри, народ свободен:

                             как хорошо сидят.

Фауст: Я б с удовольствием теперь бы удалился.

Мефистофель: Ты погоди: их скотская порода

                             предстанет скоро во цвету да в силе.

Зибель(пьёт неаккуратно; вино, пролившись на пол, занимается полымем):

Горим! В аду мы! Помогите!

Мефистофель(заговаривает огонь):

Покойся, ты, моя стихия!....(всем)

На этот раз Чистилища лишь капля.

Зибель: Что это значит, ну? Ты дорого заплатишь.

             На кулачки бойцы мы неплохие!

Фрош: Смотри, покажем, до второго раза!

Альтмайер: По мне, так пусть проваливает тихо.

                      Эй, господин! Желает лихо  

                      нам фокусом подпортить праздник.

Мефистофель: На розговоры бочку повело?

Зибель: Молчи ты, ведьмы помело!

                Берёшь нас, паря, на арапа?

Брандер: Гляди, устроим те облом!

(Альтмайер вынимает пробку изстола. Огонь бьёт ему в лицо)

Альтмайер: Горю! Горю!

Зибель:                            Хватай нахрапом!

              Поймалась ,пташка!

Мефистофель: Словеса, меситесь тестом,

                             изменяйте суть и место.

                             Всё укрой, опреснок.

(все ,замерев, изумлённо взирают друг на дружку)

Фрош:Здесь виногдрадье. Что со мною?

Зибель: И кисти просятся в ладонь.

Брандер: Здесь под зелёною листвою

                  лоза-ладунья дарит гроздь.

Мефистофель:Мара, долой с блудных очей.

                           Запомните: диавол шутит.

( исчезает вместе с Фаустом)

Зибель: Что?...

Альтмайер: Было как?

Фрош: Нос твой иль чей?

Брандмайер(Зибелю): А я за твой держался, ну-те!

Альтмайер: То был удар пронзивший мои члены.

                      Я упаду! подайте стул немедля.

Фрош: Нет, расскажите, что произошло!

Зибель: Где этот? Видели пройдох!

               Живьём поймаю поца. Точка.

Альтмайер:Я видел: через чёрный ход

                      верхом умчался он на бочке...

                      Свинцом налились мои ноги.

                     (оборачиваясь к столу)

             Мой счёт. Вина бы, на подмогу.

Зибель: То был обман, враньё и сон.

Фрош: ...Но, кажется, я пил вино.

Брандер: А как же сочинил он гроздья?

Альтмайер: Поверишь колдовской породе! 

 

Взошла заря. Чуть слышно прозвучали
Ее шаги, смутив мой легкий сон.
Я пробудился на своем привале
И вышел в горы, бодр и освежен.
Мои глаза любовно созерцали
Цветы в росе, прозрачный небосклон,-
И снова дня ликующая сила,
Мир обновив, мне сердце обновила.

Я в гору шел, а вкруг нее змеился
И медленно всходил туман густой.
Он плыл, он колыхался и клубился,
Он трепетал, крылатый, надо мной,
И кругозор сияющий затмился
Угрюмой и тяжелой пеленой.
Стесненный пара волнами седыми,
Я в сумрак погружался вместе с ними.

Но вдруг туман блеснул дрожащим светом,
Скользя и тая вкруг лесистых круч,
Пары редели в воздухе согретом.
Как жадно солнце ждал я из-за туч!
Каким встречать готовился приветом
Вдвойне прекрасный после мрака луч!
С туманом долго бой вело светило,
Вдруг ярким блеском взор мне ослепило.

А грудь стеснило бурное волненье,
"Открой глаза",- шепнуло что-то мне.
Я поднял взор, но только на мгновенье:
Все полыхало, мир тонул в огне.
Но там, на тучах,- явь или виденье?-
Богиня мне предстала в вышине.
Она парила в светлом ореоле.
Такой красы я не видал дотоле.

"Ты узнаёшь?- И ласково звучали
Ее слова.- Ты узнаёшь, поэт,
Кому вверял ты все свои печали,
Чей пил бальзам во дни сердечных бед?
Я та, с кем боги жизнь твою связали,
Кого ты чтишь и любишь с юных лет,
Кому в восторге детском умиленья
Открыл ты сердца первые томленья".

"Да!- вскрикнул я и преклонил колени.-
Давно в мечтах твой образ был со мной.
Во дни опустошающих волнений
Ты мне дарила бодрость и покой,
И в знойный день ты шла, как добрый гений,
Колебля опахало надо мной.
Мне все дано тобой, благословенной,
И вне тебя - нет счастья во вселенной!

Не названа по имени ты мною,
Хоть каждый мнит, что зрима ты ему,
Что он твоею шествует тропою
И свету сопричастен твоему.
С пути сбиваясь, я дружил с толпою,
Тебя познать дано мне одному,
И одному, таясь пред чуждым оком,
Твой пить нектар в блаженстве одиноком.

Богиня усмехнулась: "Ты не прав!
Ну стоит ли являться мне пред вами!
Едва ты воле подчинил свой нрав,
Едва взглянул прозревшими глазами,
Уже, в мечтах сверхчеловеком став,
Забыв свой долг, ты мнишь других глупцами.
Но чем возвышен ты над остальными?
Познай себя - и в мире будешь с ними".

"Прости,- я вскрикнул,- я добра хотел!
Не для того ль глаза мои прозрели?
Прекрасный дар ты мне дала в удел,
И, радостный, иду я к высшей цели.
Я драгоценным кладом овладел,
И я хочу, чтоб люди им владели.
Зачем так страстно я искал пути,
Коль не дано мне братьев повести!"

Был взор богини полон снисхожденья,
Он взвешивал, казалось, в этот миг
И правоту мою и заблужденья.
Но вдруг улыбкой дрогнул светлый лик,
И, дивного исполнясь дерзновенья,
Мой дух восторги новые постиг.
Доверчивый, безмолвный, благодарный,
Я поднял взор на образ лучезарный.

Тогда рука богини протянулась -
Как бы туман хотела снять она.
И - чудо!- мгла в ее руках свернулась,
Душистый пар свился, как пелена,
И предо мною небо распахнулось,
И вновь долин открылась глубина,
А на руке богини трепетало
Прозрачное, как дымка, покрывало.

"Пускай ты слаб,- она мне говорила.-
Твой дух горит добра живым огнем.
Прими ж мой дар! Лучей полдневных сила
И аромат лесного утра в нем.
Он твой, поэт! Высокие светила
Тебя вели извилистым путем,
Чтоб Истина счастливцу даровала
Поэзии святое покрывало.

И если ты иль друг твой жаждет тени
В полдневный зной,- мой дар ты в воздух взвей,
И в грудь вольется аромат растений,
Прохлада вечереющих полей.
Утихнет скорбь юдольных треволнений,
И день блеснет, и станет ночь светлей,
Разгонит солнце душные туманы,
И ты забудешь боль сердечной раны".

Приди же, друг, под бременем идущий,
Придите все, кто знает жизни гнет.
Отныне вам идти зеленой кущей,
Отныне ваш и цвет, и сочный плод.
Плечом к плечу мы встретим день грядущий -
Так будем жить и так пойдем вперед,
И пусть потомок наш возвеселится,
Узнав, что дружба и за гробом длится.

1784

перевод с немецкого  В Левика

Пришёл Рассвет. Меня вдруг разбудили
его Шаги. Из Ложа вон восстав,
из Хижины, что в Солнечнойдолине,
я выбрался на Го`ру, просто так.
Цветку в Росе я походя дивился
и радостно Лугами вверх ступал.
А юный День взлетал на вечных Крыльях-
и свежесть Трав меня в Пути бодрила.

Я восходил. Туман с Реки сгущался
и Пеленой от Неба провисал,
Свивальником вокруг меня вращался,
касаясь то Макушки, то Виска.
Как будто Полдень к Но`чи возвращался:
я тщетно Тропку в Сумраке искал.
И окружённый Мороками вскоре
я утонул в сыром, полночном Море.

На Миг Туман Лучом пронзило Солнце:
в густой Ночи` едва явился Свет
Землице влажной исполать поклонцем
то укреплялся, то сходил на нет,
скользил, делясь по Кронам, по Уклонцам-
я возжелал ему воздать Привет!
Боролись Свет и Мрак над Перелеском,
а я ослеп, обьятый Полублеском.

Но вскоре Солнце смело повелело
Глаза навстречу Свету отворить:
вокруг сияло Всё, огнём горело-
я Перемен не успевал следить.
Передо мной на Облаке, вся в белом
Богиня встала Дивою из Див,
да на меня внимательно смотрела,
не шевеля Ресниц густыя Стрелы.

- Не узнаёшь?- промолвила Губами,-
даря Надежду , Веру и Любовь,-
Не я ли лью на Ссадины Бальзамы
когда Судьбина бьёт тебя не в Бровь?
Смотри, у Сердца есть, наверно, Память-
оно ко мне стремится вечно вновь.
Не ты ль, припомню, раз едва проснулся,
ещё Ребёнком Ручкой мне тянулся?

- О ,да!- воскликнул я, сломив Колени,
с почтительным Поклоном. -Уж давно
даруешь Телу моему Стремленье
бежать с Утра Страданья чёрных Снов.
Ты Опахалом в Жаркийполдень веешь,
гоня Обла`чныйгурт поверх Голов.
Тобой Земли Богатство раздаётся,
Мне Счастье, Всё через Тебя даётся.

Не назову Тебя, Имён не знаю,
хотя от многих о Тебе слыхал,
Глаза чей Лик до боли созерцают-
им не по силам Солнечныйнакал.
Из прочих всех один Тебя встречаю,
пытал не раз- и ,наконец, попал.
Хочу один я Счастьем наслаждаться,
вдвоём с Тобой от Мрака укрываться.

Она с Улыбкой молвила: -Ну вот,
необходимо вам слегка открыться...
Довольно у затво`ренных Ворот
едва в Ребячьейвере утвердиться,
чтоб на Пирог разинуть Детскийрот,
на Труд надлюдски-мужеской рядиться!
Насколь ты лучше всех на здешнем Пире?
Познай себя. Пребудь-ка с Мiромъ в Мире!

- Прости меня!- воскликнул я.- Глаза
не опущу, не гневайся. Святая
бурлит в Крови моей мятежной страсть,
а я Цены Твоим Дарам не знаю!
Иная мне дана над Миромъ Власть:
Талант свой тяжкий в Грунт не зарываю!
За что в Удел мне сей особый Путь:
Цель не видна, а с Тропки не свернуть?

Мои Слова Участие встречали,
Особы Высшей, в чьих Очах читал
Сочувствие с Каёмкою Печали.
Что совершил я -тут же вспоминал:
Добро и Зло... Она запричитала,
и рассмеялась- я Душой воспрял.
А мы едва сближались понемногу:
Доверье ли сводило нас в Итоге?

Она Рукою собрала` Туманы
и Облаков пустую Пелену,
одним Движением всё в Ладонь умяла,
собравши Влагу в Каплищу одну.
Долина уж, умыта, воссияла:
я увидал Нагорнуюстрану.
А Та, одета в свежи Покрывала
из Тыщи Складок О`крест озирала.

- Ты ве`дом Мне со всех Сторон, и слабых,
и сильных, что хранят Души Добро!-
запечатлела Ум мой Гласом бла`гим-
-Прими сей Дар, сколь ни огромен он,
с нажи`тым Добрецом не сладит,
а не внесёт в Судьбу Урон,
Убру`с Правдивый Истому Поэту,
Дар соткан из Тумана и Рассвета.

А если ты в Компаньи затоскуешь,
коль всех придушит Полудённыйжар,
взмахни Платком- и Хладнымпоцелуем
одарит вас Нектаристыйпейзаж!
Земля-сыра утешит Грудь больную,
Печаль тотча`с  обла`ки окружа`т.
Благословится каждое Мгновенье-
и будет Свет в Ночи`, да Исцеленье.

................................................................
Когда, Друзья, настанет Час Унынья,
Земная Ноша Стан вам изогнёт...
Ходить нам в Триумфаторах отныне,
прочь от Цветов и Лавра свалим Гнёт!
И да Порыв наш светлый не остынет:
мы счастливы ,а значит, Жизнь идёт.
И в Окруженьи повзрослевших Внуков
да не оставит нас Любви наука.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
Название стихотворения, "Zueignung", скорее значит по-русски "при- (или вос-, или до-) самость- ление" -прим.перев.

....................................,для всех ,но РАди Васъ---прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ(окончание)

"КАБИНЕТ"

Мефистофель:

Мой господин, ваш взгляд на міръ

не выделяет вас средь прочих.

Хандру мы живо покорим

пока бурлит страстей источник.

К чертям ваш клад! Есть голова,

на месте- члены, зад и перед.

Чем насладился, что достал,

моим зову: поял, примерил!

Коней шестёрку в упряжь прикуплю:

своей добавлю силы лошадиной!

Качу в карете, каблуки не бью:

мои копыта не боятся глины.

Смахни печаль! сбери своё,

ступай же к міру на приём.

Тебе указ: задумчивый чудак-

козёл худой на голом косогоре

дурной башкой ведомый до умора,

да не в луга к отъевшимся стадам.

Фауст:

С чего начнём?

Мефистофель:

                       Скорей уйти

от места пыток: здесь -не жить!

Что значит "делом заниматься"?

Точить с учениками лясы?

Накромлены уж, сытые- проспятся.

Да ты привыкший молотить полову?

Они подумают, что спятил

ты коль о Лучшем молвишь слово.

Обычных слов довольно пацанам.

Один, я чую, трётся у крыльца.

Фауст:

Я не могу его принять.

Мефистофель:

Мальчишка, бедный, долго ждал.

Утешишь- можно провожать.

Недостаёт мне шапочки...,плаща.

Учёных с виду дОлжно уважать!

(переодевается)

Ну, к чоту. Про...нет СОвращать!

(Фауст удаляется)

Мефистофель(один, в долгом плаще Фауста):

Унизь свой разум и покой:

в них -человечья мощь и высь,

Пусть блеск игриво-неживой

поит тебя до гробовой,

тогда ты, безусловно- мой.

А ведь сдарила доля духъ

стремящийся вовеки вдаль:

мірския радости -

коль не удавка, то узда.

Ты погрузИшься в живодичь,

но поползёшь пустыней:

хватай что выбрал, получи,

останься ненасытен.

Еда-питьё нутру лишь будут сниться.

Вовек башке не обрести довольства.

И пусть бедняк мне б не черкнул записки-

всё б провалился, всё чертям на пользу.

(входит ученик)

Ученик:

Приехал я издалека

исполнен преданности к вам

познаться с праведным учёным,

известным многим посвящённым.

Мефистофель:

Привычка ваша радует меня:

смотреть на всех достоинство ценя.

В ы  ведь уже к кому-то о б р а щ а л и с ь?

Ученик:

Прошу вас, я готов учить начала.

Помысел светел мой, сам я такой:

 с тяжкой монетою, кровь с молоком.

Матушка долго меня не пускала.

Мне же подножной учёности мало.

Мефистофель:

Вы не ошиблись выбрав цель и место.

Ученик:

Признаться, я б уехал сразу. Мне-то

не нравятся глухие стены,

а коридор сдаётся пленом.

За разгородками- простор:

кустов, деревьев ищет взор.

В учебке я попеременно

теряю слух, и ум, и зренье.

Мефистофель:

Вслед за привычыкой обретёте прок.

Дитя вначале у груди

едва-ли пробует сосок,

но стоит паре дней пройти,

как в грудь цепляется внаскок

Желаю сладких вам сосков,

и молока поболе пить.

Ученик:

О, я бы с радостью приник к груди.

Прошу совета: как ея достьчь?

Мефистофель:

Допрежде двигать покровы:

кой факультет избрали вы?

Ученик:

Желаю стать весьма учёным,

чтоб знать про всех, и вся, и точно

под кругом неба и над ним

научно свойства оценив.

Мефистофель:

Вот, вы- на правильном пути,

и не могите отвлекаться.

Ученик:

Душой  и телом мне б отдаться,

но помешают твёрдо йти

то летний день, то божий праздник:

помехи трудно отвести.

Мефистофель:

Цените время, пользуйтесь им резво!

Порядок делит время на отрезки,

а потому, мой драгой друг,

начни с логических наук.

Ваш ум вначале вздрессируют,

в сапог испанский зашнуруют,

чтоб по-оленьему летал

и чтоб не путался, не ползал

как проститутка или полоз.

Наступит просветленья день:

ведь множество несложных дел,

хоть вы их делали на раз,

потребно делать на раз-два.

Мануфактура мыслей так похожа

на ткацкий стан: челнок- в порожнем,

и нитей тысячи врастяг,

кораблик так и сяк хлопочет

из них полотнище творя,

его по краю обегая.

Вначале- это, после- то,

три к одному, да суп с котом.

А если б первых двух не было,

что б печка на обед сварила?

Ученики благоговеют,

но ниточку гонять не смеют.

Чтоб изучить живое описаньем

вначале дух из плоти изгоняют,

затем предмет членят вручную,

духовной связи не учуяв.

Зовёт се Химія "Enchreiresin Naturae"

на смех себе ,и нам, и курам.

Ученик:

Не понял вас...пойму когда?

Мефистофель:

Не скрою, всё пойдёт на лад,

коли обучитесь шутя делить

да в категории сводить.

Ученик:

Какие странные слова,

они мне- в темя жернова.

Мефистофель:

В начале курса, чтоб попасть в десятку,

вы метафизикой должны заняться!

Зубрите впрок: слова любые

в мозгу загибы углубили.

Уместен термин, не подходит,

а всё ж- роскошен, значит- в моде!

На протяженьи первого семестра

блюди порядок, не балуй хоть тресни!

Пять лекший- ваши ежедневно.

Являться- по звонку, или прежде!

Коль, рано вставши. протвердите

параграф, задал что учитель,

зубрите, умываясь потом,

лишь то, что в книге, ни на йоту.

Пишите точно всё в гроссбух,

как будто рЕчет Святый Духъ!

Ученик:

Вам повторять мне не придётся.

Для нашей письменной породы

пером начертанное- твёрдо,

оно распискою зовётся.

Мефистофель:

Но изберите ж факультет!

Ученик:

К юриспруденции не приспособлюсь.

Мефистофель:

Я правом вас не закормлю особо,

ведь, право, в нём большого толку нет.

Передают законы по наследству.

"Формальные" уродства и болезни

крадутся от престолов княхих к бедным,

кордоны мнут устроенных земель.

В законе- самодурство, муки- в благо.

Терпи оскому: твой дед уксус пил.

Никто с тобою право не родил:

оно- мертво, и алчет на бумаге.

Ученик:

Вы отвратили: право- не моё.

Совет ваш- счАстливый заём!

Но...к богословью ощущаю тягу.

Мефистофель:

Чтоб не петлять, идём на подступ прямо.

В чём его суть? Дремучий лес:

ступив в него, едва ль тропу обрящем

меж ядовитых ересей-чудес;

не разберёшь чего домой притащим.

И там надёжней мыслить о   е д и н о м ъ,

со слов знакомом, с клятвенною миной.

И вообще: держитесь слов-

пройдёте не клоня голов:

ворота отворятся пуще

 в Храмъ Спяшей Совести ведущи.

Ученик:

...Но смыслам дОлжно быть в словах.

Мефистофель:

Ага! ведь это- не премет заботы:

коль станут в смыслах недочёты,

то их словами погасить.

Слова годятся для баталий,

из слов системы борзо ладят.

Словам иныя свято верят,

"незыблемым" по старой мерке.

Ученик:

Простите, спрашиваю много.

Решусь вас затруднить вопросом.

Ответьте мне легко и просто:

чем медицина есть в итоге?

Три года -невеликий срок,

а путь- далёкий, видит Богъ!

Коли указку обретёшь,

уже вершок верней пройдёшь.

Мефистофель(про себя):

    Нравоученья постные претят.

    Сыграю сатану опять.

(вслух)

Дух медицины лёгок на помине!

ИзУсите природу организма-

и отправляйтеся в полёт,

как БоКъ пошлёт.

Не надо слишком углубляться:

ведь знаньям дОлжно применяться,

а кто в мгновенье поживился-

тот отличился.

К тому же вы не слабо сшиты,

вам смелости не занимать.

Знакомы проявленья жизни-

умейте смерти отгонять!

Особо баб целить учитесь,

все их недуги , ох да ах,

во всех немыслимых тонах

имеют общую причину.

Баб стоит исцелять частично,

а гонорары брать- привычно.

Начните с вывески, доверие внушИте:

уменьем, мол, превосхожу иных.

Дивитесь трогайте, дышите

почище скромненьких святых.

Найдите пульс в изгибе ручки,

горячим взором сняв обручку,

скользните с бюста по ногам

шепнув: "Шнуровка ли...туга...?"

Ученик:

Да, так виднее что и где!

Мефистофель:

Теория, мой друг, в нужде.

РодИт златое Жизни Древо.

Ученик:

Клянусь Вамъ! было как во сне...

Имею ль...честь...ещё раз присягнуть

чтоб в Омут Чистой Веды заглянуть?

Мефистофель:

Чем я могу, тем услужу.

Ученик:

Пора откланяться мне. Попрошу

Васъ мне в альбом автограф тиснуть

в знак Вашей благосклонности.

Мефистофель:

...Ну то-то.....

(пишет и возвращает альбом)

Ученик(читает):

"Eritus sicut Deus, scientes bonum et malum"

( "вкусите плоды....познаете Добро и Зло"----прим.перев.)

(почтительно затворяет альбом и , откланявшись, удаляется)

Фауст:

Куда ж теперь?

Мефистофель:

                      В миръ! я- за тобой,

сначала- в малый, после в светъ большой.

С отменным проком и весельем

дарма напьёшься и наешься!

Фауст:

Как этой длинной бородой

мірскому богу порадеть?

Не осчастливлюся попыткой,

в делах житейских, ах! не прыткой.

Пред посторонними теряясь,

я, неумел, играю в прятки.

Мефистофель:

Мой милой друг, придёт уменье

само собой, ты в  э т о  веришь.

Фауст:

Но с чем же мы отправимся в дорогу?

Где упряжь, кучер, экипаж?

Мефистофель:

Я распахну плащ-ладно-скроен,

он понесёт нас в міръ на абордаж.

Всё для броска отважного- с собою,

и да не будет тяжким твой багаж.

Коль мы легки, нам вознестись нетрудно,

и будь здоров, живи теперь без будней.

.................................................................... для всех ,но РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ШЕСТНАДЦАТАЯ

"Сад Марты"

(Маргарета и Фауст)

Маргатера: Откройся, Генрих, мне!

Фауст: Угодно!

Маргарета: Во что ты веруешь, от сердца ль?

                   Мужчина славный, путеводной

                   звезде в душет твоей нашлося место?

Фауст: Малютка, брось! Я добр, ты веришь:

            я за любовь с житьём готов расстаться:

            она- мой Храм, заветная ,святая.

Маргарета: Неправильно. Во что ты веришь?

Фауст: Во что-то?...

Маргарета: Душою, не "почти"!

                   Ты и даров святых не чтишь...

Фауст:  Их чту.

Маргарета:... но неохотно. В церковь

                       на исповеди, мессы не ходил давно.

                       Ты Бога почитаешь?

Фауст:                                           Миленькая, но

                       кто смееет молвить "в Бога верую"?

                       Спроси священника распервого-

                       ответ покажется насмешкою.

Маргарета: Нетвёрд, неревностен?

Фауст:  Услышь слова мои, о солнышко!

             Назвать Его кто смеет,

             признается по чести:

             " я верую в Него"?

             Кто ,поборов смятенье,

             ответит без истерик:

             "Неверую в Него"?

             Он Всехранитель,

             Он Вседержитель

             объемлет нас, себя, хранит

             всё, вся- ведь так по совести?

             Не небеса ль над нами купол сводят?

             Не твердь земная ниже нас?

             Не зори ль небо милые нам рОдит?

             Мы дивимся очами в очи-

             и правда вся ль тебе не точит 

             сердечко, разум,

             колышется предвечной тайной,

             чем насыщает величая.

А коли счастие твой час обрушит,

кличь по-любому чувство:

Любовью, Сердцем или Богомъ,

по-своему, не жди совета

на то. Всё- чувство.

Ведь имя луч туманит,

чад наваждения оно.

Маргарета: Ваш красен сказ, хорош и нов.

                   Чуток иначе прихожанам

                    Священник говорит.

Фауст:                                        Одно

                   всесердие под Солнцем молвит

                   язычия божбою полня:

                   средь них немецкое -моё.

Маргарета:  Да, общность благостно поёт,

                     но в ней присутствует изъян:

                     ты не из верных христиан.

Фауст: О, люба, детка!

Маргарета:                 Мне досадно

                   когда тебя с ним вижу рядом.

Фауст: Да с кем?

Маргарета: Твой провожатый с тростью тонкой

                    Мне ненавистен от души  подонка.

                    Ничто так прежде

                    нет ,не кололо сердце мне иглой

                    как гадкое лицо его.

Фауст:  Не бойся, куколка!

Маргарета: Он режет

                    мне вены. Я ко всем добра,

                    но твой визит задолго предвкушая,

                    я твоему содругу ужасаюсь

                    и за пройдоху оного держу.

                    Прости мне ,бог, неправедную жуть.

Фауст: В лесу мірском  суть филинов немало.

Маргарета: В кругу таких я б счастья не искала.

                    Придёт, бывало, станет с краю,

                    сюда насмешливо взирает

                    скрывая злобу.

                    Он будто вечно посторонний:

                    с чела его печать глаголет

                    о нелюбви к живым изгоя.

                    Мне по душе с тобой быть рядом:

                    тепло, свободно. Он же ядом

                     пленит меня...

Фауст: Ты вещий ангел!

Маргарета: Он подавил меня настоль,

                    что я не чувствую любовь

                    к тебе когда он подступает,

                    язвят мне сердце кУщи терний.

                    С тобою- то же, Генрих, верно?

Фауст: Минают антипатии...

Маргарета: Пойду.

Фауст:                   Ну погоди.

            Часок один побыть один желаю

             с тобой чтоб слиться нам до краев.

Маргарета: Ах, если б я одна спала,

                   тогда б засов не опускала,

                   но...маменька . Я б не смогла

                   жить коли б нас застала.

Фауст:  О, ангел мой, рассеем навь:

             флакончик вот! Три капли

             в стаканчик маменькин добавь-

             и сон её облапит.

Маргарета: Всё будет как тебе угодно!

                   Конечно, ей не повредит?

Фауст: Любимая, сон - от природы.

Маргарета: Возлюбленная в милого глядит

                   на всё по воле лучшего согласна.

                   Всё сотворю что молвишь, моя сказка.(уходит)

Мефистофель(является): Мартышка! Её нет?

Фауст: Подглядывал опять?

Мефистофель: Да, в общем я беседу вашу пОнял:

                          вам, доктор, катехизис важно знать.

                          Надеюсь, вы теперь довольством пОлны.

                          Они считают: верит непритворно

                          тот, кто ведом, а нам под стать покорный.

Фауст: Не видишь, нечисть, что Она,

            душа любимая, святая,

            Своею Верою полна,

            что Ей- Спасенье.

            Любовь жалеет

            и держит

            Любимого , пропащего меня.

Мефистофель: Ты, похотливейший ходок-жених,

                          девчноки за нос водят вас таких!

Фауст: Ты, выпердыш от адского огня!

Мефистофель: Она читает хари мАстерски.

                          В моём присутствии ей не по себе.

                          Запретное заметно в моей масочке:

                          ума да интуиции небедненько.

                          "Наверно, Чорт", -девица млеет-мается.

                           Гм...Ночью этой?...

Фауст: Что тебе до Ней?

Мефистофель: И мне за вами будет веселей!

 

........................................................................,для всех, но РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ДЕСЯТАЯ

"Соседкин дом"

Марта(одна):Господь, ответь, где мужа видел:

                     пропав, он и меня обидел,

                     ушёл- и сгинул с головой:

                     живу соломенной вдовой.

                     Я мужа ведь не укоряла,

                     любила, сердцем покорялась.(плачет)

                     Он мёртв? нож боли в сердце метит!

                     О, где добыть свидетельство о смерти?

                      (входит Маргарета)

Маргарета: Фра"Марта!

Марта:                         Гретонько, что ты?

Маргарета: В коленях дрожь до ломоты!

                   В шкафу нашла я новый ларчик,

                   эбеновый, в нём -клад нетрачен,

                   в нем- злато, сЕребро, топаз,

                   дороже тех, что в первый раз.

Марта: Молчи  теперь, не то мамаша

            снесёт попу и этот ,краше.

Маргарета: А ты потрогай, посмотри.

Марта(примеряет): Счастливая, в глазах рябит!

Маргарета: В них мне не прогуляться,

                    увы, ни в церкви показаться!

Марта: А ты ходи ко мне невестой,

            тайком прикрасы надевай

            да мимо зеркала гуляй-

            и уж порадуемся вместе!

            Вначале- бусы, серьги -в ушки...

            Мать не увидит , будь простушкой.

Маргарета:

А кто бы мог два ящичка доставить?

Ведь это против всех разумных правил! (стучат в дверь)

Ах, Боже, матушка явилась!

Маргарета(выглядывая дверное окошко): Какой-то господин.

(отворяя гостю дверь) Входите!

Мефистофель(входя): Без приглашения прибывши, сразу

                                      я извиниться перед дамами обязан.

                                      (почтительно отступает перед Маргаретой)

                                      Желал бы видеть Марту Шведтляйн.

Марта: Я - Марта Шведтляйн, услужу немедля.

Мефистофель (тихо Марте): Теперь я знаю вас, довольно мне.

                                                    В гостях- подруга, вижу, спору нет.

                                                    ...Простите произвол мне посещенья.

                                                    ПопОлудни зайду к вам непременно.

Марта(громко): Дворянкой господин тебя считает,

                          малышка, чуешь? Матушка святая!

Маргарета: Я- молодая бедная мещанка...

                    Ах, Боже! Господин, Вы так добры!

                    Не наши украшения, к несчастью...

Мефистофель: Не "ваши" украшенья? до поры.

                          Стройна осанка, взгляд прямой да гордый.

                          меня бодрят. Я заявился впору.

Марта:  Пришли к нам сообщение донесть?

Мефистофель: Желал бы вам- из наилучших весть...

                          Помилуйте, казнить не прикажите:

                          привет от мужа, боле он -не житель.

Марта: Он мёртв, мой благоверный?! Горе мне!

            Мой муж пропал- я не жилица!

Маргарета: Утешься, не горюй, подруга-свет.

Мефистофель: Угодно весточке излиться!

Марта: Нет ,светлым дням моим- конец:

            на сердце- мужа смерть, она- свинец.

Мефистофель: За счастьем -горе, опосля- счаститься.

Марта: Поведайте как умирал.

Мефистофель: Он в Падуе, супруг ваш, похоронен.

                          Святой Антоний- там его привал.

                          Покойник вечным сном почивший

                          в укромной люльке неколышим.

Марта: Он ничего не передал на память?

Мефистофель: Заупокой о, тяжек долг:

                         велел три сотни месс исправить.

                         Муж умер как родился- гол.

Марта: Ни образка, ни бросовой вещицы?

            Любой бедняга мастеровой,

            голодный ходит, без гроша босой,

            а всё в котомке памятка хранится!

Мефистофель:   Мадам, мне очень жаль: ваш муж

                            по правде не скопив в кубышку денег,

                            покаялся пред самой смертью

                            немало истерпев душевных мук.

Марта: Несчастны люди- слёзам литься!

            Мне надобно заупокой молиться.

Мефистофель: Достойны вы немедля замуж выйти,

                          хорошенькая...

Марта:                                     Ах, ещё не мыслю.

Мефистофель: Покойника оплачь- придёт поклонник!

                          Таки великий дар небесный:

                          к премилой штучке жаться тесно.

Марта: О муже расскажите!

Мефистофель:          Я стоял

                          у одра смертнаго, не в яслях скотских:

                          ваш муж христоподобно умирал,

                          с крестом(...не на кресте...), непросто,

                          кричал: "Как мне из гроба слать проклятья

                          ущербной доле? Я семью оставил!

                          Воспоминания меня казнят:

                          при жизни да простит меня жена..."

Марта(плача): Простила ведь, хороший, кабы знал...

Мефистофель: "...меня, клянусь, грешней- она".

Марта: Он врал! что? на краю могилы?

Мефистофель: Он сочинял, сбирая крохи силы,

                          он меня баснями глушил:

                          "Рук не покладая,

                           я, хлеб домашним добывая

                           и к хлебу что положить,

                           работал уступая свой кусок!"...

Марта: Любовь и верность позабыл дружок,

             и хлопоты в любое время суток!

Мефистофель: Нет, вас душевно поминал,

                          рыдал :"Когда я Мальту покидал,

                          молился за жену да деток с чувством.

                          Турецкой баркой Небо нам воздало.

                          С казны султанской долею немалой

                          мы поживились удалым искусством.

                          Я получил заслуженную часть-

                          из этих рук попала карта в масть"

Марта: ...И сколько там? Пожалуй, клад зарыл?

Мефистофель: Ищи свищи, спроси у ветра в поле.

                          Одну красавицу отсодержал изрядно

                          в Неаполе проездом погостив.

                          Любились крепко: мух хранил упрямо

                           до самой смерти дамы образки.

(окончание сцены следует--------------------------------------------------прим.перев.)

..........................................................................для всех,но РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

"Вечер"

(маленькая, опрятная комната. Маргарета заплетает косу)

Маргарета: О, как доведаться бы мне,

                    кто этот статный господин

                    из благородных, видно, смел,

                    что ныне улицей ходил?

                    ко мне свой интерес означил,

                    но был при этом ненавязчив.

(Мефистофель, Фауст)

Мефистофель: Скорей, потише притворяя дверь!

Фауст: Прошу, оставь меня теперь!

Мефистофель (оглядывая покой): Не всякая девица столь опрятна.(уходит)

Фауст:

О, сладкий сумрак : счастлив он

девичью святость овевая!

Мни сердце, терпкая любовь,

истомою надежды оживая.

Здесь тишь, порядок и достаток

проникнув всюду, дышат в унисон-

и перед ними бедность отступает:

уютный лог покоем занесён.

(бросается в кожаный трон у кровати)

Прими меня. Ты предков утолял,

в сезах и счастьи нежил их покоем,

средь хоровода детворы стоял.

А в ночь рождественскую юная, Она,

Любимая, румянцем щёк горя,

дарила поцелуй. Преддверье сна-

покой Твой, дево. Мудрость материнства-

стола покрова этот белый лён.

Песок в присыпке поля чуть солён:

о, ручка нежная, божественно и быстро

ты хатку в Небо обращаешь.

А здесь!....

(отдёргивает полог алькова)

Тревожное предчувствие блаженства!

О, мне бы здесь подольше оставаться.

Природа в снах слагала сказку:

родился ангел в облаченьи женском.

Здесь девочку питали груди,

здесь нежила малютку Жизнь:

челнок небесный лик сложил,

святой, манящий в мире трудном.

Тебя сюда ЧТО привело?

Что трогает меня в пустом алькове?

Чего желаю? сердце повело.

Ты, бедный Фауст- жаждою влекомый!

Меня ль здесь дух пленил околдовав?

Сполна стремился взять- и насладиться

я, чтоб в любовном сне томиться?

Ветрам игрушка- эта голова?

Вернётся вмиг она- ты в тот же миг

покажешься нахалом покаянным.

Да море по колено.... пьяным!

Колена б перед Нею преломил!

Мефистофель (входя): Скорей! Она вот-вот вернётся!

Фауст: Уйду!...Она пребудет без меня...

Мефистофель: Вот- ларчик, полочка прогнётся:

                          наказу- дело, по казне -пеня.

                          Упрячу в шкаф, ненадолго- найдётся.

                          ВлюбИтся дева- помните меня:

                          вещичкам всякий поддаётся.

Ребёнок куклой весело играет-

игрушка сердце детское цепляет.

Фауст: Не знаю, дОлжно?...

Мефистофель: Вам ли сомневаться?

Вы возжелали ларчик приберечь?

Подарок упростит нам действо

любовь ответную окрЫлив.

Ну, вы -не скупердай, надеюсь?

Разведал вам, руками вырыл...(ставит ларчик в шкаф. Запирает шкаф)

Ну, прочь. Быстрей!

Вы- будто с Ней,

сладчайшей, слившися в порыве.

Да не гляди

как будто вам на лекцию идти

на растерзанье физике да метафизике,

плоть убивающими, низкими!

Долой отсель!   (уходят)

Маргарета(с лампой): Как душно ,спёрто здесь. (отворяет окно)

Уж нет того тепла снаружи.

Не знаю, куда себя деть.

Хоть маменька б пришла на ужин.

Мурашки кожей дрожью тихой:

возможно, я -пугливая трусиха.

(запевает раздеваясь)

     Король с Королевою в Туле

 жилИ по любви по уму.

Жена, умерев, золотую

оставила чашу ему.

.

Король до питья был охочий,

в глоток один чашу пивал,

да только закатывал очи,

когда ея донце видал.

.

Король, приближаясь ко Смерти,

раздал свои все города

в наследство законное детям,

но чашу свою не отдал.

.

Прощаясь, Король пировали

меж рыцарей- Старенький Лев.

А волны под зАмком играли,

что высился сам-на-скале.

.

Дед каплю последнюю прИнял,

последний глоток откутил-

и чару отбросив что силы,

волне свою долю сдарил.

.

Он видел, как нАлилась чаша

солёной морскою водой.

Он стал и холодным, и страшным,

а Тула осталась вдовой.

(отворяет шкаф дабы убрать платье- и видит ларец)

Как милый ларчик здесь возник?

Кто без меня в дом заходил?

Вот странно! что же там под крышкой?

Быть может, кто принёс залог-

далА мамаша денег взАймы.

На нитке- ключ, висит замОк-

я, вожделея, открываю!...

Такого ,нет, не видела ещё!

Убор! надев его, дворянка

у Императора снискала бы почёт.

А как я выгяжу в цепочке?

Заклад? подарок? знатен очень.

(нарядившись, подходит к зеркалу)

Да хоть бы пару сЕрег этих!

К чему красивости бутону?

Да, это всё блестит и светит...

Мы украшеньями приметны.

Нас, сереньких, жалея, любят.

Все злато рвут,

все злата ждут

всегда! Ах, бедные мы люди!

 

........................................................................,для всех, но РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

"Темница"

В нише стены статуя Скорбящей Матери, перед нею вазы для цветов

Гретхен:

.

Ах ,склони

скОрбящий лик

к мОему горю!

.

Меч во груди

боли рядит:

Сын Твой в укоре.

.

Ищешь Отца-

вздохи с лица-

нУжде покорна.

.

ЧтО ноет,

ЧтО кроет

зверца стыда?

ЧтО сердце нишкнет несчастное,

дрожью истрёпано, чАстится?-

ведаешь Ты одна.

.

Всюду мне место лобное:

больно мне, больно , о больно-

с горем позор заодно.

Стыд мой-единый палач мой:

плАчу я, плАчу, о плАчу.

Сердце навек казнено.

.

Я гальку оросила

горючими слезами,

поУтру голосила,

цветы Тебе срывала.

.

В каморке Солнце пело

прогнав остатки сна,

а я ревмя сидела

в постели у окна.

.

Спаси меня от смерти, от позора,

ах, склони

скОрбящий лик

к моему горю!

СЦЕНА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

"Ночь"

Улица перед домом Гретхен.

Валентин (солдат, брат Гретхен):

 ИндА пируешь ,веселясь:

шумит компания своя.

Всяк от себя перед гурьбой

хвалИт красавиц вперебой:

Поболе слов- бокал полней.

А я в компании локтей

сижу в укромной тишине:

Мне до бравады дела нет.

И закручу ,смеяся, ус,

и с полной чашей подымусь,

и молвлю:"Спору толку нет!

Найдите мне во всей стране

хоть одну рОвню моей Гретель?

Одни простушки на примете!"

Стук-стук, трах-бах: поёт кабак.

Один кричит:"Он прав, ведь так.

Его сестра-  бела лебёдка

средь сорных птах"

Умолкнет хвастунишка всяк,

и вот, хоть выдери бородку,

хоть скушай сапоги под водку:

язвят с улыбкой негодяи

меня по-своему склоняя!

Мне остаётся в пол глядеть,

в ответ на дерзости потеть.

Хотел бы надавать им сдачи,

а всё лгунов не поиначить.

Кто там идёт? Ползёт там что?

Сдаётся, двое чудаков!

На них, пожалуй, отыграюсь.

Я уши заживо срываю!

Фауст, Мефистофель

Фауст: Вот ,из оконца ризницы

            лампада негасимая мерцает,

            да всё помалу мраку уступает.

            В душе моей ночь зимняя.

Мефистофель: А мне, коту бесстыжему, делов

                          по фонарю забраться да- на крышу,

                          а там- на кошку или вскачь за мышью:

                          всё хорошо, и с рук тебе сойдёт.

То воровства экстаз, то перетраха.

То в членах моих загодя искрится

прелестница ВальпУргиева ночь,

что послезавтра в год раз повторится

когда сну тела, нет, не превозмочь.

Фауст: Пропавший клад, что под землёй таится,

            помалу на поверхность устремится?

Мефистофель: Ты скоро счастье испытаешь,

                          ты котелочек раскопаешь.

                          Надысь я заглянул туда:

                          там "львиных" талеров груда.

Фауст: И ни браслетов, ни кольца

            мою красотку ублажить?

Мефистофель: Кораллов нитям нет конца,

                          не то могу разворошить.

Фауст: Вот хорошо, мне больно к ней

            идти без ценных мелочей!

Мефистофель: Вам, чтоб от забот отворотиться,

                          немного стОит насладиться.

                          Под этим небом полным жарких зорь

                          угодно ль вам послушать песни штуку.

                          Спою "моральное" им во укор

                          дабы означить человечью глупость.

(поёт аккомпанируя себе на цитре)

Не жди зари

да у двери,

да не замри

до утреца, Катриша.

Затвор дверной,

ох не смазной:

войдёшь девОй-

девицею не выйдешь.

Свечу задув,

взяв красоту,

он втемноту

уходит зацелован.

Любя, целуй

да не воруй,

руки не суй

пока не закольцован.

Валентин: Что шляешься? Поди на свет!

                  Пошёл, проклятый крысолов!

                  Сначала к чорту инструмент,

                  затем - и лабуху облом!

скоро добью, читайте пока----------------------прим.перев.)

...............................................,для всех ,на РАди Васъ-прим.перев.)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

"КАБИНЕТ"

(Фауст, Мефистофель)

Фауст:

Стучат? Войди? Кто снова помешает?

Мефистофель:

Здесь я.

Фауст:

Войди же!

Мефистофель:

              Нас трижды приглашают.

Фауст:

              Войди же!

Мефистофель:

Мне мил таким ты.

Поладим же с тобой, надеюсь,

тараканов твоих дабы развеять-

помещик я, нарядный, сытый

в красном златотканном платье,

в белой шёлковой рубашке,

шляпой с пером покрытый,

при долгой острой шпаге.

Отрежь своё, подумав здраво:

ты б не желал, как я убравшись,

сходить налево и направо,

хлебнуть житужи настоящей?

Фауст:

Покоя, разодевшись, не обрящу:

мне бытие земное тУжит.

Я слишком стар чтоб жулить,

и слишком юн дабы мечту испращить.

Кой удовольствий мне удел отмерен:

"Умерен будь. Живи умерен"?

Такой вот вечный перепев

жужжит у каждого в ушах

на протяженьи жизни всей

на хрип срываяь что ни шаг.

Утрам мои желанья неуместны.

Я просыпаюсь в ужасах рассветных,

готов к рыданиям горчайшим

чтоб дня не видеть, что час тащит.

И наслаждения ростки

день "здравым смыслом" выскребает,

души истерзанной мазки

"сердечной корчей" прозывает.

Приходится, коль вечер догорит,

в постель, тоскуя, забираться.

Мне день утехи на дарИт-

душе меж снами всуе рваться.

Мой Богъ, что жив в душе,

способен непокой расстроить,

что силу венчает горою,

наверное уснул уже.

Настолько тяжко мне дневное бытиё,

что жду лишь Смерти- заберёт своё.

Мефистофель:

ЖдалИ иного гостя, не Её?

Фауст:

Благословен боец в победном блеске

с венцом лавровым на своём челе

из девьих рук воздетым в танце дерзком....

...О, мне бы, Внешних сил отведав,

воздать душой- и провалиться в недра!

Мефистофель:

...Однако, ночью некто бедный

не принял, нет, отравы серой.

Фауст:

Подгладывать, похоже- твоя страсть.

Мефистофель:

Мне, знатоку, ума не занимать.

Фауст:

Когда мой жест безповотный

пресёк милОй хрустальный звон,

остаток детских снов исторгнув

 из памяти, я прОклял то,

что, распыляемо душою,

стреножит ,вяжет разум мой,

что карнавальной мишурою

преступно красит непокой.

Трикраты проклято зазнайство,

которым духъ себя пленит!

Проклятье внешним притязаньям-

души угнётка суть они.

Стократ проклятье- честолюбью:

казнит чинами имена,

семьёй, детьми, достатком судит,

сулит безсмертья семена.

Маммону прОклял, что дарами

толкает нас к лихим делам,

усладой прибыли карает,

рвачам голОсит исполать.

Проклятье винному бальзаму!

Любви высокой долг кляну!

"Надеждо-верному" сезаму!

Терпенье громче всех кляну!

Хоръ духовъ(невидимо):

Горе! горе!

Ты угробил Его,

Миръ Горний:

грозным кулаком

порушен, распрашен!

Полубогъ сверг Миръ свой!

Мы увлекаем

обломки в ничтомут,

оплакиваем

Красу Утраченную.

Могучий

сыне землеродный,

Миръ Лучший

восстрой нАново

во сердцевине своя!

Чист душею,

устреми

нАново Жизнентокъ!

Наново благодать тебе

воспевать станем!

Мефистофель:

Ох, эти малыши,

умишечки-гроши...

Слышь, к делам и наслажденьям

кличут древлемудры веды?!

"В мир широкий

устремися, лежебоко"

Где сохнет плоть и стынет кровь

тебе приют давно готов.

Довольно , плача, пестовать орла:

скорбь твою печень заживо сжирает.

Компания плохая заждалАсь:

таких как ты ей только не хватает.

Тебя, конечно, не устроит

на дно спущаться сволочное.

Я не учёный о высоком,

но, коль изволишь прогуляться,

дуэт мне, низкому, составить,

я снизойду до нужд, посколько...

 

Кулак, подёнщика прими-

исполу с робей гуж тяни:

смогу ведь всяко угодить

я, твой слуга и проводник.

Фауст:

За что сбираешься батрачить?

Мефистофель:

Я до обжинок не потребую харчей.

Фауст:

Нет, это не похоже на чертей,

они творят своё не бога ради,

не вертят, бесы, дармовых затей.

Назначь свою цену яснее.

Слуга хозяина ограбить смеет?

Мефистофель:

ОкрУжен будешь  з д е с ь  всегда

моею службою послушной.

Когда мы встретимся вот  т а м,

ты мне воздашь покорной службой.

Фауст:

Что будет  там, меня не мучит.

Ты б этот миръ разрушил лучше,

дабы иной возникнуть мог.

На сей земле сочится ключик счастья,

ГолУбит сердце здесь мои ненастья-

оплакать их: всего лишь в том я властен,

а там- что будет, всё укрыто тьмой.

 

Я не желаю знать дела за гранью:

что ненавидять, какова любовь,

кто сферы те, по кругу ли, вращает,

где низ, где верх...Ну, дОговор готовь.

Мефистофель:

Я утолю изъян души до крАев.

Держись в седле! Тебе лишь одному

я покажу чего душа душа желает:

увидишь всё- не снилось никому.

Фауст:

Что за коленца, сколок бледный?

Людского духа горния стремленья

такому ли, как ты, постичь?

Полова- в ком? Из ртути не настричь

мнет- кошель облезет.

Игра, закон где бесполезен?

ДевИцу дашь? в обьятиях моих

соседу с пониманьем поморгает.

Мірскою славой душу напои:

звезда падёт- кафтан дырой "сияет".

Подай мне плод: сгниёт, не укушу.

Весну вовек? чтоб больше тыквы- почка.

Мефистофель:

Я никаких велений не страшусь:

что хошь желай- тебе исполню точно.

Ах, милый друг, мы станем смаковать,

коль ты согласен, всё и без оглядки.

Фауст:

Ах ,так привычно: стол- моя кровать.

Химерой сыт, рассветом похмеляся!

Смоги меня насмешливо залгать,

чтоб страстно я влюбился в свою тень,

Смоги до смерти сытой ублажать-

и с тем кончу свой последний день.

Идёт!

Фауст:

         Ну, по рукам!

Фауст:

Когда мгновенья угодят глазам,

истрачу всё, пропью и грошик медный-

вяжи меня, я покорюся сам-

тогда  мой час пробьёт последний,

тогда свою окончишь службу,

тогда возьмёт мой сытый труп земля,

и  часовая свалится открУжив.

Я онемею циферблат моля.

Мефистофель:

Мы это не забудем! ты же ляпнул!

Фауст:

Не сомневайся: впредь я- твой слуга,

слуга  словам, они суть клятва.

Слуга хозяину не волен лгать,

то есть -тебе, ещё какому ляду.

Мефистофель:

Сегодня же на "докторской" пирушке

вам ассистировать готов служитель.

Один момент! во имя смерти...жизни

прошу: две строчки, здесь, на четвертушке.

Фауст:

И ты расписок требуешь, педант?

Мужская клятва, знаешь ли, тверда!

Довольно: сеть твоя- не плЕтень, моё слово,

все дни мои в ней плещутся уловом.

Стремится міръ, меняется, летит,

а клатва- камень: брошена- лежит.

По сердцу нам такое уложенье,

с тем рождены, с тем и до смерти жить.

Блажен кто Верность сохранил-

се жертва, способна сердце падшее спасти.

Один листок с печатью волен

живых как привидение пугать.

На острие пера мертвеет слово:

вся власть дана кладбищиям бумаг.

Медь, мрамор, пергамЕнт, бумагу?

Крепить присягу грифелем? резцом?

Ты сам, даю те волю, выбирай.

Мефистофель:

Горячие слова, кипели через край,

да обернутся добрым холодцом.

Листа довольно, малого листочка:

поставь на нём, да кровью своей, точку.

Фауст:

Чтоб ты доволен был вполне,

царапну свой кровавый след.

Мефистофель:

Кровь есть особыя чернила.

Фауст:

Законно всё: я дОговор скрепил!

Что голова моя наговорила,

держал на сердце из последних сил.

Душа себя ценой не обделила-

тебе в угоду ум её скостил.

Великимъ Духомъ труд оценён мой скромно:

мне ходу нет к Преддверию Природы.

Ветха науки паутина- впрочем,

я не опутан знанием порочным.

Да утолим вдвоём эмоций голод:

избАви нас от трудной боли!

Долой стыдливые подолы:

чудесное, явися голым!

Нырнём во времени водоворот,

где впечатленья- всех пород!

И да желание с отрадой,

удача с вечною досадой

погасят, сверив, векселя.

Покой- долой: гуляю я!

Мефистофель:

Ни меры вам, ни точных расписаний:

смакуйте то, что под ногами

и на лету, хватайте сами

для исполнения желаний,

но- чтоб со мной, и не дурить!

Фауст:

Я -не про жор. Мне повторить?

Нырну в затон хмельной отрады терпкой,

в любимый злобный омут опущусь,

да исцелясь от роя умной мертви,

душой застойной болям отворюсь.

И всё, что Сатана в міру сдробил,

я б в кулаке нутра в Одно отлил,

звездой падучей б вертикаль скрепил,

дабы убыток общий благомъ был

и ,Азомъ исцелив больное Наше,

воздам МірУ Живых Покоемъ прашин!

Мефистофель:

Поверь мне, в череде колен,

где всяк накормлен Кашеваромъ,

всяк ест своё без перемен,

а что наследует- с приваром.

Верь Нам: вся коловерть и плен

есть Боговым  по прихоти кошмаром.

Един в Одном (не из лучей) сияньи

Нас сверг в Одну, не дробну, Тьму,

вас- в день, один, и - в ночь, одну...

Фауст:

...........мне повторить, слуга?!

Мефистофель:

                          Изволь!

Боюсь, мы не уложимся в  л и м и т:

ваш век-  е д и н , вас  м н о г о е  болит.

Позволь-ка поучить Васъ вот настоль.

Представь, что Ты- благой поэт.

Пусть бард над виршем воспарит,

сдарИт Вамъ красочный привет,

сердечко снова опылит,

прибавит

отвагу льва,

оленью скорость,

да италийца норова,

да скандинава твёрдость.

Лишь прикажи, Он выложит секрет

дыры в кармане с прибылью монет

и ,с Юностью Васъ познакомив,

Любви-вне-Времени нагонит.

Ищу такого Господина.

Приметы: Микрокосм, Единый.

Фауст:

Кто я тогда, коль невозможно

венец отдельностей съитожить?

Мефистофель:

Венец- ухват, ты- в сердцевине.

Надень парик из тьмы чужих волос.

Ну, соберём заёмный мультикосм...

Бысть "кулаку" до смертушки "е д и н ы м".

Фауст:

Я ,чую, тщетно клады собирал

духовные богатством обрастая,

и, наконец, найдя на них привал,

в бессилии душевном изнываю

я, ни на волос не возросший

и к Безконечности не прошен.

...........для всех ,но РАди Васъ, прим.перев.)

Да сбережёт Природа покрывала,

а коль твой дух их приподнять не властен,

не понужай: всегда отмычек мало.

 

Ты, старый куб, что я не занимал,

прижился зря : отец с тобой работал.

Ты, старый свёрток, что в пыли пропал,

за долгие года от лампы принял копоть.

 

Мне лучше было б мелочь промотать,

чем в бестолочи париться поныне!

Тобой владеют- нечем помыкать.

Используй миг- твой скарб не минет.

 

Но отчего мой взгляд прикован к полке?

Ужель та чашечка- очам магнит?

Почто она меня любовью полний:

так ясная Луна в лесу ночном манит.

 

Приветствую, единственная чаро,

обнял тебя ладонью- будем парой!

В тебе я чту рассудка брызги в глыби,

очарованье сока снов всеблагих,

экстракт смертельно сладких магий,

служи владельцу, да с охотой ,в прибыль.

Гляжу в тебя- уста да увлажнятся.

Держу тебя- да дёсны растужатся.

 

Вот, ладится помалу духов гам.

Я чёлном стал- мне моря гладь приятна.

Зерцала ток от мАкушки до пяток

манит меня к рассветным берегам.

 

Огнистый фаэтон легко летящий-

он для меня! я, чую уж, готов

к дороге той, эфир разящей,

творящей, новой да иной.

 

Се Вышний  Путь, здесь божья радость льётся.

Ты, прежде червь, её ли заслужил?

Да, лишь позволь себя милОму Солнцу

от донца до краёв заворожить!

 

Готовым будь минать ворот отворы,

да перед каждым любо поклонись.

Се прОбил час: делами явишь скоро,

что человек стремит без Бога вниз,

где недостоин в темени дрожать

и, прОклят, думой угрызаться,

туманом тёмным во бреду дышать

и в зёве пропасти с огнём сливаться.

 

Решись на этот шаг живой, неосторожный,

хотя б грозил он гибелью в Ничто порожнем.

 

Явись в ладонь, чиста хрустальна чаше,

твой тыл из пыли пологом украшен.

Ах, сколько лет меня ты прождала!

Блистала ты на праздниках отцовских,

тобою веселились добры гости,

тебя передавали вкруг стола.

Узорочьем богатым ты звала

стихами изложив значенье резов,

владельца враз отринуть свою трезвость.

 

Припоминаю младости пирушку...

Не передам соседушке подружку,

ни остроумье виршем обнаружу.

 

В тебе - один глоток, приму на посошок.

ТемнУю брагу уделил мне Богъ.

 

Тебя хранил, тебя ст"ронился:

полседний хлёб с душою слился-

и почелуем предрассветным впился!

( пригубляет чашу)

( колокольный БлАговест)

Хор ангельский:

Христос воскресе!

Радуйтесь, смертные,

грЕхом истерзаны,

мучимы зверствами:

Вас онебесил.

Фауст:

Чей перезвон, чей свят-напев

уста мои с пиалой разлучают?

напоминают глухо мне ,

что БлАговест пасхальный наступает?

Не так в Ночь погребенья ли уста

архангельские Искупление вещали?

Хор жён мvроносиц:

Верные, мы

тело Его сняли с креста

и ,умастив,

в чистый уладили плат.

Что видим мы:

нет во печере Христа!

Хор ангельский:

Христос восстал!

Блаженный любЯщие,

иже суть трудящие:

службами, рубищами

Вас испытал.

Хор ученический:

Ввергнутый в прашево,

вышел из нежити,

восставший наживо,

светло вознесшийся.

Он есть Побуд,

радость творящая.

Мы суть в гробу,

земле морящая!

Хор ангельский:

Христос воскресе!

из лона небыться,

оковы свергнув,

радостно восстав!

Благи молящие,

любость обрящие,

братски кормящие,

благостию вящие:

близок Наставник ваш,

с вами Он сам!

Фауст:

Что ищешь, тянешься так сладко,

ты Зов Небес: меня в пыли?

Звени вокрест, где люди- с ладом:

неверцу благовест не лить.

У верца первенец есть- Воскресенье,

я в тот удел грести не смею,

оттуда- звона радовестье.

Молитвой страстной, жаждя, не владею.

Бывало. силою чужой влекомый,

я выходил крозь рощи да луга.

Слеза горяща лилась за слезою-

и радовал мне сердце птичий гам.

Припоминанье детства золотое

не даст мне совершить последний шаг.

О, не смолкайте, песни-сновиденья.

Стремитесь ,слёзы: в нОру снова вдет я.

(сейчас добью, через полчаса-----прим.перев)