«-- Откуда пришло ваше судно?
-- Откуда надо, оттуда, продажная женщина, и пришло.
-- Отвечайте прямо на мой вопрос!
-- Зачем я, продажная женщина, тебе прямо на твой покрытый калом вопрос отвечать буду?
-- Ваш капитан сказал, что ваше судно пришло из Находки. Это правда? Вы подтверждаете этот факт?
-- Этот, продажная женщина, капитан, самка собаки, гонит, продажная женщина, а вы ему верите, вступившие в половой контакт вы в рот! Он вам, продажная женщина, наврет, а вы, самка собаки, ему поверите!
-- С какой целью вы имели в своей каюте оружие?
-- В какой мужской-половой-орган-каюте?! Какое на мужской половой орган оружие?!
-- Два пистолета Макарова.
-- Да их, продажная женщина, мне какая-то обнаженная головка мужского полового органа подкинула!
-- Вы уверены, что это не ваши пистолеты?
-- Вот, продажная женщина! Говорю: не мои это «Макаровы».
-- Как вы объясните тот факт, что на обоих пистолетах обнаружены отпечатки ваших пальцев?
-- Каких, женский половой орган, пальцев?
-- Ваших.
-- Да пошел ты во внутренний женский половой орган!
-- Не ругайтесь, а отвечайте. Чистосердечное признание облегчит вашу участь.
-- Не знаю я ни мужского полового органа! Продажные женщины вы все! За что арестовали то? Самки собаки!
-- Вы пока не арестованы, а только задержаны. Через несколько часов прокурор рассмотрит наше представление и примет решение о том, подписывать ордер на ваш арест или нет.
-- Ягодицы с ручкой! Прокурор мужского полового члена! Вам Курилы свои, покрытые калом, получить хочется! Вот вы над нами и издеваетесь, продажные женщины!
-- Курилы здесь не при чем! Отвечайте на вопрос о пистолетах!
-- Половой орган моржа-самца, а не «отвечайте»!
-- Прекратите ругаться! С какой целью вы хотели ввезти пистолеты? Кому вы их хотели продать или передать?
-- Мужского полового органа тебе лысого, а не «передать»! Не буду ни мужского полового органа говорить, продажная женщина!
-- Где вы взяли эти пистолеты?
-- Пошел ты на мужской половой орган с этими пистолетами!
-- Вы привезли эти пистолеты с собой из Находки?
-- Из мужской –половой-орган-одки!
-- Из Владивостока?
-- Из мужской –половой-орган-ока!
-- Вы так и будете неясно выражаться?
-- Я, продажная женщина, ясно выражаюсь: катись ко вступившей в половую связь матери!»
Растерявшийся японский полицейский, поняв, что нужно временно перейти к другой теме, меняет тактику. Но его ждет очередное разочарование:
«-- Ваше семейное положение?
-- А?
-- У вас есть семья?
-- Какая, на мужской половой орган, семья? На мужской половой орган мне семья? Ну ее в ягодицы, эту семью!
-- С кем из ваших родных в России мы можем связаться, чтобы сообщить о вашем задержании?
-- Я, продажная женщина, тебе, продажная женщина, официально заявляю, что, во-первых, никаких покрытых калом Курил вы от нас ни мужского полового органа вы никогда не получите, и, во-вторых, продажная женщина, никому, продажная женщина, ничего сообщать не нужно. Я сам, продажная женщина, кому надо сообщу!»

 

 

http://www.libo.ru

Gary Moore -  One Day Песня здесь:  http://music.i.ua/user/2237269/1216/

Песня здесь:  http://music.i.ua/user/2237269/1216/

Фрикс (в испуге выходя из дому):
О, боги! Что здесь? Чувствую-- неладно.
Бормочут варвары между собой,
насмешливо глядят на наших.
Мелькают там и сям, кивают, медлят.
А спутники мои поочерёдно
уходят в тяжкий сон; то ли усталость,
то ль зелие прокля`тое их морит--
не ведаю. Вы, праведные боги,
свели меня сюда, чтоб погубить?!
Одно осталось мне: бежать к челну,
где соберу оставшихся-- и с ними
вернусь на помощь сонным... чу, тревога!
(Звон мечей и глухие крики в доме.)
Там колют!.. Насмерть!... Горе мне!... Уж поздно!
Бежать осталось мне, пока убийцы-- там!
(Порывается уйти.)

Воин (с копьём наизготове):
Назад!

Фрикс:
Измена!... Здесь?!
(Со всех строн Фрикса окружают воины с копьями.)
Воины: Назад!

Фрикс:
Напрасно вы! Друзья, иду за вами!
(Спеша к алтарю.)
Ну что ж, Высокий, ты привёл меня--
укрой гонимого, коли ты-- Бог!
(Айэт с обнажённым мечом выходит из дому, следом-- Медея и свита.)

Айэт:
Где он?

Медея:
Отец, послушай!

Айэт:
Где чужак?
У алтаря? (Фриксу.) Что ищешь здесь?

Фрикс:
Защиты!

Айэт:
Зачем? Иди-ка с нами в дом обедать!

Фрикс:
Здесь я останусь, с алтарём в обнимку
богам себя вручив-- тебе не верю!

Медея:
Отец, меня послушай!

Фрикс:
Ты здесь, змея?
Красна собой, меня манила мило
во пропасть сети смертной ты?
Я сердце ведь вручил тебе, доверчив,
и отдал меч-- последнюю надежду.
Ты пре`дала меня?

Медея:
Я не преда`ла!
Коль о`тдал меч, возьми себе другой--
и защитись им.
(Она вырвала у одного из воинов меч-- протягивает его Фриксу.)

Айэт (вырывая из руки Медеи меч):
Дура! (Фриксу) Алтарь оставь!

Фрикс:
Пребуду здесь!

Айэт (воинам):
Его стяните прочь!

Фрикс (вырвавшись из рук одного колха):
Погибну ни за что?.. Ах, ладно, пусть!
Но не противясь, молча, не паду.
(Рывком подымает с земли золотое руно -- ступает с ним на авансцену.)
Неведомая Сила, что вручила
однажды милостиво мне сей флаг,
ПОБЕДУ с МЕСТЬЮ тем пообещав,
к тебя теперь взываю! Вне`мли мне!
Виновен я, ПОБЕДОЙ пренебрёгший--
сам сунул голову в силок измены,
вслепую вверил жизнь свою судьбе,
Оставь хотя бы МЕСТИ поле боя--
хоть половине тех даров твоих!

Айэт:
Что медлишь ты?

Фрикс:
Айэт!

Айэт:
Ну что ещё?!

Фрикс:
Я ,гость твой, предан днесь тобою?

Айэт:
Враг!
Что ищешь ты, чужак, в моей стране?
Ты храм ограбил! Звал тебя я гостем?
Ты мною приглашён был в царский дом?
Глупец, тебе ничем я не обязан!
Ты по своей вине пропал!

Фрикс:
Ты этим тщишься скрасить злодеянье?
Да не ликуй! Ступаю сюда ко мне!

Айэт:
И что?

Фрикс:
Гляди, что мне осталось-- флаг.
Ты все мои сокровоща ограбил,
недостаёт тебе лишь этого.

Айэт (жадно тянется к руну, хватает его):
Недостаёт мне? Так отдай его!

Фрикс:
Назад! Ты увидал остаток мой добра--
рассстанусь с ним, когда расстанусь с жизнью.
Его` ты жаждешь?

Айэт:
Да!

Фрикс:
Его ты жаждешь?

Айэт (протягивая руки):
Мне отдай его!

Фрикс:
Сам и возьми его,
прими у гостя ты, честно`й хозяин!
Гляди, как я доверился тебе...
(возвышенно, торжественно)
...а если не вернёшь его ты мне
неповреждённым мне, кто уцелел,
богов проклятие получишь ты
грозящее изменникам уморой.
Ну вот теперь легко мне! Месть, возмездье!
При нём Твой дар! Обет мой с плеч долой!

Айэт (навязывая руно Фриксу) :
Возьми его обратно!

Фрикс (уклоняясь):
Ты взял добро?
Храни его достойно сам! Иначе
отмщенье, месть!

Айэт (преследуя Фрикса бегом по сцене):
Возьми его себе!

Фрикс (уклоняясь):
Я не возьму!
Поверь мне на` слово-- я клятвам верен!
А не вернёшь-- тебя постигнет Гнев!

Айэт:
Возьми назад!

Фрикс (у алтаря):
Нет! Нет!

Айэт:
Возьми!

Фрикс:
Да нет же!

Айэт: Тогда возьми вот это!
(Протыкает мечом грудь Фрикса)

Медея:
Отче, стой!

Фрикс (оседая):
Уж поздно!

Медея (Айэту):
Что ты сделал!?

Фрикс (обращаясь в лицо статуе Перонто):
Видишь это!
Ограбил гостя он, затем-- убил!
Отмсти меня! Будь проклят он, изменник!
Ему впредь друга ни видать, ни брата,
ни детки, ни питья... да яств... во здравье!
Милейшая ему ... его погубит!...
Руно сиё, что днесь в высокой длани,
да свысока узрит дочурки смерть!..
Убил он мужа, гостя своего...
да сохранит... доверенный мне дар...
Отмщенье!.. Месть!...
(Умирает. Долгая пауза.)

Медея:
Отец!

Айэт (в испуге содрогается):
Чего?

Медея:
Что ты наделал, отче!

Айэт (настойчиво желая вернуть руно мёртвому):
Водьми его себе!

Медея:
Он мёртв-- не примет!

Айэт:
Он умер!..

Медея:
Отец! Что сделал ты?! Убит наш мирный гость--
тебе увы! Увы нам всем!... Хах!...
Восстали из тумана нижнего из мира
кровавые три гла`вы, три головки,
змеятся волосы их-- вижу
три взляда, нас презрев, смеются!
Горе`! Горе`! (выше и выше, а "до`лу"-- ниже,--прим.перев.) Они восстали прямо!
В руках костлявых факелы зажаты.
Три факела!.. Кинжалы!
Кинжалы!.. Факелы!
Чу! Отворили бледные уста,
Они поют и ропщут,
нам хрипят напевно:
"Мы, Клятвы Стражи,
проклинаем вас!
Будь проклят тот, кто гостя умертвил!
Быдь проклят он тысячекратно!"
Они идут, они всё ближе,
они меня обви`ли,
меня, тебя, всех нас!
Увы тебе!

Айэт:
Медея!

Медея:
Увы тебе, увы нам! Горе, горе!
(Она убегает.)

Айэт (простирая руки ей вослед):
Медея! О, Медея!

(ЗАНАВЕС)

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы 

1.
Когда сгущались тьма и страх,
а разум мой почти угас,
казнил надежды искру мрак,
когда померк мой дальний спас;

2.
в той дикой полночи ума,
в междуусобице души,
когда сильна друзей тюрьма,
а слабый холодно бежит;

3.
когда любовь умчалась вдаль,
рой злобных стрел меня пронзал,
твоя была одна звезда,
восход чей убыли не знал.

4.
Ох! исполать твоим лучам!
меня укрывший серафим--
меж мной и ночею торчал
твой сладкий светоч негасим!

5.
Когда над нами туча шла,
что тщилась луч твой очернить,
он только чище, мягче стал--
и тьму его изгнала нить.

6.
Пусть дух твой пестует меня,
научит храброго терпеть:
ты слово молвишь, уценя
мирскую всю упрёков клеть.

7.
Ты словно деревце моё,
ко мне пригнулась на излом,
волной оплакала своё
над нашим умершим кустом.

8.
пусть шторм небес сулит потоп
ко мной как прежде та же ты,
столь преданна в час бури, чтоб
меня слезою утолить.

9.
Тебя не тронет порча впредь,
что б рок не рушил на меня;
ведь небу свет твой добрый- твердь,
таких и ангелы манят.

10.
Разбиться узам лжелюбви--
да устоит любовь твоя,
ты сердцем чувство улови
души им нежность упоя.

11.
Утратив ближних, я нашёл
в тебе их всех-- пусть грудь болит,
земная щербань мне что шёлк,
тобою иго утолит.

перевод с английского Терджимана Кырымлы 

Я видел сон, что вовсе не` был сном.
Измеркло солнце яркое, а звёзды
блуждали-гасли в вечном беспределе
без троп и блесков; льдя`ная земля
шаталась слепо, чёрная, в безлунье;
часы рассветов дней не обещали,
а люди страсти в горе утопили
опустошённости своей; сердца,
себе моля о свете, охладели.
Все жили близ огней-- и троны,
дворцы царей коронных, и лачуги,
жилища всех существ прозябших
горели на кострах-- пропали грады.
А люди сгру`дились вблизи домов пылавших
чтоб лишний раз чужим вглянуть в лицо.
Счастливцы жи`ли близ очей вулканов,
на гранях факелов горящих гор.
Надежда робкая наполнила весь мир;
леса пошли в изжёг-- и с каждым часом
безлистые они, треща, валились.
И всё черным черно. Чела людей
сидящих у костров казались чу`жды
невыносимы в сполохах ночных;
ложились те к земле глазами, плача;
иные отдыхали, подперев
руками подбородки-- лыбясь;
иные суетились там и здесь,
кормили погребальные костри`ща,
глядели вверх с безумным беспокойством
на небо скучное, на саван мира--
и снова падали, кляня остатки, в прах,
зубами скрежетали, выли.
Напуганная дичь, крыла`ми трепля,
к земле снижалась в судорогах страха;
дрожа, ручным подобны, приходили
брутальнейшие хищники; а гады
сползались-путались средь толп людских,
шипя, не жалили-- рубили их в котлы;
Война, что ненадо`лго прекратилась,
вновь запылала-- мясо добывалось
лишь с кровью-- каждый насыщался
вдали от всех, угрюмо нажирался;
и не осталось меж людей любви.
Земля наполнилась одною думой-- смерть,
бесславная и неизбежная; а голод
свёл судорогой внутренности всем;
и умирали люди, оставались
непогребёнными их кости-плоть;
приморенные жрали доходяг;
и псы своих хозяев затравили,
один лишь оставался верен трупу--
он лаем трупоедов отгонял,
пока их голод оземь не свалил
иль не сманили прочие останки,
притом себе он пищи не искал,
но с жалостным, протяжным стоном,
и кратким грустным криком всё лизал
ладонь на ласку жадную-- и умер.
Толпа от глада извелась помалу;
лишь двое в городе большом остались--
и встретились они, у алтаря,
где были в кучу собраны святыни
потребы грешной ради-- рыли
дрожащими холодными мослами
остывший пепел, чей последний вздох
давал им малость жизни-- и зажгли
они костёр, который был насмешкой;
когда светлее стало им, они
глаза подня`ли, свиделись-- и с криком
погибли оба в ужасе взаимном,
им Голод указал :"Твой ближний--враг".
Мир стал пустым, а был он многолюден,
могуч-- и обратился в хлам: ни душ,
ни трав, листвы, деревьев, жизней,
смертельный хлам-- хао`с застывших глин.
Озёра, океан и реки стали--
ничто не шевелилось в безднах тихих;
безлюден, флот на море догнивал,
крошились и валились мачты в глыби,
не возмущали волн-- те умерли; приливы
погибли, ведь Луна, их госпожа
усопла прежде; ве`тры истощились
в застойном воздухе; пропали тучи;
Тьма не нуждалась в помощи стихий--
она, Вселенная, одной осталась.

перевод с английского Терджимана Кырымлы 


Darkness

I had a dream, which was not all a dream.
The bright sun was extinguish'd, and the stars
Did wander darkling in the eternal space,
Rayless, and pathless, and the icy earth
Swung blind and blackening in the moonless air;
Morn came and went--and came, and brought no day,
And men forgot their passions in the dread
Of this their desolation; and all hearts
Were chill'd into a selfish prayer for light:
And they did live by watchfires--and the thrones,
The palaces of crowned kings--the huts,
The habitations of all things which dwell,
Were burnt for beacons; cities were consumed,
And men were gathered round their blazing homes
To look once more into each other's face;
Happy were those who dwelt within the eye
Of the volcanos, and their mountain-torch:
A fearful hope was all the world contain'd;
Forests were set on fire--but hour by hour
They fell and faded--and the crackling trunks
Extinguish'd with a crash--and all was black.
The brows of men by the despairing light
Wore an unearthly aspect, as by fits
The flashes fell upon them; some lay down
And hid their eyes and wept; and some did rest
Their chins upon their clenched hands, and smiled;
And others hurried to and fro, and fed
Their funeral piles with fuel, and looked up
With mad disquietude on the dull sky,
The pall of a past world; and then again
With curses cast them down upon the dust,
And gnash'd their teeth and howl'd: the wild birds shriek'd,
And, terrified, did flutter on the ground,
And flap their useless wings; the wildest brutes
Came tame and tremulous; and vipers crawl'd
And twined themselves among the multitude,
Hissing, but stingless--they were slain for food.
And War, which for a moment was no more,
Did glut himself again;--a meal was bought
With blood, and each sate sullenly apart
Gorging himself in gloom: no love was left;
All earth was but one thought--and that was death,
Immediate and inglorious; and the pang
Of famine fed upon all entrails--men
Died, and their bones were tombless as their flesh;
The meagre by the meagre were devoured,
Even dogs assail'd their masters, all save one,
And he was faithful to a corse, and kept
The birds and beasts and famish'd men at bay,
Till hunger clung them, or the dropping dead
Lured their lank jaws; himself sought out no food,
But with a piteous and perpetual moan,
And a quick desolate cry, licking the hand
Which answered not with a caress--he died.
The crowd was famish'd by degrees; but two
Of an enormous city did survive,
And they were enemies: they met beside
The dying embers of an altar-place
Where had been heap'd a mass of holy things
For an unholy usage; they raked up,
And shivering scraped with their cold skeleton hands
The feeble ashes, and their feeble breath
Blew for a little life, and made a flame
Which was a mockery; then they lifted up
Their eyes as it grew lighter, and beheld
Each other's aspects--saw, and shriek'd, and died--
Even of their mutual hideousness they died,
Unknowing who he was upon whose brow
Famine had written Fiend. The world was void,
The populous and the powerful--was a lump,
Seasonless, herbless, treeless, manless, lifeless--
A lump of death--a chaos of hard clay.
The rivers, lakes, and ocean all stood still,
And nothing stirred within their silent depths;
Ships sailorless lay rotting on the sea,
And their masts fell down piecemeal: as they dropp'd
They slept on the abyss without a surge--
The waves were dead; the tides were in their grave,
The moon their mistress had expir'd before;
The winds were withered in the stagnant air,
And the clouds perish'd; Darkness had no need
Of aid from them--She was the Universe.

Lord Byron (1788 - 1824)

     На днях искала песенку "Eternal Flame" Atomic Kitten и наткнулась на перевод. 

Eternal Flame (оригинал Atomic Kitten)

Вечное пламя (перевод Victoria Zhurikhina)

Close your eyes Give me your hand darling Do you feel my heart beating? Do you understand? Do you feel the same? Or am I only dreaming? Is this burning An eternal flame? I believe it's meant to be darling I watch you when you are sleeping You belong to me. Do you feel the same? Or am I only dreaming? Is this burning An eternal flame? Say my name sun shine through the rain. Of all life so lonely then come and ease the pain I don't want to lose this feeling.

Закрой глаза, Милый, дай мне руку. Чувствуешь, как бьется мое сердце? Ты понимаешь? Ты чувствуешь то же самое? Или это лишь мои мечты? Может, так пылает Вечное пламя? Дорогой, я верю в то, что это было суждено. Я смотрю, как ты спишь, Ты принадлежишь мне. Позови меня по имени, и солнце  пробьется сквозь дождь. Жизнь так одинока, приди и облегчи мои страдания. Я не хочу потерять это чувство.

Приедешь ко мне, знаю
Я хочу быть твоим лучшим другом всё время
Я хочу быть тканью для твоих слез
Я никогда не хочу быть одним
Я никогда бы не подумал, что cмогу испытать
Чувство, которое меня так пробудило
Я имел, заблудившись, знание, где я принадлежу
Живя несвоевременно, живя несвоевременно

Теперь, когда ты приехала и освободила меня
Теперь, когда я знаю, какая любовь может быть
Всё, что я хочу – ты со мной,
Это всё, что я хочу

Ты позволяешь мне быть тем, кем я хочу быть
Спасибо за помощь мне
Я чувствую себя подобно яркой, блестящей звезде
Только для тебя, видишь, только для тебя

Считай меня напряженным, считай меня напряженным
Я не позволю тебе уйти
Ближе к тебе, ближе к тебе
Трогай меня, не отпускай
Дай мне всю свою любовь
Ближе к тебе, ближе к тебе
Дай мне всю свою любовь
Всё, что я хочу,
Чтобы ты была со мной