Все, что скрыто от меня в моей жизни, управляет мной и укрепляет меня в ней. Я могу только догадываться, какую оно имеет форму и что именно оно делает, и я точно ощущаю на себе его влияние. Древо моей жизни укоренилось в некую субстанцию и плотно укрепилось там, удерживая меня от ветра сдувающего все, что плохо приспособилось и не окрепло. Эти невидимые мне корни, лишь ощущаемы мною, которые дают жизнь цветам и плодам, по которым судят меня и которыми горжусь я, это только лишь временный сезонный продукт. Я могу себе позволить вольно парить в пространстве моим сущностям, подобно тому как семена и листья кружась улетают вдаль от дерева, на ветру, уносящим их далеко от влияния корней бессознательного, но и там, они способны прорости, порождаю все тот же облик того же бессознательного. От своей истинной природы никуда не уйдешь.

Говорят, что человек – это просто психический процесс, протекающий во времени, неконтролируемый самим человеком и неподвластный осмыслению им. В некотором смысле, человек неспособен познать себя, ввиду того, что его аппарат мышления не может исследовать сам себя со стороны. Мы можем фиксировать свои чувства и мысли и через них познавать себя, как через источник непредвзятой информации несущей нам послание о наших глубинных, корневых процессах, которые скрыты от нашего понимания. Мы можем их увидеть и принять, но не управлять. Это они, бессознательные процессы, управляют нами. И какой бы мы не делали выбор, мы реализуем программу своего или коллективного бессознательного, наделяющего нас необходимой силой и качествами для выполнения намеченного. Так или иначе, дерево не может жить без корней, которые питают и удерживают его в пространстве.

Так почему же мне тогда кажется, что свободный полет, без привязки к чему-либо, более красив и желанно мною. Почему я уверен, что корни мои незначимы и листья могут спокойно прожить без них, греясь в лучах палящего солнца, откуда взялась у меня эта запредельная самоуверенность, граничащая с безумной манией разделить целое на части неспособные жить друг без друга. Мне правда интересно узнать, что за история у моего комплекса всемогущества, и не питается ли мой комплекс от моих же бессознательных корней. Скорее всего, комплекс немыслим без бессознательного, являясь искаженной сознанием частью, прорвавшейся в сознание питательной субстанции. Эта информационная материя искажается, перемалывается до неузнаваемости первоочередного облика, в котором и предстает буйным цветением на публику.

Возможно, потерять связь с бессознательным в принципе невозможно, можно лишь быть затопленным им, имея помимо поземных корней еще и паразитирующие воздушные корни на дереве, и тогда моя внешняя репрезентация становится отвратительной. Искаженная природа бессознательного выходящего наружу в несвойственную для него среду обитания, губит меня , дерево теряет влагу высасываемую паразитом и гибнет, а паразит стремится на следующее дерево, распространяя свою психотическую природу на все вокруг. Мой вырвавшийся наружу психоз способен погубить все вокруг, включая и меня.

Эксплозивное расширение прорастания корней и реализация себя в таком же эксплозивном росте снаружи, захватывая пространство собой и вытесняя все вокруг своей тенью, не давая доступа к свету, мне напоминает психотический процесс постоянного тестирования границ реальности. Я думаю, что наше бессознательное немного психотично, что очень важно для выживания, и мы крайне уязвимы в этом месте, пытаясь скрыть свои бессознательные психотические корни от кажущегося неподъемно-воздушного невротического общества погрязшего в постоянном поиске смысла происходящего. Но у корней есть своя стратегия: укрепиться, выжить, захватить пространство. Наше бессознательное очень глубоко пустило в нас корни, откапывая их мы роем себе могилу.

Что я знаю о движении вперед к успеху, которое возникает как снег зимой, долгожданно и неожиданно одновременно, с неповторимым холодом для кожи и белоснежно радостью для глаз. Все те же эмоции я хочу испытать вновь, этого сказочного воодушевления и всплеска необоснованного оптимизма. Мой успех не делится на до и после, он растянут во времени и тянет меня за собой, на силе большого натяжения между прошлым и будущим, распределяя силу притяжения к обоим полюсам, я всегда где-то посередине – в настоящем. По сути, я мало что знаю об успехе, я не могу четко выделить его для себя, покрутить в руках, посмотреть на него, поиграть с ним. Может он со мной, но точно не я с ним. Сейчас, я сильно сомневаюсь, что движение вперед и успех хоть сколько связаны, ведь впереди меня ждет вовсе не представляемый мною успех, а нечто запредельно непонятное и пугающее до ужаса.

Если вспомнить свои моменты счастья, то я могу заметить, что все они были как раз в момент полной остановки всего во мне, всех процессов делания и стремления, всех обдумываний и свершений, это моменты полного погружения в то, что происходит сейчас с тобой, и по большому счету, не важно что происходит, важно то, что я растворился в этом или растворил это в себе. Вот это переживание острого приступа счастья я и жду, и именно к нему я стремлюсь в своем крестовом походе вперед к успеху, к своему незбыточному и непорочному успеху. Быть может когда-то, я пойму что успех и счастье это совершенно разные вещи, ну а пока я полон сил и энергии и гоняюсь за своей тенью. А может быть, жизнь даст мне возможность узнать, что не обязательно в жизни есть счастье, и что сама по себе наличие жизни - это и есть счастье и успех, и все остальное в одном наборе. Но это точно я пойму не скоро, пока я трачу свои силы на поиски доказательств своей правоты и уникальности я глуп до невозможности и мне не до счастья, я занят колупанием скалы ногтями.

Счастье – оно такое неприхотливое, поднимается волной восторга, бережно роняя меня на ложе, в котором я утопаю без возможности встать с него. Проваливаюсь насквозь и очутившись вновь на прежнем месте ловлю на себе прикосновение этого нежного чувства. И потом опять на поиски подальше, туда, где его и быть не может, а только лишь тень ускользающего от меня успеха, как Элиас Фокс постоянно был на шаг впереди мистера Фикса (у которого, как известно, всегда был план).  И вот двигаюсь я вперед, поклоняясь корпоративным идеалам и социальным стандартам, превозношу меры и возможности, восхищаюсь прорывами и скачками, воспринимаю с упованием обещания. Вперед в светлое будущее, да уж теперь и не важно какое, скорее всего киберпространственное и в меру психотическое. И по пути опять меня настигает внезапный приступ счастья, а ведь я просто взглянул на клумбу у соседнего подъезда дома. Как ударился на полном ходу о невидимую стену, ошеломленный я пропадаю среди этих несовершенных цветов с налипшей грязью и пчелами. Но времени нет, нужно бежать скорее к успеху, пока его не забрал кто-то другой.

Без труда я подавляю в себе этот внезапный приступ счастья и продолжаю свой путь согласно круиз-контролю в моем расписании неадекватности. Это словно эпилепсия, ее очень трудно или невозможно контролировать. Приступ может подкрасться ко мне в любую минуту и я буду задыхаться от восторга и переживания эстетического оргазма и никто меня от него не спасет. Я болен приступами счастья и в этом мой успех, я жду этих приступов которые возможно, с годами участятся и приведут меня в конце с одному громадному спазму непереносимого ощущения прекрасного, которое, в конце концов, меня и поглотит. 

Мои мысли несут меня подальше от сегодня и сейчас. Я хочу быть, как мои мысли, легким и стремительным, ранящим точно в цель, бьющим наповал, всегда знающим свою правоту, и я могу быть таким, ведь говорят, что я - это мои мысли. Мысли наполняют мое сознание и создают вокруг меня невидимый ореол моего лицемерного притворства, они манят меня как виртуальная реальность перед моими глазами с экрана телефона, они провоцируют меня на проявления жизни. В тот миг, когда они исчезают, я останавливаюсь. Поток либидо разворачивается внутрь меня и наполняет меня страстным предчувствием целомудренного познания себя. И я могу быть обманут собой, и я хочу, чтобы это произошло. Моя мама, мой папа, я сам, мы знаем, что все совсем не так, как мы это представляем себе. Мысли – вот что нас объединяет и разобщает столь сильно, что иногда я хочу быть алюминиевым проводом, греющимся, текущим сквозь него током, как нерв, только металлический. Я хочу быть как электропровод, я хочу чувствовать напряжение, греться, гудеть, окисляться и быть в напряжении и знать, что мои электроны бегут точно к цели. Мысли как электроны, они текут к цели, всегда полюсность, всегда заряд, всегда удар того, кто не в теме, всегда мощь и огромная цена за незнание их силы. Мысли окутали меня. Кто кого проводит, электричество – провод или провод – электричество? Мысли проводят меня, без них я безликий, пустой и живой творец своей собственной пустоты.

Что толку от того, что я знаю о них, я все равно им принадлежу и завишу от них. А что я хотел, будучи проводником? Мои родители, они были проводниками, я -проводник, мы просто носители мыслей в этом информационном поле, мы провода, соединенные в цепь и передающие кластеры информации, мы просты курьеры, мечтающие о карьере шеф-редактора. Мысли – это мы. Все есть перенос, мы переносим, нас переносят, мы проецируем и интроецируем. Если так подумать, то что мы есть без переноса? Возможно, мы проецируем и внутри самих себя. Мысли имеют свойство скрывать свой смысл от нас.

Странности моих настоящих попыток успокаивают меня, мои опыты провальны так же, как и суть опытов. Что и кому я хочу доказать, теоремы заучены и не подлежат изменениям, они так же тверды, как и мои взгляды на небо, я смотрю в него и совершенно ничего не вижу. Я живу сплошными аксиомами, нет ни доказательств святости дуги ни опровержений человечности Бога, я не знаю, что в этом мире можно менять кроме себя, и, как бы я не поменял себя, я все равно иду мысленно по доказанной ранее теореме. Времени на раздумья нет, пора мыслить. Я ищу способы приспособиться к универсалиям жизни, и я думаю о них как о законах бытия, а они просто меня приговаривают к еще одному году поисков смысла. Они в сговоре с мыслями, мысли им служат и в награду получают всего меня. Я их раб без сомнения и суеты, я даже этого не знаю, я так наивен и глуп, что пытаюсь познать суть, изменяющую меня в этом мире, но как я могу изменить себя, если мир никогда мне этого не позволит. Когда срывают одну травинку, содрогается вся вселенная, когда я пытаюсь изменить себя, меняется все вокруг, а это невозможно просто потому, что оно было, есть и будет неизменным. Я просто плод воображения моих мыслей, я просто аватар на их профиле в соцсетях.

Мысли мыслят меня, и я их замысел с самого начала начал. Я был, есть и буду в своей ничтожно малой ипостаси в этом несоизмеримо вечном мире. Крупица на фоне вечности, мысль на фоне молчания на совещании, пылинка в глазе Будды, я так велик во всем этом. Спасибо вам, мои мысли, что привели меня к такому величию в ничтожности, мы и правда стоим друг друга. Я в ответе за ваше проявление во мне, а вы в ответе за мои проявления в вас, мы просто такие взаимоуничтожающиеся единицы смысла. Мы с вами, это и есть Бог.

Душа в Боге или Бог в душе, мысли о Боге или Бог мыслит обо мне, я вещь в себе или я вещь для него?

Мысли, они не дают мне ответа, они вечны как этот мир, как этот Бог, который просто смотрит мне в глаза моими глазами, и он улыбается мне, а я ему. «О чем он думает?» - спрашиваю я себя. «Я думаю о тебе.» - отвечает он мне.

Попался!

Мысли. Бог. Я.

В своем стремлении убить время Ю. не было равных, во всяком случае, он всегда так думал о ней, принимала его всем сердцем и ненавидела всем сознанием, потому что знали, что они всегда будут так вот, на расстоянии. Большой задел времени отведенный на знакомство был сожжен несколькими взглядами и ничего незначащими репликами, когда ни осталось ни секунды и наступила тишина, Ю. знал, что они уже настолько близки, что могут спокойно расходиться по домам. Красота и жестокость момента встречи были так ослепительно прямолинейно поглощены запахом злости и нервного перевозбуждения, что казалось еще немного и воздух пропитается запахом сожженного кислорода. И все-таки вспышки не было. Кто-то прошел рядом и посмотрел на нас, отвел взгляд, сомкнул глаза, сделал шаг, отворот пальто открыл нежный шелк платья, колыхнулась рука в синей кожаной перчатке, каблук громко разбился об асфальт, все повторится вновь и будет совершенно не таким как ранее.

У Ю. всегда были проблемы с женщинами. Ну как проблемы… он просто не знал, как и что с собой делать, когда женщина говорила с ним. Застенчивость и податливость, напор и неискренность, интерес движет им, манит форма и суть, отталкивают обиды, и разочарования. Найти баланс и успокоиться, вот что он хотел, и для этого он все свои силы бросал на свое неугомонное стремление понравиться им и оттолкнуть их как можно дальше, потому что так, он видел четче свое отражение в них. Иногда Ю. сомневался, что вообще существует разница между мужчиной и женщиной, возможно в эти мгновения он был наиболее близок к ним и наиболее далек от себя самого. Вспышки гнева от неполученного счастья сменялись меланхоличным призывом к рациональной экономии сил, которая заканчивалась бурным падением в бездну страдания и затем опять, возвышением над своей человеческой сутью и возвращением к первоначальному вопросу – «Почему все происходит именно так?». Ю. знал ответ на этот вопрос, и игра была важнее чем выигрыш, тем более, что только играя он мог быть участником игры.

Пустота и ощущение одиночества, закрытые окна и удушье мешают мне думать об этом трагическом течении времени. Она никак не может рассказать о просьбе, которая хранится в ее тонкой душе, делая ее настоящим ангелом хранителем несбыточной мечты для одной очень симпатичной девочки. Хрустальный гроб не такой уж и красивый изнутри. Хрупкость бытия они компенсировали твердостью намерений, я сам это прочувствовал на себе, когда мне в спину упирался ее прямолинейный вопрос о несказанной правде. За всеми этими всплесками активности и напудренной самодостаточности стояла вялая крупица самосознания изможденная постоянным самокопанием и надеждами на скорейшее раскрытие тайны ее бытия. Совершенно нет сил ни на что другое. «Даже на меня?» - спросил Ю.. «Даже на меня» -ответила она.

Среди двух головоломок есть две руки, которые заняты каждый своей задачей и глаза в это время смотрят только сквозь, а не на. Две судьбы, завязанные на общий тугой пояс ужимок и сдавленности, два человека, не знающие как оторваться от игры и посмотреть друг на друга. Ю. слишком наивен, она слишком занята собой, они противоречивы и жалки каждый по-своему, за ними стена человеческих непрожитых чувств которые толпа несет в море и тонет там, тонет, и тонет.

В своем стремлении быть с женщиной Ю. потерял себя. Придя к нему она не увидела никого, подождала и ушла, оставив открытой входную дверь. Ветер нежно колыхал ее в своих объятиях не давая ей закрыться и тем самым делая Ю. видимым. Однажды Ю. поймает на себе взгляд устремленный из него, подойдет к двери и закроет ее. Я думаю, в этот момент он узнает о существовании женщины несущей в себе частичку отраженного света его глаз. Найдут ли они друг друга или растворятся в тонущей толпе?

Ю. по прежнему один, без женщины, как и многие.

 https://www.facebook.com/stefanenko.psy/posts/2014033825520019

«я хочу быть счастливым» эта фраза как лейтмотив практически любой психотерапии, все в том или ином виде сводиться к этому, под разными углами и разными путями. Не все дошли до промежуточной станции «счастье» и не все дойдут до нее, некоторые даже еще не собрались в путь, а некоторые, идут в обратном направлении, надеясь, что в итоге они все-таки туда попадут. И в принципе, является ли счастье чем-то таким для чего стоит бороться и идти сквозь тернии к звездам? Я думаю, что отчасти является и отчасти - нет. Счастье я могу рассмотреть как составную часть своей индивидуации, своего рода – побочный продукт моей жизни в гармонии с самим собой и своей самостью. Возможно, проблема и состоит в том, что в погоне за счастьем как за целью мы игнорируем тот факт, что счастье это всего лишь часть целого, а не само целое.

Приобретение индивидуации не обязательно будет сопровождаться счастьем или бурным переживанием восторга и радости, все может быть совершенно наоборот, и при этом наши ожидания счастья будут тут совершенно забыты. Но почему нельзя назвать это состояние счастьем? Разве не в этом его смысл, разве не в приобретении высшего (или низшего) своего образа мы усматриваем наше счастье? В этом вопросе много чего над чем стоит подумать. Счастье может быть в «несчастье» и от этого никуда не деться, ведь все что мы получаем по итогу и оказывается нашим.

И что же тогда мешает нам получить это счастье, что стоит у нас на пути? Найти причину своего несчастья могут позволить себе далеко не все люди, ведь зачастую может оказаться так, что мы сами генерируем свое «несчастье» и платим за его приобретение своем счастьем. Выходит абсурдная ситуация, когда в погоне за счастьем мы приносим его на рынок счастья и обмениваем на несчастье. Что в этот момент происходит с нами? Можно конечно сказать, что нами движут наши комплексы, обиды, схемы, паттерны и прочее другое, но по большому счету мы ведь сами все это делаем. Я здесь вижу главную причину неудачи в погоне за счастьем – это ложность выбранного пути, или проще говоря, разная приоритетность заданий. Например, мы можем думать, что мы станем счастливее, заработав больше денег, и при этом, мы можем просто удовлетворять свой ненасытный комплекс «бедного человека», от насыщения которого мы никак не станем счастливы, просто потому что насытить его невозможно, ввиду его нереальности.

Так что выходит, что на пути к счастью есть «условия», при которых оно возможно? И если выполнить эти условия то станешь счастливым? Возможно, и есть то, что приведет нас к желанному состоянию, и я даже думаю, что это что-то – это и есть мы сами и все то наше естество, которое есть в нас, и которое мы так тщательно скрываем сами от себя. Хотя, говорят, что от себя не уйдешь. Скорее всего, стоит не ходить так далеко и не искать что-то, а обратиться внутрь себя, немного прислушаться к своим чувствам и реакциям, понаблюдать за собой, поговорить с собой. Мы точно знаем, чего мы хотим, и мы точно знаем реально оно или нет, и мы точно это можем, вот только не всегда мы честны с собой. И в этом месте рвется волшебная нить от клубка, ведущего нас в желанное счастье. Клубок катится дальше, а мы стоим с оборванным концом нити в руках посреди живого леса людей и становимся в этот момент одним из неподвижных деревьев. И за нами не видно никого и ничего.