Еп. Іустинъ (Полянскій) († 1903 г.)

Аще кто хощетъ по Мн ити, да
отвержется себе, и возъметъ крестъ
свой и послдуетъ Ми (Лук. 9, 23).
Аще кто Мн служить, Мн да
послдствуетъ: и идже есмъ Азъ,
ту и слуга Мой будетъ (Іоан. 12, 26).
Но иже аще постыдится Мене и Моихъ
словесъ, сего Сынъ человпческій
посты­дится... (Лук. 9, 26). Аще кто не
гря­детъ въ слдъ Мене, той не можетъ

Такъ сказалъ Тотъ, Кто здсь предлежитъ въ та­комъ виде.

Кого мы видимъ здсь предлежаща, такъ уничиженна и умаленна паче, всхъ сыновъ человческихъ. Кто Сей въ терніи, уязвленный, нагъ, мертвъ и не погребенъ?

О, глубина богатства и премудрости Божіей (Рим. 11, 33)! Се Судія, Творецъ и Богъ нашъ! Судія живыхъ и мертвыхъ, осужденный на позорнйшую смерть! Творецъ всяческихъ—мертвъ и бездыханенъ! Богъ страдаетъ въ вид раба-преступника! Кто можетъ постигнуть cie таинство? Цлой вчности и всхъ вмсте умовъ человческихъ недостанетъ для того, чтобы вполн обнять мыслію великость сего событія!

Но что было причиною такого неслыханнаго, не­изречен наго и ужаснаго событія? Что заставило Сына Божія содлаться Сыномъ человческимъ и претерпть все то, что только можетъ изобрсти злоба человческая?

Любовь къ человку-преступнику, любовь къ по­гибающему человчеству содлали таковыя чудеса.

О, человкъ! ты, который, за беззаконіе свое и ожесточеніе, не стоишь ни малйшаго помилованія, о,    человкъ!—ты, душа твоя, твое блаженство при­чиною того, что 1исусъ Христосъ, невиннейшей Агнецъ, былъ закланъ днесь. Потому что, если бы Іисусъ Христосъ не изволилъ пострадать нашего ради спасенія, то не бы убо спаслася всяка плоть; тогда бы все несчастное племя Адамово погибло во­вки и безвозвратно, тогда никто и никогда бы не могъ быть въ царствіи небесномъ, ни за какія за­слуги и никакими страданіями.

Но се, нын, по великой милости Іисуса Христа, всякій, кто только хочетъ, можетъ получить перво­бытное блаженство во царствіи небесномъ. Ныне всякій иметъ возможность достигнуть царства не­беснаго: двери отверсты, путь показанъ и, по воз­можности, очищенъ, и даже готовы помощь и утшеніе на всякомъ шагу онаго.

Но путь, которымъ можно достигнуть царствія небеснаго, только одинъ для всхъ; нтъ и не бы­ло, и не будетъ вовки другаго пути въ царствіе небесное, кром того, который показалъ намъ Іисусъ Христосъ и которымъ Онъ Самъ прошелъ.

Но каковы путь сей, и какъ должно идти по не­му? Мы побесдуемъ нсколько о семъ при гроб Того, Кто первый прошелъ симъ путемъ.

Іисусе, Слове Божій! даждь разумъ и слово мн, Твоему слабйшему служителю, дабы я могъ и ны­н, и всегда достойно возвщать слово царствія Тво­его, и коснись Твоею благодатію сердецъ нашихъ, дабы всякое слово Твое доходило до нашего слуха сердечнаго.

При сотвореніи перваго человка, путь къ бла­женству или къ царствію небесному, отъ самаго на­чала онаго и до безконечности, былъ легокъ, гладокъ, чистъ, широкъ и усыпанъ розами, такъ что идти по сему пути—значило переходить отъ радо­сти въ радобть, отъ удовольствія къ удовольствію и отъ торжества къ торжеству.

Но когда горькій плодъ древа познанія добра и зла палъ на семъ пути, то въ то же время волчцы и тернія произрасли на немъ и до того заглушили и заградили его, что человкъ, при всхъ усиліяхъ разума своего, не могъ отыскать онаго; а тхъ, ко­торые великими подвигами своими приближались къ нему, пламенный мечъ Херувима прогонялъ; а по тому, до пришествія Іисуса Христа въ Міръ сей, никто не могъ войти въ царствіе небесное.

Іисусъ Христосъ, Великій Спаситель нашъ, пер­вый показалъ намъ сей путь и первый прошелъ симъ путемъ. Но кто, кто можетъ изъяснить т скор­би и страданія, которыя Онъ встртилъ на семъ пути?!

Но поелику мы для того-то и собрались здсь, чтобы вспоминать и прославлять страданія Іисуса Христа, а потому обратимъ наше вниманіе на оныя и, сколько можемъ, вспомянемъ ихъ.

Страданія Іисуса Христа начались не съ того только времени, когда Онъ былъ преданъ въ руки человковъ; но вся жизнь Іисуса Христа, отъ яс­лей и до Голгоы, была не иное что, какъ безпрерывная и тяжкая цпь многоразличныхъ и многообразныхъ страданій, такъ что, отъ самаго Его ро­ждества до того времени, когда Онъ испустилъ духъ Свой на крест, не было даже минуты во всей Его тридцати-трехлтней жизни, въ которую бы Его чи­стйшая душа не страдала, и крестъ, на коемъ умеръ Іисусъ Христосъ, есть только конецъ Его земнаго поприща.

Страданія Іисуса Христа были и внутренія, и наружный, и духовныя, и душевныя, и тлесныя. Духовныя страданія Іисуса Христа начались съ того самаго времени, въ которое Онъ сошелъ съ небесъ , и воплотился, или, скажемъ лучше: Іисусъ Христосъ есть Агнецъ заколенный и закалаемый отъ сложенія мipa и до тхъ поръ, когда Онъ все во вселен­ной, умиротворивъ Своею Кровію, предастъ Отцу Своему, покоршему Ему всяческая, и потому духов­ныя Его страданія мы даже вообразить себ не мо­жемъ.

Душевныя же и тлесныя страданія Іисуса Хри­ста начались вмст съ Его земною жизнію, и, Боже мой! сколько самоотверженій, сколько бореній, сколько противностей, сколько огорченія, сколь­ко горестей внутреннихъ долженъ былъ перенести Іисусъ Христосъ! Евангеліе не описываетъ подробно всяческихъ страданій Іисуса Христа, впрочемъ, по­тому, что скорй можно исчислить и описать каж­дую песчинку всхъ міровъ, нежели исчислить вс душевныя страданія Іисуса Христа: но Евангеліе за­мчаете только нкоторые изъ таковыхъ случаевъ, и мы здсь, по возможности, исчислимъ оные.

Іисусъ Христосъ, Царь небесъ и земли, рождается въ нищет, отъ убогой Матери, въ пещер, среди зимы и лишенный всякой человческой помощи, ибо мнимый отецъ Его былъ бдный плотникъ; Тотъ, Кого не могутъ вмстить небеса, вмщается въ самое тсное пространство яслей; Тотъ, Кто всегда былъ, есть и будетъ,—сталъ временнымъ мла- денцемъ; Тотъ, Коего силою и крпостію воздви­гнуты громады міровъ,—былъ слабый младенецъ; Тотъ, Кто далъ Моисею законъ на горе Синайской и Кто всякому начертываетъ законъ на сердц,— подвергается кровавому закону обрзанія; за Того, Кто пришелъ искупить міръ,—Мать Его платите выкупъ, какъ платили бднйшіе родители за сво­ихъ первенцевъ; Того, Кто въ десниц Своей иметъ и хранитъ жизнь всхъ тварей,—Иродъ ищете убить; Тотъ, отъ Лица Коего нкогда побгутъ не­бо и земля,—долженъ былъ бжать въ Египетъ; Тотъ, Коего манію повинуется все во вселенной,— Самъ повинуется Своей Матери; Тотъ, Кому слу- жатъ тьмы Ангеловъ,—служилъ мнимому отцу Сво ему, какъ добрый сынъ, и Своими руками труждался и длалъ; Тотъ, Кому небеса—престолъ, зе­мля—подножіе, не имлъ уголка на земл, гд бы могъ подклонить главу Свою; Тотъ, Кто вс сокро­вища міровъ иметъ въ рук Своей,—былъ самый бднйшій человкъ; Тотъ, о имени Коего нкогда поклонится всякое колно небесныхъ, земныхъ и преисподнихъ,—попустилъ діаволу искушать Себя; Тотъ, Имже царіе царствуютъ и Кто есть Всемогущій Царь небесъ и міровъ,—платитъ дань царю земному, какъ подданный.

Всякое слово будетъ слабо для изображенія духовныхъ и душевныхъ страданій Іисуса Христа, какъ Богочеловка!

Теперь взглянемъ на Его страданія во время Его великаго служенія.

Возможно ли думать, чтобы такого великаго Про­рока, сильнаго словомъ и дломъ предъ Богомъ и всми людьми, не приняли и не почтили люди? Но нтъ, Онъ былъ въ Mipe, и міръ, Имъ сотворенный, не позналъ своего Творца; Онъ явился къ Своимъ единоплеменникамъ, но свои Его не приняли, и не толь­ко не приняли, но Его поносили, охуждали и пре­зирали и, изъ презрнія, называли плотниковымъ сыномъ. Его почитали обманщикомъ и льстецомъ; Его называли ядцею, винопійею и другомъ отъявленныхъ гршниковъ; Его считали имющимъ бса въ Себ; въ одномъ мсте хотли Его сбросить съ горы, какъ несноснаго въ обществ; много разъ хотли Его побить каменьями, какъ богохульника; за благодянія Его платили Ему лютйшею неблагодарностію; ученіе Его называли лестію; многіе или совсмъ не хотели слушать Его, просто какъ пріятнаго разсказчика, или слушали для того только, чтобы уловить Его на словахъ. Если Онъ творилъ чудеса, то враги Его говорили, что Онъ это длаетъ силою сатаны. Онъ воскрешалъ мертвыхъ, а Его Самого хотятъ и ищутъ убить.

Вотъ слабый очеркъ страданній Іисуса Христа, какъ пророка и проповдника.

Наконецъ, воззримъ на послднія Его страданія, какъ человка и ходатая человковъ.

Страницы: 1 2

Страшный суд. Фреска монастыря Високи Дечани

Любого из нас – говорил Дюрренматт – можно посадить в тюрьму без объявления вины, и каждый в глубине души будет знать, за что. Страшно слушать, но трудно возражать.

Редкий из сынов человеческих на том последнем Суде сможет поднять глаза на Сидящего на престоле. Большинство будет стоять, опустив голову. Это в привычной земной реальности мы скручиваем нити оправданий и сплетаем кружева силлогизмов. На том Суде все будет проще и быстрее.

Не подумайте, что речь идет об абсурдном мире Йозефа К., который не знает, за что, и не знает, кем, но уже осужден и должен умереть. Кафка описал внутренний мир человека, который уже не верит в Бога и не знает, Кто будет его судить, но саму неумолимость и неотвратимость суда продолжает ощущать в сокровенной глубине своего сердца. Такова внутренняя трагедия человека новейшей эпохи. И тогда действительно возникает абсурдная ситуация, замешанная на чувстве обреченности. Но в нашем случае Судья не прячет лицо и не скрывает статьи обвинения. Равно как и заранее объявляет вслух, что нужно для оправдания.

Ничего сверхъестественного. Нужно просто понять, что мир сей не есть место наслаждений, но каторга и юдоль печалей. Люди болеют, нуждаются в еде и одежде, терпят насилие, сидят в тюрьмах, бьются о тысячи окаменевших проблем, как рыба об лед. И нужно помогать людям нести крест свой. Нужно плакать с плачущими и радоваться с радующимися. Нужно делиться едой, пускать под кров путешествующих, навещать больных и переживать о заключенных. Нужно, по слову Антона Павловича Чехова, чтобы у дверей каждого счастливого человека стоял некто с молоточком и стуком в дверь напоминал счастливцу, что мир продолжает страдать, и многим нужна помощь. Счастливый обязан быть сострадательным. У дверей нашего сердца как раз и стоит Некто, стучащий и ждущий, что Ему откроют. Это сказано в Апокалипсисе, и лучшее, что есть в литературе, традиционно вторит тому, что есть в Писании.

Христос – это действительно Бог, ставший человеком. Он стал одним из нас, чтобы мы ежедневно могли Его встретить. Как легендарные халифы древности одевались в простую одежду и обходили город, смешивались с толпой, вслушивались в разговоры, так и Господь наш смешался с нами и ходит ежедневно среди людей неузнанный. Он есть в регистратуре поликлиники и на автобусной станции; Его можно заметить в закусочной и в очереди у окошка в кассу.

Мы можем одеть Его, а можем отобрать у Него же последнюю рубашку. Мы можем пустить Его к себе в дом, а можем согнать Его же с Его жилплощади и завладеть ею преступно. Мы можем прийти к Нему в темницу, но можем Его же в темницу и посадить, или по ложному приговору, или без суда и следствия. Мы можем бить Христа и лечить Христа. Мы можем вступаться за Единородного и можем сталкивать Его с дороги, как беззащитного слепого старика. В этом и будет заключаться великая новость Судного Дня. Люди вдруг узнают, что все, что они сделали, – это они лично Христу сделали. Лично Христа оболгали, лично за Христа заступились, лично Христа обокрали, лично Христу вытерли слезы или перевязали раны. Тогда у праведников вскружится голова, и они выдохнут в изумлении: «Когда же мы видели Тебя алчущим или жаждущим, раздетым или больным?» И Он ответит им удивительными словами, которые всякий из нас должен знать наизусть. Также и грешники взвоют. Их претензии будут просты. «Разве я выбивал бы Тебе зубы, если бы знал, что это Ты? Разве мне жалко было бы дать Тебе денег, если бы я узнал Тебя?» И так далее, и тому подобное. Но в том-то и вина, что не видели, не узнавали, не замечали. Ломали кости Ивану Ивановичу, а плакал Христос. Писали донос на Петра Петровича, а в «воронок» ночью посадили Господа. И не узнавали Его потому, что не верили, не думали, не слушали совесть. Явись Господь ныне во славе, кто не преклонится перед Ним, кто откажется Ему послужить? Карьеристы и подхалимы обгонят всех, чтобы первыми поцеловать оттиск Его стопы на земной пыли. Но Он благоволил поступать иначе. Он скрывает Лик Свой и является нам ежедневно в простом виде, чтобы служили Ему те, кто имеет веру и носит в себе благодать, как сокровище в глиняном сосуде. Чтобы действительно были достойны награды те, кто ходит «верою, а не видением».

Сегодня уже несколько раз каждый из нас видел Христа и не узнал Его. Мы привычно жмем Ему руку и спрашиваем «как дела?» Мы молимся Ему, не замечая Его Самого. Такова наша слепота. Таково поведение узников в тюрьме эгоизма. Но Слово Божие живо и действенно. Оно острее всякого меча обоюдоострого и проникает в наше сознание раз за разом, когда Евангелие читается и проповедуется. Христос рядом. Он воплотился не призрачно, но истинно и непреложно. Ему можно и нужно служить ежедневно через творение самых малых, самых простых добрых дел, сознательно совершаемых нашим ближним с памятью о Человеке-Господе.

Христианский мир – это мир сознательного человеколюбия, которое рождается от мысли, что перед тобой в смиренном виде – Царь неба и земли. В конце концов, по этому критерию Он и отнесется к нам на том Суде, повестка о котором нам вручена верой, и дата которого в повестке еще не указана.

- Ты верил в Меня? Ты думал обо Мне? Ты замечал Мое присутствие в повседневности? Если да, то Я одет в тобою подаренную одежду и накормлен на твои деньги. А если нет, то Я обкраден тобою, обманут тобою, унижен тобою. Тобою лично или с твоего согласия.

«И идут сии в муку вечную, праведники же в жизнь вечную».

9 марта 2013г.

прот. Андрей Ткачёв