Жила- была девочка…такая себе девочечка - маленькое хрупкое создание с огромными синими глазами и длинными пушистыми ресницами. Знаете, таких с удовольствием угощают конфетами, а мальчики дерутся за честь быть допущенными нести ранец из школы. А ещё каждая букашка, червячок и котик во дворе знали её в лицо, поскольку сердце у девочки было неизмеримо огромным, с точки зрения педиатра без патологий, но настолько большим, что без труда умещало в себе несколько слоёв бытия прошлого и будущего, а также безграничные знания о природе вещей. Она называла себя Принцесса и утверждала что ей всего лишь 5000 лет. Взрослые умилялись, восхищённо закатывали глаза: «Ах какой милый и талантливый ребёнок». Мальчики благоразумно помалкивали - уж больно она была хороша, а нести портфель Принцессы было даже приятней. Зато родители не хотели и даже боялись это слышать, слишком ребёнок был «необычным». Мама педагог и папа экономист-математик, слишком рациональные и материальные, не разрешали ей быть Принцессой, и вообще подобные фантазии не для отличниц и послушных девочек. Девочки , подружки-сверстницы, презирали эту выскочку, что даже и скандалить не умела. Соседская девчонка Клавка как-то обманула её и плюнула ей в открытую ладонь, протянутую для приветствия… и всё, Принцесса даже не закричала, даже не разозлилась… только огромные синие глаза наполнились слезами… Ей стало так обидно и жалко этих людей - невежественных и глупых… Буквально к вечеру Клавку сразил стоматит, весь её рот обкидало болезненными язвами, она не могла больше плевать, смеяться и оскорблять. Был Колян - отбитый 14-летний босяк, он на её глазах раздавил огромного рыжего крестовика, жившего под крышкой погреба во дворе пятиэтажки из белого кирпича. Она молча плакала свою скорбь. Тут же через пять минут он, на абсолютно ровной поверхности упал так, что открытый перелом голени помешал ему идти вечером на дело, где четверо его друзей погибнут… все погибнут, а он останется жить и в последствии станет хорошим учителем. Был огромный и буйный во хмелю ветеран-афганец, когда он становился невыносим и все прятались по квартирам, набирая номер участкового, Принцесса подходила к нему, брала его за палец и говорила: «Дядя Вова пойдём я тебя спать уложу»…и огромный пьяный свирепый Вован молча и покорно следовал за девочечкой.
А ещё Принцесса очень не любила холод, на столько сильно не любила, что через 20 лет изменился климат… зимы стали мягкими и без снега, а люди в палисадниках стали высаживать юкки и кипарисы. Родители с азартом рассказывали своим детям, какие снежные зимы были в их детстве и надеялись увидеть хоть немного снега на Рождество. И я там был сок с лимонадом пил, по усам текло, а в рот не попадало.
Но когда наступала зима, а округу заметало снегом, и когда люди даже носа не высовывали на улицу, сказки оживали и смело выходили со своих укрытий.
Леший от радости, как ребенок малый, гонялся за зайцами и дразнил сову, чинно восседающую на ветке. А вот русалки были в плену под толстым слоем льда. У них одна была забава – кормить из рук рыбок, да хороводы на отмели водить.
К счастью, на пруду хозяйский мужичок Николай прорубь регулярно обновлял, чтобы для скотины воду набирать. Колодец у него завалился ещё летом, вот и выручал его пруд.
Русалка Марина давно с хитринкой поглядывала на эту прорубь.
– Ой, не ходи туда, Марина – всё поучали её подруги. Там люди хитрые и злые. Заманят они тебя в свою жизнь и заставят борщи варить. Хотя Марине и было страшно, но желание полежать на пушистом снегу было сильнее её разума.
И вот в один морозный солнечный денек, когда снег искрился мириадами цветных лучиков, Марина вылезла из проруби и давай на радостях кувыркаться в пушистом снегу. В движении мороз то и не чувствовался, а прорубь потихоньку таки замерзала. И замерзла.
Русалка Марина не знала, что и делать, а, завидев Николая с топором и ведрами, совсем от испугу обомлела и стояла, словно замороженная. Надо сказать, что и Николай не на шутку опешил. Стоит себе такая красавица и на Николая испуганно смотрит. Голая и на морозе – чудеса, да и только.
– Ты чьих, девица, будешь? Аль моржевать надумала? Замерзнешь ведь.
– Я, того, одежки мои в проруби утонули. Мне бы за ними нырнуть.
– Э, нет, не могу я грех на душу взять и допустить твоей погибели. Пойдешь со мной в избу теплую, там и отогреешься.
Сказав такое, Николай призадумался. А когда представил себе реакцию жены, и совсем скис. Но не оставлять же эту девку на морозе.
Хотя жена Николая и была уверена в верности мужа, но, завидев на пороге такую парочку, не на шутку заволновалась. Но тут же взяла себя в руки.
– Заходи, гостья дорогая, я самовар поставлю и борщом тебя накормлю.
Услышав это щекочущее нервы слово борщ, и вспомнив предостережения подруг, Марину словно ветром сдуло. Только снежная пыль медленно оседала на её следы.
Говорят, что до весны её приютил добродушный Леший, и что похожими зимними деньками в дальнем сказочном лесу был слышен её звонкий смех.
И я там был, крепкий чай пил, в снегу кувыркался и с теплой улыбкой русалку вспоминал.
от линтяи
я все вижу 
от линтяи, а
– Мир тебе, – ласково сказал
Ангел, присаживаясь рядом с Котом на толстую ветку и стряхивая с неё снег.
– Привет, – Кот приоткрыл зелёный глаз, лениво оглядел Ангела и отвернулся.
Ангел спрятал под крыльями босые ноги и посмотрел вниз. Под ними лежал белый двор, полный смеха, визга, летающих снежков и скрипа шагов.
– Высоко ты забрался, – сказал
Ангел, оценивая расстояние до земли.
– Зато сюда даже Сашкин снежок не долетит.
Ангел понимающе кивнул и подобрал опущенные крылья. Помолчали.
– А ты что, за моей старушкой
явился? – не поворачивая головы, спросил Кот. Голос его был такой же ленивый,
но Ангел сразу увидел, как сгустилась вокруг него боль и тревога.
– Нет, я ни за кем.
– А! – Облачко тревоги поредело. – Она каждый день говорит, что скоро Ангел её
заберёт, – счёл нужным объяснить Кот. – Видно, другой прилетит…
Опять помолчали. Но, видимо, Кота всё же беспокоило присутствие Ангела, и он как можно равнодушнее спросил:
– А ты сюда зачем?
– Да так, отдохнуть присел. Парнишку одного в вашем городе от него же самого
спасал. Ох, и трудная это работа! Теперь домой лечу.
– Так ты, это… и от болезни можешь?
– Смотря какая болезнь. Но многое могу. Хранитель я.
– Так чего же ты тут расселся?! – взревел вдруг Кот. – А ну пошли!
И он вихрем слетел на землю. Ангел тихо приземлился рядом.
Старушка была такая худенькая, что Ангел не сразу разглядел её среди белых подушек. Глаза старушки были закрыты, а грудь ходила ходуном, заполняя всю комнату хрипом, свистом и всхлипами. Ангел наклонился над нею, положил на грудь белые крылья и стал что-то шептать – ласково и тихо. Пока он так стоял, Кот подбросил в печку дров, подвинул на плиту остывший чайник и поставил большую кружку с молоком, сыпанув в неё какой-то травы – готовил питьё для хозяйки.
Когда Ангел разогнулся, дыхание старушки было ровным и тихим, впалые щёки порозовели.
– Пусть поспит, – сказал он Коту. – Ослабла она сильно.
Кот отвернулся и быстро вытер глаза.
Старушка спала, а Кот и Ангел пили чай, и Кот всё подливал в свой чай сливки, а Ангел улыбался, глядя на него.
– Я, наверное, останусь пока у
вас, – сказал он, размешивая мёд, – Пока Михайловна не встанет.
– А ты откуда знаешь, что она Михайловна?
– Я же Ангел. Я и то знаю, что тебя Чарликом зовут.
– Значит, вроде познакомились, – хмыкнул Кот. – А тебя как величать?
– А у нас имён нет. Просто Ангел.
Кот молча подвинул ему сливки и
прихлебнул из кружки.
Тикали над столом ходики, трещали в печке дрова, за окном усиливался ветер.
– Вот ты спрашивал, зачем я высоко залез, – усмехнулся вдруг Кот. – Выходит, тебя ждал. – И задумчиво добавил, прислушиваясь к ветру: – Носки тебе связать надо. Что ж ты босиком-то по снегу?..
Автор: Людмила Соснина
