Священник Владимир Зелинский

Наблюдая за дискуссией о Сталине, которая велась и ведется в интернете православными христианами, я почти не обнаружил попыток подойти к его личности собственно по-христиански. “Моральный урод”, “строитель империи”, “талантливый мененджер”, “имя России”, “тиран, что поделаешь, время было такое, кругом враги”, “убийца по необходимости, а те, кого он убивал разве были лучше?” и т.п. Каждая из этих точек зрения может быть по-своему обоснована.

  Всякий раз она выносит из “сокровищницы сердца” то, что ему ближе всего, оставляя все прочее в тени, как нечто третьестепенное, не столь важное, не соразмерное с исторической фигурой такого масштаба. Также и автор сих строк на всеобъемлющую правду не претендует и хотел бы перенести сию фигуру из контекста недавней истории в иной, в духовный контекст. Попробуем найти его в Евангелии от Иоанна, там, где Христос обличает фарисеев:

“Ваш отец – дьявол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он – лжец и отец лжи” (8:44).

Здесь не говорится о всяком вообще лжеце. Любой лжец – грешник, но все же еще не сын дьявола. Мужья обманывают жен, политики избирателей, торговцы покупателей, похвалить их за это мы не можем, но во всех этих обманах нет цели, замысла, пафоса, похоти человекоубийства. Они лгут ради корысти, но не за тем, чтобы убить.

Слова Иисуса не назовешь умеренными. По человечески говоря, даже и “объективными”. Разве фарисеи кого-то убивали? Но Христос говорит не о той глубинной реальности, которую не различишь ни простым, ни, так сказать, исторически беспристрастным взглядом. Обращаясь теперь к нашему персонажу, я по правде говоря, не нахожу никого иного, в ком два эти свойства – ложь и похоть человекоубийства – соединялись бы в таких, поистине космических масштабах.

Гeббельсу приписывается фраза: чем чудовищней ложь, тем ей легче верят. Что ж, по-своему честно. Так вполне мог бы сказать и Гитлер. Сталин – никогда. Даже и подумать, наверное бы, не мог. Он, как бы сказать, был до конца слит со своей ложью. Неразделен с ней. Не помню, чтобы фюрер, у коего мы не станем отбирать пальму первенства по злодейству, дружески провожал кого-нибудь до двери, а через несколько дней следователь гестапо уже мочился тому в лицо (Тухачевский) или избивал, меняясь с другими, сутками подряд, требуя подписаться под какой-то несусветной виной. А еще лучше – покаянно, надрывно, искренне изобрести ее самому. Таковых случаев несть числа. В этом была его, Сталина, жизнь.

Его истина источала из себя ложь, а ложь, изготовленная для собственного потребления, как и для подвластной ему страны, навязывалась как истина. Истина, согласно которой “Жить стало лучше, жить стало веселее” (после разгрома деревни, голода и депортации миллионов крестьян), а проведение сталинского плана по коллективизации его же исполнителям вменялось как “Головокружение от успехов”. Истина, состоявшая в том, что только в нашей стране могут быть такие прямые, демократические, свободные выборы (речь перед московскими избирателями 37 года), а те, кто были вчера двурушниками и оппозиционерами, сегодня стали просто бандой шпионов и диверсантов. “Это ясно и не требует разъяснений”, – ставит свою печать на процессе государственный обвинитель Вышинский. Думаю, что когда Заказчик читал потом признания этих двурушников, выбитые на допросах, где черным по белому было написано и подписано: да, мы – наемные убийцы, отравители колодцев, засланные агенты всяких разведок, то был уверен: да, так оно и есть, и быть иначе не может! (И вот с неподдельным возмущением он показывал потрясенному Фадееву самообличения преданнейшего ему Мих.Кольцова. Захоти он поменять Фадеева и Кольцова местами, возмутился бы и Кольцов). С той же негодующей искренностью Сталин спрашивает у Ежова, когда тот выполнил задание партии, как же это он мог допустить такие грубые нарушения социалистической законности? Ошарашенный верный пес, наверное, только и мог сообразить, что ему конец.

Суть сталинщины – не обычный человеческий обман, но ложь, которая создает собственную реальность, реальнее той, которую видим глазами и способны осмыслить. Разумеется, основа была заложена Лениным и всеми пламенными революционерами. Но именно Сталин сумел придать всему этому некую тотальность, всеохватность, железобетонность, культовость, магизм, энтузиазм, безумие, застилающее остатки здравого смысла. Ложь опутала, оклеила, растворила в себе всю страну, где вольнее всего дышалось человеку. И когда сосед, доносивший на соседа “за высказывания”, чтобы получить его жилплощадь, и узнавая потом, что тот еще, оказывается, состоял и в заговоре против тов.Сталина, удивлялся: ну, надо же! А мы-то и не знали!

И у Гитлера была “ночь длинных ножей”. Но была именно “ночь”, на несколько дней, а не последовательная политика всех его 12 лет. И глава штурмовиков Рэм был расстрелян не как англо-советский шпион.

Уничтожать миллионы людей ради счастья народа, изгонять крестьян из их гнезд ради торжества справедливости, окупировать страны Восточной Европы во имя “борьбы за мир”… Сергей Аверинцев как-то заметил: Гитлер уничтожал евреев как своих заклятых врагов, Сталин собирался делать тоже самое, но как “лучший друг евреев”. Так что уничтожаемые (не только в этом случае, конечно) в его дружбу могли верить до последнего дыхания.

Помните, “Пиры Валтасара” Фазиля Искандера? Вождь приезжает на Кавказ отдохнуть, ведь и у него бывает “законный(!) отпуск”. Ну, разумеется, встреча, сидят начальники, большие и малые, едят жареных кур и поросят, пьют грузинское вино, артисты танцуют, девушки водят хоровод. Все празднично и светло, в помине нет угроз и расстрелов. Но в этом вальяжном Хозяине (“я здесь – только гость!”) где-то спрятан тот легион, который когда-то в безвестной юности начал с истребления команды ограбленного парохода, а после избавился и от компаньонов. Пир – символ Царства в Писании, здесь он – пародия, овеянная запахом страха, обожания, смерти и серы, витающим над ломящимся от еды столом.

Как витал он над всей страной, кружил, морочил души, туманил головы. Не этот ли дух пародии внушал энтузиазм, преданность, искренность, восторги, чтобы прикрыть доносительство, злобу, страх, похоть власти, похоть крови, вакханалию лжи? Эта отеческая улыбка, эта родная трубка, эта смиренная шинель, эта спокойная, уверенная в себе разумность речей, а за ними – преисподняя казематов. Если не физически, то психологически, в подсознании, она разверзалась под каждым. А наверху, на на собраниях, в “убеждениях” кричалось “ура!” … Реальность была расколота надвое, и внутри людей и вовне.

Кто бы из поклонников объективности, соразмеряющих pro et contra в этой личности, не уклоняясь, мог бы ответить на вопрос: знает ли он другого исторического деятеля (правда, с подозрением на Мао и Пол Пота), который в мирное время уничтожил бы такое количество собственных беззащитных, и по большей части лояльных ему граждан?

Это, однако, еще не все.

Не только мироправитель или великий строитель. Давайте все-таки посмотрим на его правление по-библейски.

Страницы: 1 2

Владимир Тольц

Владимир Тольц: У микрофона в Праге – Владимир Тольц, а в московской студии Свободы – Анна Иванова.

В советском прошлом жанр нашей сегодняшней передачи именовался «По следам наших выступлений» или что-то вроде.

Анна Иванова: В передаче «Разница во времени» 10 апреля этого года, посвященной положению Русской православной церкви во время войны, мы, среди прочего, приводили следующие слова доктора философских наук, преподавателя МГУ и президента Международного фонда «Единство православных народов» Валерия Алексеева.

Валерий Алексеев: И не так давно я нашел вообще уникальный документ – совершенно секретное постановление Политбюро от 11 ноября 1939 года. В папке там много всяких других очень важных решений, очень важных, да, в том числе был такой и очень простенький вопрос, он назывался «Вопросы религии». Там, значит, один из ленинских документов был отменен. Были специальные указания НКВД радикально изменить отношение, то есть там так и написано: впредь прекратить преследование верующих по религиозным мотивам. Более того, по этому постановлению было принято решение выпустить из заключения этих священников. И это – в 1939 году!

Читать по теме: О мнимом повороте Сталина к православной церкви

Анна Иванова: Итак, Алексеев утверждает, что политика советской власти в отношении Православной церкви изменилась не в 1943 году, когда было восстановлено патриаршество и когда Сталин встретился с церковными иерархами, а еще до войны. После выхода передачи мы заинтересовались открытием Валерия Алексеева и узнали, что сотрудник Института российской истории Академии наук Игорь Курляндский написал в журнале «Вопросы истории» большую статью, объясняющую, что документ, обнаруженный Алексеевым, является фальшивкой.

Курляндский утверждает, что постановление Политбюро 1939 года, которым якобы отменялась ленинская политика в отношении церкви и выпускались на свободу арестованные священники, было сфабриковано в 1999 году для создания образа православного Сталина. И тогда же появилось в газете «За родину, за Сталина!» и в мемуарах бывшего советского министра обороны Язова.

Если бы циркуляция этого документа ограничивалась сталинистскими кругами, можно было не обращать на это внимание, но на документ ссылаются в научной литературе. Не только Валерий Алексеев, но и, например, профессора исторического факультета МГУ Александр Барсенков и Александр Вдовин. Мало того, документ даже вошел в учебники и хрестоматии, рекомендованные Министерством образования для студентов вузов. Поэтому сегодня мы решили подробнее разобраться в этом вопросе.

У нас в студии – профессор МГУ Валерий Алексеев и сотрудник Института российской истории Академии наук Игорь Курляндский.

Валерий Аркадьевич, расскажите, пожалуйста, кратко, в чем содержание документа и его историческое значение?

Валерий Алексеев: В свое время, еще в 1989 году, мною была опубликована в центральном журнале Центрального комитета партии статья о так называемой тайной или «вечерней» встрече, как ее называли, Сталина с духовенством. И, собственно говоря, результатом этой встречи стала как бы некая легализация Русской православной церкви, избрание патриарха и прочее. Но, оказывается, у этого события была и своя предыстория. В Ульяновске в 1942 году состоялся первый церковный Собор. Да, конечно, он не представлял всей полноты, это был епископский Собор, но он решал очень важные задачи. И этот, и другой факты, вот 1942 года, упорно меня вели, так сказать, к мысли о том, что некая кульминация этих событий лежит еще раньше. И, собственно говоря, логика этих размышлений, этих поисков, она меня привела к тому, что неслучайно был обнаружен, в том числе, и документ вот от 11 ноября 1939 года.

Анна Иванова: Игорь Александрович, какой-то комментарий на то, что было сказано Валерием Аркадьевичем и по поводу документа тоже.

Игорь Курляндский: Да, действительно, в связи с войной стало меняться отношение государства к церкви, и действительно, в 1943 году это решение не свалилось с неба, какая-то подготовительная работа велась. Но не в предвоенные годы, а именно в связи с войной, в связи с фактором патриотического подъема народа и необходимости использовать какие-то церковные структуры ради победы. Но здесь мы несколько ушли в сторону. У нас все-таки разговор о том, был ли этот самый документ и коренной перелом до войны непосредственно. Если взять за основу этот документ, то мы должны пересмотреть наши старые взгляды, которые бытуют в историографии, что именно война сподвигла Сталина пойти навстречу церкви и верующим.

Несколько лет велись мной кропотливые исследования и в этом направлении, и изучались многие архивные документы, опрашивались и те публикаторы, которые вот это вот публиковали, пропагандировали. И в результате я пришел к выводу, что не существовало как такового ни указания Ленина от 1 мая 1919 года, ни постановления Политбюро, которое его отменило. То есть это такая сфабрикованная фальшивка по типа слоеного пирога.

Анна Иванова: А какие основные, вот так кратко по пунктам, аргументы, которые у вас есть, за то, что это фальсификация?

Игорь Курляндский: Прежде всего это документы-призраки, документы-невидимки, которых не существует ни в каких известных государственных и ведомственных архивах, документы, которые не вписываются в делопроизводство тех или иных лет, соответственно, в делопроизводство Совнаркома 1919 года и не вписываются в делопроизводство Политбюро 1939 года. Вплоть до того, что досконально были изучены все решения Политбюро за 11 ноября 1939 года, в том числе под грифом «Особая папка», это делопроизводство, которое велось очень строго, — и ничего подобного даже под другим каким-то название, с другим содержанием, но именно идущее навстречу религии, не выходило.

Не было никакой амнистии по церковным делам. То есть была амнистия, так называемая «бериевская оттепель», когда после окончания большого террора, весной и летом 1939 года выпустили некоторое количество заключенных.

Мы посылали официальный запрос в Архив ФСБ, есть ли у них документы, что такие целенаправленные выпуски были, и есть ответ, соответственно, из архива, что не было этого. Еще что важно, что продолжались церковные гонения и в 1939-м, и в 1940-м, и в 1941 годах. Продолжались и аресты. Конечно, не в таких масштабах, как в годы ежовщины, но продолжали фабриковаться групповые церковные дела.

Валерий Алексеев: В общем-то, так сказать, аргументов-то и нет…

Игорь Курляндский: Как же нет?

Валерий Алексеев: Они примерно такие же, как я и ожидал. Ну, то, что вы не нашли этот документ или вам его не дали, — это не значит, что его нет в природе. Я думаю, что и вы тоже со мной согласитесь, что не на каждую просьбу наши архивные работники обязательно тут же выдадут все, так сказать архивы, которые представляют, видимо, в какой-то степени государственную тайну.

Я хотел бы сказать о том, что действительно ведь это тоже не аргумент, что, дескать, после этого постановления были аресты, хотя и более в таком ограниченном масштабе, священнослужителей. Но ведь они были даже и после этого знаменитого как бы официального поворота в отношениях в 1943 году, они продолжались до смерти Сталина. Но, тем не менее, в церковной исторической среде и среди ответственных историков есть твердое мнение, что это была действительно оттепель, что это был другой характер отношений. Он действительно был.

Страницы: 1 2 3

Рассказ о человеке который стал прототипом Адама Казимировича в Золотом теленке.

Бессменный водитель “Антилопы Гну” Адам Казимирович Козлевич, на автомобиле которого великий комбинатор вместе со своими спутниками совершил знаменитый автопробег, владелец первого в городе Арбатове частного автопроката, закончил тем, что остался без своего любимого автомобиля.

Читать далее »

Владимир Фёдорович Джунковский — московский губернатор (1905—1912), товарищ министра внутренних дел и командир Отдельного корпуса жандармов (1913—1915) — был талантливым администратором, заслужившим уважение и любовь жителей губернии; он проявил себя как реформатор, возглавляя политическую полицию империи.

Не покинув Россию после Октябрьского переворота, Владимир Фёдорович оставил многотомные воспоминания, в которых не только осветил свою деятельность, но и нарисовал обширную панораму жизни России рубежа Х1Х-ХХ веков, завершив повествование своим выходом на пенсию в конце 1917 года.

Джунковский и представить себе не мог, какой большой интерес у потомков будет вызывать тот этап его жизни, когда он отошёл от государственных дел.

Советский период оказался самым сложным и трагичным в его судьбе: его арестовали в сентябре 1918-го, он пережил участие в качестве свидетеля в суде по делу Романа Малиновского3, революционный трибунал в мае 1919 года, тюремное заключение (сентябрь 1918 — ноябрь 1921), а в 1938-м его расстреляли на Бутовском полигоне.

Но интерес вызвали не столько перипетии жизни «бывшего человека», сколько его предполагаемое сотрудничество с органами ВЧК — ОГПУ — НКВД и возможная разработка им знаменитой операции «Трест». Утверждения о таком сотрудничестве, не подкреплённые твёрдыми доказательствами, появляются не только в произведениях беллетристов, но и в трудах профессиональных историков.
В 2000 году писатель-популяризатор истории отечественных спецслужб Т.Гладков подробно обрисовал начало операции «Трест». По его версии, Ф. Э. Дзержинский вызвал Джунковского из Смоленской губернии и убедил, что его патриотический долг — служить новому российскому государству. «Время не оставило документов, в которых бы объяснялись мотивы, что привели Джунковского на службу ВЧК. И архивы молчат», — утверждает ещё один литератор, Э. Макаревич, приписывающий Джунковскому, якобы вызванному в ВЧК из своего Смоленского имения, и сотрудничество по техническим вопросам, и разработку операций «Трест» и «Синдикат-2». Однако архивы не молчат, просто далеко не у всех исследователей есть доступ к секретным документам ФСБ.

В настоящий момент в нашем распоряжении есть материалы следственных дел Джунковского за 1921 и 1937 годы, переданные из ФСБ в ГАРФ, и мы можем восстановить хронологию его взаимоотношений с органами ВЧК — ОГПУ — НКВД. В деле П-53985 сохранился черновик письма председателю ВЧК Дзержинскому от арестованного гражданина Владимира Джунковского, который 4 ноября 1918 года был доставлен из Смоленска, где он содержался под стражей в течение семи недель без допросов и обвинений. Свой арест он описал так: «С начала нынешнего года я всё время жил в Петрограде, не скрывая своей прошлой службы, безупречно относясь ко всем распоряжениям советской власти… Я пережил всё время красного террора после убийства тов. Урицкого и не был за это время ни арестован, ни подвергнут обыску.

Адъютант великого князя Сергея Александровича Владимир Федорович Джунковский

На Украину я решил ехать исключительно, чтобы отдохнуть от Петроградских лишений в смысле недостатка съестных припасов и дороговизны, имея намерение поселиться у родных моих в г. Путивле Курской губернии или в деревне Полтавской губернии. И если удалось устроиться там у родных на зиму, то вернуться за своими сестрой и племянницей. На службу в Украину я поступать не имел никакого намерения, т. к. во-первых я человек больной, во-вторых я прежде всего русский, а не самостийник, сам я родом из Полтавской губернии, почему я и получил украинский паспорт, но о выходе из российского гражданства прошения не подавал и не имел претензий на какие-либо льготы украинского подданного… В Орше комиссия, просмотрев мои документы, признала их правильными, но затем явился один сотрудник Чрезвычайной Комиссии и спросил меня, не родственник ли мой бывший тов. министра. Получив ответ, что это я сам, — предложил мне отправиться с вещами в Чрезвычайную Следственную Комиссию, где я и был задержан».

В конце письма Джунковский добавлял: «Все, кто меня знает, а знает меня почти вся Московская губерния, подтвердят, что я мог делать ошибки, но никогда не лгал. Всегда говорил всем в глаза правду при старом режиме, не изменился и теперь при Советской власти».

16 января 1919 года врачи, обследовавшие Джунковского, нашли у него перерождение сердечной мышцы, общий артериосклероз, расширение аорты с припадками грудной жабы и другие болезни. Они констатировали, что Джунковский «по состоянию своего здоровья является нетрудоспособным, и всякий физический труд может быть угрожающим его жизни». А 5 и б мая 1919 года его судили в Московском революционном трибунале.

Широким оповещением председателя суда Я. X. Петерса были вызваны все лица, которые могли показать что-либо против него. Процесс был открытым и проходил в зале бывшего Купеческого собрания. М. В. Волошина-Сабашникова вспоминала, что вид Джунковского производил большое впечатление: «Длинная борода, которую он раньше никогда не носил, и большие сияющие глаза делали его лицо похожим на иконописный лик. Оно излучало величавое спокойствие. Когда он вошёл в зал, его окружили крестьяне, с которыми он сердечно здоровался. Ему дарили молоко, хлеб, яйца». Отвечая на вопросы суда, Джунковский подтвердил, что, будучи товарищем министра внутренних дел, выступал против Распутина, чтобы укрепить царскую власть, потому что было бы низко и просто подло с его стороны, если бы, служа государю, он не хотел бы укреплять его власть.

Страницы: 1 2 3

Окончание.  Начало Здесь

Кириченко О.В.

Революция и советская власть сильно изменили социальное положение черничек. Монахини, осевшие в селах после закрытия монастырей, в 1930-е гг., встретили здесь множество дев-черничек25. Статус сельских черничек в деревнях и селах отличался от статуса обычных деревенских жителей.

Хотя они были частью сельчан, но имели свою социальную нишу — не занимались специально сельскохозяйственным трудом, часто жили отдельно на средства от чтения Псалтири по покойным, обучая, преимущественно девочек, церковной грамоте, рукоделию, духовным песнопениям. В 1930-е гг. авторитет черничек для абсолютного большинства сельского населения был очень высок, но для органов власти они являлись частью сельского мира, и на них не обращали специального внимания. Положение изгнанных из монастырей монахинь было другим. Хотя многие из них вернулись в места, где была их родина, но, объявленные уже один раз врагами существующего строя, они были постоянно под подозрением. При этом духовный авторитет монахинь в селах был выше, чем у черничек. Чернички приняли старшинство монахинь, и те выступили духовными учителями для основной массы дев-черничек. Через черничек или напрямую монахини действовали как обличители обновленчества. Рядом с монахинями чернички начинали вести аскетический и уставной образ жизни, со временем вливаясь некоторой своей частью в число монахинь. Именно в советское время мы наблюдаем процесс массового пострижения26 дев-черничек в монашество, а также другие серьезные изменения в составе этой количественно немалой социальной группы27. В 1960-е гг. в Воронежской области в рамках борьбы с религией проводились мероприятия по сбору сведений о религиозности сельского и городского населения области. Там, где речь заходила о черничках, их однозначно связывали с монашеским статусом. М. Тепляков, организовавший многолетние исследования в области, писал: «Чернички — это келейницы монахинь, возвратившихся из монастырей в села, то есть они — послушницы, а потом наследницы имущества монахинь»28.

Наши полевые опросы пожилых священников Воронежской епархии позволили сделать вывод о том, что для молодых священников в 1940—1960-е гг. монахини выступали не только умелыми помощницами при подготовке и проведении богослужений, но и учителями и наставницами. Эту их функцию отмечают и обновленцы в своих отчетах: «Монашки занимают посты церковных старост, просфорен, певчих и просто ловких агитаторов Тихоновцев», — пишет благочинный 4-го благочинного округа Воронежской епархии «протоиерей» Александр. Город Грязи и его округа называются оплотом «тихоновщины». «Самые крепкие тихоновские приходы: в селах Таволжанка, Большой Самовец и Каменное. Всего тихоновских приходов Сергиевской ориентации — 32, в то время как обновленческих — 2. И в каждом тихоновском храме имеется несколько человек монашек и черничек. Во всем благочинии их насчитывается до 50 человек»29. Обновленческий благочинный пишет о невозможности внедряться в среду, где действуют монахини и чернички, так как она крепка духом единства веры и единомыслия: «Благодаря своей крепкой спайке, благодаря близости к верующей массе, благодаря дружной работе Тихоновских священников с монашками, Тихоновщина в благочинии крепка, живуча и влиятельна на народ. Монашки создают авторитет в приходе своим руководителям. Таволжанка, Большой Самовец, Ярлуково, Княж Бай-гора, Каменное сильны благодаря влиянию монашек-черничек, которых наблюдается в этих приходах до 10 и более. В Таволжанке они организовали в январе (1935 г.) бунт против обновленцев. Палками, кулаками обезумевшая толпа выбила из храма обновленцев. В Большом Самовце в феврале чернички своей группой выгнали из храма группу ВЦС. В Каменном силою захватили ключи, свечи, деньги, церковное имущество. В Ярлуково — тоже»30.
В отчете «протоиерея» Андрея Юменского по 3-му благочинническому округу Воронежской митрополии подчеркивается, что там, где наблюдается отсутствие монахинь и черничек, победа обновленцам всегда обеспечена. «Монашествующих в округе почти нет». В результате, во всем благочинии нет ни одного действующего «сергианского» храма, в то время как обновленческих храмов насчитывалось семнадцать31.

Пещерный  монастырь.  Костомарово.

Одним из центров сосредоточения женского монашества в 1930-е гг. в Воронежской области был сам Воронеж и находящиеся недалеко от него монастыри в гг. Землянске, Нижнедевицке, Усмани32, с. Сомовке Курской обл., а также два монастыря в г. Задонске Липецкой области. В рамках обновленческой Воронежской митрополии Воронеж относился к 1-му благочиническому округу, в самом городе имелось три обновленческих храма, в Усмани — один.

Пещерный  монастырь.  Костомарово.

В данном благочинии на 1 января 1935 г. было зарегистрировано 8 обновленческих приходов и 20 «староцерковных», из которых 12 относились к «сергианским». Обновленческий благочинный в своем отчете указывает на методы борьбы, которые применяли здесь монахини и чернички против обновленцев. «Свою разрушительную деятельность они совершают повсюду, но очень скрытно. Местопребывание и личности трудно установить. Часть монахинь проживают у своих родственников или знакомых как частные лица.

Несомненно, у них проходят молитвенные собрания, они устраивают у себя нечто вроде малых монастырей с разными матушками игуменьями и казначеями и т. п. Поминовение умерших исключительно перешло в их руки и служит главным источником их дохода. Обновленчество они ненавидят и распространяют о нем всякие небылицы». Из окружающих Воронеж сел, судя по отчету, антиобновленческой активностью отличались Углянец, Трехсвятское и Большая Приваловка. Именно сюда в праздничные дни направлялись потоки богомольцев из города. В с. Углянец в это время служил иеромонах Иоаннн Склеров, в самой Усмани — иеромонах Гавриил (Казмин) и псаломщик Владимир Никульшин, в с. Парижская Коммуна — о. Василий Садовский. Вокруг них и объединились монахини и чернички Усмани33.

Казанский Свято-Амвросиевский женский монастырь. Шамордино

Отчет обновленческого «архиепископа» Острогожской епархии34 Сергия (Танаевского) содержит не менее красноречивые свидетельства противодействия православных монахинь и черничек обновленчеству, хотя данная епархия по числу обновленческих приходов была в числе ведущих. Здесь было 60 обновленческих приходов (7 городских и 53 сельских), 36 — «сергианских», 32 — ВЦС и 1 «буевский»35.

В Елецкой обновленческой епархии Воронежской митрополии к 1935 г. наблюдалось почти равное соотношение «сергианских» (62) и обновленческих приходов (65). Здесь также просматривается антиобновленческая активность со стороны монахинь из разоренных монастырей. «Архиепископ» Василий (Павлов) указывает на их большое количество в епархии, говоря, что их так много, что «подсчитать дело невозможное». Монахини действуют под руководством духовных авторитетов — епископа Уара, иеромонаха Феодосия (Некрасова), «батюшки Волобуева», странника Иллария и нескольких матушек36.

Коломенское. Николо-Корельский монас тырь, церковь Вознесения Господня, построенная в 1532 г

К 1927 г. обновленцам принадлежало 338 церквей и 400 священников. После ареста в 1926 г. тихоновского архиерея архиепископа Петра (Зверева) обновленцы пошли в наступление. Начался захват храмов. За полгода к ним перешло 14 церквей. Таким образом, к середине 1926 г. у обновленцев было 36% храмов, 13% — в ведение ВЦС под омофором митрополита Русанова, ставленника ВЦС. Тихоновцам принадлежал 51% церквей. Ими руководил митрополит Сергий Страгородский. Обновленцы поставили задачу любыми средствами привлечь простой народ к себе, для этого они подняли святыни — мощи свт. Митрофана Воронежского и пошли крестным ходом по улицам города. «Староцерковники во время крестного хода с мощами в 3-х попутных церквах не звонили в колокола и даже отвязали веревки у колоколов. Когда мощи проносили мимо них, они не крестились, стояли на паперти». «Также обновленческий митрополит Корнилий совершил крестный ход по улицам Задонска с мощами святого Тихона Задонского в день его памяти. В крестном ходе участвовало много тысяч крестьян». Но при этом, когда начиналась обычная повседневная церковная жизнь, на богослужение к обновленцам никто не ходил, «дохода никакого», «священники бегут отсюда», — отмечали они в отчетах. Народ узнавал правду о живоцерковниках от монахов-тихоновцев, живших рядом с закрытыми монастырями и от монахинь из разоренных женских обителей37.

Страницы: 1 2 3

Михаил Горбачев во всех бедах опять себя не винит

Последняя книга Михаила Горбачева «Наедине с собой» производит впечатление написанной им самим. И она содержательнее его прежних многословных монологов, где даже при старании трудно было уловить какие-либо внятные мысли – кроме некого песенного потока сознания.

Возможно потому, что в этой книге он хоть понимает, о чем пишет – о том, что с ним было. И постоянно читается давящий его вопрос: как же так получилось, что все было – и ничего не стало?! Его даже можно было бы пожалеть – если бы не правило: не жалеть не жалевших других.

Сейчас он себя жалеет и утешает – но четверть века назад он не пожалел великую страну и принес в жертву своей мании величия триста миллионов ее граждан.

Он так ничего и не понял в произошедшем. И описывая обструкцию, которой он подвергся в 1996 году, когда выдвинул свою кандидатуру на пост президента России, во всем винит, с одной стороны – администрацию Бориса Ельцина, с другой – «выходки КПРФ».

И даже то, что при голосовании он получил голосов меньше, чем представил подписей в ЦИК для своего выдвижения – не проясняет для него одну простую вещь: его не ненавидели – его презирали.

В книге много фотографий. Ценных, исторических. Вот он в колхозе. Вот он с орденоносцем отцом. Вот с Брежневым. С Косыгиным. Вот он с Андроповым. С Гришиным. Вот он в комсомоле… Горбачев только не пишет, как и когда он их всех решил предать. И разрушить все то, что они создавали и отстаивали всей жизнью.

Рассказывает, как в село пришла газета с вкладышем – о подвиге Зои Космодемьянской. Как он по многу раз читал ее односельчанам и как те плакали. И от жестокости фашистов. И от героизма Зои. Рассказывает, как со сверстниками восклицал: «Мы зададим фашистам!». Но не говорит, как и когда решил, выбирая свое место в жизни, предать идеалы, за которые погибла Зоя.

На презентации книги «Наедине с собой»

Пишет о том, как умер Черненко и как он сам стал генсеком. И первое, о чем рассказывает – как решил (по его словам сам), что его жена должна стать «первой леди». Уверяет, что она вовсе не играла роли в принятии политических решений и даже не знала, чем занимается Политбюро. Только еще живые сегодня и общавшиеся с ним тогда генералы рассказывают, что даже когда они предупреждали его о недопустимости сокращения некоторых видов вооружений, он отвечал: «Знаете… Давайте не будем сразу решать. Я тут посоветуюсь с Раисой Максимовной – и решим». И потом они узнавали, что он все решил – только полностью проигнорировав их предупреждения.

Горбачев сетует, что в день, когда дошел до конца в государственном и нравственном падении, 25 декабря 1991 года, своим телеобъявлением об отставке закрепил и подтвердил уничтожение СССР – «еще не закончилась моя речь – а Борис Ельцин был готов сам лезть на крышу в Кремле, чтобы побыстрее снять флаг СССР». Вот только никак не хочет признать, что именно он открыл Ельцину путь на эту крышу...

Он так и не понял, что если сорвали твой флаг – винить нужно не врага, который и объявил себя твоим врагом и стремится сорвать твой флаг – а себя, назвавшегося защитником этого флага, но ничего реального не сделавшего, чтобы флаг защитить – не болтовней, а действиями.

Опять недоумение... Фото ИТАР-ТАСС

Он жалуется, что в 86-м увидел – несмотря на его объявление о «перестройке» и призывы работать по-новому – все руководство на местах заняло выжидательную позицию и не работало уже ни по-новому, ни по-старому. И тогда он решил менять кадры. Он так и не понял, что призывы «работать лучше» – пустые слова. Что за определенным исключением – никто не хочет работать хуже и никто не против того, чтобы работать лучше. Только чтобы люди работали лучше, надо не призывать к этому, а ставить перед ними соответствующие задачи. И помогать их решать.

Следом он жалуется на то, что подвела система, которая «не оставляла простора для самостоятельности». Но никак не объясняет, почему при несовершенстве системы в предыдущие десятилетия люди в ее условиях довольно неплохо работали – а вот именно при нем перестали. И до простой мысли, что до него люди в этой системе понимали, что им нужно делать, какие задачи перед ними стоят, а при нем просто понимать перестали, – он так дойти и не сумел. Точно так же, как и не понял: руководить – это значит организовывать работу, а не произносить заклинания.

Жалуется, что стилем советской дипломатии к середине 80-х годов было «демонстрировать непреклонность», что, по его мнению, мешало договариваться с США – и хвастается, что его «стилем было – наращивать диалог, расширять возможности для компромисса», что его «коллеги рассматривали как слабость… сдачу позиций».
Микрофон – как дубинка против непонятливых недругов?

Только давно уже и сами американцы, и политики и дипломаты, неоднократно писали о том, каким подарком стала для них неожиданная и немотивированная уступчивость Горбачева в самых важных и принципиальных вопросах. А Билл Клинтон именно ее рассматривал и называл главной «причиной победы США в Холодной Войне».

Горбачев радуется, что на встрече в Женеве они с Рейганом «за 15 минут преодолели «непреодолимые преграды»» – и приняли совместное заявление, в котором объявили, что не хотят ядерной войны и не стремятся к военному превосходству. Но США никогда и не заявляли, что они такой войны хотят и что стремятся к такому превосходству – они говорили, что всего лишь «сдерживают СССР». Да и Рейган, по словам самого Горбачева, с самого начала их встречи убеждал «в необходимости сокращения наступательных вооружений и перехода к оборонительным системам» – то есть к созданию СОИ, переносу военного соперничества в космос.

 Горбачев уступил все, что мог – и за 15 минут, и в итоге. Добился того, что Рейган в совместном заявлении еще раз озвучил все то, что говорил до уступок: что Америка вовсе не стремится к превосходству, а только просто обороняется. Горбачев даже сегодня ставит себе в заслугу пункт совместного заявления о том, что «…ядерная война никогда не должна быть развязана. В ней не может быть победителей» – и делает вывод, что тем самым была признана бессмысленность гонки вооружений.
Ни в чем не виноват

И он не понимает, что эта формально верная формула лишь фиксировала позицию США: чтобы не было ядерной войны – нужно создавать СОИ и укреплять «оборону Америки». И показав, что он всегда и во всем готов к «компромиссу» – в следующей главе, «Дух Женевы под угрозой», сетует, что после всех его уступок США взяли да и перешли в наступление: «В Вашингтоне начался вдруг новый виток антикоммунистической истерии, которую возглавил сам Рейган. У берегов Крыма появилась американская эскадра. В Неваде США произвели мощный ядерный взрыв. От нас вдруг потребовали сократить на 40% число дипломатов в Нью-Йорке. В то же время по сговору Рейгана и короля Саудовской Аравии цена за баррель нефти опускается до 10-12 долларов».

Горбачев не понимает: сделав уступки – он продемонстрировал готовность к уступкам. И естественным выводом США – естественным и с точки зрения национальной ментальности и с точки зрения логики реальной политики – было решение наращивать давление.

В 1992 году, как Горбачев вспоминает, Рейган достойно оценит его уступчивость – пригласит к себе на ранчо и подарит ковбойскую шляпу. И бывший «кесарь полумира» гордится этим до сих пор. Русские дворовые гордились, когда цари дарили им шубы со своего плеча. Ричард Третий Йорк в минуту опасности обещал отдать за коня полцарства. Этот «нобелевский лауреат» гордится тем, что выгодно обменял свою половину мира на шляпу от бывшего американского президента.

Осталось только миниатюрное фото. В шляпах...

Потом гости Рейгана платили по 5 тысяч долларов за фотографию бывшего генсека в шляпе техасских пастухов. Горбачев с гордостью пишет и об этом. Не понимая, что платили – за его фото в шутовском колпаке.

Страницы: 1 2 3