Растеряв уменье письма пером
в бесконечных венах, я за столом
нажимаю на пластик кнопок.
Черновик открыт, только в нём листы
не бумагой пахнут. Курсор застыл,
равномерно сигналя сбоку.
На холсте стеклянном оконных рам
наложений двойственность. Вижу там
образ собственный, сгустком ночи
растворённый. Буд-то меня сейчас
здесь осталась только вторая часть,
остальное - в пространствах прочих.
Тишина. Четыре стены вокруг
охраняют воздух, что так упруг
от безмолвия. Можно вдосталь
в молчаливом вакууме висеть
самому с собой. Забывая, в сеть
ограниченный кем-то доступ.
Только сердца стук и часов шаги
под накала лампой ни с той ноги
продолжают идти навстречу
снам. Они же есть мир кривых зеркал,
отражают прожитых дней оскал
или мечт слащавые речи.
19.03.2011