У Володи не было рации, не было никаких новых "прибамбасов" в виде сухого спирта, питьевых трубочек и прочего барахла. Не было даже разгрузки, бронежилет он не взял сам. У Володи был только старый дедовский охотничий карабин с трофейной немецкой оптикой, 30 патронов, фляга с водой и печенье в кармане ватника. Да была шапка-ушанка облезлая. Сапоги, правда, были хорошие, он после прошлогоднего промысла купил их на ярмарке в Якутске, прямо на сплаве у Лены у каких-то заезжих торгашей. 

Вот так он и воевал уже третий день. Промысловик-соболятник, 18-летний якут из дальнего оленьего стойбища. Надо было так случиться, что пришёл в Якутск за солью и патронами, случайно увидел в столовой по телевизору груды трупов Российских солдат на улицах Грозного, дымящиеся танки и какие-то слова о "снайперах Дудаева". Врезалось Володе это в голову, да так сильно, что вернулся охотник на стойбище, забрал свои заработанные деньги, продал и намытое золотишко. Взял дедовскую винтовку и все патроны, засунул за пазуху иконку Николая-угодника и поехал воевать якут за Российское дело.

О том, как ехал, лучше не вспоминать, о том, как три раза сидел в КПЗ, как много раз отбирали винтовку. Но, всё-таки через месяц якут Володя прибыл в Грозный.

Слышал Володя только об одном исправно воюющем в Чечне генерале, его и стал искать в февральской распутице. Наконец, якуту повезло, и он добрался до штаба генерала Рохлина.

Единственным документом помимо паспорта была у него рукописная справка военкома о том, что Владимир Колотов, охотник-промысловик по профессии, направляется на войну, с подписью военкома. Бумажка, которая поистрепалась в дороге, уже не раз спасала ему жизнь.
Рохлин, удивлённый тем, что кто-то прибыл на войну по собственному желанию, велел пропустить якута к себе.

Володя, щурясь на мигающие от генератора тусклые лампочки, отчего его раскосые глаза еще больше расплылись, по-медвежьи, боком зашел в подвал старого здания, в котором разместился временно штаб генерала.

- Извини, пожалуйста, вы и есть тот генерал Рохля? - уважительно спросил Володя.
- Да, я Рохлин, - ответил уставший генерал, пытливо всматривавшийся в человека маленького роста, одетого в протёртый ватник, с рюкзаком и винтовкой за спиной.

- Чаю хотите, охотник?
- Благодарствуйте, товарищ генерал. Горячего уже три дня не пил. Не откажусь.
Володя достал из рюкзака свою железную кружку и протянул ее генералу. Рохлин сам налил ему чаю до краев.

- Мне сказали, что вы прибыли на войну самостоятельно. С какой целью, Колотов?
- Видел я по телевизору, как чеченцы наших из снайперских валят. Не могу терпеть это, товарищ генерал. Стыдно, однако. Вот и приехал, чтобы их валить. Денег не надо, ничего не надо. Я, товарищ генерал Рохля, буду сам по ночам на охоту уходить. Пусть мне место покажут, куда патроны и еду будут класть, а остальное я сам делать буду. Устану - через недельку приду, отосплюсь в тепле денёк и снова пойду. Рации и всего такого не надо... тяжело это.
Удивлённый Рохлин закивал головой.

- Возьми, Володя, хоть новую СВДэшку. Дайте ему винтовку!
- Не надо, товарищ генерал, я со своей косой в поле выхожу. Только патронов дайте, у меня сейчас всего-то 30 осталось...

Так Володя начал свою войну, снайперскую.
Он отоспался сутки в штабных кунгах, несмотря на минные обстрелы и жуткую пальбу артиллерии. Взял патроны, еду, воду и ушел на первую "охоту". В штабе о нём забыли. Только разведка каждые три дня исправно приносила патроны, еду и, главное, воду в условленное место. Каждый раз убеждалась, что посылка исчезла.

Первым о Володе вспомнил на заседании штаба радист-"перехватчик".
- Лев Яковлевич, у "чехов" паника в радиоэфире. Говорят, что у Русских, то есть у нас, появился некий чёрный снайпер, который работает по ночам, смело ходит по их территории и валит безбожно их личный состав. Масхадов даже назначил 30 тысяч долларов за его голову. Почерк у него такой - бьёт этот молодец чеченцев аккурат в глаз. Почему только в глаз - пёс его знает...
И тут штабные вспомнили про якута Володю.

- Еду и патроны из тайника берёт регулярно, - доложил начальник разведки.
- А так мы с ним ни словом не перекинулись, даже и не видели ни разу. Ну, как он от вас тогда ушёл на ту сторону...

Так, или иначе, в сводке отметили, что наши снайпера их снайперам тоже прикурить дают. Потому что Володина работа давала такие результаты - от 16 до 30 человек укладывал промысловик выстрелом в глаз.
Чеченцы раскусили, что появился на площади Минутка Русский промысловик. А так, как на этой площади и происходили все события тех страшных дней, то и изловить снайпера вышел целый отряд чеченских добровольцев.

Тогда, в феврале 95-го, на Минутке "федералы", благодаря хитрому замыслу Рохлина, уже перемололи почти на три четверти личного состава "абхазский" батальон Шамиля Басаева. Немалую роль сыграл здесь и карабин якута Володи. Басаев обещал золотую чеченскую звезду тому, кто принесет труп Русского снайпера. Но ночи проходили в безуспешных поисках. Пятеро добровольцев ходили по передовой в поисках "лежанок" Володи, ставили растяжки везде, где он мог появиться в прямой видимости своих позиций. Однако, это было такое время, когда группы и с одной и с другой стороны прорывали оборону противника и глубоко вклинивались в её территорию. Иногда так глубоко, что уже не оставалось никаких шансов вырваться к своим. Но Володя спал днём под крышами и в подвалах домов. Трупы чеченцев - ночную "работу" снайпера - хоронили на следующий день.

Тогда, устав терять еженощно по 20 человек, Басаев вызвал из резервов в горах мастера воего дела, учителя из лагеря по подготовке юных стрелков, снайпера-араба Абубакара. Володя и Абубакар не могли не встретиться в ночном бою, таковы уж законы снайперской войны.
И они встретились через две недели. Точнее, Абубакар зацепил Володю из буровской винтовки. Мощная пуля, убивавшая когда-то в Афганистане советских десантников навылет на расстоянии в полтора километра, прошила ватник и слегка зацепила руку, чуть пониже плеча. Володя, ощутив прилив горячей волны сочащейся крови, понял, что наконец-то началась охота и на него.
Здания на противоположной стороне площади, а точнее их развалины сливались в Володиной оптике в единую линию. "Что же блескануло, оптика?", - думал охотник, а он знал случаи, когда соболь видел сверкнувший на солнце прицел и уходил восвояси. Место, которое он выбрал, располагалось под крышей пятиэтажного жилого дома. Снайперы всегда любят находиться наверху, чтобы всё видеть. А лежал он под крышей - под листом старой жести не мочил мокрый снежный дождичек, который то шёл, то переставал.

Абубакар выследил Володю лишь на пятую ночь - выследил по штанам. Дело в том, что у якута штаны были обычные, ватные. Это американский камуфляж, который носили чеченцы, пропитывался специальным составом, в нём форма была невидима в приборах ночного видения, а отечественная светилась ярким салатовым светом. Так Абубакар и "вычислил" якута в мощную ночную оптику своего "Бура", сделанного на заказ английскими оружейниками ещё в 70-х.
Одной пули было достаточно, Володя выкатился из-под крыши и больно упал спиной на ступеньки лестницы. "Главное, винтовку не разбил", - подумал снайпер.
- Ну, значит, дуэль, да, господин чеченский снайпер! - сказал себе мысленно без эмоций якут.
Володя специально прекратил кромсать "чеченские порядки". Аккуратный рядок 200-х с его снайперским "автографом" на глазу прекратился. "Пусть поверят, что я убит", - решил Володя.
Сам же только и делал, что высматривал, откуда же до него добрался вражеский снайпер.
Через двое суток, уже днём, он нашел "лежанку" Абубакара. Он так же лежал под крышей, под полусогнутым кровельным листом на другой стороне площади. Володя бы и не заметил его, если бы арабского снайпера не выдала дурная привычка, - он покуривал анашу. Раз в два часа Володя улавливал в оптику лёгкую синеватую дымку, поднимавшуюся над кровельным листом и сразу уносимую ветром.

"Вот я и нашёл тебя, абрек! Без наркоты не можешь! Хорошо...", - думал с торжеством якутский охотник, он не знал, что имеет дело с арабским снайпером, прошедшим и Абхазию и Карабах. Но убивать его просто так, прострелив кровельный лист, Володя не хотел. У снайперов так не водилось, а у охотников на пушнину — и подавно.
- Ну ладно, куришь ты лёжа, но в туалет придётся тебе встать, - хладнокровно решил Володя и стал ждать.

Только через три дня он вычислил, что Абубакар выползает из-под листа в правую сторону, а не в левую, быстро делает дело и возвращается на "лежанку". Чтобы "достать" врага Володе пришлось ночью поменять точку стрельбы. Он не мог ничего сделать заново, любой новый кровельный лист сразу же выдаст новую позицию снайпера. Но Володя нашёл два поваленных бревна от стропил с куском жести чуть правее, метрах в пятидесяти от своей точки. Место было прекрасное для стрельбы, но уж очень неудобное для "лежанки". Ещё два дня Володя высматривал снайпера, но он не показывался. Володя уже решил, что противник ушёл насовсем, когда на следующее утро вдруг увидел, что он "открылся". Три секунды на прицеливание с лёгким выдохом, и пуля пошла в цель. Абубакар был сражён наповал в правый глаз. Он почему-то, против удара пули, упал с крыши плашмя на улицу. Большое жирное пятно крови растекалось по грязи на площади дудаевского дворца, где и был сражён наповал одной пулей охотника арабский снайпер.

"Ну вот, я тебя и достал", - подумал Володя без какой-либо восторженности или радости. Он понял, что должен продолжить свой бой, показав характерный почерк. Доказать тем самым, что жив, и что противник не убил его несколько дней назад.

Володя всматривался в оптику в неподвижное тело сражённого противника. Рядом он увидел и "Бур", который, он так и не распознал, так как таких винтовок ранее не видел. Одним словом, охотник из глухой тайги!

И вот тут он удивился: чеченцы стали выползать на открытое место, чтобы забрать тело снайпера. Володя прицелился. Вышли трое, склонились над телом.
"Пусть поднимут и понесут, тогда и начну стрелять!" - торжествовал Володя.
Чеченцы действительно втроём подняли тело. Прозвучали три выстрела. Три тела упали на мертвого Абубакара.

Ещё четыре чеченских добровольца выскочили из развалин и, отбросив тела товарищей, попытались вытащить снайпера. Со стороны заработал российский пулемёт, но очереди ложились чуть выше, не причиняя вреда сгорбившимся чеченцам.

"Эх, пехота-мабута! Только патроны тратишь...", - подумал Володя.
Прозвучали ещё четыре выстрела, почти слившись в один. Еще четыре трупа уже образовали кучку.

Володя убил в то утро 16 боевиков. Он не знал, что Басаев отдал приказ во что бы то ни стало достать тело араба до того, как начнёт темнеть. Его нужно было отправить в горы, чтобы захоронить там до восхода солнца, как важного и почтенного моджахеда.

Через день Володя вернулся в штаб Рохлина. Генерал сразу принял его, как дорогого гостя. Весть о дуэли двух снайперов уже облетела армию.

- Ну, как ты, Володя, устал? Домой хочешь?
Володя погрел руки у "буржуйки".
- Всё, товарищ генерал, работу свою выполнил, домой пора. Начинается весенняя работа на стойбище. Военком отпустил меня только на два месяца. За меня работали всё это время мои два младших брата. Пора и честь знать...

Рохлин понимающе закивал головой.
- Винтовку возьми хорошую, мой начштаба оформит документы...
- Зачем, у меня дедовская. - Володя любовно обнял старый карабин.

Генерал долго не решался задать вопрос. Но любопытство взяло верх.
- Сколько ты сразил врагов, считал ведь? Говорят, более сотни... чеченцы переговаривались.
Володя потупил глаза.
- 362 человека, товарищ генерал. Рохлин, молча, похлопал по плечу якута.
- Поезжай домой, мы теперь сами справимся...
- Товарищ генерал, если что, вызывайте меня заново, я с работой разберусь и приеду во второй раз!
На лице Володи читалась откровенная забота о всей Российской Армии.

- Ей Богу, приеду!

Орден Мужества нашёл Володю Колотова через шесть месяцев. По этому поводу праздновали всем колхозом, а военком разрешил снайперу съездить в Якутск купить новые сапоги - старые прохудились ещё в Чечне. Наступил на какие-то железяки охотник.

В день, когда вся страна узнала о гибели генерала Льва Рохлина, Володя также услышал о случившемся по радио. Он три дня пил спирт на заимке. Его нашли пьяного в избушке-времянке другие охотники, вернувшиеся с промысла.

Володя всё повторял пьяный:
- Ничего, товарищ генерал Рохля, если надо мы приедем, вы только скажите...
Его протрезвили в ближайшем ручье, но Володя с тех пор больше не одевал на людях свой орден Мужества.

К Дню Победы. Фронтовики в кино. Анатолий Папанов «…Поедем в номера!» С первых дней войны — на фронте. Был старшим сержантом, командовал взводом зенитной артиллерии. Тяжело ранен в ногу – остался инвалидом в 21 год. Хватило выдержки и воли поступить на актёрские курсы и закончить их. ------------ Алексей Смирнов  «…Если я встану, ты у меня ляжешь…» Суровый Билл – Похититель Детей из «Деловых Людей» по О. Генри или Верзила из «Напарника» Гайдая – где его перевоспитывает комсомолец Шурик.  Несмотря на всю свою колоритную внешность, на которую невозможно было смотреть без улыбки – он служил в разведке. А это очень серьёзное занятие. Ходил в тыл врага за «языком».  Поразительно – но его позовут играть персонаж разведчика в фильм под названием «Разведчики». Вот так вот Смирнов дважды ходил в разведку – сперва на Войне, а потом и в Кино. ------------ Владимир Этуш «… Какой падлэц, падлэц, проста амаральный тип!»  Ну конечно же этот неподражаемый кавказский акцент, за который южные торговцы на рынках после «Кавказской Пленницы» - предлагали свой товар артисту Этушу за просто так… Споря между собой - кто же этот еврей, на самом деле, - грузин, армянин, абхазец, даргин, осетин, азербайджанец??? А всё очень просто. На Войне он служил штабным переводчиком в стрелковом полку, полностью набранном из добровольцев с Закавказья. А кавказский выговор могучего русского – вещь очень и очень заразная… По себе знаю… Дослужился до капитана, был ранен при артобстреле и остался инвалидом.  О национальном вопросе – на Войне всем было тяжело. Но особенно психологически тяжело было евреям и цыганам. Тяжело было идти в бой, зная, что в случае поражения тебя расстреляют перед строем пленённых боевых товарищей. Их не брали в плен. ------------ Михаил Пуговкин «…Боже, какой типаж! Браво, браво! Прошу Вас, продолжайте. Гениально!» Ещё один разведчик. Служил в пехоте. Был ранен в ногу. В госпитале началась гангрена, Михаила приготовили к ампутации. Он попросил главного хирурга полевого госпиталя: «Доктор, нельзя мне без ноги, я же артист!». Хирург пошёл навстречу. Ногу спасли. Теперь для тех, кто не понял. Для нас это кажется простым – уделить время раненому солдату, провести медикаментозное лечение, рыться в ноге солдата чтобы удалять все некротические ткани и дать ей зажить… А для военно-полевого хирурга на войне – они все – раненые - на одно лицо. Их целый конвейер раненых. Он ещё с этим не закончил – а уже свежих везут. Ему некогда было лечить – ему проще отрезать – потому что он занимался этим в среднем 16-18 часов в сутки…  Главный хирург сделал исключение – поэтому мы знаем артиста Михаила Пуговкина. ------------ Павел Луспекаев «Я мзду – не беру. Мне за Державу – обидно!!!» По нынешним меркам - создал фантастический образ неподкупного таможенника. В 1943 году пятнадцатилетним подростком он ушёл добровольцем на фронт. Попал в один из партизанских отрядов, неоднократно участвовал в боевых операциях в составе партизанской разведгруппы. Во время одного из боёв Павла тяжело ранило в руку разрывной пулей, раздробило сустав. Его отправили в саратовский военный госпиталь, где срочно начали готовить к ампутации руки. Каким-то немыслимым усилием воли Паша выплыл из беспамятства и не позволил хирургу дотронуться до своей руки, пока тот не поклялся попробовать обойтись без ампутации. Руку удалось спасти. После выздоровления Луспекаев был определён на службу в штаб партизанского движения. ------------ Зиновий Гердт «…Пилите, Шура, пилите, они золотые!» Как артист – имел «бронь» - то есть право не быть отправленным на фронт.  Но всё равно ушёл добровольцем на Войну. Был старшим лейтенантом сапёрной роты. В 1943 году тяжело ранен под Белгородом. Четыре года он мог передвигаться только на костылях, перенес 11 сложнейших операций, но одна нога все равно навсегда осталась короче другой на целых восемь сантиметров. Отсюда его сильно хромающая походка.  ------------ Владимир Басов «…О птичках поёт птицелов,  О рыбках поёт рыболов,  А я пиявках пою -  За денежки их продаю!» Ушёл на фронт в 1942 году. Войну он закончил в чине капитана и в должности заместителя начальника оперативного отдела 28-й отдельной артиллерийской дивизии прорыва резерва Главного командования. Оперативный отдел занимается анализом разведданных и планированием боевых действий для 10 000-ной дивизии. По армейским меркам – серьёзная должность для людей с аналитическим складом ума. Имел все шансы остаться на военной службе и сделать блестящую карьеру, однако предпочёл уволиться на гражданку. Довожу для тех, кто полностью не понял ситуацию – война закончена, армия сокращается, в стране разруха, хлебные карточки, полный дефицит на всё. Гарантированное обеспечение и хороший карьерный рост – мало у кого встречался, но был у тех, кто остался в армии. А он ушёл… Иногда Люди Делают Трудный, Но Правильный Выбор. Иначе как связать образ боевого капитана-артиллериста и Дуремара???  ------------ Юрий Никулин «…Между прочим, в соседнем районе жених украл члена партии!» Так уже получилось, что Юрий Никулин участвовал ещё в финской компании зимы 1939-40 годов. А потом ещё и Великая Отечественная…  И пришлось ему носить военную форму целых 7 лет… Оборонял зенитчиком блокадный Ленинград. Дослужился до старшего сержанта. Кстати – как фронтовик, он сам консультировал режиссёров снимавших фильмы о Войне с его участием. Всё-таки ему виднее - что и как…  И поэтому когда режиссёр фильма «20 Дней Без Войны» - услышит импровизацию вне сценария от Никулина, вставившего особый термин понятный только фронтовикам, и ничего не говорящий не воевавшим – он не будет против. При сцене артобстрела в начале фильма герой Никулина выкрикнет термин «споловинить». Он означает, что следующий снаряд противника, благодаря работе вражеского корректировщика разорвётся ближе к цели, чем предыдущий, на дистанции не более половины от предыдущего. Из воспоминаний: «Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям. Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как тот страх проявляется. С одними случались истерики — они плакали, кричали, убегали. Другие переносили внешне спокойно... Но первого убитого при мне человека невозможно забыть.  Мы сидели на огневой позиции и ели из котелков. Вдруг рядом с нашим орудием разорвался снаряд, и заряжающему осколком оторвало голову. Сидит человек с ложкой в руках, пар идет из котелка, а верхняя часть головы срезана, как бритвой, начисто...» ------------ Леонид Гайдай В 1942 году Леонид Гайдай призван в армию. Первоначально его служба проходила в Монголии, где он объезжал лошадей, предназначенных для фронта. ...рвался на фронт.  Когда приехал военком отбирать пополнение в действующую армию, на каждый вопрос офицера, Гайдай отвечал "Я". - Кто хочет в артиллерию? - Я! - В кавалерию? - Я! - Во флот?  - Я! - В разведку? - Я! Чем вызвал недовольство начальника. -Да подождите вы, Гайдай, - сказал военком - Дайте огласить весь список". Из этого случая, через много лет родился эпизод фильма "Операция "Ы"". Гайдай служил во взводе пешей разведки, неоднократно ходил во вражеский тыл брать языка, был награжден несколькими медалями. В 1943 году, возвращаясь с задания, Леонид Гайдай подорвался на противопехотной мине, получив тяжелейшее ранение ноги. Около года провел в госпиталях, перенес 5 операций. Ему угрожала ампутация, но он от нее категорически отказался. "Одноногих актеров не бывает" - сказал он. Последствия этого ранения преследовали его всю жизнь. Время от времени рана открывалась, выходили осколки, воспалялась кость и эти мучения длились годами. Он был инвалидом, хотя никогда никому не говорил об этом. Посторонние об этом не только не знали, но и не догадывались, потому что Леонид терпеть не мог показывать свои болезни или недомогания. У него был настоящий мужской характер.  ------------ Иннокентий Смоктуновский «… Я хочу угнать эту машину, а вы мне мешаете…» Обаятельный автоугонщик Деточкин, занимающийся благотворительностью. Ну что можно добавить к такому образу??? То - что он прошёл через Курскую Битву, форсировал Днепр, освобождал Киев, был в немецком плену, бежал оттуда, присоединился к партизанам, пробился к своим и дошёл до Берлина в звании сержанта. Из воспоминаний:  «Я ни разу не был ранен. Честное слово, самому странно - два года настоящей страшной фронтовой жизни: стоял под дулами немецких автоматов, дрался в окружении, бежал из плена... А вот ранен не был. Землей при бомбежке меня, правда, как-то засыпало - да так, что из торфа одни ботинки с обмотками торчали. Мне посчастливилось бежать, когда нас гнали в лагерь. Был и другой выход - желающим предлагали службу в РОА (Российская Освободительная Армия генерала-предателя Власова)... Но меня он не устроил. Меня, восемнадцатилетнего, измученного мальчишку, вел инстинкт самосохранения. Я выведывал у крестьян, где побольше лесов и болот, где меньше шоссейных дорог, и шел туда. Фашистам там нечего было делать в отличие от партизан. Так добрел до поселка Дмитровка... Постучался в ближайшую дверь, и мне открыли. Я сделал шаг, попытался что-то сказать и впал в полузабытье. Меня подняли, отнесли на кровать, накормили, вымыли в бане. Меня мыли несколько девушек - и уж как они хохотали! А я живой скелет, с присохшим к позвоночнику животом, торчащими ребрами". В этом поселке он прожил около месяца, потом случай помог добраться к партизанам, воевал в отряде, войну закончил юго-западнее Берлина.» ------------ Георгий Юматов «Есть такая профессия – Родину Защищать» В 1942 году был зачислен юнгой на торпедный катер «Отважный», а через год стал рулевым. С плавсостава был переведён в морскую пехоту. Принимал участие в освобождении Будапешта, Бухареста. Отличился в боях за Вену, при штурме Имперского моста. За этот бой был награждён матросской медалью Ушакова. Имеет другие боевые награды. Несколько раз был ранен и контужен. ------------ Пётр Тодоровский  И режиссёр и актёр и композитор и сценарист в одном лице. Снял удивительно правдивые фильмы, которые не одобряла советская власть – но всё равно позволяла показывать их народу. Это «Военно-Полевой Роман», «Интердевочка», «Трясина».  Офицер-артиллерист. Дошёл до Эльбы.  Из воспоминаний: «...долго добирался на фронт - эшелон сутками простаивал на запасных путях, сухой паек был съеден, и ему пришлось продать шинель, запасное белье... А когда он наконец попал на передовую, ему, молодому, еще не обстрелянному офицеру, сразу дали задание: вместе со связистом найти штаб (к концу дня наступление захлебнулось, связь с ротами нарушилась), восстановить связь, собрать всех, кто остался в живых, и начать рыть линию обороны. Выполняя это поручение, Тодоровский впервые попал под сильный артиллерийский обстрел. К концу дня в окопе его начало трясти - давали себя знать накопившиеся в течения дня впечатления, да и холодно было в одной гимнастерке (шинель-то была продана). "Вы, лейтенант, так не уснете, - сказал оказавшийся рядом сержант-связист. - Пошли!" И они поползли в другой окоп. "В окопе стоял усатый мужчина, - вспоминает Петр Ефимович, - его голова склонилась на сложенные кулаки. Он был мертв... Так я впервые оказался рядом с убитым. Мы его с трудом вытащили - оказался двухметрового роста мужик. Еле-еле стянули с него шинель - она была совсем новая, английская. Сержант встряхнул ее, ножом соскоблил запекшуюся на спине кровь и, протянув мне, сказал: "Носите на здоровье!" Я надел шинель. Полы - почти до земли, длиннющие рукава. Но и это неудобство было убрано с помощью ножа сержанта. В этой шинели я дошел до Вислы, пока однажды меня не увидел командир полка: "Это что за чучело?!" И мне выдали новую, русскую шинель. Хотя и было такое поверье, что если носишь вещи с убитого, то обязательно погибнешь, в этом случае мне просто повезло. А ранило и потом контузило уже в той, новенькой шинели..." ------------ Ерёменко Николай Девятнадцатилетним юношей Николай Еременко окончил курсы младших лейтенантов и в 1942 году отправился воевать на фронт. Попав в плен, он три года провел в фашистских лагерях, и был освобожден лишь после победы. Фашистский плен обернулся молодому Еременко выбитыми зубами на допросах уже нашими контрразведчиками из СМЕРШа. Всякое в Жизни бывает. Иногда и от своих приходится терпеть.  Главное не озлобится и найти своё место в Жизни. Всё разберётся и встанет на свои места.  Самое интересное что, несмотря на такой, якобы порочащий факт из биографии как плен – Ерёменко предлагали роли офицеров в милиции и в армии, персонажи партийных руководителей. Причём с возрастом – звания персонажей росли. Вплоть до генерал-лейтенанта милиции в фильме «Петровка 38». ------------  Алексей Миронов «…Это ж Студер, у него движок втрое. Стреляй, Глеб Егорыч, уйдёт!!!» Кто не вспомнил – водитель милицейского автобуса-«фердинанда» из «Место Встречи Изменить Нельзя». На Войне с 1943-го. Был в начале командиром орудия, потом командиром взвода зенитного артполка. Участвовал в Курской битве, битве за Днепр, освобождении Украины, штурме Берлина. Окончил школу младших лейтенантов. После Победы преподавал в Школе сержантского состава в Вене, но мечтал о сцене. В 1947-м, младший лейтенант Миронов уволившись из рядов Советской армии, приехал в Москву и поступил в ГИТИС. ------------  Каюсь - это неполный список всех киноактёров, про которых пел Высоцкий: