- Лимбо, твоя песня пригожая...

звучало из окна. Конечно же это был Лимб, Бардо, Чистилище или ещё какое место почище названных - промежуточный мир между тёмными и светлыми частями, между чистым духом и мёртвой застывшей материей. И в этом мире звучит песня "Лимбо", пусть будет она пригожей ибо звучит вечно и кроме неё слушать больше нечего - подумалось моему пробуждающему разуму прибывающему еще на грани сна и бодрствования.

На Калинку-малинку уж больно похожая

На что ж ещё ей можно быть похожей, куда ни глянь везде одна россия с балалайками, матрёшками, медведями, водкой и клюквой, хоть и жалко мимикрируется под ди-джейские пульты, покемоны, розовые фламинго, вискарь и ананасы, но уж больно и мучительно всё это смахивает даже не на католический лимб, а на разухабистую пьянку под народное завывание, угар и душевный разврат.

Лимбо, скажи, а не был ли предок твой

Был ли я своим предком, жил ли в другой ипостаси, буду ли в будущем каким-нибудь потомком - всё гадание на кофейной гуще застрявшего здесь и сейчас навсегда.

Из наших моряков

Моряки, те, которые наши, отличаются от других тем, что не путешествуют по миру, а мир путешествует вокруг них. Более того - не море принимает их, а они принимаю в себя колышущееся маслянистое море, освобождая его из ампулы.

Мой папа в жизни не был на Занзибаре, 

да, да, я знаю, что это про меня - мой папа никогда там не был.

И мама не бывала на Занзибаре,

кстати, да, тоже не бывала, но подсознательно-совково Занзибар близок моей ментальности. Вспоминая задним числом, из памяти всплыла изданная фирмой Мелодия грампластинка Арабесок под лейбом Джей-ви-си, вот на ней точно помню была песня "Занзибар". Так что возможно мама с папой близко познакомились под эту песню и во время танца зачали меня, что и роднит теперь нас всех с этим далёким африканским островом.

Откуда же ты, парень, такие видишь сны.

Сны, я думаю, от туда - с той стороны на которой я бодрствую, когда тело моё здесь спит, а сознание должно где-то находится. Там же находятся все неявные связи и инварианты, которые скрепляют куски мозаики настоящего, ну и от туда проистекает моя привязка к Занзибару через родителей слушающих немецкое девичье трио.

Как будто я скучаю в шикарном баре, 

да, в барах я всегда скучаю, больше люблю пить дома или в гостях в атмосфере раскрепощенности и уюта.

А первая красотка на Занзибаре

Возвращаясь к архитипу своих родителей, продолжая поиск своей половинки ставя идеалом мать, подсознанию нетрудно вывести персонифицированный пример абсолютной женской красоты.

Играет на гитаре мотив своей страны.

Юношей я хотел научится играть на гитаре. Говорят, что даже зайца можно научить курить (но зачем?), мне же научиться так и не удалось, кроме разве что пары рифов таких как "дым над водой" и "энтер сэндмен". Поэтому мне приятно было увидеть девушку играющую на гитаре угадывающийся парафраз песни арабесок "Занзибар".

Как странно, её звали Лимбо,

Всё странно и непредсказуемо в Лимбо - это иллюзорная жизнь, хотя бы потому, что за минуту сна я переживаю события более глубокие по ощущениям и более длительные во времени, чем эти за недолгие периодические выпадения в материальный мир.

Такие у них имена

Такие дела, все сущности - суть Лимбо - и она, и ты, и я. Других имён просто нет...
Вот так и бывает, что, казалось бы, обычная популярная песенка с незамысловатым текстом в подсознательном индивидуальном преломлении приобретает значения, которые, как я думаю, автор в неё совершенно не вкладывал, а делился какими-то своими переживаниями и соображениями. Тогда получается, что в моём восприятии это уже не песня того автора или исполнителя (который тоже толкует её по своему), а уже личная моя.