№2.  КЛАД

Жизнь не клеилась. Липкая, дурно пахнущая субстанция с надписью «Момент» на упаковке, оказалась просроченной.

Когда-то давно предприимчивый торговец продал мне её со словами: «Ни о чём не заботься. Склеит всё, что пожелаешь». Я вспомнила об этом вчера. Сегодня, отыскав металлический тубус на дне коробки с медикаментами, выдавила янтарный ручеёк жижи на сколотую грань жизни, соединила её с другим осколком и, крепко сжав пальцами оба фрагмента, отсчитала 30 секунд. Затем, не разжимая ладони,  ещё 40 – для гарантии. «Пожизненной гарантии», как было сказано в инструкции к употреблению. Итого минута десять. Минута десять, чтобы склеить миллион минут беспорядочных действий?.. Бред!

Я бросила черепки на пол и подошла к окну. Вид открывался неказистый: прогнившие спины заводских складов, победоносный фаллос трубы, испускающей дух во славу смрадного воскресенья, обугленные костяшки древесных крон – по-ноябрьски анорексичных останков пышных, изумрудных телес, и небо – безжизненно-серый колпак-душегуб над головами редких прохожих.

– Прогуляться что ли… – вздох обречённости вырвался наружу.

Я повернулась лицом к зеркалу. Зрачки сузились, проваливаясь в темноту чьих-то, затуманенных расстоянием, глаз.

– Ах да! – внезапное смущение заставило говорить тихо, почти шёпотом. – Тебе, мой читатель, вряд ли знакомы приметы нашей местности...

Что-то огромное пролетело за окном – сверху вниз. Подавив любопытство, я продолжила:

– Здесь… только поцелуй синеглазого незнакомца может спасти женщину от нечаянного самоубийства. Здесь 547 уличных погребов, в каждом из которых хранится клад, и лишь раз в году появляется ключник: заговорив с первым встречным, он отдаёт ему ржавую связку с просьбой использовать один, самый приглянувшийся ключик… А ещё, – взгляд из темноты напомнил кое о чём, – здесь, на улице Заблудшей стопы, можно встретить говорящую собаку и, если с тобой бутылочка портвейна, обсудить с ней правила следующей…

Читатель моргнул – тоннель, в котором наши взгляды пересекались, закрылся. Зазеркалье вновь нарисовало мой портрет. Ожесточённо, миллионом фаз в секунду дублируя каждое движение, оно продолжило цитировать мою жизнь. Мою – за неимением своей собственной.

Я сняла свитер: его удручающий синий цвет не оставлял выбора.

– Сегодня кто-то должен заметить меня, иначе…

Хлопчатобумажный сарафан всех оттенков пламени властно обернул моё тело. Босоножки цвета раскалённых углей впились в холодные ступни.

– Правда, так гораздо теплей? – хихикнул внутренний голос. – Теперь можно выйти и побродить в своё удовольствие!

Я кивнула – то была правда.

Лифт работал, но перебрать шесть лестничных пролётов пешком – с игривым скок-поскоком, звонким цоканьем каблуков и бряцаньем часов в нагрудном кармашке – казалось по-летнему приятно. На первом этаже у кабинки консьержа стоял сосед, завёрнутый в слоёный кокон тёплых одежд. Он посмотрел сквозь меня тоскливым взглядом и не поздоровался.

Я вышла из подъезда – безлюдный двор оглушил тишиной. Редкие снежинки кружились в воздухе, избегая земли, меня, таяния и исчезновения, возвращаясь в головокружительные лабиринты небесных далей. Мир, обесцвеченный до неузнавания, походил на мраморный торт с кофейными разводами. Я пожирала его взглядом – неуёмный аппетит к жизни, словно медведь-шатун, выбрался из своего лежбища. Капсула бытия вдруг представилась гигантской столовой. «Столовая, в которой поют ангелы», – решила я.

Секунду спустя звуковые предчувствия оправдались. Тишина – словно переполненный пакет молока – лопнула, и из моей ладони полилась музыка. Пространство слегка исказилось. «Эти волны разнесут мир вдребезги», – думала я, приближая чьё-то «Алло!» к своему уху.

Мужской голос выплюнул приветствие. Я вспомнила про черепки, брошенные на пол. «На одном из тех осколков, должно быть, запечатлён его профиль – профиль звонящего мне человека…»

Голос требовательно сообщил:

– Вторая неделя на исходе. Хотелось бы получить от тебя письмецо...

– Льстит твоё нетерпение, – протянула я, соображая, что бы выдумать дальше. – Мм… Идеи есть!.. Правда, их нужно оформить. Тебе ведь не к спеху?

– Нет.

– Тогда жди.

Ноги вынесли меня за угол (внутренний голос распоряжался ими по своему усмотрению) и потащили в сторону мусорных баков. «Мерзкое безмыслие! – скрежетала я внутри себя. – «Идеи есть, идеи есть!..» Идеи-то есть. Мыслей нет!»

 Моё приближение к мусорной свалке становилось неизбежностью. У длинной вереницы мерзопакостных контейнеров суетился бомж – единственное человекообразное существо в пустынной округе. Очередным погружением в пучину неразобранных отходов он потревожил животных, конкурировавших с ним в поисках удобоваримого продукта. Хвостатые взвились в воздух, взорвав его децибелами, словно гранатами.

– Бестии! – понеслось вдогонку прыснувшим врассыпную котам.

Я подошла совсем близко – плесневелый тип в фетровой шляпе обернулся. Одно его око было полностью занавешено бельмом, другое функционировало небезупречно: оно уставилось мимо меня.

– Каков нынче курс? – спросил он резким, скрипящим голосом.

Я вздрогнула. Хозяин помойки переспросил:

– Доллар сегодня почём?

Недоумению не осталось границ. Я сделала шаг назад – на всякий случай.

– Вы хотите купить или продать? – вкрадчивый голос едва принадлежал мне.

– Обменять!

– На что, если не секрет?

– На это…

Он протянул ладонь – в ней лежало несколько черепков, похожих на те, что валялись на полу моей спальни.

– Откуда они у вас?

Мужчина ухмыльнулся.

– Здесь много интересного можно найти, если покопаться. Взять хотя бы пыль «В глаза». Незаменимая вещь! Или Глазок ревности. Правда, чудо? У меня таких вещей целая коллекция наберётся. Выгодно продать бы!

Он говорил что-то ещё, но я уже не слышала. Меня занимала одна-единственная возможность: «Есть или нет? Есть… или нет?»

– Вы находили клей?! – надежда вспыхнула и тут же, усомнившись в самой себе, угасла. – Клей… которым можно было… бы…

Бродяга сочувственно посмотрел куда-то вдаль. Понятно. Прямо на меня.

Дыхнул ветер. Неприятный запах достиг критерия, по которому совокупность ароматных ферментов величают зловонием: кисло-сладкий смрад принялся щипать глаза.

– Ну и ну! – скривившись и отбежав от мусорной пасти на несколько метров, воскликнула я.

Мужичок озарился тихой, отрешённой улыбкой. Он достал из кармана небольшой свёрток и раскрыл его. 

На матерчатой подстилке лежала связка ключей.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Продолжение следует...