В преддверии Нового Года всегда появляется особое настроение – хочется начать что-нибудь новое. Если не жизнь, то хотя бы серию рассказов :))

Подозреваю, это будут странные рассказы, объединённые темой "недоумения

после прочтения". 

А посему так их и назову: "СТРАННЫЕ РАССКАЗЫ". 

   №1.  ЗНАК

   – Сегодня не мой день, – стараюсь говорить как можно тише, приблизив губы к микрофонной лунке мобильного телефона. – На меня... насрал голубь!!

Вышло негодующе. Несколько человек, стоявших поблизости, обернулись и метнули хищные взгляды в мою сторону.

Зрелища захотели? Х-ха! Все улики птичьего святотатства были тщательно стёрты минуту назад – теперь я стою в незапятнанно-чёрном пальто, гордо запрокинув голову.

– По-моему, это к деньгам, – утешает голос из телефонной трубки. – Кто-то составлял завещание в твою пользу? Нет? Значит премия. Или грант – на исследование психической активности высшего млекопитающего в ситуации ниже его достоинства.

Дальше речь не разобрать: из динамика вырывается музыка – аки дикая лошадь из ненавистной узды. Через несколько секунд собеседнику удаётся её усмирить.

– Прости, я работаю... Но ты не ответила на вопрос, – слышу после короткого молчания, – как всё произошло?

–  Прямо у входа в метро. Нечто серое взвилось в воздух, испустив молочно белую диагональ вслед за коричневым тетраэдром.

– Это знак! – голос смеётся. – Точно знак! Почему бы тебе не сыграть в лотерею?

– Издеваешься, – сержусь, и клавиша сброса нажимается сама собой.

Поезд подан на станцию. Я усаживаюсь в самом центре длинного сиденья с коричневой обивкой. Рядом плюхается холёный представитель расы женоподобных мужчин. Смотрит на меня.

– Скверный инцидент, – наконец произносит он, шевеля тонкими дужками губ. – Простите, но я всё слышал.

«Простить его?» Молчу.

– С другой стороны, это гораздо лучше, чем… кхм… чем если бы кто-то из людей сделал то же самое… В переносном смысле, разумеется, – торопится добавить он.

Небольшая фермата, во время которой змеиные глазки бегают по моему лицу.

– Хорошее начало для знакомства, – отзываюсь на удивление дружелюбно. – Меня зовут... Нейтири.

Протягиваю руку. Двоякий жест... Ага, всё-таки рукопожатие – потное скольжение по моей ладони, лёгкий нажим и интенсивное потряхивание вверх-вниз. Его зовут Киборг Виталий.

«Отлично! – думаю про себя. – Чувство юмора подтопит глетчер общественно-этических норм».

– Вы самая красивая женщина, которую я сегодня видел.

Каждый слог отполирован до блеска. Ну что на такое ответишь?

– Значит, в своей постели вы просыпаетесь не один, – смеюсь.

Он выдерживает паузу, затем продолжает:

– По утрам предпочитаю глядеть наощупь. По сторонам смотрю ближе к вечеру.

Странная реплика. Хотя кто из нас не упаковывал совершенно конкретные мысли в туманные формулировки?

Монитор, привинченный к потолку вагона, показывает время. Я сверяю часы.

– Сейчас десять двадцать восемь утра. Вы изменили себе! – отвечаю почти машинально, мыслями находясь в ближайшем будущем.

Одиннадцать. На мне нет ничего, кроме обуви. Огромный хобот вариообъектива заслоняет лицо мужчины, пожирающего мою плоть сквозь линзы и серебристую плеву просветляющего слоя. Обласканная лучами рисующего света, я изо всех сил изображаю страсть. Мужчина недоволен – страсть у меня выходит ни к чёрту...

Голос перебивает мои мысли. Виталий говорит. Торжественно, с расстановкой:

– Я бы попытался... наощупь... Но ваша верхняя одежда, пусть даже без видимых следов экскрементов, будет неприятно щекотать подушечки моих пальцев.

Пристальный взгляд с пляшущим чёртиком внутри. Смотрит не отводя глаз. Ещё и ещё. Дурацкая бесконечность!

«Это знак», – вдруг вспоминаю слова, услышанные по телефону. «Это к деньгам», – добавляю про себя.

– Пятьсот, – говорю.

– ?

– Пять сотен. Сейчас. И я исполню… твоё желание.

Не знаю, что на меня нашло. До сих пор не знаю.

Виталий лезет в карман. Он невозмутим. Быть может, он привык платить за всё и всегда? За улыбку кассира в супермаркете, за диагноз врача в онкодиспансере, за «доброе утро» каждый божий рассвет, вот уже пятнадцать лет подряд…

Пять смятых бумажек оказываются у меня в руке.

«Так просто?!»

Я встаю. В вагоне кроме нас всего два человека. Оба сидят, уставившись в газету. От неуравновешенной девушки и похотливого самца их отделяют приблизительно восемь метров неказистого пространства.

Я в наглухо застёгнутом пальто, оканчивающемся в районе коленной чашечки. Ниже эстафету сокрытия плоти перенимают чёрные кожаные ботфорты на высоком каблуке. В них я чувствую себя настоящей Тринити. К тому же, это принципиально важная деталь того образа, который мне придётся изобразить ровно через полчаса в фотостудии. Что ж, есть время порепетировать.

Расстёгиваю верхнюю пуговицу. Их всего пять – больших, глянцевых, чёрных. Виталий улыбается – он ещё не понял.

Вторая пуговица. Начинает просматриваться зона декольте. Она полностью обнажена, но подозрения не вызывает. Третья пуговица. Виталий бледнеет – что-то заметил. Его глаза бегают справа налево, слева направо. Возможно, он воскрешает в памяти набившие оскомину модные женские наряды и не может найти соответствия. Быть может, он прокручивает в уме сюжеты всех когда-либо увиденных порнофильмов и понимает, что режиссёры упустили важную съёмочную локацию – вагон метрополитена.

Четвёртая и пятая расстёгиваются почти одновременно. Пальто распахивает фалды – Виталий судорожно оглядывается по сторонам, вдавливаясь в сиденье. Его руки производят странные жесты.

Я поднимаю ногу, сгибаю её в коленном суставе и ставлю носок в опасной близости с его промежностью.

– Ты… ты что делаешь?! – шепчет он.

Его шёпот похож на шипение змеи.

– Исполняю желание, – отчётливо произношу я. – Безотлагательно. Новый Год на носу. Хотел наощупь?

Мне почти не холодно. В любом случае, это будет продолжаться не дольше десяти секунд.

Поезд тормозит. Сейчас войдут люди. Я, может быть, вынырну из вагона, а может, доеду до нужной мне станции. Плевать на этого ублюдка. Он, делает вид, что не имеет ко мне никакого отношения. 

– Ну что, не умерла от стыда? – слышу в динамике своего мобильного несколько часов спустя.

– Уже похоронили.

– Везёшь фотографии?

– Да.

Молчание.

– Скажи, почему бы тебе не фотографировать меня голую? Почему это должен делать незнакомый мужчина?

– Он профессионал.

Треск. Через мгновение связь восстанавливается.

– Знаешь, я  выиграла в лотерее.

– Что-что?

– Голубь принёс мне удачу.

– Голубь…Ах да! Голубь! – рассеянность сменяется задорной бесшабашностью.

– Го-о-лубь, – смех пробирается на поверхность. – Ну и почём нынче грамм птичьего помёта?