… По поводу сбитого российского самолета. С большим сожалением мы вынуждены признать, что нами была допущена цепь ошибок.
     Первой нашей ошибкой была уверенность в том, что, заключая договоренность с Россией о режиме предупреждения [об атаках на объекты Ирана и Хезболлы], мы имеем дело с ответственным и честным партнером. Эта договоренность была важна для нас не для того, чтобы обеспечить безопасность нашим самолетам. Наши средства защиты позволяют нам обходить российские средства ПВО, как С-200, стоящие на вооружении Сирии, так и более новые и новейшие. Мы наносили и будем наносить эти удары по мере необходимости, независимо от того, какие системы Россия передаст сирийцам. Но режим оповещения нам был нужен для того, чтобы предотвратить случайное попадание в зону наших атак российских самолетов и военнослужащих, избежать ненужные жертвы.
     Как оказалось, российское руководство не только не оценило эти наши шаги, но и поставило под угрозу этот режим оповещения. Тем самым оно ставит своих военнослужащих в опасность. Разумеется, Израиль и в этой ситуации приложит все усилия, чтобы избежать гибели российского персонала. Удивляет, что российское руководство делает своих людей заложниками нашей гуманности, упрекая нас же в "неблагодарности" и "подлости".
     Второй нашей ошибкой была поспешная реакция на происшедшее. Как известно, мы немедленно отреагировали, выразили свое соболезнование и сожаление. На следующий же день наша делегация вылетела в Москву с подробным документальным отчетом о том, что имело место в ночь с 17 на 18 сентября в небе над Латакией. Нам казалось, что российские обвинения наших летчиков в "подлых маневрах" и преднамеренном подставлении их самолета под огонь сирийских ПВО это следствие недоразумения, стечения обстоятельств или намеренной дезинформации с сирийской стороны. Эти наши данные нам не пришлось готовить, это была "живая" распечатка протоколов. Именно поэтому они были готовы и переданы русским немедленно, и в их достоверности не приходится сомневаться.
     Оказалось, что российская сторона воспользовалась нашими материалами вовсе не для установления истины. На их основании была составлена "альтернативная", а по существу насквозь лживая картина произошедшего, делающая именно наших летчиков виновными в падении российского самолета. В техническом отношении она полна противоречий и вопиющих нестыковок. Кроме анимационной картинки, призванной создать у неспециалистов ощущение правдоподобия, она не подкреплена никакими документальными свидетельствами. Но главный абсурд в том, что нашим
самолетам совершенно не нужно прикрываться никем и ничем для нанесения удара. Приписываемая же нам провокация совершенно не в наших интересах: мы как хотели, так и хотим, чтобы режим оповещения был сохранен, чтобы предотвращать ненужные жертвы среди российского личного состава. Но, как видно, российское руководство занято не
поисками истины, а пытается извлечь какую-то пользу для себя из происшедшего.
     Во всех военных действиях даже с нашими врагами мы всегда стремимся избежать жертв среди мирного населения. Мы используем дорогостоящее высокоточное оружие, тщательно тренируем наших военных. У нас существует исключительный протокол открытия огня. В ряде случаев, чтобы избежать ненужных жертв другой стороны, мы подвергаем опасности наших солдат. В связи с этим вызывает изумление та легкость, с какой российское руководство возводит на нас обвинение в гибели своих 15-ти военнослужащих. При этом оно же само пытается извлечь пользу из этого. Как говорится, "Не стой на крови ближнего своего" [Ваикра, 19:16]
     Третья наша ошибка – это, когда уже российское руководство окончательно определилось со своей провокативной и по существу враждебной к нам позицией, мы пытались вновь договориться о встрече, чтобы преодолеть разногласия и вернуть сотрудничество в прежнее русло. Я снова повторяю, нам совершенно не нужны российские жертвы, и совершенно не нужна конфронтация с Россией. Наши интересы в Сирии четки и прозрачны. Мы не вмешиваемся в сирийскую войну. Но мы не можем допустить наращивание военного потенциала Хезболлы и Ирана вблизи наших границ. Для этого мы делали и делаем то, что должны. Договоренности с Россией позволяют нам осуществлять эти операции,
никого не подвергая опасности, и у нас нет никакого интереса в их нарушении. Эта наша попытка была отвергнута российской стороной. Нам было отказано во встрече. Я не хотел бы как-то характеризовать этот шаг. В сложившейся ситуации он выходит за рамки диалога. ...  

(продолжение см. http://blog.i.ua/user/3432805/2247371/  )