

гремел, как раскат грома в знойную ночь. — Я учил тебя Закону Джунглей,
касающемуся всего нашего населения за исключением Обезьяньего Народа,
живущего среди ветвей. У них нет закона. Они — отверженные. У них нет
собственного наречия; они пользуются украденными словами, которые
подслушивают, когда подглядывают за нами, прячась в ветвях. У них не
наши обычаи. Они живут без вожаков. У них нет памяти. Они хвастаются,
болтают, уверяют, будто они великий народ, готовый совершать великие
дела, но как только падает орех, им делается смешно, и они всё забывают.
Мы, жители джунглей, не имеем с ними дела; не пьём там, где они пьют;
не двигаемся по их дорогам; не охотимся там, где они охотятся; не
умираем, где умирают они. Слыхал ли ты, чтобы я когда-нибудь до
сегодняшнего дня говорил о народе Бандерлогов? »
Глупые, болтающие тщеславные создания, тщеславные, глупые, болтающие – вот каковы эти обезьяны! Но человеческому существу плохо в их руках. Им надоедают подобранные ими орехи, и они швыряют их на землю. Они шесть часов таскают ветку, намереваясь с её помощью совершить великие дела, потом ломают её пополам.