Раиса Глинская - бездетная женщина, состояла в браке с офицером ВВС СА.  Супруги Глинские жили в 1970 году на бульваре Леси Украинки, а в 1970 году переселились на ул. Урицкого в Зализничном районе города, сейчас Соломенская.  Супруг Глинской  длительное время служил в авиаполку в г. Борисове  Белорусскай ССР, а Раиса оставалась проживать в Киеве, изредка наведываясь к мужу.

      Глинская была типичной аристократкой, как по внешнему виду, так и по духу. Чуть выше среднего роста, светловолосая, стройная, элегантная, всегда хорошо одетая и ухоженная, образованная, с холодным взглядом голубых глаз.  Она из женщин типа телеведущих Ольги Фреймут или Кати Осадчей. Муж купил ей «Волгу», чтобы она имела возможность в любое время приезжать к нему в Борисов.

         Раиса была, чуть – ли не единственной женщиной  автолюбительницей в г. Киеве.  Когда она выезжала на «Волге»  на улицы города, мужики теряли головы, гоняясь за ней, в надежде познакомиться. У неё была масса поклонников.

    После подтверждения  фактов, связанных со злоупотреблением служебным положением, изложенных в заявлении Могильной,   по указанию В.Захарова  была создана оперативно-следственная группа по раскрытию  преступления. Руководителем группы был назначен Л.Кулинич - зам. начальника УВД. Он был освобожден от выполнения своих прямых  обязанностей.  В.Захаров был твердо уверен в том, что раскрыв тайну исчезновения сына секретаря ЦК КПУ, он без препятствий обретёт пост министра внутренних дел. Создание группы и то чем  она занимается, держалось в строжайшей тайне.  Сотрудники УВД г.Киева, не входившие в группу, могли получить задание от Захарова  «в темную». Автора этих строк,  работавшего заместителем начальника ОБХСС УВД г.Киева, не миновала такая участь.

         В начале октября 1976 года под вечер на моем столе зазвонил телефон прямой линии с начальником  УВД В.Захаровым, «инфарктный», как мы называли.

 - Срочно ко мне! Позвучало в трубке.

  Я особо не встревожился, так как все служебные вопросы начальником  УВД решались исключительно с руководителем  ОБХСС – полковником милиции А.С.Барчаном. Что касается меня, то меня  раз в месяц В.Захаров вызывал меня к себе  для уплаты партийных взносов. Он состоял на учёте в нашей партийной организации.  Прихватив партийную кассу,  штампик «уплачено», побежал через внутренний двор в другое крыло здания УВД.

   В кабинете, кроме В.Захарова, присутствовали его заместитель Л.Кулинич  и начальник одного из отделов УГРО И.Пристром. Передо мной была поставлена задача провести разведывательную беседу с Р.Глинской. Требовалось узнать    где находилась её «Волга» 7 ноября 1970 года, не акцентируя на данном факте  её внимания.   Кто такая Глинская, для каких целей надо выполнить задание,  В.Захаров  с раздражением отлазался пояснять.

- Сколько вам потребуется времени для этого? - спросил.

- Недели две! Не, задумываясь, ответил я.

- Какие две недели! Побагровел Захаров. - Два дня! И не больше! Доложишь, когда будешь готов с ней побеседовать.

   Поставленная задача  меня очень смутила. Какой найти повод для беседы? На каком основании я буду приглашать в УВД женщину, о которой ничего не известно? Что у меня на неё есть? Только фамилия и номер автомобиля. И самое главное-  помнит ли она события шестилетней давности?

     Отчаянию не было предела. На всякий случай запросил адресное бюро и получил справку о месте прописки Р.Глинской.  По записям установил, что  в квартире на ул. Урицкого  Глинская прописалась в  ноябре 1970 года в связи с обменом жилья. До этого она  проживала в квартире в доме по бульвару Леси Украинки. Да это же  может быть поводом для беседы!

       Я смотался в обменное бюро квартотдела горисполкома.  Заполучив под  расписку обменное дело, изучил его и поехал    к супругам Бренгаузам, которые вселились в двухкомнатную квартиру Глинской, отдав ей свою 3-х комнатную на ул. Урицкого. Неравноценный обмен  квартирами  в те времена, как правило, сопровождался денежной компенсацией. В уголовном кодексе  подобные действия  квалифицировались как «переуступка жилой площади» и каралась лишением свободы.  

     Конечно же, это была мертвая статья уголовного кодекса. Тем не менее у меня появился повод для беседы с супругами.  Под предлогом разбирательства с обменом, я посетил супругов  и завел с ними разговор об обмене. Между нами возникла дружеская, непринужденная    беседа. Я согласился с супругами, что никакой  переуступки не было, и я сожалею, что впустую потратил время на проверку  клеветнического сообщения.    

     Расслабившись, супруги поведали мне, что Раечка очень хорошая женщина. Накануне октябрьских праздников, а точнее 6 ноября, на своей «Волге» она  даже помогла Бренгаузам перевезти  на новую квартиру кастрюли и другие мелкие  предметы домашнего обихода.  Хозяйка похвалилась, что из  благодарности угостила Раечку, специально для неё приготовленной  по еврейскому рецепту, фаршированной рыбой.

    Задание было выполнено на 40 процентов. Теперь надо поговорить с Р.Глинской. Что она скажет? Во избежание   двойного толкования слов беседы, я решил  записать наш разговор  на миниатюрный касетный стереофонический диктофон производства США габаритами  с плитку шоколада «Рошен». 

     Глинская, войдя в  мой кабинет, сразу же начала проявлять норовистый характер. Вела  себя независимо и  нагло. О моем визите на квартиру  ей уже  успела рассказать  Бренгауз.  Поняв, что я  не представляю для неё опасности и дружелюбно к ней отношусь, успокоилась.  Со своей стороны я всячески пытался показать, что она своей красотой, умом, образованность  произвела на меня неизгладимое впечатление. Наша беседа затянулась.  Мы приятно поговорили о поэзии, литературе,  отношениях между людьми, о фаршированной рыбе Бренгауз и. т.п..   

    Разоткровенничавшись, Глинская посетовала на свой не очень  счастливый брак из-за  постоянной разлуки с мужем-офицером ВВС СА СССР. По праздникам он постоянно «сидит на дежурстве  на своем аэродроме» в  Борисове под Минском. А она,  бедная, стидит дома одна и выглядывает мужа через окно.

         Из сказанного я сделал вывод. Что 7-го ноября 1970 года Р.Глинская  в Борисов  к мужу не ездила; что ей там делать, если муж на боевом дежурстве на аэродроме. Это было второе подтверждение того, что «Волга» и Р.Глинская   находились в Киеве. Позже сам Глинский   подтвердил, что «Волга» находилась в распоряжении жены в Киеве. Однако его  показания уже не имела существенного значения.

        По окончании беседы с Р.Глинской, перед тем как доложить  В.Захарову о результатах беседы, я зашел  к  экспертам  в оперативно – технический отдел и попросил переписать разговор с диктофона на бобину магнитофона «Юпитер».  Запись уже походила к концу, когда  в отдел ворвался посыльный  и сообщил, что меня срочно вызывает В.Захаров.

         Поднявшись на 3-й этаж  в кабинет начальника УВД, я сразу же попал под гневную тираду  В.Захарова.

-Где  ты ходишь? Почему тебя нигде не могут найти? Ты опросил Глинскую, почему не докладываешь?

- Я был  у экспертов,   записываал разговор с Р.Глинской на диктофон. Подумал; через миниатюрный наушник  диктофона вам будет неудобно слушать запись. Решил  переписать на большой магнитофон с динамиками.

    В.Захаров взорвался  от злости.

- Как ты посмел передать запись посторонним? Это же секретная  информация.

- Виталий Федорович,  мне эксперты только подключили магнитофоны. Перезапись проходит  без сопровождения звука. Причем в отдельной комнате.

    Глянул на Л. Кулинича. Тот, не скрывая улыбки, всем своим видом выказывал мне  своё удовлетворение. Осмелев, я пересказал содержание разговора с Бренгаузами и Глинской. Затем эксперты доставили в кабинет магнитофон и Захаров с Кулиничем  могли лично убедиться в ценности добытой информации. И тут В.Захаров  проявил свой  норов.

    - Что это у тебя? Каждые пять минут в кабинете трезвонит телефон?

    Со временем  члены оперативно-следственной группы стали со мной более откровенными.  В некоторых случаях просили о помощи. Особенно я сдружился с коллегой из уголовного розыска Игорем Пристромом. Иногда для своих негласных помощников просил достать "Московскую" колбасу твердого копчения или  заказывал для них "фирменный" бутерброд. Белый батон разрезался вдоль, на  его   половинки намазывалась пачка масла  и баночка красной икры. От него я узнавал некоторые подробности расследования.

     У Глинской была изъята «Волга». Перед группой стоял задача доказать, что она побывала в аварии, после чего была отремонтирована на КАРЗе. Примерно в середине декабря 1976 года для получения свидетельских показания  было решено взять в оперативную разработку Шлапецкого - приемщика КАРЗа, который помогал  П.Могильному сдать машину в ремонт..

      Задачу мне ставил опять-таки В.Захаров. Присутствовал и Л.Кулинич.      Не поясняя, что к чему,  В.Захаров  рассказал о работнике КАРЗа, который перегоняет автомобили  после капитального ремонта  в таксопарки областных центров. Наблюдением за водителем установлено, что по пути следования автомобиля он подбирает пассажиров и за услуги перевозки, незаконно взимая с них деньги, которые  присваивает. Было предложено задокументировать водителя на трассе.

      По молодости лет и неопытности поступил опрометчиво, возразил Захарову. Пояснил, что такие действиях водителя не содержат  состава  преступления, да и технически будет очень сложно собрать свидетельские показания. Овчинка выделки не стоила.  В.Захаров, как и полагается генералу, не терпел возражений; сорвался на крик, весь побагровел от моей наглости.   К счастью вмешался Л Кулинич. Предложив выслушать меня - умника.

    Пришлось пояснить, что  приемщики авторемзаводов, как должностные лица, зачастую злоупотребляя своим служебным положением, вымогают у таксистов взятки за установку на их автомобиль новых агрегатов. В основном двигателей. К примеру, за новый двигатель приемщик-експедитор  требовал  300 рублей. Дальше  предложил  проанализировать  маршруты  Шлапецкого и выявить автопарк, куда наиболее часто он перегонял отремонтированные автомобили или принимал их в ремонт,  затем выявить таксистов, которые давали взятки. На том и решили.

        Таким автотранспортным предприятием оказался   таксопарк в г.Черновцы, куда я немедленно  отправил группу сотрудников  во главе с начальником одного из подчиненных отделений. Через неделю работы  в Черновцах, участь Шлапецкого была решена.  Его обвинили во взяточничестве, злоупотреблении служебным положением, подлоге документов при оформлении автомобиля  Р.Глинской в ремонт,  и впоследствии  приговорили к лишения свободы..

        Шлапецкий после задержания не стал отпираться и рассказал следователю, что действительно его знакомый   П.Могильный разбил «Волгу» их общей знакомой. Сам он,  остался на трассе, а  Р.Глинскую на попутке отправил в Киев. Примерно в 12 часов ночи  7 ноября Р.Глинская явилась к Шлапецкому  на квартиру, где осталась с ним до утра.  От неё он узнал  подробности  случившегося.

         Р.Глинская  рассказала, что  поздно вечером они с Пашей возвращались в Киев; она дремала на заднем сидении. Был сильный туман. В  районе Кончи- Заспы  машину  сильно тряхнуло. Могильный выругался, проехав метров 20, остановился  и вернулся  посмотреть, что же произошло. Раису  с собой не взял, оставил в машине.  Через несколько минуту  вернулся расстроенный, сказал, что сбил оленя.   Затем остановил проезжающую машину и отправил ее, Раису, в Киев, а сам остался на трассе.

         Во время  ремонта на КАРЗе  на автомобиле Р.Глинской заменили крыло, фару, обшивку на сидениях. Было найдено документальное подтверждение этому.  Сам автомобиль после   ареста, был тщательно осмотрен. Из щелей  под задним сидением  изымались  образцы  содержимого. Говорили, что даже нашли заделанное пулевое отверстие. Образцы соскобов направили  в Москву на исследование. С применением молекулярных методик в них  были выявлены остатки засохшей крови.

         Теперь у следствия была полная картина происшествия.   Пьяный Женя Борисенко перелез через забор и  выбежал   на  трассу. Из-за тумана П.Могильный, скорее всего выпивший -праздник же, поздно  среагировал на человека, внезапно появившегося перед машиной, и сбил его.  Подвыпивший Женя видимо был без сознания.  Оценив ситуацию на дороге, П.Могильный отправил  Р.Глинскую в Киев, а сам решил действовать.

        По всей видимости, Женя в машине очнулся, назвав себя, попытался "качать" права и угрожать.  П.Могильный быстро сообразил  в какую переделку попал и чем чревато для него ДТП. Уже машине он пристрелил жертву из нетабельного оружия, которое всегда носил при себе,  вывез труп  подальше в лес и захоронил его. Для дальнейшего сокрытия следов преступления,  он через Шлапецкого, без справки ГАИ пристроил  «Волгу» в ремонт на КАРЗе, расположенном в подведомственном ему районе г. Киева.

      К сожалению, финал этой истории оказался неутешительным.  Лавров В.Захарову он  не добавила. Наступил март 1977 года. По делу было все ясно. Для  полной "картины маслом"  не  хватало главного доказательства - трупа. Без него ни один суд не примет дело к рассмотрению, а тем более не вынесет приговор.    П.Могильный защищался от обвинения в убийстве, как только  мог.

       На мощное давление со стороны следствия,  обещания не увеличивать срок боле того, на который его уже осудили, твердил, что в тот вечер на трассе сбил оленя. Не сломался и на очной ставке с Глинской, никак не соглашался показать место захоронения убитого.  Однако упорство  обвиняемого, в конце концов, было сломлено, и в один из дней начала марта 1977 года он согласился выехать на место, где спрятал труп.  

    Группа быстро собралась и сразу же после обеда выехала на место происшествия. Погода была сугубо мартовская - семь погод в один день. Снег, дождь, солнце сменяли друг друга. Временами  небо затягивало черными тучами, поднимался сильный ветер, начиналась пурга.  Правда, снега в городе и  в лесу уже не было; весь растаял к концу февраля.

    Через некоторое время  бригада вернулась в УВД. Я у ребят поинтересовался результатом. Они были воодушевлены. П.Могильный быстро нашел место, где спрятал  нетабельный пистолет. Его изъяли, а затем приступили к поиску трупа. И тут вмешалась погода.   Налетела черная туча, поднялся сильный ветер, повалил крупный снег,  начало темнеть. Было принято решение   отложить  поиски на следующий день.  С тем и вернулись в Киев.

     Следующим утром  поиски продолжили, однако с каждым часом  надежда найти труп улетучивалась. П.Могильный  после бесплодных хождений по лесу заявил, что он никого не убивал и согласился показать несуществующее место захоронения только лишь с целью побывать на природе и  подышать свежим воздухом. Он прекрасно сознавал, что обнаруженный труп, да еще  с огнестрельным ранением поставит крест на его жизни.

     Не солоно хлебавши, вернулись в город. Все дальнейшие переговоры и уговоры на обвиняемого  не действовали. Он замкнулся, понимая, что его молчание - залог сохранения  своей жизни. Ничего не оставалось, как  отправить Могильного в  колонию отбывать остаток тринадцатилетнего срока лишения свободы.

    Какова дальнейшая судьба участников, описанных мной событий, мне не известна.

      Примерно в августе 1977 года в Киев приехала комиссия МВД СССР для разбирательства нарушений соцзаконности в деле П.Могильного.  Вдруг появилось на свет заявление  супругов Бренгаузов, о том, что я незаконно врывался  в их квартиру, терроризировал их, требовал признаться в получении денег за уступку квартиры. Меня допрашивали с пристрастием, обвиняли в том, что я   проявлял неоправданное рвение  в раскрытии преступления  за обещанную должность заместителя начальника ОБХСС г. Киева.  Обвинения и инсинуации в свой адрес отброси. За собой вины не чувствовал. Мои   действия  были в рамках закона.  На должность  меня назначили в феврале 1975 года, за полтора года до описанных событий. Что касается стремительной карьеры лейтенанта милиции, то она была вызвана  раскрытием мной крупных резонансных дел  в системе строительства,  кооперации, в организациях культуры, телефонной связи т. т.д.  

  Я прекрасно понимал, что проверка была инициирована оппонентами В.Захарова, в ответ на его неудачную попытку прыгнуть выше головы раскрыть тайну исчезновения Жени Борисенко и утереть всем нос. Еще одна попытка свалить своих конкурентов на должность министра внутрнних дел была предпринята генералом Захаровым в конце 1978 года путем  раздувания "мандаринового" дела. Целился в И.Гладуша, пострадали "чубы холопов".  Однако, это совсем другая  история.

     Хочу еще раз  напомнить читателям, что события, изложенные мной, за исключением 2-х эпизодов личного участия в  расследовании,  - это информация со слов третьих лиц. Как бы картина, составленная из пазлов стороним наблюдателем.

      От старшего  Борисенко  в адрес МВД и КГБ звучали  гневные обвинения в бездействии. Чувство всемогущества, присущее ЦКовским небожителям, у него сменилось пониманием того, что не все ему подвластно. Оставалась лишь слабая  надежда  хотя бы найти и по-человечески похоронить тело погибшего сына, приходить на его могилку и оплакивать. Н.Борисенко  и не предполагал, что через шесть лет надежда раскрыть тайну пропавшего сына  внезапно возникнет в его сердце, а затем  снова  угаснет,  на этот раз  уже навсегда.

       В период затишья в работе над раскрытием  дела об исчезновении Е.Борисенко много всяких событий  произошло в жизни страны,  МВД и Прокуратуры. Министр внутренних дел УССР  генерал И.Головченко  в соавторстве с писателем А.Мусиенко написал и издал очередной сборник детективных рассказов под названием «Неоконченное дело». Повесть  с одноименным названием основывалась  на событиях, связанных  с розыском  пропавшего Жени Борисенко.

         Уже позже, в 1992 году на одной из встреч с И.Головченко, к тому моменту уже  пенсионером, на его квартире мы  затрагивали тему исчезновения Жени. Кстати, у меня хранится  презентованный  мне  экземпляр книги с автографом автора. Бывший министр не верил в версию убийства Жени  сотрудником милиции. Он говорил, что генерал  В.Захаров- начальник УВД г.Киева, таким образом, пытался  завоевать  авторитет перед ЦК партии.

      В.Захарова назначили начальником УВД г. Киева в конце 1972 года вместо Н.Рыжкова.     До Киева В.Захаров работал  начальником УВД Крыма. Он был  креатурой второго секретаря ЦК КПУ  И.Лутака. Его  лично знал Л.И.Брежнев.  Генсек ЦК КПСС  любил гоняться на больших  скоростях на автомобиле по крымским дорогам, а В.Захаров  обеспечивал безопасность таких гонок,  а однажды разыскал и вручил свите подвыпившего патрона, который нечаянно заблудился на крымских просторах и даже совершил небольшое ДТП.   Он также сподобился оставить  неизгладимый след в душе и памяти  генсека.  В.Захаров изготовил и в удобный момент  вручил  "Ильичу современности " водительское удостоверение  под №1.

Захаров умело испольховал своё служебное положение в налаживании связей с высшим руководством МВД СССР, партийными работниками. Знал их слабости. Часто одаривал их ценными подарками. Уже будучи начальником УВД г. Киева в ранге заместителя министра внутренних дел УССР он позволил себе подарить Л.Брежневу к его 70-летию  часы Пауля Буре.  Умело подогревал страсть министра внутренних дел  СССР Н.Щелокова к колеционированию произведений живописи, дарил ему изъятые полотна  западноевропейских мастеров, вывезенные из Германии после войны, православные иконы.
  За глаза Захарова  звали «крымским ханом». Это был очень жесткий, хитрый, несдержанный руководитель, карьерист. В те времена другого типа руководители в  «высшие сферы» руководства  не  попадали. Будучи начальником УВД г.Киева в ранге заместителя министра внутренних дел, тем не менее он находился  в «оппозиции»  к руководству  МВД Украины. И.Головчено – министр,  предпочитал не связываться с В.Захаровым. С начальником УБХСС Украины он был в состоянии  постоянной вражды. Не мирил он и с И.Гладушем, своим будущим конкурентом на должность министра внутренних дел республики.

        В. Захаров умел работать сам и заставлял работать других. Очень жестко, порой несправедливо взыскивал с нерадивых подчиненных, иногда был самодуром, рубил головы сплеча. Из-за независимого и дерзкого  характера, В.Захарова недолюбливали в горкоме КПУ. Поговаривали, что даже сам В.Щербицкий  его на дух не переносил.  В.Захарова спасало то, что он был лично знаком со Н.Щелоковым, и  Л.Брежневым.

        В неприязненных  отношениях В.Захаров был и с А.Дидыком – начальником УБХСС  МВД Украины.   Конфронтация  между ними возникла ещё тогда, когда  В.Захаров возглавлял крымскую милицию.  Видя в  И.Гладуше  своего главного конкурента на посту  главы МВД Украины после ухода в отставку действующего министра , В.Захаров  всячески старался опорочить его.  Для этой цели  он использовал искусно созданный скандал, возникший  в Киеве в декабре 1978 года  вокруг партии  «грузинских мандарин» Я, как заместитель начальника ОБХСС г.Киева  и А.Дидык – руководитель УБХСС Украины  был невольным участниками, а затем и пострадавшими  в этом скандале.

       Я прошу прощения у читателя за подробное описание  расстановки сил и взаимоотношений в среде руководителей  МВД. Без этого будет сложно понять  мотивировку действий В.Захарова и его заместителя Л.Кулинича- бывшего инструктора  отдела админорганов ЦК КПУ в их рвении раскрыть тайну исчезновения Е. Борисенко.

        Итак, настала пора на авансцену выводить  трагические события 1976 года, которые дали надежду на розыск пропавшего «мажора».

        Все началось с ошеломляющего сообщения.  Как - то в конце августа, начале сентября 1976 года руководителей всех уровней УВД и РОВД г. Киева собрали на срочное оперативное  совещание.  Заместитель начальника УГРО Киева Радомысельский сообщил, что  на квартиру заместителя начальника Зализничного РОВД по оперативной работе Павла Могильного совершено разбойное нападение. Похитив ценные вещи, грабители  убили дочь Могильного - Анжелу, школьницу младших классов, неожидано для преступников возвратившуюся после школы домой.  Труп ребенка обнаружила  мать погибшей девочки.

        Нас призвали принять все меры по розыску  в кратчайшие сроки преступника, посягнувшего на семью работника милиции.  Через некоторое время  преступление было раскрыто. Убийцей оказалась мать погибшей девочки.  Придя домой, она увидела, что, вещи дочки разбросаны по квартире,  мусор не вынесен, посуда не вымыта  , уроки не приготовлены. Анжела была своенравной девочкой. На замечания матери стала грубить, угрожать, что уйдет жить к отцу если та не прекратит её  ругать. Мать очень разозлилась и начала её избивать, а распалившись, нанесла несколько ударов ножом. В тот момент она вымещала на дочке  вся накопившую в ней злость и обиду на своего бывшего мужа. Осознав, что произошло, женщина  разбросала по квартире вещи, инсценируя ограбление, а затем сообщила в милицию об убийстве.

       Вот что  писалось в интернете на смерть бывшего начальника УВД г.Киева В.Захарова в октябре 2007 года.  Цитирую:

 «В 70-е годы, в период правления Захарова, в Киеве произошло наирезонанснейшее убийство малолетней девочки. Ее тело с множественными ножевыми ранами было обнаружено в квартире, где она проживала с матерью. Вся киевская милиция с ног сбилась в поисках жестокого убийцы, но выйти на его след не удавалось. И лишь легендарный замначальника УГРО Борис Иванович Хряпа, после долгих размышлений и сопоставления фактов почувствовал: он дело раскроет. На свой страх и риск Хряпа закрывает на трое суток мать убитой девочки и добивается от нее признательных показаний. Оказалось, что виной всему была несчастливая семейная жизнь женщины. Она была в разводе с мужем. Отношения с дочерью не ладились, между ними то и дело возникали конфликты. Однажды, девочка в сердцах бросила матери в лицо: будешь меня ругать – уйду к отцу! Этого оказалось для матери достаточно, чтобы решиться убить собственную дочь.  

          Получив большой срок отсидки  за решеткой,  женщина  решила отомстить бывшему мужу.  Она знала о его любовной  связи  с  Раисой Глинской,  на «Волге»  которой они частенько выезжали за город. Слышала   об исчезновении Жени Борисенко в Конче-Заспе. Она помнила, что 7 ноября 1970 года  вечером  и в ночь на 8-е ноября мужа не  было дома, а сразу же после праздников  он сдал в ремонт «Волгу» любовницы на авторемонтный завод в Зализничном районе города. Там  проводились капитальные ремонты «Волг» таксопарков со всей Украины. Она знала, что друг мужа Шлапецкий помогал оформлять  машину в ремонт на КАРЗ под вымышленной фамилией заказчика. Все эти события  наталкивали её на мысль о причастности Могильного к исчезновению Жени. Знала и молчала долгие годы. Однако в тюрьме ей была невыносима сама мысль о том, что теперь её бывший муж, такой же преступник как и она,  гуляет на свободе. Рассчитывая  помочь  следствию в деле Е.Борисенко, она рассчитывала на смягчение своей участи.

      Собравшись с мыслями, .Могильная изложила свои подозрения Б.Хряпе. Не умолчала супруга и о других неблаговидных поступках своего мужа, незаконной продаже конфискованной «Волги», наличии нетабельного оружия.

   Заявление Могильной произвело эффект разорвавшейся бомбы. Могильного сразу же взяли в оперативную разработку, подключили за ним наружное наблюдение. Любовная связь Паши с Раисой Глинской была сразу же выявлена.  В сводках «Н-Н» фиксировалось, что как только муж Глинской рано утром  отправлялся на службу  в свою войсковую часть далеко за Киевом,  к ней на квартиру приходил  П. Могильный.

       Раиса Глинская - бездетная женщина, состояла в браке с офицером ВВС СА.  Супруги Глинские жили в 1970 году на бульваре Леси Украинки, а в 1970 году переселились на ул. Урицкого в Зализничном районе города, сейчас Соломенская.  Супруг Глинской  длительное время служил в авиаполку в г. Борисове  Белорусскай ССР, а Раиса оставалась проживать в Киеве, изредка наведываясь к мужу.

      Глинская была типичной аристократкой, как по внешнему виду, так и по духу. Чуть выше среднего роста, светловолосая, стройная, элегантная, всегда хорошо одетая и ухоженная, образованная, с холодным взглядом голубых глаз.  Она из женщин типа телеведущих Ольги Фреймут или Кати Осадчей. Муж купил ей «Волгу», чтобы она имела возможность в любое время приезжать к нему в Борисов.

         Раиса была, чуть – ли не единственной женщиной  автолюбительницей в г. Киеве.  Когда она выезжала на «Волге»  на улицы города, мужики теряли головы, гоняясь за ней, в надежде познакомиться. У неё была масса поклонников.

    После подтверждения  фактов, связанных со злоупотреблением служебным положением, изложенных в заявлении Могильной,   по указанию В.Захарова  была создана оперативно-следственная группа по раскрытию  преступления. Руководителем группы был назначен Л.Кулинич - зам. начальника УВД. Он был освобожден от выполнения своих прямых  обязанностей.  В.Захаров был твердо уверен в том, что раскрыв тайну исчезновения сына секретаря ЦК КПУ, он без препятствий обретёт пост министра внутренних дел. Создание группы и то чем  она занимается, держалось в строжайшей тайне.  Сотрудники УВД г.Киева, не входившие в группу, могли получить задание от Захарова  «в темную». Автора этих строк,  работавшего заместителем начальника ОБХСС УВД г.Киева, не миновала такая участь.

Из досье «Бульвара Гордона» 7 ноября 1970 года  со спецдачи в Кон­че- Заспе бесследно исчез 20-летний сын секретаря ЦК Компартии Украины, члена Политбюро ЦК КПУ  Николая Борисенко. По одной из версий следствия, Женю сбил на автомобиле офицер милиции, но не отвез тяжело ра­ненного парня в больницу, а застрелил  у себя в машине и избавился от трупа. Евгения Борисенко так и не нашли... ( «Бульвар Гордона» №32,август 2012 г. стр. 12. Публикация «Вдова Юрия ГуляэваЛариса: «Однажды Гуляеву сказали-…..»)

       Записать Записать свои впечатления  1976-77 годов, о раскрытии  преступления, связанного с исчезновением  сына секретаря ЦК КПУ, члена политбюро республиканской коммунистической партии Н.Борисенко Евгения, подвигла ссылка в статье Татьяны Чебровой, посвященной  Юрию Гуляеву . 

    По данной теме в интернете  я нашел  публикацию газеты «Сегодня» за 21 ноября 2007 года: « Дело Борисенко. Старший брат Геннадий Борисенко: « Дело пытались замять, чтобы спасти честь мундира».

 Со всей ответственностью заявляю, что никто не собирался защищать честь мундира. Наоборот, за решеткой примерно в октябре 1976 года оказался  подполковник милиции Павел Могильный, заместитель начальника  по оперативной работе Зализничного РОВД г Киева. Как только была получена информация о причастности  его к убийству, он был немедленно арестован. Тогдашний начальник УВД г. Киева  генерал В.Захаров  добился права расследовать подследственное  Прокуратуре преступление  его подчиненными    Будучи  лишь  подозреваемым в убийстве Борисенко, Могильный был осужден  на 13 лет лишения свободы зза другие менее тяжкие преступления. В частности  его обвинили в злоупотреблении служебным положением, незаконной сделке по продаже автомобиля «Волга» и другие.  Такая тактика  позволила  следственной группе  не ограничивать себя во времени. Оперативно – следственную группу возглавил первый заместитель  В.Захарова Леонид Кулинич- умный, грамотный человек, хороший организатор. В.Захаров освободил его от исполнения любых других  обязанностей.

      Кстати, почему брат Жени Геннадий скромно умалчивает о том, что несчастного водителя секретаря ЦК  Загуру советский «самый гуманный суд в мире»  незаконно, априори считая его виновным в исчезновении брата, осудил на 7 лет лишения свободы, из которых  6 лет отбыл в заключении. Сразу же после ареста Могильного Загура был освобожден из тюрьмы. Мне довелось видеть благодарственные письма  несчастного в адрес руководства УВД г. Киева

      Не рассказывает он и с какими трудностями столкнулись следователи  Генеральной Прокуратурой  УССР в первые дни после исчезновения брата. Как «мамаши» мажоров не пускали своих деток на допрос в Генпрокуратуру, которая располагалась в здании на Комсомольской площади, сейчас Европейская, ( там теперь «Украинский Дом»), требуя у следователя  перечень вопросов.

Будучи интервьюером, я бы задал себе вопрос: - В 1971 году вы были всего лишь младшим лейтенантом  милиции, оперуполномоченным ОБХСС УВД г. Киева. Каким образом Вам стали известны подробности расследования дела об исчезновении Борисенко, которое вела Генеральная Прокуратуры УССР?

Охотно поясню. Действительно,  на работу в ОБХСС УВД г. Киева я пришел в марте 1969 году. Назначили меня на должность оперуполномоченного в 3-е отделение. Их в отделе  было 5 , каждое из которых занималось раскрытием и предупреждением хищений  в определенных отраслях народного хозяйства Киева. 3-е отделение занималось предупреждением и раскрытием преступлений в строительных организациях г. Киева. Мне достался участок охватывающий  жилищно-строительные кооперативы, Горжилуправление со всеми ЖЕКами, квартотделы  гор и райисполкомов Киева, Упраление «Киевремстрой», трест «Укрторгтара» с 14-тю магазинами по продаже строительных материалов. Так уж повелось, что наше 3-е отделение систематически раскрывало очень резонансные  хищения в строительных организациях. Эти преступления , связанные с хищениями сотен тысяч рублей, принимала к своему производству Генеральная прокуратура УССР. Такие дела вели следователи «важняки» как Лукьянов, Сурган,  Негеля, Слесарь, Захарченко. 

      Когда в 1970 году , будучи молодым «опером», я раскрыл крупное хищение денежных средств  в КРСУ треста "Харьковремстроймонтаж "  на сумму  более 250 тысяч рублей, дело к своему производству принял следователь по особо важным делам  генпрокуратуры И.Ф.Сурган. Общаясь со следователя  Генпрокуратуры , мы невольно  узнавали подробности расследования дел, находившиеся  в их производстве.

      Следователь по делу Борисенко  очень часто сетовал, что не может допросить  великовозрастных деток  высокопоставленных  чиновников . Мамаши требвали допрашивать их  по месту жительства, строили другие козни, препятствуя установлению истины. Требовали перечень вопросов к их чаду и т.д.  Я видел в деле фотографии с места преступления: окровавленный платок, разбитое стекло на двери со следами крови. 

По словам участников  гулянки "золотая молодёжь" пригласили  на дачу  девочек. После распития спиртных напитков мальчики, прихватив девочек, разбрелись по комнатам дачи, а Женя остался без пары. Его такая ситуация не устраивала. Он начал бузить,  требовал внимания к себе как "хозяину" дачи. Мало - по малу завязалась потасовка. Дальше, по словам участников, Женя  разбил стекло в двери, поранил руку,   а затем  без верхней одежды вышел  из дома. Больше его никто не видел  Следователь  был твердо убежден, что к преступлению причастны  товарищи Жени. Повторял, что будь  его воля, раскрытие  исчезновения Борисенко не заняло бы  2-3-х дней.   Более того, когда в 1967 году стало известна фамилия нового фигуранта дела - Павла Могильного, он очень скептически к этому отнесся. Продолжал настаивать на том, что убили Женю на даче во время пьяной разборки  его друзья, такие же "мажоры" как и он сам.

Хочу сразу предупредить, что с архивами я не работал, ссылок на  точные даты, фамилии, свидетелей тех событий я делать не буду. Расскажу только то, что осталось у меня в памяти, с чем лично сталкивался, о своём ощущении событий тех лет. Я сознательно исказил некоторые фамилии, дабы не травмировать  близких и знакомых фигурантов дела и невольных участников событий тех лет, ну и, конечно, избежать возможных судебных исков по защите чести и достоинства.

Итак, «фантазия на тему исчезновения и розыска Жени Борисенко».

 На пути к истине

       Как я  уже упоминал выше, в ноябре 1970 года я работал оперуполномоченным 3-го отделения ОБХСС ( отдел по борьбе с расхитителями социалистической собственности и спекуляцией) УВД г. Киева.  Сразу после ноябрьских праздников нас собрали в кабинете начальника ОБХСС и каждому вручили ориентировку, в которой говорилось , что 7-го ноября 1970 года в вечернее время в районе поселка Конча – Заспа  пропал парень Женя. Указывался возраст пропавшего, его приметы , а также была напечатана его фотография и зажигалка, кажется фирмы Zipp.

Фамилии ориентировка не содержала, однако намекнули, что он "оттуда", многозначительно  показавая пальцем  вверх.. Нам предписывалось  провести внеочередные встречи со своими внештатными сотрудниками милиции и доверенными лицами.

    С каждым днем операция по поиску Жени  принимала все большие масштабы. Были спущены некоторые водоемы близ Кончи –Заспы, а там , где это невозможно было сделать, обследованы водолазами или подвергнуты тралению. Сотни солдат были брошены на прочесывание  близ лежащих окрестностей.  Устанавливались все водители, проезжавшие   7 ноября в вечернее время по  трассе возле дачного поселка. При наличии малейшего подозрения, на водителя собирался компромат, затем он реализовывался  в конкретных доказательствах правонарушения и человек попадал в КПЗ на 3-е суток для дальнейшей проверки на его причастность к исчезновению.

     Моим коллегам было поручено собрать улики на водителя машрутного такси, которое курсировало от здания МВД Украины на Печерске на площадь Богдана Жмельницкого ( сейчас Софиевская площадь).     Водитель имел "счастье" в вечернее вмемя проезжать на своей машине возле  спецдач 7 ноября 1970.   Как и большинство  водителей маршрутного такси, он   присваивал часть выручки от продажи билетов за счет их повторного использования или попросту не выдавал их пассажирам.  Задокументировали его очень просто.  Создавали бригады «пассажиров» из числа внештатных сотрудников, членов комсомольских оперативных отрядов, активных студентов ВУЗов.  Давали им деньги.  Они садились по 2-3 человека в маршрутку на каждый без исключения рейс и подсчитывали количество перевозимых пассажиров, фиксировали тех, кому не выдавались  билеты или оставляли их водителю для повторного использования. По окончании рейса на конечных остановках «безбилетные» передавались для опроса  оперативным работникам  милиции для фиксации показаний. Каждая бригада после поездки составляла акт контрольной закупки. Для расчета с водителем использовались новенькие денежные купюры, помеченные люминофором. Номера таких купюр перед выдачей «пассажирам» фиксировались в акте. Расчитывали на  психологию человека, его желание иметь в кармане хрустящие новенькие купюры. Для привлечения расхитителя к уголовной ответственности достаточно было набрать сумму хищения  51 рубль. Все, что меньше квалифицировалось как мелкое хищение и подпадало под административную ответственность.

         Не более 2- х смен хватило для документирования таксиста,  где пропал Женя. Данные полученные ревизорами сравнивали с данным отчета водителя перед бухгалтерией. Когда разница достигла  чуть больше 50 рублей, таксиста после очередной смены задержали. Как и предполагалось, у него были изъяты помеченные денежные купюры. Продержав в КПЗ  3-е суток, проверив алиби, таксиста освободили на подписку о невыезде, а затем осудили, приговорив   к  исправительным работам  с удержанием 20% из заработной платы. В целях соблюдения социалистической законности для задержания в КПЗ  должны были быть веские основания. Их и добывали описанным мной способом.

          В первые месяцы розыска Е.Борисенко  было раскрыто множество преступлений, в том числе убийств выловленных из озер трупов, разысканы пропавшие без вести. Милиция работала днем и ночью. Начальник УВД  Комиссар Ш-го ранга Н.П.Рыжков  чуть ли не ежедневно отчитывался в ЦК партии о результатах поиска. В конечном итоге  это дело стоило ему карьеры. Результата не было. Ни живым, ни мертвым  Женю не нашли. Постепенно поисковый накал стал стихать, затем мы узнали,  что на 7 лет осужден водитель секретаря ЦК Н.Борисенко Загура.

           Затишье в деле Е.Борисенко  длилось без малого 6-ть лет, как вдруг трагические события конца лета  1976 года дали импульс к новому этапу  расследования.