...Сигнал пришел  из  третьего  сектора.  Отчетливый  сигнал  -
несанкционированное передвижение.  В  таких  случаях  следует  ждать
тридцать секунд - если это ошибка, то человек успевает вернуться. Но
сигнал не исчез.
     Я вышел  из  дежурки.  Пошел по коридору - вначале медленно,  а
потом все быстрее.  Нарушитель не уйдет,  я знаю,  но  рисковать  не
стоит.   Где-то   в   глубине  сознания  пульсирует  канал  связи  с
координатором.  Я  почти  ощущаю  ту  скорость,  с  которой   машина
обрабатывает информацию. Что-то долго нет новых данных...

     "Восьмой ярус третьего сектора.
     Второй этаж, коридор Э 12.
     Скорость движения - около семи
     километров в час.
     Двое. Личные номера стерты".

     ...Вот теперь я развил максимальную скорость.  Потолочные лампы
слились  в  мерцающие  белые  полосы,  редкие  рабочие  ночной смены
шарахаются к стенам коридора.  Двое. Их двое. Что ж, случай, похоже,
заурядный.  И еще - они сумели стереть свои номера.  Значит,  им лет
двадцать,  не меньше.  А я думал,  школьники - они тоже часто  бегут
вдвоем.  Координатор  снова и снова обрабатывает прежнюю информацию.
Что он там собирается найти?  Впрочем,  это не мое дело...  Я должен
найти нарушителей.
     Прыжок в  медленно  сходящиеся  двери лифта.  Успел.  Не мог не
успеть - все было рассчитано точно.  В  лифте  -  трое.  Смотрят  со
страхом, хоть и стараются улыбаться. Ничего, привык. Привык...

     "Восьмой ярус третьего сектора.
     Первый этаж, коридор Э 367.
     Скорость движения - около пяти
     километров в час.
     Возраст - 18 лет".


     Я уже на восьмом ярусе.  Теперь к шахте  внутренних  перевозок,
быстро...   Значит,   им  восемнадцать?  Правильно,  завтра  -  день
торжественного бракосочетания молодежи...  Символ их  вступления  во
взрослую  жизнь.  И  хоть  расчеты  всегда безупречны,  но находятся
недовольные. Иногда бегут... Почему? Часто стараюсь это понять.

     "Седьмой ярус третьего сектора.
     Девяносто шестой этаж, коридор Э 4.
     Скорость движения - около четырех
     километров в час".

     Устали... Устали, беглецы. А я не устану, вот сейчас спущусь на
ярус ниже и...  А как они умудрились перейти из яруса в  ярус?  Ведь
это не простой фотоблок на этажах...

     "Седьмой ярус третьего сектора.
     Девяносто пятый этаж, коридор Э 14.
     Скорость движения - около девяти
     километров в час.
     Энергия в лифтовых шахтах отключена,
     Пользуйся лестницами".

     Испугались. Почувствовали что-то... Ничего, я уже рядом. Совсем
рядом.

     "Местонахождение прежнее.
     Объекты неподвижны.
     Внимание: межъярусный турникет был
     выведен из строя энергоразрядом
     высокой мощности".

     Координатор не добавляет:  "Будь осторожен".  Я говорю это себе
сам.  Потом пересекаю перекресток и вбегаю в четырнадцатый  коридор.
Здесь  пусто  -  наверное,  этаж законсервирован,  Я убыстряю бег до
предела,  главное - внезапность. Последний поворот и они оказываются
передо   мной.   Стройный  высокий  парень  в  сером  комбинезоне  и
темноволосая девушка в голубом платье.  Она сидит  на  полу,  парень
склоняется над ней. Кажется, у нее что-то с ногой. Ну и прекрасно...
Но  парень  все-таки  успевает  повернуться.  Он  тянет  из  кармана
маленький  блестящий  предмет  и  делает  шаг  в  сторону,  заслоняя
девушку.  Пожалуй, сосредоточься он на одном действии, у него был бы
шанс успеть...
     Я прыгаю.  Парень успел,  заслонил девушку.  Какая разница... Я
даю  разряд,  и  ослепительная  белая  искра  бьет  вперед,  прямо в
кармашек на сером комбинезоне.  Энергии должно хватить на  двоих,  у
меня уже были такие случаи. Так и есть, хватило.
     Я иду обратно по коридору.  Теперь можно  и  не  спешить,  дело
сделано.  Утром  их  подберут и покажут всему этажу,  С которого они
сбежали. Три дня их неподвижные тела, обтянутые специальной пленкой,
будут висеть в зале собраний.  Наверное, с месяц будет тихо. А потом
новый побег. Почему?
     Не могу понять.  Они сыты.  Одеты. Их вовремя ремонтируют... то
есть лечат.  Зачем им бежать,  ведь они  знают,  что  еще  никто  не
покидал город. Зачем?
     Я всего лишь машина.  Шесть лап,  грубое подобие головы... Мозг
упрятан  под  толстой броней.  Меня зовут Механическим Псом,  и меня
устраивает это имя.  Меня все устраивает. Но одного я не могу понять
- почему они бегут? Почему?

     "Третий ярус второго сектора.
     Шестой этаж, коридор Э 3.
     Объект одиночный".

     Вначале следует выждать тридцать секунд...

(с)

У меня прекрасная работа. Самая лучшая в  мире,  тут  меня  никто  не
переубедит. Впрочем, никто и не будет спорить...


     Мы сидели на склоне холма. Жаркое июньское солнце гладило нас  своими
ласковыми лучами, ветерок нес целое море запахов. Мятлик пах легко и  едва
уловимо, полынь взрывалась горькой, звенящей нотой,  ромашки  разливали  в
воздухе сладкий, спокойный аромат.
     -  Как  это  чудесно,  Рич...  -  еле  слышно  сказала  девушка.  Она
запрокинула голову, подставляя лицо солнцу. На  бледной,  бескровной  коже
впервые за весь день появился робкий румянец.
     - Что чудесного-то, - грубовато ответил я. Всегда,  когда  приходится
разговаривать с такими красивыми девушками, пусть даже  и  горожанками,  я
начинаю хамить. Это от смущения, наверное. У нас тут девчонок мало,  я  за
свои двадцать лет видел не больше десятка.
     - Как что?! - искренне удивилась она. - Этот воздух... такой  сладкий
и чистый. Я, наверное, могла бы питаться только этим воздухом...
     - Насчет питания, это вы зря, - немного обиделся я. -  Сейчас  придем
домой, мама закатит для вас настоящий пир. Братишка  наловил  рыбы,  будет
уха. Па вчера подстрелил оленя...
     - Оленя? Это тот забавный зверек, что прыгает по деревьям?
     - Это белка! - захохотал я. - Олень - это совсем другое!
     Девушка смутилась.  Мне  даже  стало  немного  стыдно  своего  смеха.
Конечно, откуда она знает, что такое олень...
     - Знаешь, Рич, - словно отвечая на мои мысли, проговорила девушка.  -
У нас, в Городе, кроме крыс, ничего  живого  не  осталось.  Да  еще  люди,
пожалуй. Мы еще выносливее...
     Она замолчала. Я знал, какие картины проносятся сейчас в  ее  памяти.
Мрачный, затянутый смогом Город. Прохожие в респираторах, одиноко бредущие
по  покрытому  грязью  тротуару.  Автомобильные  колонны,  стелющие  сизый
вонючий дым. Едкий дождик, накрапывающий с неба. Покрытые корками  окислов
стекла в окнах. Уродливые  детишки,  играющие  во  дворах,  -  без  всяких
респираторов, они уже приспособились к такому миру...
     - Я и не знала, что еще сохранились такие чудесные места, как  здесь.
Леса, горы...
     - Тс-с-с! - я привстал, скидывая с плеча карабин. Из леса вышел олень
- прекрасный, огромный олень, с хищно раскрытой пастью, вздыбленной черной
шерстью, нервно стегающим  по  спине  хвостом.  Я  поймал  его  в  прорезь
прицела...


     Маленькая,  уютная  студия  телецентра  казалась   нереальной   после
сказочного  лесного  мира.  Техники  торопливо  снимали  с  меня  датчики,
сматывали толстые жгуты проводов. Подошел режиссер, молча развел руками.
     - Ну, Ричард. Ну, малыш. Такого фильма ты еще не придумывал!
     - Плохо? - испуганно переспросил я. У меня не были заплачены счета за
кислород,  за  бытовую  и  питьевую  воду.   Если   режиссер   не   примет
мыслефильм...
     - Замечательно! Великолепно! Сделаем целый сериал про этих героев!
     Мне помогли встать с кушетки. Техники с уважением поглядывали на меня
-  как-никак  знаменитый  мыслеоператор,   автор   десятка   увлекательных
телесериалов. Не каждый может так ярко представить свои фантазии,  что  на
экране они покажутся настоящими...
     - И как ты это придумываешь? - режиссер взял меня за  руку,  повел  к
выходу. - Этот лес... Оленя... Олень как живой вышел, у меня аж  мороз  по
коже пошел. Только по-моему, они были с рогами...
     - С рогами были волки, - объяснил я. - Они ими от оленей  защищались.
А придумываю я мало, просто читаю старые книги и пытаюсь их представить...
     - Возьми мой противогаз, - заботливо сказал у двери режиссер. - Ветер
с южных заводов...
     - Добегу, мне близко...
     Дверь плотно закрылась за мной, и я оказался на  улице.  Лицо  плотно
обхватывал респиратор,  в  кармане  лежали  заработанные  сегодня  хлебные
карточки и талоны на  сахар.  По  улице  плыли  волны  кисловатого  смога.
Действительно, ветер с южных заводов.
     Одуревшая от голода крыса метнулась ко мне по скользкому от  отбросов
тротуару. Я встретил врага ударом ноги, сорвал с плеча арбалет, выстрелил.
Поднял вздрагивающую крысу за голый розовый хвост.  Увесистая,  килограмма
два будет.
     - Мама сегодня закатит настоящий пир, - вполголоса пробормотал я. - У
меня самая прекрасная в мире работа!

(с)