На туалетной писать смешно,

другой пока не предвидится.

Заорать бы на жизнь: «Гамно!»

и серьёзно, «в стельку», обидеться.

Да уткнуться бы в унитаз

всей икотой, истошно сплёванной.

Чу! Со дна:

– *Жизнь – дерьма КАМАЗ. 

  Смерть – галстук ненадёванный...*

– Ёпт!  Ты, чудище!  Отзовись!

  Твой ли шёпот всплыл в недрах клозета? 

А в ответ – лишь глухое «пись-пись»

да урина унылого цвета.

___________________________________________

*...* – произносить шёпотом, с издёвкой )))

Двадцать девять звонков

догоняют по шпалам

мой плацкартный вагон.

«Абонента нет в зоне!» –

отшивает кого-то

назидательный тон.

Все попутчики спят.

Мне же до смерти нужно

погадать на моче.

Три минуты в сортире,

словно вечность, проходят.

Две полоски.  

Пэ Че*

Чрезвычайный предмет

моих будущих бдений,

хошь расти без отца?

Расставанье – залёт! –

по классической схеме

метит в розы пыльца.

Абонент вне любви,

вне замужества – зоны

под названием «брак».

Пять недель трудных мыслей

остаются в запасе,

счётчик включен:  тик-так…

_____________________________________

 * П Ч – Положение Чрезвычайное

Когда протрутся трусы, когда прихватит понос,

ты приплетёшься ко мне в пятиэтажку «под снос».

Откроешь старым ключом едва закрытую дверь

и упадёшь в темноту, которой много теперь.

За темнотой тишина вдохнёт с тобой гул машин,

протяжный кашель, шаги, фальцет диванных пружин...

Ты просидишь до утра, пока пространство фонит

знакомой ноткой меня. Пока есть эхо – магнит.

Любовь – не слово, но крест. Его несут не спеша

до самых пасмурных дней: когда слабеет душа,

когда сознанье шалит и разбирает понос

за поминальным столом в пятиэтажке под снос.

Не простится и не забудется –

только сердце вконец измается.

Ходят бляди по моей улице,

каблуками во тьму впиваются.

Вертят сальными ягодицами,

отпускают смешки да возгласы.

– Эй, подруги бордельнолицые!

кто таскал вас вчера за волосы?

Кто паскудно сопел и корчился

над изъезженными ландшафтами,

а когда алкоголь закончился,

сигаретными брудершафтами

погонял, дурёх, до спиртных ларьков?

– Кое-кто из тех, что с детьми… хмырьков!

Кто-то из семейных. На них трусы –

словно орден: «Муж Средней Полосы».

Вылинявший стяг над скупым холмом!

Чай, с таким живёшь? Тронулась умом?!

Передёрнуло и отбросило

на пустырь за домами... Слушайте,

почему лишь в начале осени

так отчётливо пахнет грушами?

Спелым яблоком, сладкой сливою,

виноградом, улыбкой, нежностью?

Днём, когда были все счастливыми –

извлечённые из промежности…

Сорвана с катушек – с петель,

выброшена в мусор – в слова.

Был бы у меня укулель*, 

заиграла б втрирукава,

заплясала б всемероног,

надорвала б сердце до грыж!

Был бы у моей души log*,

он гласил бы: «Падаю. Кыш!»

Не смотрите крови в глаза,

не тащите тело к пруду:

падает всего лишь слеза

на ЬВОБЮЛ в дорийском ладу.

______________________________________________________

* укулель - http://music-zone.org.ua/ukulel

* лог — (англ. log) журнал событий, дневник, запись, протокол

Вам отвратительна нагая ложь?

Двуличность душ? Притворства экскременты?

В погожие для рвотных масс моменты,

Любовь, меня ты больше не тревожь.

Как часто вас порабощает гнев?

Каков процент убийства по заслугам?

Пока креплюсь над туалетным кругом,

в тисках цензуры пребывает зев. 

Когда стошнит, я разомкну тиски

и вырву из себя, как из блокнота,

твоё лицо. Но вновь подступит рвота –

от вопиющей, матерной тоски.

Разносила жизнь

словно жёсткую, тесную обувь:

научилась деньги

как следует добывать,

повидала страны, людей…

Да ты глазами не хлопай,

ну-ка живо стели

нашу прелесть – складную кровать!

Ведь заморским негром –

что святым духом –

сыт не будешь:

только галочка в поле done.

Вот попробуй теперь

скулить над ухом,

дескать, чёрный жезл

знатнее, чем твой елдан!

Сношаться, конечно же,

можно и там, на чужбине –

под муторный виски,

под «Мэри» в томатной крови…

Но я-то недаром

вернулась: у нас в Украине

диван застилают 

по чистой и светлой любви.