За боль?

– За боль – еще важнее.
Простить обидчика?

– Простить.
Он – слаб. И в страхе.

Ты – сильнее.
Принять скорбящего?

– Принять.
Все его скорби и тревоги.
Поднять упавшего?

– Поднять.
Он твой собрат.

Один из многих.
Благословить?

– Благословить.
И проклинающих?

– Их тоже.
Любить жестокий мир?

– Любить.
Его спасти
             Любовь лишь
                                               может...    (с)            

 Зато я видела, как просеиваются туманы,как наливаются дожди и замышляется снег. Как солнечными лучами ткутся лоскутные радуги. Кстати, в небе полно летунов – и собаки в мусорных бачках, и ящерицы в панамках, и даже морские свинки со школьными ранцами...

Однажды я врезалась в совершенно пьяного бегемота, но он даже не почувствовал.Но я-то отлично разглядела, какого цвета на нём пижама. Бегемот проплывал верхом на пылесосе – и я ещё долго следила, как шарахаются от него разные  надземные обитатели.

Почему мало кто замечает всё это с земли? Ну, во-первых, ходить с задранной кверху головой не очень-то удобно и даже опасно, а тем более ездить. Или ходить среди тех, кто ездит. Потому что никогда нельзя исключить того, что кто-то всё-таки ездит с запрокинутой в небо головой. Во-вторых, люди слишком заняты собой и не так любопытны, как кошки. Которые, конечно, тоже заняты собой, но более любопытны, чем люди и собаки.

Но даже если человек поймает взглядом что-то необычное, он не станет ни с кем делиться – ещё примут за сумасшедшего.                                                                                                 А ведь и принимают иногда…
… Я  предпочитаю свернуться калачиком внутри зонтика, а не держаться лапами за ручку, ведь лежа лететь гораздо приятнее и легче.

Не верите?

Сами попробуйте! 

Иногда я прихватываю с собой термос с теплыми сливками и рыбные пончики, если улетаю надолго…