Утро вечера мудренее.

Особенно, если между ними – наполненная молитвою к Богу  ночь…

*

Спорхнула снежинка с неба.

Летела она, летела и упала на щеку горько плакавшего человека.

Обидел ли его кто, или шел он, мучаясь злой болью… Кто знает?

Одно известно: смешалась, растаяв, снежинка с его слезою – и та сразу стала не такой горькой…

Удивился этому человек.

Взглянул наверх и удивился еще больше. На этот раз тому, что так долго не смотрел на Небеса.

Смотрел он, смотрел ввысь, вспоминая о Боге и о том, что кроме этой земной жизни есть иная – где нет ни обид, ни боли…

Улыбнулся.

И – перестал плакать!

*

 http://hram-okt.prihod.ru

Украл человек миллион.

Все у него есть.

А если чего нет – так в чем-нибудь недостатка.

Живет себе припеваючи.

И только одного не поймет: почему это так неуютно и неспокойно стало у него на душе.

А что тут удивительного?

Она-то прекрасно знает, кому за все это в конце концов придется расплачиваться…

*

Пришла светофору мысль, что он самый главный на перекрестке.

И начал он творить все, что захочет.

Захочет – включит, когда пожелает, красный свет.

Пожелает – включит, когда захочет, зеленый.

А желтый, который попытался образумить его, и вовсе выключил.

Что тут началось!

Люди не знают, когда им через дорогу переходить.

Водители – когда их черед ехать.

Авария – за аварией!

Кончилось все это тем, что сняли этот светофор и, даже не став ремонтировать, выбросили на свалку.

А на его место поставили новый.

Который стал управлять перекрестком так, что на нем никогда больше не было ни одной аварии.

Ибо, помня о печальной участи своего предшественника, он хорошо уяснил, что главный, на каком бы посту ни находился, это, прежде всего, – разумный!

 *

Попросила ленивая мышка улитку в магазин за продуктами сходить…

И долго после этого ругала, что из-за нее она едва не умерла от голода.

А может быть, зря ругала?

И только ли ленивой она была?

*

Залетело семечко липы на самый край крутого обрыва.

Уговаривала его мать. Упрашивали братья и сестры:

- Не укореняйся здесь! Дождись первого же порыва ветра и улетай подальше от этого опасного места!

Но куда там!

Семечко и слушать никого не хотело.

- Зачем я куда-то пойду? Везде сплошные леса да подлески, где и без меня тесно. А тут – одни только травы, которые не будут мешать мне расти, и сплошной простор! Вся земля, солнце, вода – только мое! Пей, ешь, веселись!

Одним словом, не вняло семечко добрым советам и осталось на этом опасном месте.

А зря.

Пило оно, ело, наслаждалось простором и светом вволю, как и хотело.

Одна беда – ненадолго.

Как только подросло оно, то его корни быстро разрушили обрыв, и рухнуло молодое деревце в глубокую пропасть…

А все остальные семечки, став рощей, дружно жили, делясь всем поровну.

Да и до сих пор, говорят, живут!

*

- Если б не я, - похвастал дождь, обильно поливший сад и поле, - то на земле ничего не росло бы!

- Если б не я, - обиженно возразила земля, - то и расти было бы не на чем!

- А если бы не я… - с вызовом начало солнце.

Но тут послышались звуки церковного колокола, зовущие людей в храм на службу.

И все они пристыженно замолчали.

Потому что вспомнили, что если бы не Бог, то вообще ничего б и нигде не было!

*

Восстановили в селе храм.

Подняли его из руин.

Столько сил положили!..

И, наконец, завершив работу – провели в нем первую службу.

Все говорили о завершении работы.

Но священник посмотрел на стоявших в храме людей, подумал о тех, кто не захотел или не смог прийти, и понял, что работе-то не конец, а только начало.

Потому что теперь настал черед восстановления новых храмов.

Храмов человеческих душ.

А это куда труднее!

*

Шел мимо храма хмурый, согбенный человек.

То ли дома у него что случилось, то ли на работе неприятность вышла…

А на скамейке перед церковными воротами – нищие сидят.

Увидел их человек и подал каждому милостыню

И – вот чудо! – не изменилось, вроде, пока ничего: ни на работе, ни дома. А вдруг улыбнулся человек, распрямил плечи и зашагал дальше легкой походкой.

А что в том удивительного?

Святые люди говорят, если двое-трое нищих от всего сердца помолятся о подавшем им щедрую милостыню человеке, то их молитвы слышит Сама Пресвятая Богородица.

А их тут – вон сколько сидело!

*

Лежал заяц под цветущим деревом и наслаждался его ароматом и красотой.

Увидела это ползущая мимо черепаха и удивилась:

- Как! Ты еще здесь? Разве не знаешь, что лев пригласил всех нас на пир?

- А куда мне спешить? – не понял заяц. – Мне и тут хорошо и уютно! А там еще неизвестно каково… И потом, если вдруг надумаю, – ко льву я в три прыжка доскачу!

- Ну-ну… – согласилась черепаха и – топ-топ-топ-топ-топ! – засеменила по дорожке.

Трудно было ей идти: сплошные кочки, канавы, болото, да еще и быстрая река в конце пути!

Но дошла, успела на пир.

Облачилась в праздничные одежды, которые выдавал всем, по древнему обычаю, распорядитель пира. Смотрит туда, смотрит сюда – нет зайца!

Спросила о нем других.

Но и те его тоже не видели.

А пир уже начался.

И тогда поняла черепаха: обманутый сам собой заяц так и остался там, у дерева, которое после всех красот, что она видела в этом дворце, казалось теперь жалкой былинкой…

*